Эпилог
Энди Васин. На круги своя
– Братушка, у тебя тут как? – сказал я, потирая ушибленную челюсть. Она больше не болела, но онемела и чесалась. – Помощь нужна?
– Все в порядке, – сказал Бьорн благодушно. – Справимся, дружище, двигай смело. Я же понимаю: кошка, пятно, жена… Разберешься с делами, прилетай в гости, мы всегда тебе рады.
– Обязательно. – Я повернулся к Верховному: – Если это возможно, отправьте меня прямо сейчас. Меня дома ищут. С ума сходят, наверное, куда я пропал…
– Как угодно. – Верховный вежливо кивнул и шагнул ко мне, поднимая посох. – Счастливого пути. Приятно было познакомиться.
– До свидания, маг Энди! – звонко крикнула счастливая, обнимающая Бьорна Елена. – Вы – прелесть, доблестный победитель Ату! Заходите к нам еще, я буду скучать…
Тут я краем глаза заметил движение и повернул голову: неугомонный Крыс все-таки подобрался поближе к богу войны (я бы даже сказал – подобрался вплотную, он стоял прямо за спиной Росомахи)… Крыс ловко накинул любимую удавку на шею бухому в стельку богу войны, тот, не просыпаясь, просунул между удавкой и своей шеей пальцы левой руки, а правой плавно потащил из земли изогнутый клинок…
В этот момент Верховный ударил меня посохом в живот – с такой силой, что в глазах у меня потемнело и я, согнувшись, отлетел назад, крепко приложившись спиной о стену. Ступни в задубевших носках поехали по паркету, я пребольно шлепнулся на пятую точку и выронил флягу… Да сговорились они все, что ли, – бить меня сегодня! Гнусный старикашка! Главное, исподтишка напал… Стоп. А почему, собственно, я ударился о стену? Откуда взялся паркет?!
С душераздирающим мявом на колени мне прыгнула Катька и, вцепившись в без того изодранную рубашку, принялась тереться о мою щеку башкой с блаженно зажмуренными глазами. Она вся тряслась от урчания.
– Мымреныш, – сказал я растроганно, прижимая ее к себе одной рукой, а другой чеша за ухом и шейку, – маленькая моя, привет-привет… Погоди. Постой! Я что, дома?!
Да, действительно дома, сижу, раскинув ноги, у стены в своей родной комнате в обнимку с Катькой… только кресла не хватает. А, ну да, я же вместе с ним туда… Спасибо, боги, спасибо, Верхний, – не промахнулся на сей раз, дилетант хренов… Блин, у меня же пятно! Опомнившись, я вскочил и вместе с вцепившейся мне в пузо и в грудь кошкой подбежал к противоположной стене. К счастью, пятно на обоях совершенно остыло и даже как будто скукожилось в размерах…
Пустяки. Повешу плакат «Кольца миров», Львовна и не заметит ничего. Только попрошу Сашку Фурманова убрать надписи рекламные и распечатать специально для меня в нужном размере. Сашка молодец, очень выразительно у него получилось это противостояние седовласого мага в компании полуголой лучницы против жуткого лича и мрачного рыцаря в черной броне, в потоках пламени и ледяных вихрях. Познакомлю его с Бьорном при случае, хотя до Бьорна ему, конечно…
Мымреныш затрепыхалась и замяукала у меня на руках, напоминая о главном, и я побежал с ней на кухню – кормить изголодавшееся животное. Сколько меня не было? Дня три-четыре? Катькины миски были пусты и даже чисто вылизаны – и та, что с сухим кормом, и та, что для консервов. Правда, в водяной плошке еще что-то было на донышке. Я ссадил трясущегося Мымрика на линолеум, открыл пакетик с рагу и выдавил его целиком. Катька с энтузиазмом бросилась жрать. Я ополоснул плошку с остатками воды и налил свежей, из кувшина с фильтром.
