Несмотря на то что подходил к концу шестой месяц года, киторн, в очаге тронного зала Мифрил Халла пылали толстые бревна. Близилась середина лета и самый жаркий месяц года, флеймрул. Каждое утро солнце опаляло горы своим огненным дыханием.

Король Коннерад Браунанвил скомкал пергамент и стиснул его в кулаке. Поднес к губам кувшин, но, не отпив и глотка, швырнул сосуд с пенящимся элем через весь зал, и кувшин разлетелся вдребезги, ударившись о камни очага.

Все присутствующие ахнули в изумлении. Реакция дворфов была вполне понятной: чтобы король из клана Боевого Молота швырнул на пол кувшин доброго эля?

— Вижу, хорошие новости, — лукаво произнес Бунгало Удар Кулаком. Живучий «потрошитель» снова стоял у трона своего короля. Он почти полностью оправился от многочисленных ран, полученных в стычке с орками к северу от Мифрил Халла.

— Ага, вот и я про то же подумала, — согласилась военачальница Дагнаббет.

Но Рваный Дейн из Фелбарра, который только что вернулся из туннелей, соединявших Мифрил Халл с его родным городом, вовсе не склонен был веселиться.

— Они пересекли Красную реку? — спросил он у короля Коннерада.

Король кивнул и швырнул скомканный пергамент в ту же сторону, что и кувшин с пивом.

— Я видал рыцаря из Серебристой Луны, как он ходил кругами в твоей передней, — объяснил Рваный Дейн. — Я пришел, чтобы рассказать тебе ту же мрачную историю. Вы слышали о Броде через Красную реку?

Бунгало и Дагнаббет обменялись озадаченными взглядами и пожали плечами.

— Это самый легкий способ переправить армию на другой берег, — рассказывал Рваный Дейн. Красной рекой называли широкий приток реки Ровин, одной из двух главных рек Луруара. Река Ровин текла с Ровинских гор на юго–запад, и этот приток впадал в нее с северо–запада, как раз поблизости от крупного города Сандабар. — Если хочешь обойти Красную реку, придется топать много дней обратно на север и потом на запад, потому что к югу вообще нет мостов, чтобы переправить военные машины. Кстати, в это лето река особенно полноводная. Брод — отличное место для переправы и отличное место для засады.

— Это орки из Королевства Многих Стрел, — уточнил король Коннерад. — Они движутся на юг мимо гор, к востоку отсюда, южнее Мерцающего Леса и прямо мимо закрытых ворот Фелбарра.

— Значит, орки направляются в Сандабар, — подытожил Бунгало Удар Кулаком.

— Ага, и Серебряные Рыцари из Серебристой Луны об этом узнали и решили, что смогут порубать этих орков на кусочки, — сказал король Коннерад. — Они надумали поймать всю эту шайку у Красной реки и прогнать их прочь.

— Но орков оказалось больше, чем они ожидали, — предположила военачальница Дагнаббет.

— Шестеро на одного, — покачал головой Рваный Дейн. — Орки разбились на три группы, как это было с нами, прямо у наших дверей. Но даже при этом Серебряные Рыцари все равно были в меньшинстве, орков набралось в шесть раз больше, и еще, кроме этих вонючих тварей, орды великанов.

— И дракон, — мрачно добавил король Коннерад. — Думаю, тот же самый дракон, который убил короля Бромма.

— Надеюсь на это, — сказал Рваный Дейн. — Очень не хочется думать, что оркам помогают два дракона.

— Кто теперь знает, что нам думать? — произнес король Коннерад. — Все Серебристые Болота смердят орками.

— А они? — спросил Бунгало Удар Кулаком; остальные посмотрели на него, проследили за его взглядом, устремленным на скомканный пергамент, затем на дверь, за которой ждал Серебряный Рыцарь, посланник Серебристой Луны. — Они ведь нас в этом винят, а? — разъяснил Бунгало. — Обвиняют клан Боевого Молота в наступлении тьмы, которая пришла с севера.

Король Коннерад окинул командира «Потрошителей» тяжелым взглядом, но не стал ничего отрицать.

Бунгало Удар Кулаком бросился к двери и широко распахнул ее.

