Глава 21
Призрак древних королей
Туннель содрогался от грохота катившейся «давилки» и тяжелого топота толкавших ее огров. Дзирт бежал последним, не переставая стрелять в боевую машину; время от времени он целился в потолок, чтобы стрелы отскакивали от камня, летели за гигантское зазубренное колесо и ранили огров, чтобы те хоть ненадолго остановились. Пару раз он все–таки попал в кого–то, судя по визгу и кряхтению, донесшимся из–за боевой машины; но все равно она продолжала надвигаться с прежней скоростью.
Все орки, которые очутились между Компаньонами и боевой машиной, были уже мертвы, застрелены Дзиртом или раздавлены чудовищным колесом. Из них выжали сок, сказал бы Бренор. Но это не имело значения, потому что сейчас их врагом были не орки, а тяжелый каменный цилиндр.
Дроу подумал было бросить лук и вытащить мечи, но расстояние между верхним краем катившейся машины и потолком было совсем небольшим, и он не мог даже надеяться протиснуться в него. Он бросил взгляд на потолок туннеля в поисках какой–нибудь ниши, которая позволила бы ему перепрыгнуть через боевую машину, или узкой щели, в которую можно было бы втиснуться и спрыгнуть на врагов, когда колесо пройдет под ним.
Однако орки и огры тщательно выбрали свой «коридор смерти», и никаких щелей или углублений в стенах и потолке Дзирт не обнаружил. Он оглянулся на приближавшееся колесо, выстрелил в потолок и в тот момент, когда огненная стрела как следует осветила туннель, прикинул ширину зазора.
И покачал головой: перепрыгнуть через проклятую штуковину не представлялось возможным.
А коридор тянулся все дальше и дальше; он был прямым, длинным, не имел боковых ответвлений. Несмотря на то что орки гораздо больше интересовались спасением собственных жизней, чем сражением с Бренором и Атрогейтом, и тоже бежали, «давилка» стремительно настигала их. Они не могли спастись бегством и не могли ее остановить.
Если бы только Дзирту удалось выиграть немного времени, чтобы Кэтти–бри смогла произнести какое–нибудь заклинание, тогда…
Он снова выстрелил в потолок, пытаясь отколоть кусок камня, чтобы тот упал на пути машины. С потолка посыпались довольно крупные обломки, но «давилка» мгновенно превратила их в крошку и продолжала двигаться.
— Быстрее! Быстрее! — приказал дроу своим друзьям, потому что не мог остановить чудовищное колесо и понимал, что им грозит неминуемая гибель.
Маленький гоблин–шаман осторожно пробирался по коридорам и пещерам нижнего уровня, не зная, как ему себя вести при встрече с орками и сможет ли он сыграть свою роль. Вскоре он понял, что оказался среди очередной армии Королевства Многих Стрел, которая окопалась в туннелях, окружавших Мифрил Халл, так же прочно, как их сородичи укрепились на поверхности перед главными воротами крепости.
Реджис обнаружил просторную пещеру, где работали примитивные кузницы, пылало пламя, а орки–кузнецы ковали наконечники для копий и тяжелые мечи. В стороне нескольким ограм прилаживали толстые нагрудные пластины.
Не имело смысла отрицать очевидное: они были хорошо организованы, действовали методично и решительно.
Из кузницы во все стороны расходились, словно паутина, дюжины туннелей, и почти отовсюду доносились ритмичные удары кирки о камень. Гоблины и орки добывали руду, выплавляли металл и ковали оружие. Разумеется, сородичи Бренора были гораздо искуснее во всех этих ремеслах, но орки тоже проявляли смекалку и умение, когда дело касалось орудий причинения боли.
Хафлинг в обличье гоблина крался все дальше и дальше, прошел через какую–то дверь, шагал по коридорам. Он миновал много общих комнат с десятками коек, многочисленными стойками с оружием, столовую, даже огромное помещение, напоминавшее часовню или зрительный зал со сценой, заставленное скамьями в виде амфитеатра; огромный очаг делил амфитеатр надвое.
