Послесловие

После официального завершения расследования в апреле 1979 года я продолжал получать донесения о деятельности ККК. Некоторые из них были очень важны, и я по мере возможности использовал их в своей работе, всегда помня, что я нигде не должен фигурировать в качестве клановца. Кроме того, ко мне поступала информация от сотрудников, желавших получить признание за косвенное участие в расследовании и заработать себе галочку для перевода в разведывательный отдел. В этой категории самым плодовитым деятелем, бесспорно, был офицер Эд. Иногда его сведения была настолько неадекватными, что я отказывался включать их в подшивку, которая накапливалась у меня при отсутствии самого расследования. Его усилия внедриться в дело и заслужить расположение сержанта Траппа так и не увенчались успехом за время моей службы в ДПКС. Я больше не слышал ничего о сожжении крестов и о деятельности членов ПЛП или остального винегрета антиклановских групп протеста.

Моя работа детектива по наркотикам под прикрытием продолжалась. Лейтенант Артур получил повышение и еще больше возможностей вставлять мне палки в колеса. Я решил, что моя служба пойдет лучше в другом полицейском управлении, и уволился.

Год я проработал сотрудником специального назначения Ударной группы по организованной преступности генеральной прокуратуры Колорадо. Потом я стал искать более свежие и зеленые пастбища. После двух лет (1980–1982) в должности следователя Аризонского окружного управления по контролю за наркотиками и Аризонской уголовной разведки в Фениксе я стал следователем по наркотикам под прикрытием в Управлении уголовных расследований генеральной прокуратуры Вайоминга. Оставаясь в течение четырех лет (1982–1986) единственным черным копом в море белого населения Вайоминга, я в конец концов был принят на должность следователя по наркотикам в Бюро правопорядка и общественной безопасности по наркотикам и алкоголю Департамента штата Юта. Именно в Юте я достиг значительных успехов в своей карьере.

Туда шел поток крэк-кокаина из Лос-Анджелеса через членов банд «Калеки» и «Кровавые» в Солт-Лейк-Сити. Я провел исследование и составил отчет, наметив план стратегического реагирования на их деятельность. В итоге был создан Проект по борьбе с бандитизмом в области Солт-Лейк (Метро-отдел по борьбе с бандитизмом), первая в штате бригада по мультиюрисдикционному противодействию бандитизму и диверсиям. Мой отчет разросся до нескольких схожих инициатив в штате Юта. На момент написания этой книги (2013) Проект действует уже двадцать седьмой год.

В начале 1990-х я также проводил исследования и написал несколько отчетов, книг и статей для журналов о связи между так называемым гангстерским рэпом и культурой уличных банд. Я стал известным в стране лектором по этой теме, трижды выступал в качестве свидетеля в Конгрессе и был признан коллегами «крупнейшим специалистом в системе правопорядка по данному вопросу».

Учитывая, что я пошел в правоохранительные органы, чтобы стать школьным физруком, я достиг успеха, которого не мог себе представить, когда в 1972 году проходил собеседование на вакансию полицейского кадета. За эти годы я получил похвальную грамоту от ДПКС и Ударной группы по организованной преступности в знак признания моей работы под прикрытием. Управления по борьбе с наркотиками и Бюро по обороту алкогольных и табачных изделий, огнестрельного оружия и взрывчатых веществ выдали мне почетные грамоты за обучение их спецагентов тонкостям культуры уличных банд. Национальный центр исследования гангстерской преступности вручил мне свою награду под названием «За выдающиеся профессиональные достижения в сфере политического руководства страны им. Фредерика Милтона Трэшера» в знак признания моей работы по выявлению связи между гангстерским рэпом и культурой уличных банд. Кроме того, Департамент штата Юта по общественной безопасности дважды вручал мне награду «За выдающиеся заслуги». Сейчас я живу со своей женой в Эль-Пасо, Техас.