— Заходи сюда, — велел он Серебряному Рыцарю, и тот с небрежным видом вошел в зал; на его мрачном лице не было заметно ни следа испуга.

Тем временем Бунгало поднял пергамент и расправил его. Читая письмо, он кряхтел. После кивка короля Коннерада военачальница Дагнаббет подошла и тоже прочла жесткое обвинительное письмо от лидеров Серебристой Луны.

— Клянусь волосатыми богами, ну вы и дурни! — заревел Бунгало Удар Кулаком на рыцаря, который стоял с совершенно бесстрастным видом.

— Осторожнее, друг мой, — предупредил его король Коннерад. — Эти парни из Серебристой Луны понесли большие потери, и они вовсе не глупы.

— Они у меня еще большие потери понесут, если он хоть одно плохое слово скажет насчет моего клана и короля Бренора, — разгневанно ответил Бунгало, злобно глядя на посланца Серебристой Луны.

— Ты не можешь отрицать… — начал рыцарь.

— А ну, заткни пасть! — рявкнул Бунгало.

— Что до меня, я не отрицаю, что Серебристая Луна, Сандабар и остальные отказались тогда от короля Бренора, — вмешался Рваный Дейн. — Я был там, видел, как подписывали договор ущелья Гарумна — задолго до того, как ты родился. У Бренора и дворфов Боевого Молота просто не было выбора. Только моя родина, Фелбарр, согласилась поддержать Бренора в случае, если бы он решил продолжать и закончить эту войну. Даже дворфы из Адбара сказали «нет», и громче всех возражала против сражения с орками леди Аластриэль из Серебристой Луны.

Рыцарь презрительно фыркнул и взглянул на короля Коннерада.

— Если ты хочешь назвать меня лжецом, тогда назови прямо здесь и сейчас, — потребовал Рваный Дейн. — И если ты думаешь, что я говорю неправду, то ты глупец. Ни Серебристая Луна, ни Сандабар, ни Эверлэнд, ни Несм, ни Адбар — никто не хотел воевать. Они бросили короля Бренора и Мифрил Халл на произвол судьбы посреди огромной армии орков. И поэтому пришлось ему пойти на мирный договор; так и образовалось орочье королевство. А мы вынуждены сейчас вести войну, с которой нужно было покончить сотню лет назад.

— Этот договор дал им время набраться сил, увеличить свое войско, — возразил рыцарь. — Из–за этого договора грязные орки Королевства Многих Стрел сегодня намного сильнее, чем прежде.

— Сами–то вы были руками и ногами за этот договор — вы просто требовали, чтоб король Бренор его подписал! — заорал в ответ Рваный Дейн. — Я же был там, ты, тупица. Я все видел!

— Довольно! — в гневе воскликнул король Коннерад, но сам в знак благодарности кивнул Рваному Дейну; а Бунгало Удар Кулаком подошел к послу Фелбарра и одобрительно похлопал его по плечу.

— Что сделано, то сделано, — решительно произнес король Мифрил Халла. — С тех пор уже больше ста лет прошло. Лучше решить, что делать дальше, а не думать о том, что осталось далеко позади.

— Следует твердо уяснить себе, кто несет за все это ответственность, чтобы мы — и вы — на этот раз не совершили подобной ошибки, — настаивал рыцарь.

Король Коннерад прищурился, и серые глаза его почти полностью скрылись под кустистыми бровями.

— Ты много болтаешь, но все, что я слышу, — это нежелание Серебристой Луны заключать с кем–либо союз, — спокойно произнес он.

Рыцарь открыл было рот, чтобы ответить, но не успел сказать ничего членораздельного, поскольку в разговор вмешался Рваный Дейн.

— Нет, добрый король, на самом деле они нас кое о чем просят. Это одна из вещей, о которых я спешил сообщить тебе. Они хотят, чтоб король Эмерус оставил Фелбарр без защиты и преследовал этих орков прямо до ворот Сандабара. — Дейн хитро взглянул на рыцаря. — И, скорее всего, они собираются тебя попросить… нет, приказать тебе немедленно отправить на юг всех воинов, какие у тебя есть. Конечно же, для начала тебе придется прорваться сквозь полчища орков, которые сидят у тебя на пороге.

