Часть первая «Дочь»

Часть первая
«Дочь»

Из полутемной залы, вдруг,
Ты выскользнула в легкой шали –
Мы никому не помешали,
Мы не будили спящих слуг…

Осип Мандельштам

Глава 1
Побег – Свободное плавание – Новая работа

Почему Андрея тянуло именно в Петербург, он и сам до конца не понимал. И проблема была не только в отсутствии перспектив на нынешней работе. Не только в одних и тех же лицах, которые он встречал на улице во время прогулок или по дороге на работу и обратно. Было кое-что еще.

Город звал его. Иногда он видел странные, беспокойные сны, в которых прогуливался по старинным улицам, затерянным в глубине города дворам и почему-то всегда пустым проспектам. Даже несмотря на то, что в Петербурге он никогда не был, во сне он был уверен, что находится именно там. В этих снах он видел девушку. Не различал ни ее лица, ни фигуры – лишь смутный образ, а иной раз не было и его, но он всегда чувствовал ее присутствие рядом и странный жар. Жар этот не согревал, скорее обжигал…

За три месяца он скопил немного денег и в ноябре купил билет на поезд, попрощался с матерью и немногими оставшимися в городе друзьями, после чего отправился в долгий путь.

Пять суток в плацкартном вагоне, наполненных резким запахом лапши быстрого приготовления и ароматом копченой колбасы, тянулись целую вечность. Но все когда-нибудь заканчивается. Двадцать шестого ноября он вышел на перрон Московского вокзала города Санкт-Петербурга, попав из суровой, заснеженной осени таежного городка в ливень города на Неве.

Первое время после переезда в Петербург все попытки Андрея найти работу не имели успеха. Он размещал свое резюме и ссылки на скромное портфолио на всех сайтах по поиску работы. Безуспешно.

Он пытался зарабатывать фрилансом, чтобы хоть как-то покрывать долю за аренду квартиры, где жил вместе с Семеном – школьным приятелем, переехавшим в Петербург годом ранее.

Пока интересных предложений о работе не поступало, Андрей продолжал усиленно трудиться из дома. Портфолио пополнялось новыми работами, и понемногу заказчики стали приходить к нему по рекомендациям старых. Доходы росли. Вскоре подправленное резюме привлекло интересное предложение. Андрея пригласили на собеседование в крупную студию, открывшуюся всего полтора года назад, но уже с большой базой клиентов и немалым штатом.

Андрея, к его собственному удивлению, легко приняли, посулив хорошую зарплату и возможность роста. И не обманули.

Спустя полгода насыщенной и по-настоящему интересной работы Андрей взял отпуск и отправился на родину, чтобы навестить маму.

А когда он вернулся, начались странности.

Глава 2
Сон в метро – Толпа – Падай!

В то утро Андрей опоздал на работу, уснув в метро и увидев до жути реалистичный сон. В нем он привычно выходил из вагона на «Василеостровской», плелся к эскалатору, сопровождаемый бесконечными толчками людей, слишком спешащих по своим делам, а затем целую вечность поднимался на поверхность.

На улице его встретил ливень и несколько человек, которые не торопились покидать вестибюль.

Андрей вышел на улицу и пристроился у перил. Закурил, наблюдая за тем, как крупные капли разбиваются об асфальт и разлетаются на тысячи еще более мелких капелек. Восприятие его в разы усилилось. Шум дождя эхом отзывался в мозгу, а глаза, что в последнее время ослабли от долгих часов работы перед монитором, улавливали даже самые мельчайшие детали.

Люди, до того стоящие в вестибюле, хлынули на улицу единым потоком, захватив и тех, кто стоял на крыльце (кроме Андрея), и потекли рекой в одном направлении. Андрей сбежал со ступенек и пошел за толпой, намереваясь узнать, куда они все направляются. Толпа шла в сторону «Макдоналдса» через дорогу. Некоторые люди уже стояли у крыльца, но не торопились входить внутрь. Вместо этого они останавливались прямо у входа, блокируя всякую возможность другим выйти или зайти, поворачивались лицом к дороге и, сложив руки по швам, смотрели прямо перед собой невидящими глазами. Подходили все новые и новые люди и повторяли то же самое, толпа росла очень быстро, крыльца не хватало, и вскоре люди начали собираться на дороге. Автомобилисты, вынужденные объезжать толпу, недовольно гудели клаксонами.

Толпа заблокировала проезжую часть и продолжала расти. Андрей заметил притормозившую рядом красную «Мазду», из которой вышел парень в спортивном костюме. Андрей ждал, что тот разгонит людей, но вместо этого парень бросил открытую машину на дороге и присоединился к общей массе. Андрей натянул на голову капюшон и направился в сторону массовки. Пока шел, еще несколько прохожих присоединились к толпе. Группа насчитывала уже не меньше пятидесяти человек, но что странно – никто не удивлялся, лишь отчаянно сигналили автомобилисты, оказавшиеся во внезапной пробке, да и то лишь те, что были в задних рядах, потому как водители, встающие рядом с толпой, покидали машины и спешили влиться в общую массу.

Сначала Андрей решил, что это какой-то странный флешмоб, но, приглядываясь к людям, замечал, что это больше похоже на спонтанную акцию, в которой тем не менее каждый делает одно и то же. Здесь были самые разные люди: дети, подростки, пенсионеры. Андрею стало не по себе: все это выглядело жутко и непонятно. Чем ближе он подходил к внезапно образовавшейся массовке, тем больше ему хотелось броситься прочь. Он заметил полицейских. Пара крупных, смахивающих на боровов мужчин в форме спешили к толпе, и Андрей решил – сейчас-то они всех разгонят. Но каково было его удивление, когда и полицейские присоединились к другим и, сложив руки по швам, уставились в пустоту. Вот теперь уже действительно было не до смеха. Он остановился примерно в трехстах метрах от толпы и оглядел улицу. Ему стало ясно, что абсолютно все прохожие решили присоединиться к общей массе!

Мимо Андрея пробежала девушка на высоких каблуках. Она споткнулась и приземлилась на мостовую коленом. Падение явно было болезненным, но девушка тут же поднялась, ловко скинула туфли и босиком пошлепала по лужам. Когда она развернулась, сложив руки по швам, и подобно остальным уставилась перед собой, Андрей увидел ее разбитое колено. Дождь размывал рану, и тонкие струйки крови сбегали по ноге, но девушку это совсем не волновало.

Взгляд Андрея буквально приклеился к ране: он не мог отвести от нее взгляда, наблюдая за замысловатым узором, который выписывали потеки крови на ее бледных ногах. Пока наконец не опомнился и, подняв глаза, не увидел, что толпа стала еще больше, а не присоединившихся к ней людей попросту не осталось. Он же не испытывал никакого желания встать с другими плечом к плечу.

Они напоминали зомби. Не тех мерзких, разлагающихся мертвецов, которых показывают в кино. Этими людьми управляло нечто.

Потом вдруг вся толпа, синхронно, как единый организм, повернулась к Андрею. Сотни глаз впились в него, и он чуть не вскрикнул. Колени затряслись, и в один миг ему стало невыносимо холодно. Он выдохнул облако пара и посмотрел в глаза девушки с разбитым коленом. Ее лицо показалось ему знакомым, но он никак не мог понять, где видел его раньше. След давно забытого сна, призрак далекого прошлого. В этих одновременно добрых, растерянных, грустных, злых и заботливых глазах он, как в отражении, видел себя. Бесконечные копии себя в каждом блике.

Сотни ртов раскрылись одновременно и выкрикнули единым голосом:

– ПАДАЙ!

Софья Григорьевна.

Мать Андрея. Запись № 1

– Софья Григорьевна, расскажите про тот случай в лесу. Постарайтесь вспомнить все подробности.

– Андрею тогда пять лет было. Мы пошли с друзьями на шашлыки. Есть у нас небольшой лес, недалеко от дома, он начинается за железнодорожными путями. Точнее, путей там уже нет, рельсы давно убрали, остались только гниющие шпалы.

У наших друзей дочка, Владой зовут. Ей тогда девять было. Хорошая девчушка. В общем, присматривала она за Андреем, пока мы костер разводили да продукты раскладывали. Конечно, я тоже приглядывала, чтобы далеко не уходили. Так вот играли они рядышком, собирали какие-то шишки, хохотали без конца. Когда шашлыки пожарили, прибежали поесть. В общем, расслабилась я, немного выпили, чего уж таить? Следить как-то перестала, а потом вдруг поняла, что не слышу смеха. Тут же давай по сторонам смотреть – и не вижу ни Андрея, ни Влады. Подскочила, а у самой сердце прям из груди выпрыгивает. Семеновы – друзья наши, Влады родители – на меня глядят и понять не могут, потом сообразили и тоже по сторонам смотрят. Кругом лес, а детей не видать! Принялись мы звать их, Максим на меня кричит, что за сыном не уследила. В общем, началась суматоха. Знали бы вы, сколько я тогда страху натерпелась… Семеновы в лес кинулись, а мы с Максимом по тропинке побежали.

