Глава 2
Говорят, мысли способны обретать реальность. Только для хороших мыслей потребен упорный труд, а вот негативные умудряются делать это самостоятельно.
Не прошло и десятка минут с момента предупреждения Артема о мелких проблемах и тех неприятных моментах, которыми они грозят, как у нас с Никой за спиной нарисовалось устойчивое сопровождение из трех юношей, одетых в едином милитаристском стиле. Центральный был знаком – именно ему Ника хлестнула букетом по лицу, и добавил после этого я, не дав парню произнести второе слово, которое вряд ли было бы приличнее первого.
Юношу, слегка провалившегося после удара, мягко подхватили ребята из охранения Артема и отвели в сторону – наверное, чтобы объяснить там правила движения по дорожкам университета. Идти прямо, цветы не дарить…
Видимо, объяснения не были приняты достаточно близко к сердцу. Хотя тот парень, что вручил букет Вере, проникся сразу же – все-таки, княжичей даже в Москве чаще видят со страниц журналов, чем вживую.
Я же не был княжеских кровей, оттого чувство обиды и протеста эту троицу так и не оставило. Отметив это, я попросил у девушки право сопроводить ее до парковки, опасаясь, что эти личности последуют вовсе не за мной.
Ника же чувствовала себя, как кот Машк после единственной в своей жизни кошачьей выставки. Никаких медалей – но какое невероятное довольство от хаоса и возмущенных возгласов, что остались за спиной!
Во-первых, она умудрилась выкинуть Верин букет в урну. Так получилось, что пока Вера убеждала своего кавалера в невинности подарка, а Артем в том, что купит ей гораздо лучше, цветы перекочевали из рук Веры к Артему, а потом и к ней. Во-вторых, Ника получила за свой поступок искреннюю благодарность от Артема во взгляде, и бешеную ненависть в глазах Веры. Причем, второе пришлось истинным бальзамом на душу, потому что:
– Она могла подождать с приказом. Я же просила всего два дня, и она об этом знала. Стерва! – Что было сказано по секрету шепотом, стоило нам отойти на безопасное расстояние.
Тот факт, что произносилось это с прежней милой улыбкой и невинным взглядом, вызывало довольно специфичные ощущения и даже легкую опаску.
В очередной раз проконтролировав сопровождение, отметил, что троице вновь заступили дорогу люди из свиты Артема. Я отнесся к этому вполне положительно – право делать хорошие дела надо уважать и по возможности им не препятствовать. Мне же меньше хлопот, в самом деле. Агрессивная троица была вынуждена отказаться преследования и развернуться. Напоследок, уже отойдя достаточно далеко, главный обиженный украдкой сфотографировал нас с Никой на телефон, одарив хмурым взглядом.
– Что-то случилось? – Отметила мою заминку Ника, обернувшись и поискав взглядом объект моего внимания.
– Жертва твоей фитотерапии сильно расстроилась, – указал я подбородком в сторону удаляющихся парней. – Оборачивайся иногда.
– П-ф, – отреагировала она с пренебрежением.
– Кстати, зря. – Попенял я на ее легкомыслие. – Не стоит игнорировать даже мелкие риски.
– Я не игнорирую. Я после тебя ученая, – буркнула Ника. – И без того оборачиваюсь, воду и еду проверяю, без «Доспеха» из дома не выхожу. Так что «п-ф».
Как-то даже неловко стало. Но ведь к лучшему же, а?
– Молодец, – ограничился я смущенной похвалой на выдохе.
– Да и кто они такие? – Равнодушно произнесла она, оборачиваясь.
В конце парка уже не было знакомых силуэтов – только множество других людей, спешивших через вернувшееся лето по своим делам.
Вопрос, кстати, интересный.
– Думаю, приезжие. Из тех, кто был если не первым у себя дома, то вторым. – Предположил я.
Местным хватило бы ума оценить диспозицию и отреагировать верно не только на княжича, но и на всех, кто с ним стоял рядом.