Король Коннерад несколько мгновений обдумывал слова Рваного Дейна, затем обернулся к рыцарю:

— Ну?

Человек в явном замешательстве откашлялся.

— Ну, вам безусловно понадобится некоторое время, чтобы вырваться из вашей дыр… вашего дома, так что мы простим вам задержку.

— Простите?! — в изумлении ахнули одновременно Коннерад, Бунгало и Дагнаббет.

— Ясно тебе? — обратился к рыцарю Рваный Дейн. — Забыл, как тебе самому пришлось ползти по туннелям от самого Сарбрина, чтобы попасть сюда? У дверей клана Боевого Молота толпятся десять тысяч орков, а ты просишь дворфов бежать к вам на помощь и драться за вас на юге?

— А разве тебе не следует сейчас руководить походом дворфов Фелбарра? — резко ответил рыцарь Рваному Дейну. — Серебристая Луна сражалась у берегов Красной реки, защищая ваши земли, а где в это время был король Эмерус? Командующий рыцарями Дегар Миндеро сражался храбро. Эта река заслужила свое название — теперь воды ее стали красными от орочьей крови. — Он смолк и нахмурился, видимо, вспомнив тяжелое поражение, затем продолжил: — И от крови нескольких сотен Рыцарей Серебристой Луны. День битвы за Брод через Красную реку будут помнить в Серебристой Луне тысячу лет как день великой славы и великой печали. — Он снова помолчал, но на этот раз на лице его отразился гнев: — И как день, когда твердыня Фелбарр не пришла к нам на помощь в битве с общим врагом. День, когда король Эмерус нарушил наш договор…

— Захлопни пасть, болван! — взревел Бунгало Удар Кулаком и бросился было на рыцаря, но Рваный Дейн, подняв руку, остановил его.

— По–твоему, мы знали обо всем этом? — заговорил Рваный Дейн. — Мы думали только о том, что происходит на севере, в горах, где пал король Бромм. Откуда нам было знать о вашем командующем Миндеро?

— Но вы все равно даже пальцем не пошевелили бы, верно? — презрительным тоном произнес рыцарь. — Вы сидите в безопасности в своей норе…

— Миндеро — дурак, — заявил Рваный Дейн, и рука рыцаря потянулась к рукояти меча.

— Вытащишь меч — и твой труп поплывет вниз по Сарбрину, — предупредил король Коннерад таким голосом, что стало ясно: он говорит совершенно серьезно. Возможно, твои сородичи его выловят, а возможно, и нет.

— Миндеро думал только о том, как бы ему прославиться, — настаивал Рваный Дейн, и теперь настала очередь Бунгало удерживать его от драки. — О, я его прекрасно знаю, видел его прежде, когда он шнырял по Холодной Долине.

— Он защищал Фелбарр. И Сандабар, — вставил рыцарь.

— Он хотел славы, — возразил Рваный Дейн. — Он даже не сообщил в Сандабар, а? Король Огненный Шлем вовсе не трус, и ваш командующий рыцарями мог бы призвать на помощь тысячи воинов Сандабара. Он мог бы послать весть королю Эмерусу, чтобы тот преградил оркам дорогу. Тогда они не просочились бы с севера. Ага. Но Миндеро не пожелал просить о помощи, иначе где была бы его боевая слава?

Рыцарь напрягся, и на миг всем показалось, что сейчас он прыгнет на Рваного Дейна. Но затем он успокоился и с высокомерным видом расправил плечи.

— Орды орков проходят мимо ваших твердынь, — обратился он к королю Коннераду. — Одна армия скоро, без сомнения, возьмет в кольцо Сандабар, а потом будут окружены Серебристая Луна и Несм. Серебристая Луна просит тебя как можно быстрее вступить в войну, взяв с собой весь свой гарнизон.

Коннерад, ничего не ответив, медленно обернулся к Рваному Дейну.

— То же самое мы потребуем от твердыни Фелбарр, — продолжал рыцарь. — И как можно скорее; вы должны перехватить вражескую армию прежде, чем орки осадят Сандабар.

— Вы отправили точно такое же послание королю Эмерусу, верно? — спросил Дейн.

— Да, мы отправили туда посла, — подтвердил рыцарь.