Есть там у нас склон такой, мы его обходили, когда туда шли. Склон-то небольшой, убиться, может, и не убьешься, но руки и ноги переломать – раз плюнуть. Ну и сами понимаете, Андрей маленький совсем был.

И вот мы к этому склону выбежали – вижу, Влада вцепилась в рубашку Андрею, а тот уже на краю склона стоит, нога сползает по рыхлой земле, шаг еще – и полетел бы вниз. Влада изо всех сил его держит, да слышу – ткань-то рубашки трещит, а сам Андрюшка будто ничего не соображает и тянется вперед. Максим тут же бросился к ним, схватил Андрея, Владу оттолкнул. Тут уж мне совсем плохо стало, голова кругом пошла, еле на ногах устояла. Вижу, Максим уже тащит Андрея на руках, тот ревет на всю округу. Влада позади плетется, тоже плачет. Семеновы подоспели как раз.

В общем, когда успокоились все, Влада рассказала, что собирали они шишки… Поспорили, кто больше найдет. Она отвлеклась на секунду, а когда обернулась – видит, что Андрей бежит прочь по тропинке. Растерялась она, нас не окликнула, сама за ним кинулась. Догнала-то легко, хотела поймать, а он вырывается и бежит дальше. Говорит, звала его, кричала, а он не отзывался. А мы ничего и не слышали. Так вот до самого склона они и добежали, она его на краю схватила, а он вырываться стал. Влада хоть и старше, да девочка хрупкая, а Андрей мальчиком крепким был всегда, силы у него хватало.

– Что сказал Андрей?

– Он плакал долго, все успокоиться не мог. Раскраснелся весь, жаром исходил, будто в бреду или болен… А потом как-то вмиг успокоился. Когда спросили, чего он убегал, он сказал…

(долгая пауза)

(тихий кашель)

– Софья Григорьевна?

– Сказал, что она звала его…

– Кто звал? Влада?

– Нет… он сказал, что его позвала мама… Сказал, что пошел туда, потому что мама ему так сказала…

– Потом это повторялось?

– Нет, больше ни разу. Он в тот день больше ничего не говорил… Не хотел говорить, только домой просился и жаловался, что голова болит. Я пыталась с ним поговорить на следующий день, и попозже, и когда он уже постарше стал, расспрашивала, а он – ничего… Забыл. Напрочь.

Глава 3
Теплый день – Офис – Девушка

Послеобеденный перекур на крыльце бизнес-центра закончился. Андрей с Ромой вошли в просторный, но чересчур душный холл бизнес-центра. Подойдя к лифту и пропустив работников, всех как один облаченных в строгие костюмы, парни зашли в кабину. Там странно пахло, чем-то гнилым. Рома тоже почувствовал запах и картинно сморщился. Он нажал кнопку пятого этажа, двери медленно поползли друг к другу.

И тут, откуда ни возьмись, появилась она. Боком проскользнув между закрывающихся дверей, влетела в кабину, успев в последний момент. Лифт слегка вздрогнул и бесшумно пополз вверх.

Запыхавшаяся девушка часто дышала, сжимая в руке гостевой пропуск.

– Вам какой этаж? – спросил Рома.

Девушка, задыхаясь, ответила, что пятый. Роман кивнул, а Андрей довольно нескромно принялся разглядывать случайную соседку. Слишком черные волосы контрастировали с бледным, словно болезненным лицом. Аккуратные черты лица, чистая кожа, слегка вздернутый нос и тонкие губы. Одета в белую блузку, сверху накинут темно-зеленый пиджак, длинная юбка того же цвета, на ногах – легкие туфли-лодочки. Довольно строгий наряд делал ее старше своих лет. В руке она сжимала большую черную папку и без конца поправляла воротник пиджака, рассматривала туфли и делала едва заметные движения руками, которые выдавали непривычность и неудобность ее наряда. Андрей чувствовал, что девушка вся пышет жаром, оно и неудивительно – на улице пекло, но что-то ненормальное было в этом жаре, неуловимо знакомое, вызывающее почти утерянные воспоминания, как в том сне, где он глазел на толпу зомби, толпящихся у дверей «Макдоналдса».

Рома поймал взгляд Андрея и улыбнулся, незаметно кивнув в сторону девушки. На фоне этой строго одетой молодой дамы парни выглядели полными раздолбаями. На Андрее были вылинявшие джинсы, простая белая футболка и стоптанные кроссовки; Рома был одет почти так же, только футболка была горчичного цвета, а на ногах у него красовались плюшевые тапки в виде зайцев, чьи длинные уши волочились по полу, когда Роман бродил по офису своей специфической неторопливой походкой. Эти тапки хранились под его рабочим столом. Каждый раз, приходя на работу, он скидывал кроссовки и облачался в свои плюшевые недоразумения, что, впрочем, выглядело забавно.

Лифт остановился. Симпатичная соседка дернула плечами и откашлялась, готовясь выйти. Андрей заметил, как дрожат ее тонкие руки. Двери разъехались. Она вышла первой и быстро зашагала к офису студии. Андрей с Романом переглянулись, почти одновременно улыбнувшись.

– Похоже, у нас будет новая коллега, – сказал Рома. – По-любому на должность менеджера пришла.

– А я думаю – копирайтером, – ответил Андрей.

– Если я прав, с тебя кофе, – Рома хитро улыбнулся и вышел из лифта.

– А если прав я, то с тебя пинта стаута сегодня вечером.

– Можешь готовить деньги.

Рома, насвистывая, направился к стеклянным дверям офиса, за которыми секунду назад скрылась девушка, но Андрей вдруг остановился. Голова закружилась, наполняясь неизвестно откуда взявшимся гулом и легкой пульсацией. Он оперся рукой о стену и, опустив голову, часто задышал. В один момент стало невероятно душно, на лбу и ладонях выступил пот. Жар накатывал волнами, то отступая, то усиливаясь. Андрей узнал то самое чувство из далеких и почти забытых снов, что мучили его еще до приезда.

Голос Ромы донесся будто издалека. Прикосновение его руки к плечу обожгло Андрея, и он дернулся, сбрасывая руку друга.

– Ты чего? – Рома смотрел на него испуганным взглядом.

Наваждение прошло. Исчезло в один миг.

– Все нормально, – выдохнул Андрей. – Наверное, давление.

– Ты как моя бабушка говоришь.

– Забей, все в порядке. Пойдем уже.

К дверям они подошли молча, но Рома все не сводил с Андрея глаз, не на шутку тревожась за друга.

Из-за дверей доносился неизменно громкий голос Маши – одной из менеджеров, которая, похоже, решала по телефону какие-то вопросы с клиентом. Парни вошли в офис, Рома выкинул пустой стаканчик в урну у двери и зашагал к своему месту, неприятно шаркая тапками-зайцами по полу. Андрей улыбнулся Маше и направился к себе.

Уселся за стол, как обычно пребывающий в полном беспорядке и заваленный кучей бумажек с пометками и торопливо начерченными прототипами текущих проектов.

Первые полчаса Андрей пытался настроиться на работу. Пролистывал ленту «Фейсбука», заглянул в ЖЖ, просмотрел почту, где, впрочем, не было ничего, кроме спама и рекламной рассылки. Наконец он понял, что работа сама себя не сделает, закрыл браузер, чтобы не испытывать соблазна, и взялся за доработку документов для фирменного стиля.

Постепенно он влился в работу, перестав что-либо видеть и слышать вокруг, а также напрочь позабыв как о споре, так и о девушке из лифта, пока громкий, но при этом вполне добродушный бас начальника, Льва Дмитриевича, не вывел его из ступора.

– Андрей!

Он развернулся на своем кресле и заметил, что все сотрудники уже смотрят на директора. Выходит, первый призыв обратить внимание Андрей не услышал.

– Андрей, – сказал Лев Дмитриевич, обаятельно улыбаясь. – Я ценю твою увлеченность работой, поэтому отвлеку тебя лишь на минутку.

Рядом с директором стояла та самая девушка, а это могло значить, что ее, скорее всего, приняли и директор решил представить новую сотрудницу остальным. С ее лица ушла нездоровая бледность и теперь его заливала краска смущения. Не так давно и Андрею пришлось пройти через это. Он бросил взгляд на Рому. Тот развалился в своем кресле и, болтая тапочками-зайцами, хитро улыбался, видимо, ожидая победы в пари.

– Коллеги, – продолжал Лев Дмитриевич, обводя взглядом сотрудников. – Это Елизавета, но она сказала, что будет рада, если вы будете называть ее Лизой. Лиза – наш новый и весьма талантливый иллюстратор. Я буду очень рад, если вы радушно примете ее в нашем коллективе.

Пари никто не выиграл. Андрей взглянул на Рому; тот, скорчив глупую гримасу, пожал плечами.

Лев Дмитриевич, сощурив глаза, осмотрел офис и указал на стол рядом с Андреем, на который был водружен выключенный сейчас «АйМак».