– А, тут много таких, – без охоты поддержала Ника беседу. – Знаешь, как актеры, которые всю жизнь играли только Гамлета и первые роли. Приезжают тридцать Гамлетов, тридцать Офелий. А у нас свои есть.
– И как уживаются? – С интересом уточнил.
– Да никак, – пожала девушка плечами. – Кто на малые роли идет, кто вокруг себя свой театр организовывает, на своем языке, для своих.
– Осознание, должно быть, болезненное.
– Дуэльный полигон рядом с университетом, – качнула она головой, указывая за центральный корпус со шпилем. – Обычно хватает демонстрации ранга. Быстро успокаивает.
Сейчас идея Артема с экзаменом не казалась уже настолько… Необязательной.
– Участвовала?
– Приходилось. – Скупо отозвалась Ника. – Я подтвержденный «Ветеран». Мало кто верит сразу, но потом хватает на полгода-год. До нового набора. Так что эти тоже отстанут.
Рядом уже началась парковка – длинная, заставленная в два ряда, с той самой узкой разметкой, что встречается только в столице – еле открыть дверь водителю, пассажирам и вовсе лучше выходить до парковочного кармана. Двигались мы неспешно – Ника вряд ли куда торопилась, а у меня было достаточно времени до лекции. Судя по направлению, машина Ники была где-то впереди, но раз я не видел ее отсюда – то идти нам еще достаточно. Что, в общем-то, неплохо, так как аккурат появились профильные вопросы.
– А экзамен на ранг – он как происходит? – Заинтересовался я.
Ни разу как-то не сдавал. Незачем, честное слово – истинный параметр Силы казалось правильнее скрывать, не давая потенциальному противнику информационного преимущества. Пусть лучше стреляют по вовремя поднятым щитам Силы, чем нанимают киллера среди одаренных. Ранг «Воина» – и то присвоили авансом при зачислении в школу, просто вписав в личное дело.
– Так же, как на «Новика».
– Так, а на «Новика»..?
– Максим, ты что, вообще ни разу его не сдавал? – После секундной заминки, с удивлением посмотрела Ника.
– Я могу и в интернете посмотреть, – буркнул я, скрывая смущение.
Подумаешь – не интересовался.
– Экзамен в том, чтобы выдать технику ранга, на который претендуешь. – С явным усилием воли удержалась она от подколки. – Есть ограничение по времени и две попытки. Комиссия дает отмашку, пробуешь. Получилось – молодец. Там конвейер, все очень быстро, так что не переживай – пролетишь мигом. Там только на высоких рангах представление настоящее, а в комиссии – «Виртуоз». Даже билеты продают.
– То есть, технику нужного ранга? – Тронул я волосы на голове, задумавшись. – А если я им просто что-нибудь сломаю?
– Будешь платить, – охотно ответила Ника.
– Да нет. Я не в смысле бессмысленных разрушений, а экзамена.
– Ну, если сломаешь техникой этого ранга, тогда да.
– А если без техники? – Начал я ощущать некую неуверенность. – Просто Силы будет недостаточно?
Известные мне техники на нужный ранг категорически не тянули. Но раньше как-то хватало ощущения близкого неба над головой, и техники были не нужны.
– Без техники ничего не выйдет. Тут в городе и без тебя достаточно людей, способных ломать, – проворчала Ника. – Сила Крови и гору может стереть, ну и что? Это ведь не ранг мастерства. Ранг – это Сила и контроль!
– Так, и где эту технику тогда взять? – С возрастающим пасмурным настроением произнес я.
Хотя бы от того, что уже догадывался об ответе.
– У своего наставника. У семьи. Иногда – купить, если стихия распространенная. – Произнесла девушка, как само собой разумеющееся.
– Очень распространенная. – Хмуро пробормотал я.
Всего у одной семьи в стране такая же. И та – родня, чтобы ей икалось.
– А можно – украсть, – прошептала Ника, опасливо посмотрев по сторонам. – Вместе с носителем техники.
– И пытать потом? – Поднял я мрачный взгляд.