Рваный Дейн презрительно фыркнул и встретился взглядом с Коннерадом. Всем в зале стало ясно, что дворфы в ближайшее время вовсе не собираются покидать свои твердыни и спешить на помощь к кому бы то ни было.

— Ты подвергаешь испытанию наш договор, — предупредил рыцарь, который, очевидно, тоже обо всем догадался.

— А ты подвергаешь испытанию мое терпение! — вскричал Коннерад. — Ты видел десятки тысяч орков, кишащих вокруг, и решил, что это и есть вся армия Королевства Многих Стрел. Ну ты и дурак! Разве ты не знаешь, что орки передвигаются под землей? Для меня оставить Мифрил Халл — значит просто отдать его псам Обальда. То же касается Эмеруса и твердыни Фелбарр. Ты этого хочешь?

— Поля почернели от орков.

— А ты боишься, и правильно делаешь, — кивнул Коннерад. — Я потеряю половину своих дворфов, пытаясь прорваться сквозь армию, которая стала лагерем у моих дверей. Но для всех, включая Серебристую Луну, будет лучше, если целая орда псов Обальда застрянет здесь, осаждая нашу крепость.

Рыцарь нахмурился, затем пренебрежительно хмыкнул:

— Ясно. Именно такого ответа мы и ожидали от дворфов клана Боевого Молота.

Он небрежно поклонился, развернулся на каблуках и стремительно покинул зал.

— Король Эмерус не собирается оставлять свою крепость, — заверил короля Коннерада Рваный Дейн. — Только не сейчас. Только не после того, что произошло с королем Броммом и его парнями из Адбара.

— Возможно, эти орки просто хотят нас всех перехитрить, — предупредил король Коннерад. — Притворяются, будто идут на Сандабар и Серебристую Луну, но если мы выйдем из наших крепостей, они возьмут да и развернутся, и нападут на нас. Для орков самая главная цель — это захватить Фелбарр, Адбар и Мифрил Халл, и горе мне и другим королям, если враги добьются этого.

— Король Харнот из Адбара сейчас еще в Фелбарре, — сообщил Рваный Дейн. — Он хочет видеть тысячу голов орков на пиках вокруг крепости в отместку за убийство своего брата.

— Адбар расположен дальше остальных от арены боевых действий, — заметил Коннерад. — Но я все равно считаю, что Харноту лучше оставаться за своими железными воротами.

Рваный Дейн кивнул.

— А сейчас мне нужно уходить, добрый король, — сказал он с поклоном. — Я должен как можно быстрее попасть в Фелбарр, к своему королю.

— Отлично; я отправляюсь с тобой, — объявил король Коннерад и жестом велел своим двум советникам, Бунгало Удару Кулаком и военачальнице Дагнаббет, готовиться к походу. — Может, нам удастся добраться туда прежде, чем король Харнот уедет, и мы поговорим все вместе.

Рваный Дейн кивнул, и улыбка, появившаяся на его морщинистом старом лице, выражала искреннее восхищение. Увидев ее, молодой король Мифрил Халла понял, что принял мудрое решение.

Первого числа флеймрула, седьмого месяца года 1484 по летоисчислению Долин, три короля дворфов Луруара со своими военачальниками и советниками собрались в особом зале для совещаний твердыни Фелбарр. Встреча началась мрачно, с множества негромко произнесенных тостов в память короля Бромма, павшего брата–близнеца короля Харнота из твердыни Адбар. После того как было выпито по несколько кружек крепкого эля, тосты стали более жизнерадостными. Сам Харнот вспомнил прежние веселые деньки, когда они с братом учились искусству войны и правления у своего легендарного отца, короля Харбромма.

Тосты в память Бромма сменились тостами, сулившими возмездие оркам Королевства Многих Стрел, угрозами расплаты за катастрофу в Холодной Долине.

Кружки стучали друг о друга, пиво переливалось через край. Много бород испачкалось в пене, когда дворфы провозглашали тосты, и много рукавов намокло, когда пирующие утирали покрытые пеной губы.

Итак, встреча началась как поминки по Бромму и другим дворфам Луруара, погибшим в боях с орками.