Чак, мое белое альтер-эго, продолжил блестящую карьеру в ДПКС и вышел в отставку в чине сержанта. Джимми Роуз выбрал другой путь служения правопорядку. Примерно через три года после моего увольнения Джимми тоже принял решение уйти и устроился в Управление по борьбе с наркотиками специальным агентом, а позже стал ответственным руководителем. Позже он вышел в отставку и уехал из Америки.

Что касается Чака Ховарта, предводителя Posse Comitatus, то у него сложилась веселая жизнь. В мае 1982 года, через два года после моего увольнения, я узнал о межведомственном расследовании, приведшем к аресту десяти человек — предположительно за продажу динамита, взрывных капсюлей, дистанционных взрывателей, детонирующих шнуров и автоматического оружия. Среди арестованных был и Чак Ховарт. Когда на его предприятии прошел обыск, следователи нашли рясы и литературу KKK.

Учитывая, что я пошел в правоохранительные органы, чтобы стать школьным физруком, я достиг успеха, которого не мог себе представить, когда в 1972 году проходил собеседование на вакансию полицейского кадета.

Представитель полиции Денвера сказал журналистам, что Ховарт, похоже, был предводителем Соединенных Кланов Америки и, по его собственному признанию, имел титул Благородного Циклопа. Сумели бы мы предвидеть такой поворот и остановить Ховарта на полпути, если бы мое расследование продолжалось? Этого мы, к сожалению, уже не узнаем. В итоге его приговорили к двум годам тюрьмы за незаконное хранение взрывчатых веществ и зажигательных устройств. Сегодня его уже нет в живых.

Надо заметить, что ДПКС прошел большой путь с того ноябрьского дня, когда меня спрашивали, смогу ли я быть как Джеки Робинсон и не огрызаться на белых сослуживцев за высказывания в мой адрес. Теперь этот департамент заметно улучшился благодаря этническому многоцветью среди его сотрудников. Я горжусь тем, что когда-то носил форму и значок Департамента полиции Колорадо-Спрингс.

Эта ненависть никуда не делась, она набирает силу в темных закоулках интернета, среди «троллей» на форумах, в ультраправых публикациях и в лице президента-нативиста Дональда Трампа.

После моего расследования ДПКС стал смелее принимать на службу черных. В течение примерно трех месяцев после моего поступления в полицейские кадеты был нанят черный инспектор уголовной полиции, а через пару месяцев — еще четыре черных офицера. Один из них, Роберт Сапп, стал первым черным сержантом в истории департамента. Приблизительно через год моей кадетской службы департамент принял в свои ряды первого черного кадета-женщину. Позже она продолжила службу в полиции, но была не первой женщиной в своем звании.

В течение всего времени, что я проработал в ДПКС после расследования, численность черных в его рядах возрастала. Один из них, Флетчер Ховард, дослужился в 2008 году до командира — третье по статусу звание в департаменте. Он вышел в отставку в 2016 году, прослужив тридцать восемь лет. 28 марта 2016 года в газете «Телеграф» появилась статья о представителях меньшинств, служащих в ДПКС, и там приводились следующие цифры о черных сотрудниках полиции:

1 — лейтенант (женщина)

4 — сержанта

25 — офицеров

Больше не нужно быть как Джеки Робинсон.

Меня часто спрашивают, вижу ли я сегодня какие-то параллели с моим расследованием под прикрытием сорокалетней давности? Мой ответ — громкое и однозначное «да»!

Питаемые ненавистью фанатичные высказывания и террористические намерения шовинистских мыслителей, подобных Дэвиду Дюку, Фреду Уилкенсу и Кену О’Деллу, продолжают традицию Ку-Клукс-Клана, идущую с самого его основания. Мы видим и слышим отголоски той же риторики и намерений в нынешнем политическом климате. В августе 2017 года в Шарлотсвилле, Вирджиния, белые националисты собрались на митинг «Союза правых». Дэвид Дюк присутствовал на нем, и там же был убит один из протестующих, когда ультраправый белый шовинист въехал в толпу на машине. Это прямая параллель с моим личным опытом общения с Кланом и Дэвидом Дюком в 1970-е.