– Устраивайтесь здесь, рядом с Андреем. Это наш очень талантливый дизайнер. Вы пока немного освойтесь и познакомьтесь с ребятами, а если появится желание, можете порисовать. К основной работе предлагаю приступить с понедельника, по текущим задачам вас введет в курс дела Женя – наш арт-директор.

Лиза кивнула.

Андрей хмыкнул. Конечно, насчет очень талантливого дизайнера Лев Дмитриевич чересчур замахнулся. Впрочем, так он отзывался почти о каждом сотруднике.

– Кресло мы сейчас вам организуем… – Лев Дмитриевич торопливо осмотрелся. – Андрей, не прикатишь даме из кухни кресло? Кажется, я видел, что кто-то его туда сегодня укатил. – Директор покосился на Рому, как на виновника пропажи, – тот лишь ухмыльнулся.

Андрей сходил за креслом, а когда вернулся, директора уже не было. Лиза терпеливо ждала у своего стола. Андрей прикатил ей кресло и улыбнулся.

– Спасибо, – поблагодарила она.

– Не за что. Если что-то нужно, говори, не стесняйся.

Она кивнула, уселась в кресло и включила компьютер.

Андрей вернулся на свое место, но до того, как успел повернуться к монитору, краем глаза заметил какое-то движение. Развернувшись, он увидел, как Рома активно показывает на Лизу, трясет руками и улыбается, явно подначивая друга ближе познакомиться с новой коллегой. Андрей улыбнулся, показал Роме средний палец и вернулся к работе.

А. М.

Парень пил воду из бутылки, издавая громкие, противные звуки горлом, отчего Алексею хотелось это самое горло сдавить, а затем разбить голову этого тощего недомерка о грязный бетонный пол.

Мальчишке наверняка едва исполнилось восемнадцать, но сам он себя считал уже чуть ли не главным адептом Матери. То и дело цитировал манифест, перебивал остальных, как они сами себя называли, «братьев» и явно считал себя выше других. Москарева бесило его самодовольство, бесило все их идиотское сообщество. Никто из них не имел права вообще хоть что-то говорить о Матери. Она не общалась с ними, несмотря на их постоянные заверения в обратном.

Они были ничем не лучше подростков, возомнивших себя ярыми сатанистами и собирающихся на кладбище ночью, чтобы осквернять могилы. Единственное отличие – эти ребята не верят ни в бога, ни в дьявола. Да и Мать, как полагал Москарев, всерьез не воспринимают. Но именно она привела его сюда, заставила прийти уже в третий раз, чтобы принять участие в нелепом ритуале, когда они зачитывали манифест, а после делились друг с другом якобы откровениями Матери.

К Алексею они сначала отнеслись с опаской, но, когда он нехотя поделился собственной историей, с радостью приняли его в свои ряды и даже поглядывали на него с уважением, – все, кроме этого тощего идиота. Алексей внутренне посмеивался над ними, просто дожидаясь, когда наконец все это закончится и Мать поведет его дальше.

Парень с водой покосился на Москарева, заметил его раздраженный взгляд и опустил бутылку, громко рыгнув.

Алексей поморщился и пробурчал:

– Когда уже твои дружки явятся?

Худощавый посмотрел на часы.

– Уже должны быть! Но если ждать не хочешь, можешь идти.

Москарев хмыкнул и сплюнул на грязный пол.

Через минуту в помещение старого завода ввалились остальные трое «братьев». Выглядели они почти одинаково, разодетые в модные, но непонятные Алексею одежды. Они называли свои имена, но он их не запомнил, даже лица парней казались ему одинаковыми. Он смотрел на них сквозь свой внутренний фильтр, который отодвигал на задний план все, что казалось Алексею неважным. У него была цель, на лишнее он не отвлекался.

Парни были навеселе. О чем-то шутили и громко хохотали, но, заметив недовольное лицо Москарева, утомленного ожиданием, вмиг успокоились. Приглушили голоса, перестали ржать.

Пожали руку Москареву и зашептались о чем-то между собой.

Алексей посмотрел на улицу через пустую оконную раму. Солнце почти село: пора начинать, чтобы побыстрее покончить с этим.

Он не понимал, по каким причинам Мать требовала, чтобы он сюда приходил, что он должен тут увидеть? Что могут открыть ему эти недоноски? Но раз так она решила, значит, смысл был. Может, кто-то из них должен стать следующим?..

– Алексей! – позвал один из парней в длинной, болотного цвета куртке ниже колен, напоминающей потрепанный мешок или безразмерное одеяние средневекового крестьянина. – Пойдемте.

Парни двинулись по коридору. Москарев медленно поднялся, размял затекшие ноги и пошел за ними, чувствуя запах табачного дыма, шлейфом тянущегося от них.

Они вошли в небольшое темное помещение без окон. Абсолютно пустое, если не считать разбросанного тут и там мусора, который, вероятно, сами «братья» и набросали. Должно быть, раньше, подумал Москарев, здесь было что-то вроде подсобки или небольшого склада.

Один из парней начал возиться с костром. Дрова еще раньше принес тощий и уложил их в центре комнаты.

Когда огонь разгорелся, на старых бетонных стенах заплясали тени. Пламя искажало силуэты рассевшихся вокруг костра парней, придавало их лицам оттенок чего-то мистического. На мгновение Алексей даже ощутил приятную атмосферу таинственности.

После того как был зачитан манифест, начались тихие исповеди. Ребята нарочно говорили полушепотом, стараясь придать своим голосам наигранной мрачности и нелепого надрыва. Тощий старался больше всех. Пока он говорил, Алексей несколько раз сдерживался, чтобы не прыснуть со смеху, и прятал улыбку, устроившись дальше всех от костра.

Он ждал. Ждал, когда же все наконец закончится, но тут тощий, совсем вошедший в раж, вдруг повернулся к Алексею и сказал:

– А что ты нам расскажешь? Пришло время поделиться с нами. Или Мать больше не обращается к тебе?

Москарев едва пересилил себя, чтобы не послать ублюдка подальше.

– Ну, так что же? – не унимался тощий.

Алексей оглядел «братьев»: они все смотрели на него.

– Кажется, я вам все рассказал, – сказал он снисходительно.

– Мне этого мало, – сказал тощий. – Думаю, Мать оставила тебя. Может, пришло время уйти и тебе?

– Слушай, кретин! – взорвался Москарев и резко встал. – Прикрой-ка свой поганый рот! Никто из вас, идиотов, никогда не слышал голос Матери! Вы бы штаны свои обмочили, если бы она вас позвала. Вы даже близко не знаете – каково это! Собрались тут в кружок, херней страдаете, в уши друг другу помои льете!

– Полегче, дядя, – ответил парень в длинной куртке.

Алексей тяжело дышал. Он чувствовал облегчение от того, что наконец-то выговорился, но, с другой стороны, понимал, что эти молодчики при желании легко его закопают прямо здесь после таких слов.

– Знаешь, – сказал тощий. – Мне кажется, Мать выбрала жертву. Этот дядя не зря к нам пришел.

Москарев фыркнул.

– Смешно тебе? – Тощий забавлялся, покручивая в руках незажженную сигарету.

– Да, – ответил Алексей. – Мне смешно!

Он втянул воздух ноздрями и закашлялся. Воняло гнилью.

Парни тоже стали принюхиваться.

– Чуете? – спросил кто-то из парней. – Вонь какая!

– Да это старик обделался, – хохотнул тощий, но вдруг его лицо исказила гримаса. – В натуре воняет – жесть…

Москарев улыбнулся. Ему был знаком этот запах. Что-то грядет, что-то важное. Мать проявляет себя, значит, он все сделал правильно.

– Что за херня?! – вскрикнул вдруг тощий и подскочил. Он показывал пальцем на стену и весь трясся.

Все повернулись и посмотрели, куда он указывал. Стена дрожала. В отблесках пламени на ней влажно блестело что-то бледно-красное, словно воспаленный нарыв или раненая кожа. Плоть, покрытая крупными порами.

– Бля, – выдохнул лысый парень. – Это ты сделал? – выкрикнул он, повернувшись к Алексею. И, не дожидаясь ответа, кинулся прочь из комнаты мимо смеющегося Москарева.

– Саня, Саня, валим! – крикнул тот, что в длинной куртке.

Еще один из «братьев», до того хранивший молчание, бросился бежать.

Москарев видел, как плоть стремительно покрывает стены, двигаясь все быстрее, и вместе с этим в комнате становилось невыносимо жарко. Темнота уступала красному мареву, похожему на туман, – дыханию самой Матери. Плоть стала проступать на полу.

– Нахер все! – выкрикнул тощий и, схватив за плечо приятеля, кинулся прочь.

Алексей остался один. Он и не думал уходить. Более того, был уверен, что и этим утыркам далеко не убежать. Он продолжал стоять на месте и улыбаться, пока плоть не настигла его. Она забиралась выше, оплетая его ноги, затем торс, шею и руки.

