— С Новым годом, русалка!

Сара смеется, а я сжимаю ее в объятиях.

— Прости, — шепчу я ей на ухо, мысленно обещая себе, что в этом году не буду целовать никого, кроме Сары.

— За что? — Она слегка отстраняется и прищуривает глаза.

Блин, кажется, я сам себя выдал!

— За то, что вчера съел много чеснока. И теперь, всякий раз, когда зеваю, меня обдает вонью. Не представляю, как ты это выдерживаешь.

Сара хохочет, находя признание прикольным. Хорошо, что мы оба уже изрядно набрались, иначе мне было бы не избежать проблем. Честно вам скажу, ощущение такое, словно правда сочится из меня, подобно нефти из прохудившегося бака. А, сами понимаете, если нефтяной бак течет, катастрофы не избежать.

Лежа в постели, я глажу пальцами экран мобильного с Сариной эсэмэской. Новый год наступил всего два часа назад, тем не менее наш с Джеком поцелуй остался в минувшем году. Этот год можно начинать с чистого листа.

Я отправляю сообщение, выключаю телефон и растягиваюсь на спине, устремив взгляд в потолок. Хорошо, что, когда я перебралась в Лондон, родители не стали превращать мою комнату в кабинет или вторую гостиную.

Все здесь осталось как прежде, и это действует успокоительно. У меня никогда не было привычки увешивать стены постерами, но на полках по-прежнему стоят мои детские книжки, а в шкафу висит сиреневое платье, которое я надевала на школьный выпускной вечер. Вы не представляете, как много все это значит для меня сейчас. Оказаться здесь — это все равно что сесть в машину времени и вернуться в прошлое. Кстати, будь у меня действительно машина времени, куда бы я отправилась? Ответ я знаю точно. В 21 декабря 2008 года. Вернись я в тот день снова, ни за что не села бы в этот чертов автобус. Не увидела бы на остановке Джека О’Мару. Мы познакомились бы на вечеринке, где Сара представила бы его мне как своего бойфренда. И все было бы замечательно. Меня не тревожили бы запретные мысли о нем, я не лежала бы сейчас в темноте, ощущая себя самым подлым существом на свете. Да, после того, что было, иного звания я не заслуживаю. Прежде я, конечно, тоже была дерьмовой подругой. Но я не переходила опасную границу, и одному Богу известно, каких усилий мне это стоило.

То, что я сделала, непростительно, я не пытаюсь оправдываться даже в собственных глазах. С того дня я не видела ни Сару, ни Джека. Он просил меня сохранить наш поцелуй в тайне, хотя не имел на это никакого права. Я его не осуждаю, виноваты мы оба. И я вовсе не уверена, что рассказать обо всем Саре — это значит поступить честно. Мне это не принесет облегчения, а она испытает сильную боль. Нашей дружбе придет конец, и это ужасно. Возможно, Сара прогонит прочь Джека. В общем, выигравших не будет. Если бы я подозревала, что Джек — завзятый бабник, который способен за спиной Сары вертеть шашни с другими девчонками, я бы не задумываясь рассказала подруге о том, что произошло между нами. Но я уверена, он не такой. Возможно, я себе льщу, но мне кажется, те минуты безумия, которые мы испытали, — это нечто из ряда вон выходящее для нас обоих.

Нет, я ни о чем не расскажу Саре. Я дала себе обещание обуздать свои чувства к Джеку О’Мара, и я это обещание сдержу.