У хафлинга пересохло в горле, когда он присмотрелся внимательнее к помосту, на краю которого стоял залитый кровью стол; рядом виднелись какие–то столбы, со столбов свисали тяжелые цепи с кандалами. Он вспомнил Карнавал Воров в старом Лускане; во время этого действа судьи публично подвергали заключенных жестоким наказаниям, пыткам, проводили мучительную казнь на глазах сотен свистящих, улюлюкающих зевак.
Если люди способны на подобную жестокость, то чего ждать от орков?
Хафлинг, словно завороженный, приблизился к возвышению и только тогда заметил на грязном каменном полу какие–то бесформенные кучи. Внутренности, мозги, лужи крови…
Реджис бросился прочь из кошмарной пещеры, подавляя рвотные позывы, озираясь по сторонам, одержимый страхом наткнуться на кого–нибудь, на что–нибудь.
— Бегите! Бегите! — умолял друзей Дзирт; от грохочущей «давилки» его отделяло всего пять шагов, и она стремительно приближалась.
Он услышал звук рога, нестройный, неприятный, и в первое мгновение ему пришло в голову, что это какой–то инструмент мерзких орков. И в самом деле, звук этот напоминал скорее отрыжку, чем мелодию.
Однако крик «Мой король!» освежил его память, и дроу вспомнил, какой рог может издавать подобный звук и что должно за этим последовать.
Дзирт, спотыкаясь, пробежал мимо призрака Тибблдорфа Пуэнта, который стоял, подбоченившись и пристально глядя на приближавшийся смертоносный цилиндр. Еще несколько мгновений, и Дзирт, оглянувшись, увидел, как «давилка» подмяла под себя Пуэнта.
Точнее, прошла сквозь Пуэнта.
А еще точнее — сквозь облако тумана.
Оказалось, что призрак, обитающий в роге Бренора, сохранил кое–какие способности вампира!
И действительно, очутившись с другой стороны от каменного цилиндра, Пуэнт снова превратился в воина. Дзирт сразу это понял, поняли и остальные, и прежде всего это поняли огры!
— Все равно бегите! — крикнул Бренор. — Ему не удастся задержать их надолго!
Дзирт подскочил к Кэтти–бри и схватил ее за руку.
— Заклинание, — попросил он ее, и они оба остановились и оглянулись.
— Да бегите же! — орал Бренор.
— Что–нибудь, что угодно, — взмолился Дзирт.
Кэтти–бри порылась в памяти, сосчитала на пальцах заклинания, которые еще оставались в ее распоряжении в этот день, и прикинула, какие из них могли помочь им сейчас. Позади «давилки» шла жестокая схватка, огры ревели, стонали и пронзительно вопили, и время от времени оттуда доносились восклицания призрака–берсерка: «Мой король!»
Кэтти–бри кивнула и повернулась лицом к остановившейся «давилке».
Она начала колдовать.
Звуки битвы смолкли, и почти сразу же дворф, потерпевший поражение, выплыл из–за чудовищной машины в виде облака тумана и устремился обратно в магический рог. Мгновение спустя тяжелый цилиндр заскрипел и снова покатился вперед, очень медленно, потому что орки только начинали набирать скорость.
— Скорее, — повторял Дзирт.
Кэтти–бри закрыла глаза, поднесла к губам рубиновое кольцо и прошептала волшебные слова, обращаясь с просьбой к уровню Огня дать ей силу и ясность мысли.
Огненная линия возникла у ее ног, справа, и начала распространяться по коридору в ту сторону, откуда приближалась боевая машина. Огонь разгорался, и языки пламени тянулись к противоположной стороне.
Как только пламя заревело, Дзирт схватил женщину за руку и потащил за собой.