Мать дарила ему новые, обжигающе горячие одежды. Возвращала в утробу, которую он когда-то покинул. Он словно возвращался домой. Слышал ее сердцебиение, ее дыхание, ее голос.

Она звала его.

Глава 4
Похмелье – Синхронность – Бродяга

Андрей уже четверть часа сидел на диване, наслаждаясь тем, как холодит ступни старый, местами вздыбившийся линолеум, и пытался прийти в себя. Хоть спор никто и не выиграл, но на пару с Ромой они выпили куда больше, чем по пинте. Казалось, что он вовсе не спал. Голова разрывалась от боли, живот крутило, а во рту стоял мерзкий вкус, будто вчера он пил не пиво, а жрал сырую землю. Хотелось лечь обратно, но он прекрасно понимал, что ему все равно не уснуть, а весь оставшийся день безвозвратно потерян. Настенные часы показывали половину двенадцатого. В квартире стояла звенящая тишина, в которой лишь оглушительно тикали стрелки настенных часов, и каждый этот удар взрывался в мозгу Андрея, доводя того до исступления. Правильнее было бы спать дальше, но сон ушел и возвращаться не планировал.

Семена дома не было – куда-то умотал или вообще не ночевал дома. На полу обложкой вверх лежала раскрытая книга «История Лизи». Значит, Андрей, повинуясь своей дурацкой привычке, все же читал вчера на пьяную голову. Возможно, даже прочел страниц десять, прежде чем вырубиться, и, конечно же, ровным счетом ничего не запомнил. Имя на обложке заставило его вспомнить о синхронности. Он еще в детстве замечал все эти странности, а недавно Рома напомнил об этом явлении. Он рассказывал, что недавно читал книгу про Индию, а буквально через пару дней случайно наткнулся на индийскую лавку, которая, оказывается, уже лет пять как была рядом с его домом, да только он ее не замечал. Тем же вечером Анька предложила ему посмотреть индийский фильм, а еще через пару дней на улице к Роме пристал какой-то индус, заблудившийся в центре.

Поднявшись, Андрей вышел в коридор и, придерживаясь за стены, побрел в сторону ванной, чувствуя, что еще не до конца протрезвел. Его слегка мотало и подташнивало. Как вообще он вчера добрался домой? Он хорошо помнил тихий джаз, игравший в баре, но все, что происходило после… Когда местная певица начала петь на ломаном английском… Все стерлось из памяти. В какой-то момент наступила та критическая отметка, которую он слишком давно не пересекал.

В ванной он подставил голову под холодную воду и долго стоял так, чувствуя, как понемногу приходит бодрость и голову чуть отпускает. Потом целиком залез под прохладный душ и смыл с себя вонючий пот вчерашней ночи.

На кухне его встретила гора грязной посуды, едва умещающаяся в мойке. Три пакета с мусором, которые слишком давно стояли тут и уже начали пованивать. Здесь же на полу еще с прошлой недели стояли бутылки из-под пива, на которые Андрей не смог смотреть спокойно: тошнотворный комок тут же подкатил к горлу, и в сотый раз он дал себе обещание никогда не пить.

Сварив кофе в турке и приготовив пару бутербродов с колбасой и сыром, он уселся за стол и проглотил скромный завтрак, глядя в стену отупевшим взглядом. Аппетит, как ни странно, был, но вот еда шла плохо, падая тяжелыми камнями в желудок.

Кофе немного помогло прийти в себя. Андрей обвел взглядом грязную кухню. Наверное, при прошлой хозяйке все было куда чище. Раньше в этой квартире проживала бабушка – ветеран войны, блокадница, после которой осталось множество старых вещей: черно-белые фотографии родственников, наборы старой посуды, проигрыватель грампластинок и абсолютно новый советский пылесос «Циклон-М», который Семен прозвал «Р2-Д2». Помимо прочего в коридоре стояло металлическое чудовище – раритетная швейная машинка «Зингер». Почему-то арендодатель не вывез все эти вещи и даже не навел порядок перед сдачей квартиры. На холодильнике покоилась стопка пыльных газет и журналов, которые лежали нетронутыми с того самого дня, как Семен заехал в квартиру. И вот именно этим утром, словно повинуясь невидимой длани, указующей путь, взгляд Андрея упал на обложку журнала, выглядывающую из-под бумажной стопки, где ярко-красными буквами было написано:

Лиза

Дьявольщина, не иначе.

Андрей открыл все окна в квартире и вышел на балкон покурить. Потянулся, смотря на серое небо, и зевнул, суставы захрустели, и следом донесся другой звук – открываемого замка. Вернулся Семен.

– Здаа-ар-рова! – крикнул он с порога.

– Привет! – прокричал Андрей и тут же пожалел об этом. Голову сдавила боль.

Он затушил сигарету и вышел с балкона как раз в тот момент, когда лицо Семена показалось из-за угла. Одежда его была мокрой насквозь, а с волос капало на пол. Широко улыбаясь, сосед сказал:

– Плоховато выглядишь!

– Примерно так же я себя и чувствую, – ответил Андрей. – А ты чего такой мокрый, зонт забыл?

Сосед прямо в мокрых штанах уселся на стул и зевнул.

– Ага, вчера-то жара была. Как-то не подумал.

– Забыл, в каком городе живешь? – усмехнулся Андрей.

– Запарился ехать, – сказал Сема. – А пожрать есть что-нибудь?

– Пусто, кажись, – ответил Андрей. – Я схожу сейчас, пройдусь хоть, воздухом подышу.

Семен посмотрел на Андрея с ухмылкой.

– Тебе не помешает. Там лило как из ведра, но сейчас утихло.

– Ага, – Андрей кивнул и уперся локтями в стол, уронив гудящую голову на руки.

– Купи, короче, что-нибудь быстрое. Наггетсов, котлет там или блинчиков, – попросил Семен.

– О’кей, – Андрей еще немного посидел, затем поднялся и направился прочь из кухни. Но, вспомнив, повернулся к соседу: – Рома, может, вечером заскочит. У тебя планов нет?

– Вроде не было. А че, может, пива захватишь?

Андрей мрачно глянул на соседа – тот сразу все понял. Улыбнулся, поднял обе руки и сказал:

– Ну, тогда просто мне захвати парочку.

Андрей переоделся, обулся, закинул телефон в карман и вышел на темную площадку, пропитанную бессмертным запахом сырости, но не успел закрыть дверь, как Семен окликнул его.

Андрей повернулся. В руках Семен держал пакеты с мусором, а на его лице играла хитрая ухмылка.

– Пора бы выбросить это дерьмо.

Андрей кивнул, принял пакеты и направился к лифту. Пока ждал приезда, прислонился лбом к холодному металлу и стоял так, наслаждаясь, пока не приехал лифт.

Спустившись на первый, лифт мерзко запищал, ножом полоснув по воспаленному мозгу. Андрей вздрогнул, подобрался и вышел из кабины.

На улице он наконец смог вдохнуть полной грудью. Ливень закончился, оставив после себя огромные лужи.

Мусорный контейнер был переполнен. Андрей кое-как пристроил пакеты на верхушку кучи и боковым зрением заметил бородатого бомжа, роющегося в помойке. Рядом стояла грязная и проржавевшая детская коляска, нагруженная всяким хламом.

Заметив Андрея, бомж впился в него мутными глазами, едва различимыми на грязном, заросшем густой бородой лице. Андрей удивился. Обычно бездомные отводили глаза, завидев другого человека, или торопились уйти, но этот нагло глазел на Андрея, будто признав в нем старого приятеля. Андрей не выдержал:

– Чего уставился?

Бомж ничего не ответил и даже не подумал отвести глаза. Затем вдруг залился мерзким, булькающим хохотом.

– Ты дурак, что ли?! – огрызнулся Андрей, понимая, что сам провоцирует бездомного на агрессию. Но и на оскорбление тот никак не отреагировал, продолжив хохотать, словно видел самое забавное зрелище в жизни. Андрей даже оглядел свою одежду, подумав, что, может, в чем-то испачкался или к штанине прилип мусор. Но одежда была чистой.

«Не начудил ли я чего пьяным?» – подумал Андрей.

– ПАДАЙ! – прохрипел бомж и снова залился хохотом.

Не говоря ни слова, Андрей развернулся и торопливо зашагал к выходу со двора. Всю дорогу, пока он шел к арке, бездомный продолжал хохотать.

Глава 5
Супермаркет – Другой город – Возвращение

Срезав путь через парк, Андрей вышел к дороге и остановился на светофоре в ожидании зеленого сигнала.

У газетного киоска курила женщина, хмуро поглядывая на проезжающие машины. Внезапно она пристально посмотрела на Андрея и тот, все еще не отойдя от встречи со странным бродягой, решил было, что сейчас и она примется нести околесицу, но женщина только хмыкнула и отвернулась.