– Нет, почему, – отчего-то смутилась девушка и отвела взгляд. – Можно лаской выведать. Но пытки, конечно, надежнее! – Тут же уверила она меня.
– Так. Деда украсть, – решительно пробормотал я. – Связать и скрежетать пенопластом по стеклу.
– А кто дед? – Поинтересовалась Ника.
– «Виртуоз».
– У-у, нет. Я бы не рекомендовала. – Категорично покачала она головой. – А у Самойловых есть дед – виртуоз? – Не смогла сдержать она любопытства в глазах.
– У Самойловых – ни одного.
– А как же, – обескураженно и даже словно обидевшись на неправду, протянула Ника.
– Зато у меня – два. – С силой потер я руками виски. – Да что за несправедливость-то! Один ведь нормальный, но стихия огонь.
– Огонь? Как у меня… – Произнесла она, как Тоня перед витриной с красивым платьем своего размера.
– А второй – тот еще дед, – проигнорировал я до поры ее мечтания.
– В общем, виртуозы – сразу не вариант, – собралась Ника, перейдя на деловой тон. – Ищи кого попроще.
– Есть «Мастер», но там «Вода». – Со вздохом, припомнил я. – И пытать не надо.
– Родственник?
– Бабушка.
– Самойловых?
– Нет.
– А-а… У тебя еще много таких родственников? – Со странным выражением лица, словно пытаясь угадать – разыгрываю ли, уточнила Ника.
– Полно, – рубанул я. – Приемный я.
Значит, будем похищать кого-нибудь за рубежом. Потому что родня не вариант – недолюбливаю я ее.
– Тогда понятно…
– Что понятно? – Сбился я с мысли, уловив некую грусть и сожаление в голосе девушки.
– Знаешь, когда тот человек хотел дать мне денег, чтобы я никогда к тебе больше не подходила, я чувствовала себя очень виноватой, – скрестив руки на груди, отвела Ника взгляд.
– Постой, какой человек? – Поднял я бровь.
– …Я подумала, это твой человек. Подумала, что ты очень обиделся на мои слова, раз предлагаешь сорок миллионов, лишь бы я никогда к тебе не приближалась.
– Какие еще сорок миллионов? – остановил я ее, весьма обескураженный полученной информацией, перегородив дорогу и тронув за плечо.
– Наверное, лучше бы я взяла эти деньги? – Посмотрела Ника, чуть наклонив голову и прикусив губы.
– Деньги, разумеется, лучше бы взяла. – Попенял я ей. – Нет в тебе хозяйственной жилки!
– Значит, ты… – Вскинулась девушка.
– Это значит, что желание того человека ничего для меня не решает, – перебил я ее.
– Это ведь твоя родня, да? Два «Виртуоза», «мастер», ты же не врешь? – Напряженно искали правду ее глаза.
– Слушай, у всех есть свои недостатки, – вздохнул я примирительно. – У меня вот – родня. У тебя – способность выкинуть артефакт за три миллиарда.
– Они не хотят меня видеть рядом с тобой.
– Допускаю, именно так. – Вынужден был я согласиться.
– Кто ты, вообще, такой? – Задала она вопрос, которые нормальные люди задают обычно при первой встрече.
А не после того, как за спиной остаются тигры, прорванная плотина и упавший самолет.
– Да обычный человек с обычными проблемами, – осталось только развести руками.
– Обычный… Проблемами… – Эхом отозвалась Ника и, обогнув меня, потерянно пошла дальше, глядя под ноги и произнеся с горечью. – Что ты знаешь про проблемы..
– Ника, да подожди ты, – чертыхнулся я еле слышно и двинулся рядом с ней. – Ну, хочешь, не глядя поменяемся всеми проблемами, а?
– У меня шесть миллионов штрафа за метро, арестованное помещение ресторана и миллион рублей неустоек.
– П-ф, – повторил я звук, в ее языке означавший пренебрежение. – Так меняемся?
Ника настороженно покосилась на меня.