Кен О’Делл как-то сказал мне, что Клан собирается установить свой пограничный патруль, чтобы следить за «нелегалами-мексикашками», пересекающими границу через Рио-Гранде в Эль-Пасо, Техас. Он сообщил, что клановцы с винтовками с оптическим прицелом будут стрелять в «мексикашек», не давая им проникнуть в Соединенные Штаты. А вот слова О’Делла и Великого Магистра Клана Дэвида Дюка, напечатанные в 1977 году в газете Клана «Крестоносец»: «Мы абсолютно убеждены, что белые люди становятся второсортными гражданами в этой стране… Когда я думаю об Америке, я думаю о белой стране». Дюк продолжает развивать эту мысль, утверждая, что тысячи клановцев собираются по ночам патрулировать проселочные дороги и границы вдоль границы Сан-Исидро, Калифорния, чтобы не дать «нелегальным иммигрантам» из Мексики проникнуть в страну. Эти настроения и идеи созвучны президентской кампании Дональда Трампа, твердящей мантру о постройке «…огромной стены вдоль мексиканской границы, чтобы не пускать их насильников и драгдилеров».

Несмотря на мои прочие карьерные достижения, самым ярким и интригующим останется расследование KKK и то, как я сумел обвести вокруг пальца Великого Магистра, Дэвида Дюка, и всю его шарашку.

Белые националисты, шовинисты-нативисты, которых мы видим сегодня, присутствовали в мечтах и высказываниях Дэвида Дюка, когда он был в зените славы на посту Великого Магистра, а я вел свое расследование Клана под прикрытием. Эта ненависть никуда не делась, она набирает силу в темных закоулках интернета, среди «троллей» на форумах, в ультраправых публикациях и в лице президента-нативиста Дональда Трампа.

Республиканская партия XIX века, партия Линкольна, выступала против Ку-Клукс-Клана и господства белых шовинистов, когда дело касалось освобожденных черных рабов в Америке. Я полагаю, что Республиканская партия XXI века поддерживает символическую связь с белыми националистскими группами, такими как Клан, неонацисты, скинхеды, ополченцы и ультраправые белые шовинисты. Признаки этого возникли еще при администрации Линдона Джонсона, с переходом Южных демократов (диксикратов) в Республиканскую партию в знак протеста против его курса по гражданским правам. Республиканцы начали скатываться к позиции крайне правых, обвинявших во всех бедах цветных американцев.

Дэвид Дюк дважды баллотировался на общественную должность в Луизиане от демократов и проиграл. Когда же он переметнулся к республиканцам, поскольку был ближе идеологически и по расовому вопросу к «Божьей партии», и снова баллотировался в Палату представителей Луизианы, консервативные избиратели обеспечили ему победу. Каждый раз его позиция оставалась неизменной: утверждение белошовинистской и этнонационалистской расовой риторики и нативистского популизма. Изменились только избиратели. Демократы отвергли политику Дюка, но республиканцы ее приняли.

Что касается протестных инициатив Прогрессивной лейбористской партии (ПЛП) против Дюка и Ку-Клукс-Клана, то они также имеют исторические параллели с современными протестными инициативами так называемых Антифа, антифашистов, радикальных коммунистов, социалистов и анархистов. ПЛП, как и Антифа, были преданы борьбе с крайне-правым экстремизмом. Они так же отказывали полиции и правительству в способности держать в узде крайне правый экстремизм. Обе эти группы полагают, что правительство и, в частности, полиция, потворствуют правым экстремистам, таким как Ку-Клукс-Клан, и потому им нельзя доверять защиту интересов общества, поскольку они следуют правилам, установленным в конституции США. Исходя из этого, ПЛП и Антифа допускают агрессивную и, при необходимости, физическую конфронтацию, независимо от последствий. Наша история остается с нами.

Я знаю, что, несмотря на мои прочие карьерные достижения, самым ярким и интригующим останется расследование KKK и то, как я сумел обвести вокруг пальца Великого Магистра, Дэвида Дюка, и всю его шарашку. Это дело позволило мне раскрыться с неожиданной для меня самого стороны, и те, кто слышит эту историю, с трудом в нее верят.