Загорелся зеленый. Андрей пересек «зебру». Сунул руки в карманы и, понурив похмельную голову, неторопливо побрел в сторону магазина, все еще прогоняя в голове странный случай с бездомным. «Падай», – крикнул он. К чему это? И сон… Эти странные совпадения наводили на жуткие мысли.

Пытаясь отвлечься, Андрей принялся вспоминать детали вчерашней попойки. Но они не проявлялись. В памяти всплывали только неясные обрывки разговоров, кислый вкус пива, перемешанный с сигаретной вонью… и Лиза. Почему она? Наверное, Рома ему все уши про нее прожужжал.

В магазин он вошел так же, не поднимая головы, и на автомате прошел через рамку, захватив корзинку. Только тогда он наконец вынырнул на поверхность из проспиртованных глубин памяти и осмотрелся. Внутри все похолодело. Ни посетителей, ни кассиров, никого… Магазин пустовал.

Андрей замер на месте и прислушался. Лишь тихо гудели лампы под потолком, больше ни звука. Он медленно побрел вперед, прошел мимо мясного отдела в кондитерский, затем к выпечке. Подошел к кассам.

– Есть кто? – выкрикнул он.

Никто не ответил.

То ли дурацкая шутка, то ли случилось что-то такое, из-за чего все вдруг разом покинули супермаркет. Но почему тогда двери остались открыты? Да и никаких признаков того, что здесь случилось нечто экстраординарное, не наблюдалось. Все было на своих местах, исправно работали холодильники, горел свет. Не хватало только людей.

Андрей дошел до овощного отдела, заметил проход в техническое помещение. «Посторонним вход воспрещен», – сообщала наклейка на двери. Сама дверь была приоткрыта, и оттуда вдруг послышалось приглушенное, неразборчивое бормотание. Подойдя ближе, Андрей заглянул в темный проем, и его накрыло гнилым запахом испорченных продуктов. Он невольно поморщился и прикрыл нос рукой. Света в подсобке не было, но магазинного освещения хватало, чтобы увидеть в конце небольшого коридора скопление коробок. Странное бормотание стало громче; оно доносилось откуда-то из глубины помещения. Звук был такой, словно человек с сильным дефектом речи разговаривал, уткнувшись в плотную ткань. Ни одного слова разобрать не удавалось, но это, без сомнения, была человеческая речь.

Чувствуя неладное, Андрей все-таки громко спросил: есть ли тут кто, и бормотание в тот же момент утихло. А еще через секунду сменилось тихим плачем.

– Эй! Кто там?

Вместо ответа из глубин помещения донесся новый звук, будто кто-то поскреб ногтями по стеклу, потом еще раз и еще…

Андрей позвал снова, с ужасом понимая, что в подсобке происходит что-то ненормальное. По-хорошему, стоило уносить ноги подальше отсюда, но Андрей все ждал чего-то.

Поскребывания прекратились, сменившись резким, чавкающим звуком удара, будто кто-то перерубил кусок мяса топором. Плач и бормотание сделались громче и, кажется, ближе.

Андрей больше не мог оставаться на месте. Резко развернувшись, он бросился прочь, но поскользнулся и рухнул на бок, вляпавшись рукой во что-то вязкое. Тут же подскочил и посмотрел на руку, по которой стекала темная, вонючая влага. Опустив взгляд, заметил раздавленный, почерневший помидор, в котором копошились мелкие белесые черви. А когда осмотрелся, понял, что все фрукты и овощи в отделе безвозвратно испорчены. Над гнилыми плодами, источающими мерзкий запах, громко жужжа, вились мухи.

За спиной что-то всхлипнуло и забормотало. Не оборачиваясь, Андрей кинулся к выходу и, вылетев на улицу, побежал к дороге. Но сделав всего несколько шагов, остановился и застыл в недоумении.

Первая мысль – вчера кто-то его чем-то напоил и теперь все, что он видит, лишь жуткая галлюцинация. На улице никого не было. По дороге не неслись автомобили: их грязные корпуса с выбитыми окнами и фарами, спущенными шинами и разломанными радиаторными решетками, похожими на выбитые зубы, ржавели на покрытом трещинами асфальте. Покосившийся светофор не горел, а полосы пешеходного перехода, еще недавно обновленные, были затерты и почти не видны. Примерно так же выглядели и дома вокруг. Грязные и обветшалые стены. Выбитые окна с гниющими рамами, крошащиеся, позеленевшие от мха балконы.

Когда Андрей обернулся, то увидел, что супермаркет выглядит так же, как и все остальное. Ветхий, будто минула не одна сотня лет.

И без того больную голову сжало, и кровь забилась в висках. Андрей не мог поверить глазам.

Первым делом он достал мобильник и, с радостью обнаружив, что Сеть никуда не делась, набрал Семена. Но гудков не последовало, лишь тихое потрескивание в динамике. Тогда он попробовал позвонить Роману, но и тут его ждал тихий треск и никаких гудков или сообщений о недоступности абонента. Все это время он не сводил глаз с супермаркета, ожидая, что оттуда появится то, что издавало мерзкие звуки. Но из покосившихся дверей так никто и не вышел.

Убрав телефон, Андрей медленно побрел в сторону дома, продолжая осматривать невероятные изменения, произошедшие с городом. Природа в парке заняла свое законное место. Густая трава разрослась, почти скрыв тропинку, по которой Андрей срезал путь. Когда-то ровные стволы деревьев приняли причудливые кривые формы и теперь напоминали гибких танцоров, застывших в неудобных позах. Это напоминало дурной сон, странный и жутко реалистичный кошмар. Вот только Андрей прекрасно понимал, что никакой это не сон.

Он решил обойти парк по тротуару, но, дойдя до поворота, ведущего к дому, почему-то оказался в странном переулке, образованном высокими бетонными стенами, которых раньше здесь не было, да и быть не могло, поскольку подобная постройка на этом месте просто не имела смысла. Во-первых, неясно было, что она вообще ограждает. Стены стояли по обеим сторонам дороги, за одной из них находился парк, за другой – десятиэтажный дом. Переулок этот вел прямо к арке дома, где жил Андрей. Дома, превратившегося из красивой и ровной постройки в какое-то безумное уродство. Он не только сильно обветшал, но к тому же изменил форму. Здание стало ниже и слегка наклонилось в сторону.

Именно сейчас Андрей вдруг понял, что все окружающее выглядит не просто очень старым, но и каким-то иным… Как те деревья в парке. Стены остальных домов тоже слегка покосились, такими же косыми были и стены, образовавшие переулок. Даже облака на сером небе приняли причудливые формы, словно чья-то рука обкромсала их плавные края ножницами.

Окружающий мир превратился в пугающее абсурдное зрелище, будто порожденное чьим-то воспаленным разумом.

Андрей побрел через переулок, разглядывая выцветшие от времени граффити на стенах. В основном это были кривые хештеги и косоватые буквы, выдающие пока еще неумелых уличных художников, но встречались и странные знаки, похожие на буквы какого-то неизвестного алфавита, а иногда и целые композиции из этих знаков, сплетенные в замысловатые узоры. Но больше всего внимание Андрея привлекла крупная надпись, выведенная зеленой краской:

ПРОДОЛЖАЙ ПАДАТЬ!

На земле в огромном количестве валялся мусор: банки от пива, бутылки с выцветшими этикетками, бесформенные кучи грязных тряпок, в которых с трудом угадывалась одежда, источающие смрад гнилые фрукты и овощи в деревянных ящиках…

Андрей ускорил шаг, все больше ощущая, как его охватывает ужас. Дурной сон! Кошмар, не иначе! Живот скрутило, и теперь он обильно потел, несмотря на прохладную погоду. Он не знал, что ждет его дома, но больше идти было некуда и обратиться не к кому. Возможно, Семен все еще в квартире, не пропал, как другие, и тоже видит все эти странности. Андрей очень надеялся на это, по крайней мере, только так он сможет убедиться, что не сошел с ума.

Дойдя до подъезда, он обнаружил, что ржавая дверь раскрыта настежь, лифт не работает, но в такой ситуации Андрей все равно не рискнул бы ехать в нем. Выйдя на лестницу, он начал подниматься. Пока добирался по растрескавшимся ступеням, что заросли густым мхом, до десятого этажа, боялся, что состарившийся дом вот-вот рухнет, похоронив его под обломками.

В коридоре было темно, лампы не горели. Андрей долго ковырялся ключами в замке, пока наконец ржавый механизм не сработал. Войдя в квартиру, он обнаружил, что внутри все осталось по-прежнему и даже не состарилось. За спиной раздался шум. Андрей развернулся, обнаружив абсолютно нормальную площадку этажа, освещенную лампами, а затем и соседа, запирающего дверь в свою квартиру. Увидев испуганное лицо Андрея, тот замер и уставился на него.

– Здравствуйте, – промямлил Андрей и поторопился скрыться в квартире.

Обернувшись, он почти врезался в Семена, который удивленно глазел на него.

– Чего это с тобой? Привидение увидел?

Андрей упал на стул и вперился взглядом в стену, пытаясь прийти в себя.