– Вот, посмотри, – обрадовался я хоть такому вниманию и протянул ей сотовый телефон со спешно открытым файлом на экране.
– Это что еще за набор цифр? – Механически протянула она руку к корпусу, заметив в правом углу девятизначную сумму, выделенную жирным черным шрифтом.
– Это – за упавший самолет, ущерб экологии и работы по вывозу обломков, – бодро отозвался я. – Меняемся?
– Так! Убери это от меня, – отдернула она руки от сотового, покосившись на экран с опаской. – Двести миллионов? Они с ума сошли?!
– Тут еще со скидкой, – пожал я плечами. – Нормально.
– И что теперь будет? – Посмотрела Ника робко, как та девчонка возле разбитого школьного окна и мячика.
– Да ничего, – хмыкнул я задумчиво. – Мороженое подорожает.
– Мороженое?
– Ага. Копеек на сорок, – приценился я к жаре, по прогнозам установившейся недели на две.
Магазины вряд ли создали достаточные запасы, опасаясь холодного сезона, так что будет повод взвинтить отпускные цены. Для первого транша будет достаточно, а с семьей Артема можно будет рассчитаться чуть позже.
– От тебя никогда нельзя ждать серьезности. – Посетовала девушка, покачав головой. – Тем не менее, я бы не стала на твоем месте обмениваться со мной проблемами. Даже сейчас.
– Что снова не так? – Проявил я терпение.
– Еще три миллиарда за вещь, которую Борис Игнатьевич может потребовать вернуть в любой момент, – вновь понурила она голову.
– Это которая, чтобы меня убить? – Напомнил я девушке важное обстоятельство.
– Да. Ты ведь жив.
Ну, знаете ли – еле подавил я возмущение, и вместо него выдрал листочек из тетрадки для лекций, после чего записал на нем телефон по памяти.
– Вот. Позвони по нему, там все решат.
– Это твои друзья? – С затаенной надеждой спросила Ника, приняв листок в руки.
– Это управление собственной безопасности ИСБ.
– Максим, я не смогу, – уронила она руку с листком в ладони.
– Позвонить?
– Тягаться с ним. С ИСБ. Мне проще найти и отдать. Извини, – отвела она взгляд в сторону. – Я – не ты.
– Это распространенная проблема. – Согласно кивнул я. – У многих такая же.
– Хватит паясничать! – Притопнула она ножкой. – Может, на твоем месте все кажется легко и несерьезно! Но если мир вертится вокруг тебя, это не означает, что у остальных так же!
– Так, а ну прекратить панику, – поднял я руку. – Ника, я сейчас попрошу тебя сделать очень важное дело.
Девушка настороженно посмотрела в мою сторону.
– Встань, будь так добра, на мое место, – указал я рядом с собой. – Ну же, смелее.
Вокруг активно ходили люди, но фирменное столичное равнодушие позволяло оставаться наедине даже в толпе.
– Максим, я…
– Я тебя очень прошу. – Настоял я. – Согласись, я очень редко о чем-то прошу.
Ника осторожно ступила рядом, касаясь меня платьем. Отшагнул в сторону, проследил, чтобы девушка встала ровно на мои старые следы.
– Ну как тебе? – Поинтересовался, стоя тут же.
– Ч-что?
– Легко и несерьезно ли тебе на моем месте?
– Максим, не обижайся.
– Чувствуешь, как мир крутится вокруг?
– Я наговорила лишнего.
– Так чувствуешь или нет? – Проявил я настойчивость.
– Нет. – Прозвучал грустный голос, явно расстроенный тем, как пошла беседа.
– Значит, слабо раскручиваешь, – попенял я ей и присел рядом. – Садись на мое плечо.
– Максим..
– Садись, я удержу, – настоял я.
И стоило ощутить на себе приятную тяжесть, встал во весь рост и закружился.
– Чувствуешь, как мир крутится вокруг тебя? – Спросил я сквозь улыбку.
Потому что Ника взвизгнула от неожиданности и приобняла за голову. И потому что я видел и ее улыбку тоже.