Туннель снова задрожал под тяжестью катившейся «давилки».
Но тут же раздались возгласы изумления и крики боли — это огры очутились в магическом огне Кэтти–бри, и гигантская машина, сокрушавшая все на своем пути, остановилась.
Компаньоны побежали прочь.
Некоторое время спустя к ним присоединилась Гвенвивар, и наконец они добрались до участка, где имелось множество боковых туннелей и пещер. Но прежде чем они успели сообразить, в какую сторону двигаться, решение было принято за них: появились враги, очень много врагов, слишком много врагов, и нельзя было даже надеяться выстоять против них.
Компаньоны бросили тоскливые взгляды на зловещий коридор, в ту сторону, где они потеряли Вульфгара и Реджиса.
Им оставалось только спасаться бегством.
И они бежали, бежали через пещеры, грубо вырубленные в скале дворфами клана Бренора много лет назад. Они поняли, что попали в старые рудники, на нижний уровень, и что находятся пока еще вне Мифрил Халла, по неподалеку от подземного комплекса дворфов.
В этих пещерах работали и другие, например серые дворфы, дергары, которые населяли подземелья Мифрил Халла в течение нескольких веков. Клан Боевого Молота много лет провел в изгнании после того, как дракон Мерцающий Мрак выгнал отсюда молодого Бренора и его дворфов.
Компаньоны прошли через множество дверей, заворачивали за углы, пересекали узкие и широкие пещеры, бежали по туннелям, разветвлявшимся на множество других туннелей. В спешке у них не было возможности тщательно выбирать путь. Они быстро поняли, что их снова загоняют в ловушку, потому что орки и огры, огриллоны и гоблины наступали буквально со всех сторон и оставляли им только одну дорогу.
Атрогейт и Бренор, не останавливаясь, на полном ходу вышибли плечами какую–то дверь и ввалились в помещение, судя по всему, служившее складом. У одной стены на ржавых полках лежали старинные горняцкие инструменты, в другую стену было вбито множество крючков. В комнате было три двери, укрепленные тяжелыми ржавыми металлическими балками.
- Убежище, — произнес Бренор, ни к кому конкретно не обращаясь. В давно прошедшие дни, когда рудниками еще пользовались, дворфы отдыхали и спали в этом помещении, и Бренор представил, что стена слева от него увешана плащами и фартуками рудокопов. В случае обвала потолок безопасной комнаты должен был выдержать давление многих тонн камня.
Но в этот момент, когда по пятам за друзьями гнались чудовища, комната не могла служить им убежищем.
И они побежали дальше, к двери, которая находилась напротив входной. Покинув комнату, они очутились в очередном руднике. Перед ними лежал длинный туннель с хорошо обработанными стенами, и туннель этот вел наверх.
— Бежим, бежим, мы почти пришли! — крикнул Бренор, увеличивая скорость.
В этом коридоре не было боковых ответвлений, лишь в конце виднелась единственная металлическая дверь. Бренор с силой врезался в дверь, дверь отворилась, и он радостно взревел, решив, что они спасены. Все четверо Компаньонов и Гвенвивар поспешно протиснулись в проем, Дзирт захлопнул дверь. Им действительно повезло на этот раз, потому что она оказалась открытой, но с противоположной стороны нашелся засов, и тяжелая перекладина была прислонена рядом к стене.
Атрогейт сразу же схватился за засов, и они с Дзиртом быстро заперлись изнутри.
Здесь повсюду валялись старые железные тележки для руды, а на рельсах стояли две вагонетки; рельсы вели к новой двери, которая находилась выше первой.
— Ах, это мой зал, мои ребята, — сказал Бренор, направляясь к закрытой двери. — Мы еще вернемся, вы, мерзкие псы, и найдем моего сына и Пузана.