– Эй, алё! – Семен помахал рукой у него перед глазами. – Ты чего это? И где жратва?

– Все хорошо… – прошептал Андрей. – Все хорошо…

Кошмар закончился.

Облегченно вздохнув, он принялся разуваться, пока Семен недоуменно пялился на него. Когда Андрей снял правый кроссовок, его взгляд за что-то зацепился. Он поднял кроссовок на свет и присмотрелся. Зеленые разводы мха влажно поблескивали на резиновой подошве.

А. М.

Алексей стоял у зеркала и чистил зубы. В последние дни он думал, что это совершенно бесполезное занятие. Мать поделилась с ним планом, она дала ему великий дар, и в конце его ждет спасение – так стоит ли переживать об этой хрупкой оболочке, когда очень скоро его ждет новая – оберегаемая, вечная, дарованная самой Матерью? Все, что ей нужно, – это нити, из которых она сплетет ему новое тело. Новый дом, новую колыбель…

Щетка в руках замерла. Внезапно так не к месту перед глазами возник образ дочери. Он видел ее так отчетливо, словно это она смотрела на него в отражении.

Он опустил голову и сплюнул: в белой пене, вяло сползающей по стенке раковины, виднелись кровавые прожилки.

Он думал, что забыл их лица навсегда, но они вернулись. И теперь не только Юля, но и Марина – обе они смотрели на него с укором. Молчаливое обвинение, разочарование.

Москарев резко поднял голову и посмотрел в зеркало. Они были там, смотрели прямо на него. Удар! Образы ушли.

Он тяжело дышал, глядя на разбитое отражение. Прогнав их, он будто сломался. Треснул сам, как это зеркало. Но это было необходимо – иначе никак! Иначе они не дадут ему довести дело до конца и все будет зря.

Что-то глухо стукнуло о раковину. Опустив взгляд, он увидел каплю крови, поблескивающую на грязноватом фаянсе. Осмотрел кулак: кожа на костяшках содрана, но крови почти нет.

Он поднял голову. На потолке расползалось оно – движущееся, объемное, живое. Оно дышало, переливаясь багровыми разводами, и новая капля крови упала Москареву на лоб. Он стер ее пальцами и улыбнулся.

Снова посмотрел в зеркало и не узнал своего лица – сплошная черная маска, блестящая под светом тусклой лампы, а позади, в зазеркалье, он увидел совсем другой мир. Красное марево, живые стены. Живая плоть. Голоса, крики и стоны, но это не вопли страдающих. Это крики счастья. Ликование, предвосхищающее наступление нового мира. Настоящего мира.

Москарев еще раз взглянул на плоть, покрывающую потолок, и улыбнулся.

Это хороший знак.

Глава 6
Знакомство с Лизой – Записка – Возвращение

Рома курил на крыльце бизнес-центра, пялясь в смартфон. Там Андрей его и встретил.

– Здарова! Как дела? – Роман убрал телефон и пожал протянутую руку.

– Да как-то не очень, – ответил Андрей. – Не выспался.

Рома понимающе кивнул, достал из пачки сигарету и протянул Андрею.

– Как там обстановка? – спросил Андрей.

– Все нормально, – Роман пожал плечами. – Женька бездельничает, Лев Дмитриевич куда-то по делам уехал, а новенькая с самого утра рисует как ошпаренная. Ты бы видел, как она сегодня оделась и свой стол оформила… – Рома улыбнулся. – Видимо, она очень серьезно отнеслась к свободной форме одежды.

– И в чем она пришла? – удивился Андрей.

– Сам все увидишь. Не буду портить сюрприз, – Рома выпустил дым из ноздрей. – Ты там звонил… Поговорить о чем-то хотел?

Андрей замялся. Нет, он не планировал рассказывать Роме о случившемся, иначе тот решил бы, что у друга не все дома или он просто его разыгрывает. Семену вчера он тоже ничего не сказал, а на вопрос, почему ничего не купил, сказал, что забыл кошелек дома. Сосед поверил. И даже решил прогуляться вместе с Андреем до магазина. К счастью, на этот раз все прошло без сюрпризов. Ни постаревшей улицы, ни гнилых фруктов, ни ржавых автомобилей.

Андрей не сомневался в реальности произошедшего, хоть и понимал, что все это слишком безумно. Сейчас он не мог поделиться этим с Романом, несмотря на жгучее желание. Но мог пойти окольными путями и задать пару вопросов.

– Докуривай, в офисе расскажу.

Сам Андрей докуривать не стал – подташнивало. Затушив окурок и отправив его в урну, дождался Романа. Вместе они вошли в здание и поднялись на этаж. Андрей купил в автомате кофе. В офисе Рома сразу же отправился на кухню. Андрей последовал за ним. Включив чайник, Рома уселся на диван. Андрей упал в кресло, поставил стаканчик с кофе на стол и молча уставился на улыбающегося друга, решая, с чего начать.

На кухню заглянул Женя, внимательно оглядел парней через запачканные линзы очков и, поздоровавшись с Андреем, удалился.

– Какой-то он странный временами, – прокомментировал Рома.

Чайник щелкнул. Рома поднялся, достал из шкафа кружку и налил чай. До Андрея долетел приятный аромат бергамота, но его перебил запах кофе из стаканчика.

– Чего вчера не заехал? – спросил Андрей.

– Я же тебе писал в скайпе, – ответил Рома. – Под вечер мне совсем поплохело, дома остался.

– Я, видимо, пропустил сообщение. А чего поплохело?

Рома пожал плечами, отхлебнул чаю и сказал:

– Да голова разболелась, слабость напала. Рано спать лег.

– И все? – спросил Андрей.

– Ну да, а что?

– Да нет, ничего. Я просто тоже себя плохо чувствовал.

Рома хитро сощурил глаза и улыбнулся.

– Чего-то ты не договариваешь…

Андрей допил кофе, выдавил улыбку и откинулся на спинку дивана.

– Ну, сны еще дурацкие снились, – сказал он. – Будто я в магазин пошел, а когда вышел, на улице все стало каким-то древним… Вроде как сотни лет прошли и люди уже давно в городе не живут.

Рома усмехнулся, почесал щетину.

– Мне тоже всякая хрень снится, – сказал он. – Про это ты и хотел поговорить? Наверное, не ко мне тебе надо, а к мозгоправу.

Андрей нахмурился.

– Ладно, шучу я! – Рома махнул рукой и потянулся. Суставы громко захрустели. – Так и чего дальше-то было?

– Да ничего особенного. Просто сон такой реальный, прям жуть…

– Мне в детстве приснилось, будто мама умерла. Вот это было и правда страшно. Я весь в слезах проснулся. А когда бабке рассказал, та ответила, что если во сне чью-то смерть видишь, значит, человек тот долго жить будет.

Андрей кивнул. Все было бы отлично, если бы это действительно был сон… Разговор не клеился. Андрей с самого начала сомневался, что причиной странных видений было что-то подмешанное в его пиво, но, в конце концов, они с Романом пили вместе, так что проверить стоило.

– Ладно, пора за работу! – сказал Андрей, сминая стаканчик.

Рома допил чай и поднялся.

Парни вернулись в офис и расселись по местам. Включив компьютер, Андрей боковым зрением наблюдал за Лизой: она что-то старательно штриховала на графическом планшете, глядя в экран сквозь линзы очков в черной пластиковой оправе.

Сегодня Лиза совсем не была похожа на ту девушку в строгом костюме, которую парни встретили в лифте. Теперь она была одета в белую майку с каким-то ярким принтом (Андрей не мог его разглядеть со своего места) и в короткие до неприличия джинсовые шорты, выставляющие напоказ тонкие и гладкие ноги, обутые в пушистые тапки – почти такие же, как у Ромы, только в виде пингвинов.

Стол девушки был завален кучей безделушек: яркие значки с рисунками, десятки разноцветных ручек, толстый блокнот, деревянная статуэтка оленя. И картинка с толстым и довольным котом, вставленная в фоторамку.

– Твоя работа? – спросил Андрей, указывая на картинку.

Лиза обернулась, посмотрела растерянным взглядом. Затем, увидев, куда он указывает, снова повернулась к нему, уже обворожительно улыбаясь.

– Да, – сказала она звонким голосом. – Нравится?

– Круто, – ответил Андрей, улыбаясь в ответ.

Лиза кивнула, взяла рамку и переставила на его стол.

– Э-мм, – замялся Андрей.

– Пусть пока у тебя постоит, – сказала она. – Может, лучше работаться будет. Мне вот всегда помогает.

– Серьезно?

Лиза склонила голову набок, и ее темные волосы коснулись поверхности планшета. Андрею вдруг показалось, что именно в этот момент он крайне близок к тому, чтобы влюбиться по уши.

– Не сомневайся, – ответила она.

– Тогда – спасибо! – Сердце Андрея бешено заколотилось. Он даже испугался, что громкий стук услышит весь офис. – Меня, кстати, Андрей зовут.