Однако внезапно празднование закончилось, напыщенные тосты прекратились, стук кружек, чмоканье и веселые возгласы смолкли, и в зале воцарилась напряженная тишина.

— Ты говори первым, как гость, — обратился король Эмерус к королю Харноту и уступил свое кресло во главе стола другу из твердыни Адбар.

— Что ж, вы знаете, что я хочу перебить всех орков Серебристых Болот до единого, — начал Харнот, устроившись в кресле. — И украсить свое крыльцо пиками с головами великанов.

Раздалось несколько одобрительных возгласов, но они были приглушенными. Голос Харнота звучал мрачно, и всем, кто внимательно слушал, стало ясно, что дальше последует нечто серьезное.

— Но я не собираюсь отправлять своих ребят на войну, — продолжал он. — До тех пор пока не узнаю, какие злые силы стоят за орками. Известно, что с ними великаны, и этого следовало ожидать. Кроме того, несколько моих ребят, которые сумели добраться домой после бойни в Холодной Долине, говорили о каком–то драконе, настоящем, притом огромном. Многие воины видели темных эльфов.

Произнося последние слова, он взглянул в лицо Коннераду. Король Мифрил Халла лишь угрюмо кивнул. Присутствующим было известно, что из всех крепостей дворфов Мифрил Халлу чаще всего приходилось сталкиваться с проклятыми дроу.

— Орки не стремятся завоевать наши земли, — промолвил Харнот.

— Они стремятся досадить мне, — вмешался Коннерад. — Они не ломятся ко мне в дверь, но не дают открыть ее, уж ты не сомневайся.

— Точно, — согласился Харнот. — Но еще более крупная армия пересекла Красную реку и движется на юг.

— Ага, — подтвердил король Эмерус, тоже взглянув на Коннерада. — Рваный Дейн рассказывал мне о вашей встрече с Серебряным Рыцарем. Уверен, что скоро люди с южных земель позовут тебя на помощь, но при этом будут на все лады проклинать договор с орками и тех, кто его заключил.

Король Коннерад угрюмо кивнул.

— Я не позволю им такими словами поминать Бренора Боевого Молота, — пообещал король Эмерус. — Люди собираются переписать историю, обвинить в войне тех, кого меньше всего следует обвинять.

— Клану Боевого Молота нет дела до того, что говорят о нас проклятые тупицы из Серебристой Луны или Сандабара, — упрямо заявил Коннерад, но по тону его было ясно, что ему, разумеется, есть до этого дело и что происходящее совершенно не забавляет его.

— Ну, а нам в Фелбарре не все равно, уж ты будь уверен, — с ударением произнес Эмерус. — Я был там со своим другом Бренором, и я знаю, каких усилий стоило ему поставить свою подпись под этим договором. Фелбарр не винит в этом Мифрил Халл, и ты должен это знать.

Король Коннерад кивнул в знак благодарности.

— И Адбар тоже! — выкрикнул король Харнот, со стуком поставив свою кружку на стол. — Нет, клянусь своей бородой! Мой папаша много раз рассказывал мне истории о короле Бреноре. Он не был трусом, ваш старый король. И мне вовсе не нравится, когда дураки с юга выкрикивают тебе в лицо оскорбления насчет того, что случилось сто лет назад.

— И не только мне, но и моим ребятам, — добавил Коннерад и кивнул королю Эмерусу.

Эмерус Боевой Венец тоже кивнул, но лицо его оставалось мрачным. И Коннерад, который прекрасно знал, что посол Серебристой Луны открыто оскорблял дворфов из твердыни Фелбарр за то, что они не поспешили на переправу через Красную реку, так же угрюмо взглянул на собрата.

— Знаешь, при всем моем уважении к тебе и твоим ребятам, король Коннерад, — заговорил Харнот, — вопли людей с юга, которые называют трусами дворфов Фелбарра, злят меня даже больше, чем оскорбления насчет вашего короля Бренора. Одно дело — говорить неправду о прошлом, чтобы выставить себя героями, но называть моих друзей…

— Тебе не надо ничего объяснять, — прервал его Коннерад. — И верно, когда посланец из Серебристой Луны плохо говорил о Бреноре, я разозлился как не знаю кто. Когда он плохо отзывался о моих ребятах за то, что мы не прорвались на юг, я просто покачал головой, потому что он туп. Но вот он начал оскорблять моих родичей из Фелбарра, и я чуть не врезал ему по морде.