За второй дверью обнаружился короткий коридор, который снова довольно круто уходил вверх. На крючьях у дальней стены висели лебедки, кривошипы, разные рычаги, а на полу под ними громоздились тяжелые ржавые цепи. Рельсы тянулись к двери, которая когда–то служила входом в главный комплекс рудников Мифрил Халла.
Но сейчас рельсы упирались в стену, в сплошную железную стену.
— Они закрыли ее наглухо, — пробормотал Бренор, подбежав к бывшей двери. Приложил ладонь к металлической поверхности. — Клянусь волосатой задницей Морадина, они закрылись изнутри от этих орков и, получается, от нас тоже!
Он обернулся к друзьям, и на лице его появилось удрученное выражение. В этот миг раздался первый оглушительный удар тяжелого молота по двери, которую они оставили позади.
— Нам некуда бежать, эльф, — проговорил Бренор.
— Да, и нет никаких боеприпасов, — добавила Кэтти–бри и беззвучно произнесла: «Реджис», когда Бренор перевел на нее взгляд.
Снова послышался грохот, и пол под ногами у них содрогнулся, а с потолка посыпалась пыль.
— У них там таран, — заметил Атрогейт и коротко усмехнулся. Видимо, его забавляла мысль о том, с какой легкостью их выследили, загнали в угол и поймали.
Лязг наручников заставил Вульфгара прийти в себя — по крайней мере частично. В плече пульсировала боль; наверняка был поврежден сустав. Одна нога была сломана ниже колена, вторая нога тоже болела, так что Вульфгар, скорее всего, вообще не смог бы теперь ходить.
И так он висел неподвижно, прикованный за руки, и железные обручи врезались ему в запястья. Он подумал, что рано или поздно острые края наручников разрежут ему руку, и кисть отвалится, и он останется висеть на одной руке до тех пор, пока не отвалится и она.
А потом он рухнет на пол и останется лежать неподвижно; и кто знает, каким пыткам подвергнут его тогда.
Вульфгар мог видеть только одним глазом, потому что другая половина лица сильно распухла, и очень, очень много времени ему потребовалось на то, чтобы слегка приподнять веко, облепленное коркой засохшей крови. Затем он поморщился, хотя малейшее движение причиняло ему сильную боль.
Он находился в просторном, полутемном прямоугольном помещении, примерно посредине одной из длинных стен. На стенах через неодинаковые расстояния были укреплены факелы, и большие участки комнаты оставались в тени. В комнате было два уровня: вдоль длинных боковых стен тянулись галереи, а центральная часть находилась ниже. Далеко слева, посреди короткой стены, виднелось темное отверстие, ведущее в какой–то туннель.
Вокруг располагались столы, столбы с цепями и наручниками и стойки с инструментами самого неприятного вида. На некоторых столбах еще висели гниющие останки каких–то несчастных. Только после того как Вульфгар заметил трупы, до него вдруг дошло, что в комнате стоит ужасная, непереносимая вонь.
В центре находилась довольно большая яма, и Вульфгар заметил внутри, далеко внизу, какое–то движение, хотя не смог разобрать, какие именно жуткие твари там копошились.
Вульфгар увидел, что к стене рядом с ним приковано еще несколько пар наручников, и что он не единственный пленник. Здесь были дворфы, избитые, искалеченные; рост не позволял им стоять на полу, и они висели на цепях. Еще здесь были люди, а также множество гоблинов, висевших на стене, подобно дворфам.
Вульфгару показалось, что многие из этих бедняг давно мертвы.
Какая–то уродливая, угрожающего вида тварь бродила по помещению, и два хнычущих гоблина следовали за ней по пятам. Тварь была слишком низкого роста для огра, но слишком могучего сложения для орка, и Вульфгар понял, что это огриллон. В свое время ему несколько раз приходилось сражаться с подобными чудищами, и он считал их самыми тупыми и злобными из всех живых существ. Это была кошмарная смесь худших черт орков и огров — кровожадность первых сочеталась с извращенной жестокостью вторых.
