Вот что: все мои планы на Новый год рухнули.

А планы имелись такие: как-то осенью мне позвонил мой друг детства Мишка. Он сказал, что собирает компанию для поездки в Египет на Новый год, мужскую компанию. Мы должны были поехать вчетвером – я, Мишка, Леха и Олег.

Я сказал ему, что с удовольствием поеду, только вот сам поехать я уже никак не смогу. Он поворчал немного и согласился с моими доводами.

Мы купили путевки и на выходных ездили с Леной по магазинам: за пляжными тапочками, полотенцами, масками для подводного плавания, трубками, плавками, купальниками и прочим, прочим…

Лена спрашивала:

– Какой же Новый год без снега?

Я отвечал:

– Так даже лучше. Что-то новенькое, необычное. Понимаешь, Новый год наступает по всей Земле, просто не все люди об этом знают. Вот спит где-то в Африке племя в обнимку с копьями, спит и не знает – что такое это чудо.

Но в конце осени в Египте произошли тревожные события, и МИД не рекомендовал туристам посещать страну в данный период.

Мы сдали путевки, подумали-подумали и решили праздновать Новый год дома.

Однако и этому не суждено было случиться.

Мать Елены расхворалась. А жила она в Мелитополе. Отец же Елены работал дальнобойщиком и уехал в Данию. Вернуться же он должен был только через месяц. Вот мать и позвонила Лене и попросила, чтобы она приехала.

Я сказал, что как только приму экзамены у студентов, так сразу же и отправлюсь следом за ней в Мелитополь.

Но Лена огорчилась и лишь отрицательно покачала головой. Мы про это с ней давно не говорили, я имею в виду про конфликт, который приключился между мной и ее родителями летом.

Из-за этого конфликта они меня сильно не возлюбили.

Они посчитали меня не в себе, тю-тю, чокнутым!

Ведь, когда мы вместе впервые поехали к ее родителям в Мелитополь, у меня случился очередной приступ празднования Нового года.

А ее родители – консервативные люди – сказали, что Новый год празднуется в конце декабря и немножко в январе, на что я рассмеялся им в лицо и назвал их глупцами.

Итак, Лена собрала вещи и оставила меня одного. Тогда я взял мобильный и позвонил своему другу Мишке, он сообщил, что они все же решили рискнуть и поехать в Египет, что бы там ни происходило. Я сказал, что тоже хочу, но было слишком поздно и путевок в наличии не оказалось.

Тогда я обзвонил своих приятелей и коллег по работе: у всех уже наметились какие-то свои планы, и в планы эти они не хотели меня посвящать.

Они, будто сговорившись, отвечали:

– Извини, дружище, мы в этом году будем праздновать узким семейным кругом.

Они нагло врали и нагло называли меня «дружище».

Ничего не оставалось, и я позвонил своим родителям, которые нехотя праздновали Новый год лишь потому, что так принято и все его праздновали.

Родители ложились спать, обычно не дожидаясь боя курантов.

Я всю жизнь говорил им:

– Да у вас ничего святого нет!

Но к моему величайшему удивлению, родители ответили: «Мы уезжаем к друзьям за город на три дня. Извини!»

В расстроенных чувствах я кинул трубку и поехал принимать экзамен у третьего курса.

Большинство третьекурсников были старше меня, так уж сложились обстоятельства, что свою преподавательскую карьеру в Институте филологии я начал в двадцать один год.

Иногда я очень жалел, что в институте запрещено применять розги. Конечно, третьекурсники пришли на экзамен неподготовленными, посчитав, что раз преподаватель молодой, то он расставит всем «отлично» и отпустит с богом.

Но я проставил одни трояки и под напряженными злыми взглядами студентов прошелся по коридору за кофе.

Потом я зашел на кафедру и спросил заведующую кафедрой (шестидесятипятилетнюю женщину с гоминидными чертами лица), где она собирается праздновать Новый год.

Заведующая кафедрой всю дорогу относилась ко мне с презрением. Она считала меня недоучкой, выскочкой и грубияном.

Я тоже считал ее недоучкой, выскочкой и грубияном, однако она забралась чуть выше по университетской лестнице, и лестницу эту мне из-под нее ужас как хотелось выбить!

Только вот в преддверии Нового года я подобных мыслей не допускал! Нет и нет!

Вы уж поверьте! Я могу быть злобным, завистливым и подлым человеком, но только не в святой праздник!

Заведующая кафедрой удивленно уставилась на меня, как на прокаженного или больного редкой тропической болезнью.

Она сказала:

– Вы уже заполнили ведомости?

И, не найдясь с ответом, я присел за столик на кафедре и принялся заполнять проклятые ведомости.

Бесполезный труд! Выхолащивает ум и пожирает твое время. Университетская жизнь злила меня и пугала, но пока что я не мог найти более стабильного заработка.

Есть люди, которые играют в азартные игры и меняют девчонок, как носки, есть люди, которые дерутся каждый день и гоняют на дорогих машинах, есть люди, которые насилуют, воруют и убивают. А есть люди – трусливые тихони, исполнительные и аккуратные, так вот я один из них. И ничего не попишешь.