– Чувствуешь? – Грозно переспросил я, ускорившись.
– Да! – Ответили мне с легкой, но веселой паникой.
– И он будет крутиться дальше, – остановился я и посмотрел наверх. – Только для этого придется оставаться на моем плече и дальше.
– Дай мне спуститься, люди смотрят.
– Пусть смотрят, как тебе легко и несерьезно.
– У нормальных людей на плече ангел-хранитель. А у тебя – психиатр. – Фыркнула Ника, качнув носочком туфли. – Нет, правда, дай спуститься. Ко мне работники домой должны приехать, я опаздываю.
– Ладно, – чуть присел я и перенес ее на асфальт. – Что за работники?
– Да так, мебель перенести. – Будучи в хорошем настроении, отмахнулась она.
– Сказала бы, мы с Артемом сами помогли.
– С Шуйским-то? – Посмотрела она с опаской.
– Ну, не с Артемом, так я бы Игоря Долгорукого позвал.
– Княжича? Мебель?
– Ну, он же не инвалид, – недоуменно посмотрел я на нее. – Помог бы, конечно.
– Спасибо, я лучше рабочим заплачу. Тем более, там много работы. – Чуть погрустнела Ника.
– Далеко до твоей машины?
– Так нет машины. Продала, – вновь вернула себе бодрость девушка. – Но это ерунда! Там две минуты до метро. Жаль, конечно, переезжать. Хозяйка уперлась, не захотела ждать платеж. Тем более, я ей дверь сломала…
– А… – Покивал я и изобразил, будто что-то только что вспомнил. – Слушай, я тут подумал. Может, тебе не надо переезжать?
– Что значит не надо, если придется?
– В общем, так вышло, что это я твою квартиру арендовал. – Тронул я затылок, глядя немного в сторону. – Ну, это еще до самолета было. Я подумал, а вдруг ты после метро не сможешь ее себе позволить, а ее кто-то другой заберет. Хорошая же квартира, – стушевался я под ее взглядом.
– Максим… Я разрушила метро из-за тебя. По твоей вине, – задрожал ее голос напряжением. – И дверь я сломала, потому что ты ее заварил. Заметь, я честно постаралась все забыть!
– Так ведь и сейчас все к лучшему?
– Нет, Максим. Не к лучшему. Ты отнял мою квартиру!
– Но я же и вернул!
– Уже продана машина, на эти деньги снята новая квартира, перевезены все вещи, кроме мебели! И мне теперь сказать тебе спасибо, что ты позволяешь вернуться мне туда, откуда сам выкинул?!
– Ника, ведь ничего страшного еще не произошло, – искренне недоумевал я.
– Произошло. Ты снова планируешь, как мне будет лучше, – отвернулась она и быстрым шагом двинулась в сторону метро.
– Но это же было до обещания…
В ответ же – только мимолетный взгляд и скрещенные у груди руки. Правда, во взгляде том – не было злости. Скорее, легкая паника. Будто произошло что-то значимое, но настолько хорошее, что впору испугаться и убежать под любым, пусть даже надуманным поводом. Или мне кажется, и страха там было больше – старого, напоминавшего о том, каким чудовищем я являюсь на самом деле.
В университет возвращался не в самом лучшем состоянии чувств. Откровенно паршиво было на душе, а Ника не брала трубку, отключив телефон.
Оттого деятельное внимание всей аудитории, отчего-то слитно повернувшейся ко мне, стоило войти, воспринял без энтузиазма. Буркнул приветствие, отметил по часам, что не опоздал, и сел за ближайшую парту.
– Максим Самойлов, верно? – Произнесла певучим голосом девушка-преподаватель от доски.
А взгляды коллектива отчего-то продолжали оценивающе меня сверлить. Тридцать специфичных взглядов людей, принадлежавших компьютерной индустрии – умных, через очки и без них, но одинаково бессердечных в потаенной глубине с виду невинных и безобидных глаз. Знаю я таких, я им сервер как-то взрывал…
– Верно, – буркнул я, пытаясь параллельно решить древний и безнадежный вопрос «ну что ей опять не так?», адресованный по-прежнему Нике.