Огриллон схватил нечто, лежавшее под брезентом на тележке далеко в стороне от Вульфгара, слева, около входа в туннель. Небрежно волоча за собой «нечто» — Вульфгар вскоре разглядел, что он тащит за щиколотку тело — огриллон двинулся к центру помещения. Изуродованный, истерзанный труп орка показался из–под брезента, с мокрым шлепком упал на пол. За трупом по полу тянулись кишки, оставляя след из крови и желчи.
Жестокий палач подошел к краю ямы, находившейся в центре помещения, и швырнул труп вниз. Не успело тело коснуться дна, как до Вульфгара донеслись звуки, издаваемые неизвестными хищными существами: они грызли, кусали, чавкали и глотали куски плоти.
Гоблины, следовавшие по пятам за своим хозяином, казалось, были особенно довольны этим. Они принялись подпрыгивать на месте и возбужденно хохотать. Один схватил кишки и начал плясать на краю ямы — а потом едва не полетел вниз, когда монстр потянул за кишки и начал заглатывать эту гадость.
Гоблин в последний момент выпустил мерзкие внутренности, шлепнулся на пол, и его уродливый маленький сородич расхохотался, как сумасшедший.
Вульфгар совершенно ничего не понимал. Он чувствовал себя так, словно его швырнули прямо в средоточие всего зла этого мира, к каким–то страшным, диким чудищам, которых боятся дети по ночам. Он вспомнил долгое падение в яму, вспомнил врагов, поджидавших его, и понял, что все пропало. Ему оставалось надеяться лишь на то, что друзьям удалось спастись.
И на то, что смерть его будет быстрой.
Он задремал и не знал, сколько провисел так в полубессознательном состоянии, когда его снова разбудили шаги отвратительного огриллона: тот вскочил на возвышение, тянувшееся вдоль стены. Огриллон фыркнул, взглянув на Вульфгара, прорычал что–то и двинулся в другую сторону; прошел мимо дворфа, мимо гоблина.
Тварь остановилась перед другим дворфом и ткнула пальцем несчастного бородатого пленника.
Дворф двинул мучителя грязной босой ногой, но это не причинило тому никакого вреда.
Огриллон резко опустил руку, схватил дворфа за щиколотку и дернул вверх. Несчастный извивался и пытался достать врага второй ногой, но огриллон придвинулся слишком близко к дворфу, и тот не мог как следует размахнуться.
С силой, доставшейся ему от предков–огров, тюремщик дернул ногу дворфа вверх, и тот застонал от боли и начал извиваться.
Огриллон посмотрел в лицо несчастному пленнику, затем откусил ему пальцы ног.
Дворф пронзительно вскрикнул, а огриллон, жуя, хихикнул и двинулся дальше.
Он выбрал двух гоблинов и дворфа, снял цепи с крючьев длинным металлическим шестом, очень похожим на кочергу. Огриллон потащил свои жертвы прочь, и гоблины последовали за ним, щелкая кнутами.
Один из пленников–гоблинов взвыл, попытался сопротивляться. Огриллон с устрашающей силой поднял руку и резко опустил ее. Цепь содрогнулась, щелкнула, словно тяжелый кнут, и гоблин резко задергался.
Огриллон внезапно потянул за цепь, и гоблин, потеряв равновесие, полетел на пол лицом вниз.
Гоблины–тюремщики вскочили ему на спину, принялись пинать, топтать, кусать его и бить кулаками, пока хозяин–огриллон не велел им прекратить.
Затем огриллон затопал дальше, таща за собой трех пленников на цепях, причем израненный гоблин волочился но полу. Мучитель грубо свалил в тележку своих жертв, и все скрылись в туннеле.
Вульфгар бессильно повис на цепях. Он почти завидовал трем пленникам, которых, без сомнения, увели, чтобы подвергнуть невыносимым пыткам и затем обречь на мучительную смерть.