Позаботившись о Катьке, я опять побежал в свою комнату – надо было срочно звонить Львовне, что я жив-здоров… Где, блин, телефон? Так, без паники, вспоминаем… да, последний раз я говорил, не отходя от компа… Телефон нашелся рядом с клавиатурой. С аккумулятором, севшим в ноль. Я воткнул телефон кормиться и нажал кнопку питания на компе. Какое хоть сегодня число? Монитор зажегся и показал текстовый файл с заклинаниями. Я глянул в правый нижний угол: да, прошло почти четыре дня…
Стоп! Что я Марине Львовне скажу? Ну, кроме как про жив-здоров? «Милая, ты не поверишь, но я стал магом. Да-да, магом, не спорь! По этому поводу смотался в другой мир, познакомился там с богами, драконами и демонами… правда, клево?» Нет, наверное, где-то во множестве миров вселенной и есть жены, которые подобное сообщение воспримут благосклонно. И даже обрадуются. Но у нас, в России, такие точно не водятся. Климат не тот…
Я вдруг почувствовал себя невообразимо грязным (собственно, таким я и был). Я отсутствовал дома без малого четыре дня – пять минут все равно ничего не решат, а с мыслями собраться – решительно необходимо. И я побежал в ванную комнату. Ко всему прочему ужасно хотелось кофе. Стосковался я по нему… всем Бьорнов мир хорош, но кофе там мне ужасно не хватало.
В ванной я не без отвращения стащил с себя изодранную рубашку, замызганные джинсы, каменные носки, трусы, которые были в пятнах а-ля гульфик демона, и долго, с наслаждением, мылся. Голову я шампунил раз пять-шесть, а все остальное тело безжалостно и долго драил мочалкой. До боли, до красноты… Потом сделал душ попрохладней, выдавил на зубную щетку пасты с горкой и уселся на дно ванны – размышлять под сенью струй, подобно какому-нибудь идиотскому древнегреческому философу.
Значит, про магию лучше пока помолчать (думал я, с наслаждением оттирая щеткой давно не чищенные зубы). Бьорн, кстати, за своими зубами следил. Улыбка у него была – мне бы такую улыбку… Я, помнится, хотел спросить, чем он чистит зубы и как, да так и не удосужился, не до того было… Стоп! О текущем. Что-то ведь мне соврать надо про отсутствие, четыре дня как-никак… Жалко, что я не алкоголик. Сослался бы на запой. Сашка Фурманов вон, художник наш выдающийся, иногда на неделю пропадает – и ничего, все привыкли, даже не спрашивают, где был…
Так… Значит, так… Думай, Энди, думай. Да!.. Отравился я, понимаешь. Пирожком отравился или лучше – консервами?
Марина Львовна, счастье мое, не поверишь – всю ночь несло, изо всех отверстий, не знал, какой стороной к унитазу повернуться. К утру понял, что кранты, уехал на «скорой» в больничку (седьмая, на Каширке). Там меня промыли, укололи, и я сутки спал. Потом еще всякими процедурами мурыжили, вот, только отпустили, а телефон я забыл взять, не до того было, не до телефона…
Годится. И на работе про пирожок консервированный тоже прокатит. К счастью, сейчас мне там на слово верят и больничный не просят. Хорошая штука – репутация… Ну, может, лишат премии. На что мне их премия? Я бы вовсе работу бросил, да «Кольцо миров» жалко. Все-таки мое детище (что бы там ни говорил шеф о своей выдающейся роли)… А с деньгами, кстати, проблем у меня не будет. Не бывает их у магов – проблем с деньгами. Я уже даже придумал, как первый свой валютный миллион сделаю!
