71

Никита Сергеевич Хрущев никогда особо не интересовался искусством. Поэтому его визит на выставку произведений московских художников в Центральный выставочный зал (Манеж) мог показаться несколько неожиданным. Впрочем, в 1962 году он еще пытался заигрывать с творческой интеллигенцией, отсюда, вероятно, и возникла идея (не самая умная, мягко говоря) познакомить его с новейшими тенденциями советского искусства.

ХРУЩЕВ НА ВЫСТАВКЕ В МАНЕЖЕ

Есть и другая версия, согласно которой партийное руководство, озабоченное растущими вольнолюбивыми настроениями среди художников, решило, что нужно раз и навсегда поставить их на место, напомнив о сталинских временах. Поэтому, зная, что Хрущев не стесняется в выражениях, если что-то ему не нравится, его фактически обманом привезли на выставку в Манеж, заранее предугадав негативную реакцию. Никита Сергеевич действительно называл картины, которые ему особенно не понравились, не иначе как «дерьмо», «мазня», «говно».

Хрущев побывал на выставке 1 декабря, а уже на следующий день в «Правде» появилась разгромная статья под названием «Высокое призвание советского искусства – служить народу, делу коммунизма» (такое впечатление, что статья была приготовлена заранее). Партийным деятелям не понравился и «суровый стиль», представленный полотнами П. Никонова, и произведения Р. Фалька, классика русского авангарда, но наибольший гнев вызвали абстрактные работы художников студии Элия Белютина, а также Ю. Соостера, Б. Жутовского, В. Янкилевского. И это при том что наиболее вызывающие произведения организаторы выставки предусмотрительно убрали еще до посещения Хрущева.

Студия Элия Белютина вовсе не была какой-то подпольной организацией. Она была создана в 1954 году при горкоме художников книги и графиков и официально называлась «Экспериментальная студия живописи и графики». Э. М. Белютин, руководитель студии, в 1946 году окончил художественное отделение при Московском педагогическом институте и там же поступил в творческую аспирантуру на кафедру живописи и рисунка. Его первая персональная выставка состоялась в 1948 году, правда, уже тогда его обвинили в формализме (жуткое обвинение для советского художника) и чуть не выгнали из аспирантуры.

В 1950 году Белютин начинает преподавать в Московском товариществе художников, затем он ведет занятия в Студии инвалидов Великой Отечественной войны, а еще позднее – в Институте повышения квалификации художников-графиков, в текстильном и полиграфическом институтах. Из-за постоянных обвинений в пресловутом формализме место работы ему приходилось менять довольно часто.

Разумеется, в стране, где фактически под запретом были импрессионисты, а произведения современного западного искусства даже специалисты могли видеть только в репродукциях, зачастую черно-белых, к тому же провезенных в страну контрабандой, трудно представить, что художники, которые пытались хоть немного отойти от кондового соцреализма, могли быть признаны или хотя бы поняты официальными властями.

С другой стороны, своим отношением к искусству Хрущев ничем не отличался от вполне типичного советского зрителя. А поскольку он был не просто зрителем, а лицом, облеченным властью, то последствия для участников выставки оказались весьма печальными. Впрочем, их хотя бы не посадили, как это непременно случилось бы десятью годами раньше.