Скоро настанет и его очередь участвовать в кровавом спектакле, который происходит на другом конце зловещего туннеля, подумал он; и чем скорее, тем лучше.
— Когда они сломают дверь, нам придется бежать, — промолвил Бренор, и его прервал глухой звук удара, от которого задрожала вся комната, словно при землетрясении. Это враги в очередной раз попытались пробить тараном тяжелую дверь. — Прорвись сквозь них, эльф, и мы сможем уйти, — добавил дворф.
— Мы останемся вместе или разделимся? — спросил Дзирт, и Кэтти–бри в ужасе взглянула на него.
— Вместе, — ответила она, не дав Бренору открыть рта.
— Ага, но ведь у эльфа больше шансов найти наших друзей, — возразил Бренор.
От нового могучего удара с потолка посыпалась каменная крошка, и, как ни странно, за ним последовал второй удар, хотя и менее сильный.
Мгновение спустя трое друзей сообразили, что второй звук донесся с противоположной стороны. Они выбежали из комнаты с вагонетками в верхнее помещение и увидели Атрогейта, который стоял перед железной стеной, вращая моргенштернами. Он взмахнул левой рукой, тяжелый шар из стеклостали врезался в металлическую пластину, но никакого видимого эффекта это не произвело.
— Побереги силы, придурок! — заорал Бренор, но Атрогейт продолжал бить стену моргенштерном, зажатым в левой руке.
Следом за Бренором остальные поднялись в верхнюю часть коридора.
— Тебе не пробиться сквозь железную плиту, — заявил дворф, но смолк, заметив, что часть стены перед Атрогейтом изменила цвет.
Ба–ха–ха! — взревел Атрогейт и развернулся лицом к остальным. — Не пробиться, говорите? — Он повертел перед ними оружием, которое держал в левой руке, и воскликнул: — Дробилка!
Снова послышался глухой удар тарана. Гвенвивар, сидевшая за спиной Дзирта, прижала уши к голове.
— Они сейчас сломают дверь, — предупредил дроу.
— Ба–ха–ха! — еще громче заревел Атрогейт и продемонстрировал моргенштерн, зажатый в правой руке: шар как намок. — И…
— Взрывалка, — произнесли они одновременно с Дзиртом, и дроу улыбнулся, сообразив, в чем дело.
Атрогейт начал вращаться вокруг своей оси. Дзирт схватил Кэтти–бри за руку и оттащил назад — и вовремя. Когда Атрогейт ударил Взрывалкой по железной стене в том месте, где только что поработала Дробилка, раздался взрыв, оглушительный, как удары тарана огров. Стены, пол и потолок комнаты содрогнулись, и во все стороны полетели куски ржавого металла.
Дробилка покрыла стену особым веществом, отчего металл начал быстро ржаветь, а второй моргенштерн выделял из своих «шипов» масло, взрывавшееся при ударе.
Дробилка обрушилась на стену снова, и вещество, разрушавшее металл, проникло глубже в поврежденную железную плиту. Следом за ней по железу ударила Взрывалка, и слой взрывчатого масла, покрывавший шар, взорвался при соприкосновении со стеной. После третьей пары ударов шар прошел прямо сквозь металлическую дверь, в которой образовалась довольно большая дыра.
За спинами у них снова глухо ударил таран. Гвенвивар заревела, и какой–то огр взвизгнул от боли.
— Они приоткрыли ее настолько, что сейчас смогут снять засов, — сказал Дзирт, метнулся в соседнюю пещеру, сжимая в руках Тулмарил, и начал обстреливать щель между дрожавшей дверью и косяком.
— Не отходи далеко! — заорал в ответ Атрогейт, взмахнул Дробилкой и сразу за этим — Взрывалкой, чтобы расширить дыру в железной двери. — Ха–ха, не сомневайся в Атрогейте!
Но в этот момент влетевший в отверстие дротик от арбалета слегка задел край дыры и едва не прикончил Атрогейта.