— Да, король Коннерад едва сдержался, и его «потрошитель», Бунгало Удар Кулаком, тоже. Ура, и да здравствуют король Коннерад и ребята из Мифрил Халла! — воскликнул Рваный Дейн, который присутствовал в Мифрил Халле на той самой встрече. Тут все дворфы, как один, повскакивали с мест и, подняв кружки, закричали о своем единстве.

— Итак, я спрашиваю, что же нам дальше делать? — обратился к присутствующим Коннерад, когда шум утих. — Пока ясно одно: следует действовать сообща.

— С этим мы все согласны, — сказал Харнот, и Эмерус кивнул.

— Что ты скажешь об армии, осаждающей твою крепость? — обратился Эмерус к Коннераду.

— У моих дверей сидит столько орков, сколько я никогда в жизни не видел, — признался король Мифрил Халла. — Да, верно, я могу им надавать по шее, сил у нас на это хватит, но они будут, как псы, с брёхом гнаться за мной по пятам, куда бы я ни отправился.

— Допустим, я и мои парни перейдем через Сарбрин к северу от твоей крепости и поспешим к вам, а Эмерус со своими подойдет к мосту, что около ваших восточных ворот. Мы задержим там орков и сможем их раздавить, — предложил король Харнот, и Коннерад кивнул, решив, что это подходящий план.

— Да, но как насчет остальных орков? — возразил король Эмерус, который был самым старшим и самым опытным из трех правителей. — Как мы слышали, они разделились на три армии, считая ту, что осадила Мифрил Халл.

— И идут на юг, — сказал Харнот.

— Это мы так думаем, — хитро отозвался Эмерус.

— Ты считаешь, что они устроили нам ловушку, чтобы выманить нас из крепости, — сказал Коннерад, потому что о том же самом он говорил в тот день в Мифрил Халле. Он не сомневался, что орки предпочтут захватить дворфские цитадели, и им не очень–то нужны жалкие города людей.

— Самая желанная добыча для орков — это наши цитадели, — подтвердил Эмерус. — У нас есть рудники, кузницы. Адбар обеспечивает оружием и боеприпасами весь Луруар.

— Они не получат Адбар, — твердо произнес Харнот. — У нас полно масла, и если эти грязные орки попытаются к нам подобраться, мы немедленно зальем туннели.

Короли и советники закивали, услышав это заявление. Защитные сооружения твердыни Адбар слыли легендой среди населения Серебристых Болот и являлись предметом зависти дворфов Фелбарра и Мифрил Халла. Адбар, одна из трех твердынь дворфов, на первый взгляд была наиболее уязвима для атаки с поверхности. Сама цитадель была построена над землей, и значительная часть жителей обитала в домах, под крышами, а не под тоннами камня, как остальные. Но это не делало твердыню Адбар менее неприступной — совсем наоборот. Крепость, возвышавшаяся над землей, была окружена лабиринтом высоких каменных стен, в основном природного происхождения. Но дворфы усовершенствовали эти стены. Камни прорезало множество ходов; стратегически расположенные мосты можно было поднять почти мгновенно. В случае надобности защитники обрушивали на врагов, кишевших в пространстве между каменными стенами, водопад горящего масла. Если нападавшие захватывали мосты, перекинутые через лабиринт, их можно было разрушить, потянув за рычаги в сторожевых башенках. Каменные плиты переворачивались, и враги падали в заполненные маслом рвы.

На протяжении нескольких веков орки нападали на жемчужину Луруара не менее пяти дюжин раз. Крепость осаждали армии численностью в десятки тысяч воинов. Но Адбар ни разу не пал под натиском орков, и, по мнению его защитников, этого никогда не должно было случиться.

— Ага, но защитят ли вас ваши стены и масло, если орки проберутся в одну из соседних цитаделей и проникнут в туннели? — напомнил король Эмерус. И действительно, дворфы проделали немалую работу, чтобы объединить три крепости подземными переходами.