Есть очень уважаемое международное сообщество (забыл название, погуглю потом), которое всяких лженаучных проходимцев, на суевериях зарабатывающих, разоблачает в поте лица. Гомеопатов там, торсионщиков, ну и тому подобную шваль. Очень солидное сообщество, в порядочности его членов сомневаться не приходится – ученые с мировыми именами… Кроме прочего, оно (сообщество) настойчиво приглашает к себе в гости и жуликов от паранормального. Левитаторов, вилкогнутелей-телекинезеров, экстрасенсов и прочих чревовещателей: обещают заплатить миллион баксов тому, чьи паранормальные способности подтвердятся. Да только что-то пока никого настоящего не нашлось, увы. Ну вот и замечательно, я буду первым…
Кстати, а с моими способностями ничего не стряслось? От перемещения между мирами? Я чувствовал, что все в порядке, но на всякий случай сунул руку за занавеску, нашарил банку с ватными палочками на стиральной машинке и выудил одну. Положил на край ванны (палочка сразу промокла). Показал на нее и рассказал стишок о снежной буре, ветре с дождем и искре, омкнул. «Зажигалка» сработала без проблем: палочка моментально высохла, изогнулась и вспыхнула голубеньким огоньком. Я набрал горсть воды, плеснул на нее, тщательно прополоскал рот от пасты и выключил душ.
Было жарко, московское лето наконец-то вступило в права, – и вытираться, а тем более одеваться не хотелось.
Я немного подождал, пока с меня перестанет обильно капать, вылез из ванны и прошлепал в коридор. Открыл одежный шкаф и обшарил карманы всего висящего в нем в поисках сигарет. Мне повезло, в дубленке Львовны нашлась едва початая пачка тонкой ментоловой чепухи. Сойдет на первое время… Я закурил, сходил на кухню и сварил кофе – побольше и покрепче. Добавил молока… Блин, вкусно, я кофеман, я без него долго не могу… Захватил с кухни табуретку и вернулся к компу, на ходу прихлебывая из кружки. Как там у Росомахи с Крысом дело кончилось, интересно? Думаю, Бьорн вмешался и душегубства не допустил… Кстати, о Бьорне.
Фляга лежала на полу у стены. Я поднял ее, и она показалась мне подозрительно легкой. Я потряс – внутри ничего не булькало. На всякий случай открыл флягу и перевернул над открытым ртом, но из горлышка не выкатилось ни капли… Бьорн клялся, что, пока он жив, такого в принципе произойти не может. Трепло хвастливое… или не трепло? Неужели что-то с ним стряслось? Или это просто действует наш великий закон сохранения? Я сбегал на кухню и налил во флягу воды из-под крана. К моему ужасу, вода так и осталась водой. Ну демон Бьорна – того-этого, как он сам говорит! Законы мироздания, видишь ли, болван толстопузый менять собрался! Нет чтоб по-нашему, по-простому: дать ворюге Росомахе по башке – и в землю, как я Ату… То есть мы с духом грязи… Тоже выискался пацифист-толстовец… теперь психуй из-за него!
Надо Бьорна как-то спасать, однако… Легко сказать спасать, а что я отсюда могу?.. Так. Первым делом следует разобраться с книгой Густелиуса. Попытаться наладить связь междумировую…
Я взял том с ксерокопиями и водрузил его на стол. Само собой, на клавиатуре обнаружилась Катька (Зараза Подлая!) Она, тихонько мурлыкая, сосредоточенно топталась на клавишах, внося свои кошачьи правки в текст моих заклинаний. Я взял Заразу Подлую на руки и поцеловал. Она заорала и начала выкручиваться, явно пытаясь снова добраться до клавиатуры.
– Дурында! – строго сказал я, не без труда удерживая извивающееся животное и усаживаясь на табурет. – Не прекратишь – из комнаты выставлю. Ну, вот давай посмотрим, что ты тут мне натоптала в заклинаниях, поэтесса хвостатая!
И я посмотрел.
