Олег Жданов
6 января, или Как нас спас Бродский…
Морозное солнечное утро. Дети и собаки шумно валяются в снегу. Идиллия. Немногочисленные звуки машин и странное предчувствие. Большую часть ответов на вопросы этой страны можно найти в магазине. Не на прилавках, а на лицах. Вхожу.
В овощах никого нет. Здесь чаще всего бывают женщины после пенсии. Сам факт входа в недешевый магазин они ждут из месяца в месяц. И вот он наступает. Они гордо входят и начинают гордо копаться в овощах, как будто выбирая их. В мясном отделе у них шансов нет. Если только попросить порезать себе грамм триста недешевой колбасы. И важно, чтобы у нее было длинное название. Примерно так: такого-то комбината, сырокопченой с коньяком, и порежьте, пожалуйста. Годы, отданные стране, воплощаются в это лакомство. Но это потом. А пока овощи, и здесь целый театр на морщинистых лицах. Но не сегодня. Сегодня тишина.
Осторожно заглядываю в зону мяса и рыбы. Три скучающие продавщицы и три равнодушных покупателя. Покупатели – мужчины. Списки необходимых покупок им достать еще стыдно, память отказывает, а так стоишь себе у прилавка и чувствуешь себя жутко хозяйственным и заботливым. Только это проходит. Продавщицы, как и любые женщины, ждут действия. Опытные мужчины уходят вовремя, пока продавщицы не разочарованы бездействием.
В крупах и макаронах – никого. Гречка трех сортов. У сыров тоже никого. Пармезана полно. Довольный мужчина, сам восхищаясь собственным поведением, кладет в тележку уже третий пакет кефира. Тут все ясно, в отдел алкоголя даже заходить не буду.
Легкое оживление в кондитерском и у газировки. Здесь дети мужского пола от 5 до 60 лет. Оливье, курицу, рыбу больше невозможно есть, жрать и даже видеть. Хочется чего-то сладкого и газировки. Опять же шанс снова обратить внимание на детей, от которых успешно открестился подарком под елкой и одной поездкой на детский спектакль. Но черт, каникулы не кончаются. И уже никто не понимает, что с этим делать. Растерянность. На лицах всех обитателей магазина – растерянность. Мы можем эффективно не работать только тогда, когда нужно эффективно работать. А тут эти проклятые каникулы. Просто каникулы. Ведь тут, пользуясь случаем, семья объясняет тебе, что вот это нужно починить, а это переставить, это отнести в гараж, и каждый день, буквально каждый день нужно долго разговаривать и заниматься с детьми. А ты не работаешь. Ты не занят. Ты уже ел, пил и спал. Ни одного аргумента и растерянность. Полная.
И вот некий поток к кассе. «…Плывет в тоске необъяснимой», – всплывает в моей голове строчка Бродского. Случайно смотрю на свою тележку. Кефир, молоко, глазированные сырки, ассорти восточных сладостей, два лимона. Как взял, даже не помню. Слишком увлекся изучением лиц и настроений. За троими вялыми мужчинами до кассы вдруг чувствую неясный приток радости в организме. Оглядываюсь. Женщин, достойных Маркеса и стихов, нет, умилительных детей тоже. Озарение, что видишь тот продукт, который почему-то очень и давно хотел, не пришло, хотя еще раз оглядел все прилавки. В голове звучит Бродский. Что это? Псевдоэлитарность или похмелье? Стихотворение дочитывается в моей голове до конца и… И наступает счастье. А счастьем нужно делиться. Секунду. Сейчас объясню. Стихотворение же называется «Рождественский романс». Ребята, я придумал, как закончить эти ужасные каникулы. Как снова есть, пить и спать, то есть быть очень занятым. Бог не оставил нас. Он взял и родился. Завтра же Рождество. Праздник. Долой кефир и сладости. Время закусок возвращается.
Очередь к кассе обернулась. Вся. На меня смотрели счастливые глаза нескольких людей, у которых я забрал растерянность невнятных каникул и подарил праздник. Я чуть напрягся, ибо не очень понимал, какую часть своих мыслей я озвучил прилюдно. Только Бродского или свои пояснения тоже. Очередь распалась и рассыпалась. Мы превратились в новый поток. Очень конкретно направленный. Ведь мужчине, чтобы осуществить стратегическую закупку в магазине, нужен повод. Конкретный повод. Все, что есть в холодильнике, мы не помним, а вот купить всего, что нужно для праздника, – это наш формат.
Через десять минут очередь из бывших растерянных, а теперь вдохновленных мужчин снова собралась у касс. Тележки солидно позвякивали, были полны нарезок, полуфабрикатов и бутылок разной формы. Кефир на полки, конечно, никто не вернул. Не солидно. Но как же прекрасно видеть вдохновение и надежду вместо потерянности и тоски, «…как будто будут свет и слава, удачный день и вдоволь хлеба, как будто жизнь качнется вправо, качнувшись влево». Спасибо, Иосиф Бродский и Иосиф-плотник… Спасибо за праздник…