– Я помню. – Она кивнула и вернулась к работе.

Андрей еще с минуту смотрел на нее, не отводя глаз. Оторвал его от этого занятия звук нового сообщения в скайпе. Открыв его, Андрей увидел подмигивающий смайлик от Ромы. Обернувшись, встретил его улыбку и поднятый вверх большой палец.

«Как же теперь спокойно работать?»

Все же через какое-то время ему удалось заставить себя не коситься на Лизу, не думать о случившемся на выходных и целиком погрузиться в работу.

Спустя два часа в офис пришел Лев Дмитриевич, поздоровался со всеми, кто был на местах, и направился в свой кабинет. Андрей, отвлеченный от работы, глянул на часы и решил сделать перерыв.

Поднявшись со стула, он обнаружил, что в офисе остались только он и Рома. На компьютере Лизы была открыта ее работа. Присмотревшись, Андрей увидел, что рисует она вовсе не добродушных котиков. Пока это были только наброски, но в них уже угадывались какие-то странные существа, весьма отдаленно похожие на людей. Здесь были и двухголовые уродцы, и толстяки с щупальцами вместо рук, и портрет лысой женщины, чье лицо было усеяно множеством глаз. Выглядело это все довольно гадко, но исполнено, даже на уровне набросков, очень хорошо – чем-то напоминало концепт-арты для фильма ужасов. Андрей сразу понял, что вряд ли эта работа связана со студией. Вероятно, Лиза пока, не получив проекта, рисовала для себя. Но если она такое рисует для удовольствия… Как-то не клеился образ милой девочки с этими кошмарными существами.

Андрей хотел было позвать Рому на обед, но тут заметил, что на поверхности планшета лежит вырванный из блокнота листок, на котором что-то написано. Взыграло любопытство. Андрей посмотрел по сторонам и, убедившись, что в офис никто не вернулся, а Рома занят работой, наклонился ближе и прочел:

1–14, 1–15, 2–2, 3–10, 5–12, 6–5, 7–1, 7–27, 8–4, 8–23, 9–1, 13–8, 14–14, 15–29, 16–28

Цифры были аккуратно выведены зеленой ручкой, но как будто не имели никакого смысла, по крайней мере для Андрея. Это походило на какой-то странный код. Неясно, для чего их записала Лиза, но лезть в чужие дела он не планировал.

Андрей развернулся и позвал Рому:

– Пойдем покурим… да на обед?

– Ага, – ответил Рома, не оборачиваясь. Сделав пару штрихов, он отложил перо планшета и поднялся.

Парни покинули офис и спустились на улицу, где серые тучи затянули небо. Накрапывал мелкий дождик.

Мрачные мысли завладели Андреем. Он вспомнил старые дома, рваные облака на сером небе. Надпись, призывающую падать, гнилые овощи и фрукты в супермаркете, в подсобке которого было что-то…

– Чего-то ты хмурый, – прервал его мысли Рома.

– Холодно. Будто лето кончилось, – посетовал Андрей.

– А ты чего хотел? Это же Питер, – ответил Рома, прикуривая.

Андрей привалился к перилам, глубоко затянулся и выпустил дым.

– Смотрю, ты с новенькой познакомился. Подарочки уже дарит, – Рома улыбнулся.

– Это не подарок, это, типа, в аренду, – сказал Андрей.

Рома усмехнулся, осмотрел парковку:

– Пока… Это лишь начало! Ты, главное, не теряйся.

– Да я уже, по ходу, втрескался, – сказал Андрей смущенно.

– Пригласи ее куда-нибудь.

– Так сразу?

– А чего ждать? – Рома пожал плечами. – У нас еще Женька красавчик есть, смотри, как бы не опередил.

Андрей фыркнул.

– А чего? – серьезно сказал Рома. – Он может.

– Буду иметь в виду.

Андрей отошел от стены и прошелся по крыльцу, задумчиво поглядывая на свои кроссовки.

– Завтра будешь в офисе? – спросил Рома.

– Фиг знает, – Андрей пожал плечами. – Но, скорее всего, да.

– Ты должен быть, потому что Лиза по-любому будет.

Андрей отправил окурок в урну и спросил:

– Почему ты так уверен?

– Все новички, даже зная про свободный график, первое время исправно приходят в офис. Да ты себя вспомни!

– И то верно.

– Так что давай, смелее, – подбодрил Роман, выбрасывая окурок.

Андрей открыл дверь и вошел первым.

Слабо пахнуло чем-то гнилым, но запах тут же улетучился, не оставив следа.

Его встретили обшарпанные стены вестибюля, покрытые трещинами, из-под которых выбивался зеленый мох и какая-то темная слизь. Ободранная стойка ресепшена наполовину провалилась в растрескавшийся пол. Кофейный автомат лежал на полу возле лестницы, ведущей к лифтам, словно кто-то специально перенес его сюда, и лишь темный прямоугольник на стене напоминал о его прежнем местонахождении.

Дверь за спиной, тихо скрипнув, закрылась.

Андрей тяжело выдохнул и развернулся.

Ромы рядом не было. А за стеклом…

Глава 7
Ловушка – Загадка – Зеленая краска

Город исчез. Серое небо рухнуло на землю, окутав город непроницаемой стеной тумана. Как ни вглядывался Андрей, но различить очертаний города или хотя бы крыльца бизнес-центра не смог. Мгла вплотную подступала к дверям, и казалось, стоит их открыть, как она ворвется внутрь, захватит помещение и самого Андрея, унеся в какой-то неведомый мир. Он не знал, почему такие мысли пришли в голову, но желание остаться внутри боролось в нем с жутким, пугающим наваждением открыть дверь. Потной ладонью он взялся за ручку двери, повернул ее, но дверь не открылась. С облегчением выдохнув и поблагодарив кого-то свыше, взявшего решение на себя, Андрей отпустил ручку и отступил назад. Можно просто разбить стекло и выйти, но на улицу совсем не хотелось. Эта серость что-то скрывала в себе – необъяснимую, но ощутимую угрозу.

Развернувшись, Андрей зашагал по коридору мимо лифтов к лестницам. Он старался рассуждать здраво. Если он опять оказался в такой же ситуации, как тогда, в магазине, то оставалось лишь подождать. В конце концов морок пройдет, и рано или поздно все вернется в норму. По крайней мере, в прошлый раз это сработало.

Андрей решил быстрее вернуться в офис. Снова оказаться в привычной обстановке, а не блуждать по опустевшему зданию. Может, это было глупо, но другого решения он не видел. В голову лезли ожившие иллюстрации Лизы, бродящие по коридорам бизнес-центра, и в то же время он чувствовал странную близость с тем, во что превратилось здание. Пока он шел по вестибюлю к лестнице, мысль о том, что все это он уже видел, не покидала его. Те сны, в которых он видел пустой город, слышал зов чего-то чуждого, но отчего-то такого родного… Успокойся! Угомонись! Приди в себя! Это не может быть правдой. Ты не найдешь ответа, лишь заплутаешь в этой пустоте… На мгновение он представил, что действительно стоит уже не в вестибюле, а в абсолютно пустом зале с каменными стенами и без единого окна. Но это прошло, было вырвано из головы невидимой рукой. Выцарапано острыми когтями.

Стеклянная дверь на лестницу оказалась выбита. Он шагнул в проем: под кроссовками захрустело стекло. На лестнице резко пахнуло болотной сыростью.

Он стал подниматься, разглядывая мох, густо растущий из глубоких трещин в ступенях, и стены, покрытые неровной густой массой цвета запекшейся крови. Она слегка отблескивала темной слизью и напоминала сморщенную кожу. С каждым шагом идти дальше казалось все более глупым, не имеющим смысла, но ноги сами вели его. Подошвы кроссовок утопали во мху, как в мягком ковре. На подходе к восьмому этажу мох рос особенно густо, и, поскользнувшись, Андрей едва не скатился с лестницы.

Дверь на этаж уцелела и выглядела почти так же, как прежде, разве что стекло обросло толстым слоем пыли. Андрей с трудом сдвинул дверь: она никак не хотела открываться. Но в конце концов проржавевшие петли, заскрипев, поддались.

На знакомом этаже царила ужасающая ветхость. Линолеум потрескался и местами вздулся. Краска на стенах облупилась. Почти все потолочное перекрытие осыпалось, обнажив старые коммуникации. Несколько ламп дневного света повисли под потолком, грозя упасть в любой момент.

Андрей посмотрел в окно в надежде увидеть крыши домов, но снаружи была все та же непроглядная серость.

Добравшись до дверей офиса, он с удивлением обнаружил непонятно откуда взявшийся тут велосипед. Спущенные пыльные шины, проржавевшая рама и такой же ржавый звонок на руле. Пустой раскрытый бардачок был закреплен на пружинах протертого дырявого сиденья. Несмотря на то что велосипед выглядел таким же древним, как и все остальное, его нахождение здесь придавало окружающей остановке еще большую абсурдность.

