Мария Воронова
Новый год
Когда мне предложили написать про лучший Новый год, я задумалась. Какая из сорока трех моих новогодних ночей оказалась самой счастливой? Может быть, когда мы заглохли на трассе за два часа до Нового года и добрые люди сорок километров тащили нас на буксире со всеми детьми и собаками? Или какая-то из тех ночей, что мне пришлось провести на дежурстве? Вспоминаю первый Новый год в замужестве, теплый студень и ледяные поцелуи в сугробе, но память скользит дальше, в детство, и находит там ожидание чуда, как на дне сундука со старыми вещами сохраняется аромат духов.
За несколько дней до наступления Нового года мы рисовали стенгазету на большом листе ватмана и канцелярскими кнопками прикрепляли ее к стене в коридоре. Папа приносил елку обычно тоже за несколько дней, ибо мы были советскими людьми и понимали, что нужно позаботиться обо всем заранее. Кстати, новогоднюю атмосферу заранее создавали в холодильнике банки с зеленым горошком, майонезом и сгущенкой: если удавалось их где-то раздобыть, то берегли на Новый год.
Но украшали елку мы всегда тридцать первого. Папа забирался на антресоли, доставал коробки с игрушками, многие из которых являлись очень старыми. Почему-то у нас никогда не было «дождиков», а свечки использовали настоящие, двадцать четыре штуки в специальных подсвечниках. Зажигая их в новогоднюю ночь, родители всегда инструктировали нас, что, если вдруг начнется пожар, надо не заливать его водой, а быстро набросить на елку тяжелое одеяло, перекрыв тем самым доступ кислорода. Тяжелое одеяло лежало наготове, но ни разу не потребовалось.
Нарядив с папой елку, я шла в кухню, где мне доверяли чистить овощи и яйца, а также взбивать белки в специальной цилиндрической банке с белой крышкой. Прикрепленная к крышке ручка при вращении приводила в движение лопасти-вилки, и процесс этот буквально завораживал меня. Что немаловажно, по окончании работ мне разрешали облизать лопасти.
Так, в хлопотах, под музыку «Вальса цветов» из «Щелкунчика» проходил день, пронизанный волшебством.
Когда начинало темнеть, меня укладывали поспать, и в сумерках за окном мне виделось что-то очень уютное, не так, как в другие вечера. В кухне скрипела дверца духовки, звенела крышка латки – это мама готовила курицу или гуся, до которых у нас в новогоднюю ночь никогда не доходило.
Могу ошибаться, но, кажется, когда я стала сознавать себя, мода на восточный календарь уже прочно вошла в нашу жизнь, родители интересовались, год какого животного наступает нынче, что оно любит и как нужно одеться, чтобы год прошел счастливо. Другой возможностью договориться с судьбой было написать вилкой на салфетке желание и клочок этот съесть, пока бьют куранты. Отдельные исследователи рекомендовали салфетку сначала сжечь, а уж пепел проглотить, но бабушка моя считала, что загадать желание под бой часов вполне достаточно.
У нас очень строго соблюдалась следующая традиция: начать открывать шампанское только после слов «С Новым годом, товарищи!», чтобы успеть под бой курантов разлить его по бокалам и выпить.
Потом зажигали елку, свечи мерцали, отражаясь в елочных шарах, бенгальские огни шипели и разбрызгивали холодные искры, и казалось, что загаданное желание обязательно исполнится.
Тут безмятежная атмосфера праздника нарушалась – бабушку срочно вызывали на работу. Это повторялось из года в год, и поэтому бабушка пропускала самое интересное – приход Деда Мороза.
Он появлялся почти сразу, минут через десять после того, как она уходила, небольшой сухонький старичок в красном тулупе и шапке с белой оторочкой, с длинной бородой и мешком с подарками для всех нас.
Он никогда не спрашивал, хорошо ли мы себя вели, и не просил выступать с концертными номерами, просто раздавал подарки и желал нам счастья. Приносил подарок и для бабушки, которую так некстати вызвали на работу.
Тема с бабушкой, которая никак не может встретиться с Дедом Морозом, чрезвычайно угнетала меня. Это совпадение казалось мне неслучайным, тем более старшая сестра по секрету мне сказала, что подобная практика продолжается уже очень давно. Как Новый год, так бабушке на службу!
Еще мне казалось подозрительным, что она очень быстро успевает обернуться. Все-таки, в отличие от Деда Мороза, бабушка не умела перемещаться по воздуху, а метро тогда в Новый год не работало.
Да и вообще, в реальность Деда Мороза верилось с трудом.
Но родители утверждали, что он настоящий, не могла же я подозревать во лжи собственных папу с мамой!
Не помню точно, сколько мне было лет, четыре или пять, наверное, когда я в узком пространстве между накладным носом и бородой разглядела родную бабушкину щеку.
Помню чувство счастья и спокойствия, овладевшее мной, когда я поняла, что Дед Мороз – это все-таки моя бабушка, а не какой-то чужой дед, пусть и сказочный.
Наверное, тогда моя картина мира пришла в равновесие, я приняла жизнь такой, как есть, и поняла, что такое чудо.
Нет волшебства, но есть любовь.
Потом мне самой приходилось исполнять эту роль. Бабушкин костюм прекрасно сохранился, хоть и сидел на мне совсем иначе. Помня свою догадку, я старалась тщательно гримировать лицо, хотя не обладаю такими актерскими талантами, как бабушка, и подозреваю, что дети довольно быстро раскусили меня по походке и по голосу. Но они ничего не сказали мне, как в свое время промолчала и я.
Лучший Новый год? Наверное, нельзя его выбрать, как невозможно выбрать самую красивую женщину или самого умного человека.
Но каждый год мы снова и снова переживаем детское предвкушение чуда, и давайте доверимся этому чувству, ведь впереди неизвестность! В новогоднюю ночь мы словно заходим в безопасную и уютную гавань детства, чтобы, переждав шторм, снова пуститься в свободное плавание.
Невозможно сказать, что ждет нас в открытом море, и неизвестность не оставляет места обреченности.