– У нас прошли выборы старосты группы. И мы, всем коллективом, выбрали вас! – Произнесла она так бодро и уверенно, что я сразу ни черта не поверил.
– Меня? – Усомнился я, поочередно пристально глядя на сокурсников.
Те тут же отводили взгляд. Но хоть бы на лице одного появилось смущение! Хотя какая может быть совесть у людей, отрицающих эмпирические методы.
– Заочно! Мы посчитали, что вы самый лучший!
– И единственный, кто не смог отказаться от сомнительной обязанности быть ответственным за всех. – Произнес я без настроения и поднялся с места.
– Нет-нет, у нас были кандидаты! – Чуть неловко заверили меня.
– Кто именно? – Сцепив руки за спиной, неспешно я двинулся вниз, к доске амфитеатра аудитории.
– Вот, девушка. Ромашева, верно?
– Я не могу, я безответственная и забывчивая, – четко и по-деловому отрапортовали преподавателю.
Посмотрел на говорившую – забывчивая оказалась брюнеткой с короткими волосами, в деловом костюме и очках с золоченой оправой и массивным телефоном, слегка прикрытым ребром тетрадки.
– Ромашева – девяносто два балла по математике и девяносто четыре по информатике, – прокомментировал я по памяти и остановился возле доски в самом низу.
– Откуда вы знаете? – Сбилась девушка, произнеся без прежнего механического равнодушия, и даже почти как настоящий человек.
– Вы разрешите? – Обратился я к преподавателю, указав на кафедру.
– Да-да, конечно, – отодвинулась она в сторону.
Я же, пребывая в прежнем сумрачном настроении, положил руки на лакированное дерево и тяжелым взглядом обвел эту шайку беспринципных заговорщиков, которая в будущем будет собирать роботов, которые будут убивать людей. Милые ребята. Большинство предпочло надеть еще школьные пиджаки и выпускные платья, которые маскировали их истинные стремления, но глаза выдавали все.
– Сейчас я приведу пару доводов, достаточно убедительных, чтобы Ромашева стала старостой, – тяжело вздохнул я.
– Но я не…
– Тишина! Итак, меня зовут Максим Самойлов. Запишите, если кто-то не способен запомнить.
За спиной послышались торопливые звуки мела по доске. Пожалуй, это избыточно, но да ладно.
– Я деспот и тиран, не признающий оправдания. – Продолжил я ронять тяжелые слова в установившейся тишине. – У меня все присутствующие будут учиться на отлично, хотят они этого или нет. Есть много путей достигнуть цели. Пытки. Моральное давление. Похищение кота. Я обещаю вам боль и слезы, через которые вы придете к своему красному диплому. Обещаю ночи без сна и дни без солнца во время сессии. Обещаю многие километры дистанций на межвузовских соревнованиях, лидерам которых достанутся медали, а отстающим – сломанные пальцы левой руки, потому что правой вы продолжите писать конспекты. Все меня услышали?
Неслаженное согласие прокатилось по рядам.
– А теперь предлагаю проголосовать за Ромашеву, – удовлетворенно кивнул я головой.
Вверх неловко потянулись ладони.
– Ромашева, нельзя голосовать за себя, – попеняла преподаватель, пытаясь соблюсти видимость приличия. – Зачем вы подняли обе руки?
– Я н-не голосую. Я сдаюсь!
Все-таки в этой заморской придумке с голосованием что-то есть – отметил я и неспешно вернулся на место. И уже там, пользуясь общей суетой и очередным оргвопросом, от которого все дружно принялись отпинываться (не беспокоя, по счастью, меня) открыл интернет в сотовом и набрал запрос о кланах за рубежом, практикующих сходную мне стихию.
– Ладно. Посмотрим, кто у нас сегодня выиграет бесплатную путевку в Россию.