«Пусть плоть твоя набужх. эндивозвращйтес напомошщ бьорнычеррныхямаъ хелена111эн7диво-вращай2хнет внутренним огнем…»
Катька сразу успокоилась, спрыгнула с рук и, усевшись в углу, принялась вылизываться. Меня же, наоборот, захлестнула волна адреналина. Ах, сволочи! Законопатили братушку, в Черные Ямы упекли! К демонам (меня передернуло от отвращения)… Нет, а богиня-то какова, дотянулась из другого мира! Вот вам и связь междумировая – котонет называется. Только коррекцию ошибок прикрутить осталось.
Я размял пальцы и открыл труд Густелиуса. Вектор пути Учитель у меня просил? Помню, было тут про viae vector mundi… целая глава. Ого, список-то на четыре страницы! Густелиус, похоже, тот еще озорной гуляка. А вот и оно: «Cavae Atrae» – Черные Ямы, стало быть. Ну, покажу я вам «диво-вращай»! Пора уже кое-кому объяснить, кто есть настоящий Властелин Черных Ям!
Дрожащими от азарта пальцами я стал подбирать слова для заклинания переноса. Получалось с трудом, плохо у меня получалось – у Густелиуса готового не было, объяснялся только общий принцип…
Кстати! На этот раз к путешествию не мешало бы подготовиться. Я подхватил табуретку и прошел в коридор – достал с антресолей свой старый добрый походный рюкзак. Первым делом собрал в него умывальные принадлежности, потом набросал носков-трусов-футболок. Кинул туда походную аптечку. Поколебавшись, опять полез на антресоль. Там, в глубине, в одной из обувных коробок лежал парабеллум деда и початая пачка патронов. Дед отобрал оружие у какого-то немецкого лейтенанта еще в сорок третьем году, где-то под Киевом, захватив его и заодно пушку «ахт-ахт». Дед тогда уже тоже до лейтенанта дослужился.
«Лютер» был артиллерийской модели, с длиннющим стволом, кожаной кобурой и прилагающимся к кобуре прикладом, правда треснутым. Помню, в седьмом, кажется, классе, когда дед, под страшным секретом, рассказал мне про пистолет, мы с ним целую неделю выпиливали из ореховой дощечки новый приклад, шлифовали и полировали его, покрывали лаком, а потом прикручивали к нему полагающиеся железки и ремешки. Получилось, как мне кажется, намного лучше, чем у оружейников вермахта. Потом мы поехали на дедовых «жигулях» куда-то далеко в лес и отстреляли по обойме патронов.
Я умудрился уложить все восемь пуль в грудную мишень с пятидесяти метров. Дед после этого подарил мне пневматический пистоль, а «люгер» обещал оставить в наследство. И оставил, конечно…
Возьму с собой. Колдовство колдовством, а мало ли… бывали у меня там ситуации, где пистолет мог бы пригодиться. Это вам не мечом махать…
Вернувшись в свою комнату, я обнаружил, что Катька опять сосредоточенно топчет кнопки. Увидев меня, она взмявкнула и мягко соскочила с клавиатуры на паркет.
– Чего еще? – проворчал я, подходя к столу. – Не уберегли Бьорна, а теперь давай меня дергать. Собраться не дадут. Ну, что там опять стряслось?
«ъэндииз-асни разговорнадо спат енленаговорить» – гласило новое сообщение.
Хорошенькое дело – засни, когда сна ни в одном глазу. Раньше богиня любви все больше Бьорна доставала, в его сны вмешиваясь. И потом, как я во сне себя буду контролировать? Это же, блин, сон… а я, когда сплю, – такое иногда вытворяю…
Я вздрогнул: телефон внезапно грянул имперский марш из «Звездных войн». Звонила Львовна. Я взял телефон и уставился на него, не торопясь отвечать. Нет, не стану я родной жене голову морочить мнимыми отравлениями и больницами. Скажу, что у меня важное дело, и попрошу забрать Катьку на дачу. А когда вернусь, все ей объясню. У меня получится.
Потому как врать – нехорошо. Прав Бьорн.