— Эй вы там, полегче! — заорал он, отпрянув.
— Стойте, тупоголовые! — взревел Бренор на диалекте дворфов клана Делзун. — Это не гоблины. Это я, и вы меня знаете!
— Э, да кто это там? — раздался чей–то настороженный голос, и в темноте за дверью Бренор заметил какое–то движение.
— Ты что, из клана Боевого Молота? — недоверчиво спросил другой дворф.
— Точно, и скоро меня прикончат! — крикнул в ответ Бренор, подумав, что времени на объяснения нет. — И еще скорее я отправлюсь на тот свет, если вы будете в меня стрелять.
По ту сторону двери раздался какой–то шум и началось движение. Дворфы молотами принялись расширять дыру, проделанную мощным оружием Атрогейта, и сглаживать острые зазубрины. Затем в дыру просунули брезент, и рука дворфа торопливо разгладила его края.
— Давайте быстрее сюда! — крикнул изнутри дворф.
Атрогейт швырнул в отверстие свои моргенштерны, подскочил к двери и просунул в дыру руки. Дворфы, столпившиеся по другую сторону стены, схватили его за запястья и втащили внутрь, и едва его тяжелые сапоги исчезли в дыре, как Бренор запихнул следом и Кэтти–бри.
— Давай живее, эльф, — окликнул он Дзирта.
— Не ждите меня! — отозвался Дзирт.
— Эй ты, из Боевого Молота, лезь сюда! — завопил какой–то дворф.
Оглянувшись и прорычав нечто неопределенное, Бренор понял, что сейчас лучше дать Дзирту возможность задержать огров. И он полез в отверстие, выкатился из дыры в находившийся по ту сторону коридор, вскочил на ноги и отпихнул остальных в сторону.
— Сейчас эльф придет, — объяснил он.
— Дроу! — крикнул один из дворфов клана Боевого Молота и поднял арбалет.
Бренор немедленно схватился за оружие и заставил дворфа опустить его.
— Это Дзирт До’Урден! — заорал он, обращаясь ко всем остальным. — Друг Мифрил Халла.
Дзирт нырнул в дыру, проделанную Атрогейтом, ловко протиснулся в нее, на лету перевернулся, приземлился на обе ноги и тут же приготовил лук.
— Гвен! — крикнул он и выпустил несколько стрел. — Они прорвались!
Он отступил в сторону, и из дыры появилась пантера.
А несчастные перепуганные дворфы бросились врассыпную.
— Она тоже наш друг, — уверял их Бренор. Чтобы продемонстрировать свою правоту, он положил руку на мускулистую шею огромной кошки и грубо потрепал ее.
Дзирт сразу же вернулся к двери, и Тулмарил запел свою песнь смерти, а непрерывная линия огненных стрел заставила огров и орков отступить.
— Плиты и камни! — заревел один из дворфов, обращаясь к своим товарищам. — Заделайте дыру, не то сейчас тут все будет кишеть орками.
Тогда дворфы принялись лихорадочно действовать, забегали вокруг, и стороннему наблюдателю могло показаться, что они бесцельно и беспорядочно суетятся. Однако Бренор знал, что это вовсе не так, потому что все их движения были прекрасно согласованы: кто–то бежал за молотами и заклепками, другие тащили стальные плиты, которые следовало прикрепить к стене, кто–то уже возвращался с тяжелыми камнями.
Это были дворфы его клана, ребята клана Боевого Молота, и за десятилетия правления Коннерада они не утратили ни капли своего мастерства и ловкости.
Глядя на них, Бренор позволил себе слегка ухмыльнуться, но лишь на мгновение. После того как стальная плита, накрепко привинченная к стене, отгородила Мифрил Халл от монстров, он помрачнел.
Бренор и его друзья теперь были лишены всякой возможности вернуться за Вульфгаром и Реджисом.