— Конечно, если одна падет, остальные две окажутся в опасности, — согласился король Коннерад. — И почти в одиночестве. Единственный путь, по которому сейчас можно попасть в Мифрил Халл или выйти из него, — это туннели. Но если понадобится, я запечатаю их намертво, и проникнуть в крепость будет невозможно.

— Тогда вы не получите ни припасов, ни подкреплений, — возразил Эмерус. — А через несколько месяцев придет зима.

— К тому же, я не думаю, что люди из Сандабара, Серебристой Лупы, Эверлэнда или прочих городов отправятся на север, чтобы помочь кому–либо из нас, — добавил Коннерад. — Серебряные Рыцари бросились бежать к Красной реке не за тем, чтобы снять осаду с твердыни Фелбарр, ведь если бы это действительно было так, они сказали бы королю Эмерусу, что придут, верно? Они отправились за славой, и сражались они на переправе, только чтобы защитить Сандабар, вот что я думаю. Высокий народ считает, что они могущественнее и храбрее нас, и так было всегда. Поэтому мне кажется, что мы должны ответить им тем же.

— Ты прав, и давайте за это выпьем, — предложил король Харнот, и все трое сдвинули кружки.

— Я не думаю, что мы что–то выиграем, если попытаемся сейчас прорваться через армию орков, — произнес король Эмерус, сделав огромный глоток и вытирая пену с бороды. — Вам надо сидеть на месте и держаться, а я тем временем сделаю то же самое.

— И укрепить подземные туннели, — добавил Коннерад. — Разместите воинов у входов в туннели, соединяющие крепости, и пусть они будут готовы драться, если орки попытаются протаранить двери.

— Итак, настал конец Луруару и Конфедерации Серебристых Болот, — произнес король Харнот с горечью, и присутствующие закивали. Все понимали: если сейчас дворфы не вступят в войну открыто, а орки нападут на крупные города, то гнев жителей будет направлен именно на дворфов. Король Адбара лишь пожал плечами, поймав на себе взгляды двух собратьев. Ведь Адбар последним присоединился к Конфедерации и был расположен дальше всех от арены нынешних боевых действий.

— Если бы эта Конфедерация действительно существовала, армия орков не сидела бы сейчас на пороге Мифрил Халла, — проворчал Коннерад.

— Вот–вот! И как, хотелось бы мне знать, удалось оркам протащить через Мерцающий Лес целую армию и устроить засаду твоему брату в Холодной Долине? — поддакнул Эмерус. — И почему эти ребята из Серебристой Луны не пришли ко мне, чтобы мы разработали план, как сражаться вместе? Ба, нет никакого Луруара. Да никогда и не было.

Он стукнул кружкой о стол, пена полетела во все стороны, эль расплескался. С мокрыми бородой и щеками старый воин показался еще более грозным в свете факелов.

— Если я получу хоть одно письмо, в котором обвиняют короля Бренора, да не иссякнет в его кружке прекрасный эль Морадина, тогда мы с моими парнями на самом деле выйдем и разрушим эти южные города вместе с орками! — взревел король Коннерад, и тосты зазвучали снова — за Бренора и за Мифрил Халл.

Вечером следующего дня отряды из Мифрил Халла и твердыни Адбар распрощались в туннелях под Фелбарром и отправились по домам: Коннерад — на запад, а Харнот — на северо–запад.

Прибыв в свои крепости, короли узнали, что могущественный Сандабар, крупный город, расположенный на восточном берегу реки Ровин, в двух днях перехода от южных ворот твердыни Фелбарр, осажден огромной армией орков и их гнусных союзников. Рассказывали, будто каждый день великаны обрушивают на город тысячи камней, и высоко в небе кружат ледяные драконы.

В течение следующих десяти дней три дворфские крепости лихорадочно обменивались письмами, и наконец; было решено, что они по туннелям отправят припасы и оружие жителям осажденного Сандабара.

Но войска дворфов не выступят из крепостей, чтобы снять осаду.

С каждым возвращавшимся караваном дворфов приходили письма с отчаянными мольбами из Сандабара, Серебристой Луны и Эверлэнда.

Но дворфы оставались за своими железными воротами, в подгорных крепостях.

Конфедерация Серебристых Болот рухнула, и скоро могущественный Сандабар должна была постичь та же участь.