Андрей поднял велосипед за раму и, убрав от двери, поставил к противоположной стене. Ржавый звонок тихо звякнул.

Открыв дверь, он вошел в офис. В тонких перегородках, разделяющих пространство, зияли дыры, пробитые будто специально. Слева находился проход к кабинету Льва Дмитриевича, справа – проход на кухню. В коридоре валялась разломанная микроволновка. Андрей пошел прямо, оценивая повреждения. Столы, сдвинутые со своих мест, стояли в беспорядке. Пол устилали старые пожелтевшие бумаги, сломанные клавиатуры, ручки, карандаши и прочие канцелярские принадлежности. Еще недавно новые и блестящие «АйМаки» валялись с разбитыми дисплеями.

Андрей шагал по ковру из ставших никому не нужными вещей к своему месту, где творился полный хаос. Он узнал свои вещи, которые еще недавно были целыми, а теперь напоминали древние ископаемые. Измазанная чем-то черным ручка, разломанные маркеры с выцветшими от времени стержнями. Под столом Ромы покоились стоптанные ботинки, которые выглядели так, словно их носили, не снимая, долгие годы. Тут же на полу нашелся рисунок в рамке, подаренный Лизой. Стекло треснуло, и когда Андрей поднял его, увидел, что изображен там вовсе не милый котик. Теперь с картинки на Андрея взирал странный, нелепый и в то же время пугающий персонаж. Невероятно высокий и худой человек, чье гипертрофированное лицо практически полностью занимал оскал из длинных и острых зубов. Мелкие глазки смотрели прямо на зрителя. Человек сидел верхом на велосипеде, поставив ненормально длинную ногу на пол, а такими же длинными руками держался за руль. Рисунок этот чем-то напоминал те наброски, что Андрей видел на экране компьютера Лизы, перед тем как ушел на перекур – разве что был более проработанным.

От неприятного зрелища Андрея пробрал холод. Он уже собрался положить рамку с рисунком обратно, как вдруг в коридоре звякнуло. Андрей дернулся, крепко сжав картинку в руке, и застыл на месте, прислушиваясь. Но больше никаких звуков не последовало. Андрей постарался успокоить бешено колотящееся сердце. Возможно, велосипед просто слегка съехал, и рычажок звонка зацепился за стену… Он снова посмотрел на жуткую картинку, брезгливо бросил рамку на пол. Тут кое-что привлекло его внимание. Опустившись на корточки, он поднял пожелтевшую бумажку, на которой виднелись потускневшие от времени цифры, написанные зеленой ручкой.

Снаружи снова звякнуло – где-то далеко.

Андрей убрал листочек с цифрами в карман и медленно подошел к выходу. Выглянул в холл. Велосипеда на месте не было. Как и того, кто мог уехать на нем, если это вообще было возможно.

Андрей с ужасом понял, что в здании он не один, и это соседство явно не самое приятное. Перед глазами возникло изображение уродца с картинки. Снова звякнуло. На этот раз справа по коридору, с той стороны, где находились лестницы. Будто бы незнакомец на велосипеде смеялся над ним.

Андрей вернулся в офис и осмотрелся. Кто знает, чего можно ожидать от незнакомца.

На глаза попалась разломанная клавиатура. Андрей поднял ее, взвесил в руке. Оружие, конечно, не ахти. Слишком уж легкая, но лучше, чем ничего. Он огляделся по сторонам: где-то здесь должна быть вешалка для одежды, она могла бы послужить лучшим оружием. Но вешалка не нашлась.

Вернувшись в коридор, Андрей медленно, стараясь не шуметь, побрел в сторону лестницы. Он не собирался контактировать с неизвестным, решив вернуться на первый этаж. Зря он вообще поперся в офис, ждал бы внизу, пока все закончится. И что на него нашло?

Но это были еще не все сюрпризы. Дверь на лестницу оказалась заперта и ни в какую не хотела открываться. А за стеклом стояла та же непроглядная серость, как и за окном. Можно было бы разбить стекло, но Андрею не хотелось выдавать свое присутствие незнакомцу, да и соваться в эту серость он тоже опасался.

Будто в подтверждение его мыслям справа в коридоре звякнуло. Андрей резко повернулся в сторону звука, но никого не увидел.

Крепче сжав клавиатуру в руках, он зашагал вперед по коридору. Где-то там, согласно плану здания, должен находиться выход ко второй лестнице. Здесь было заметно темнее, мутный свет с улицы едва проникал через окно в конце коридора. Двери в офисы по обеим сторонам были закрыты.

Дойдя до окна, Андрей остановился и снова услышал далекий звоночек, с удивлением обнаружив, что коридор разветвляется вправо и влево, но по обеим сторонам в конце ждало все то же окно, и там снова была развилка. Ничего подобного на его этаже раньше не было. Здание не просто обветшало – оно изменило планировку!

Андрей повернул направо и наткнулся на надпись. Неровные мелкие буквы с потеками, выведенные зеленой аэрозольной краской. Надпись была разбита на две колонки и занимала по ширине почти всю стену коридора, она выглядела довольно свежей и ярко выделялась на фоне окружающей серости. Тут же, на полу, валялся и баллончик с краской.

Андрей прочел текст:

О, если ты покоен, не растерян,
Когда теряют головы вокруг,
И если ты себе остался верен,
Когда в тебя не верит лучший друг,
И если ждать умеешь без волненья,
Не станешь ложью отвечать на ложь,
Не будешь злобен, став для всех мишенью,
Но и святым себя не назовешь,

И если ты своей владеешь страстью,
А не тобою властвует она,
И будешь тверд в удаче и в несчастье,
Которым, в сущности, цена одна,
И если ты готов к тому, что слово
Твое в ловушку превращает плут,
И, потерпев крушенье, сможешь снова –
Без прежних сил – возобновить свой труд…

Стихи выглядели знакомыми, но Андрей не мог вспомнить автора. Кто и зачем написал это здесь? Какая-то бессмыслица, но с другой стороны… Можно ли вообще найти хоть какой-то смысл в происходящем?

Где-то в коридорах снова звякнуло.

Андрей достал из кармана смартфон и, включив панорамный режим камеры, сфотографировал надпись. По крайней мере, когда все это кончится, фото послужит подтверждением тому, что он не сошел с ума.

Он осмотрелся. Наверное, незнакомец, без конца дергающий звоночек, не торопился встретиться с Андреем, ведя какую-то странную игру.

Подойдя к стене, Андрей еще раз внимательно прочел стихи, вчитываясь в каждую строчку, затем прикоснулся к буквам пальцами. А когда убрал, на подушечках остались маленькие зеленые точки. Надпись была совсем свежей.

Что же делать дальше? Бродить по коридорам, пока не отыщется выход, или попытаться выломать дверь на лестницу? Что значат эти стихи и зачем их тут написали? Неужели это что-то вроде послания? Но если так, то что хотел сказать автор? Хотел ли он помочь Андрею? Неизвестно.

О, если ты покоен, не растерян,
Когда теряют головы вокруг…

Если это и послание, то о чем?

Это уже начинало раздражать. Решив разобраться, Андрей пошел вдоль исписанной стены и, оказавшись на развилке перед окном, осмотрелся. Влево уходил тот же самый коридор, что был на предыдущем повороте, то же окно в конце и справа – все то же самое, даже надпись на стене.

Не веря глазам, Андрей повернулся так, чтобы охватить взглядом сразу оба коридора: тот, по которому он только что прошел, и тот, что уходил вправо от окна. Зрелище было жуткое. Один и тот же коридор. Что, если он дойдет до следующей развилки, а там все то же?

Андрей быстрым шагом пробежал назад по коридору, из которого вышел, решив вернуться к двери на лестницу. Но оказавшись у самого первого окна, вдруг обнаружил, что коридор, по которому он пришел, заканчивается все тем же окном, которого только что не было.

Ловушка.

Лабиринт.

Прислонившись к стене, Андрей тяжело выдохнул и постарался успокоиться. Нужно рассуждать трезво. Где-то должен быть выход…

Совсем рядом прозвенел звоночек и прошуршали сдутые шины велосипеда. Андрей встрепенулся и осмотрелся. Никого.

Стоять на месте было невыносимо, но куда идти? Он решил поворачивать на всех поворотах вправо – может быть так лабиринт хоть куда-то выведет его?

Он двинулся по коридору, который раньше вел к лестнице, на развилке свернул направо и зашагал дальше. Затем снова направо. Снова, снова и снова…

Он не понимал, как долго идет, а каждый новый звоночек, то и дело раздающийся где-то впереди, бил по мозгам. Преодолев около пяти поворотов, он все время видел одно и то же. Те же стены, окно, стихи…

Он продолжал идти, считая повороты, но в какой-то момент сбился со счета и совсем потерял ход времени. Достал мобильник, часы на телефоне застыли, показывая:

11:45

Он выждал не меньше трех минут, но время так и не сменилось. Возможно, в этих числах было даже что-то мистическое, но Андрей не хотел зацикливаться на этом, до тех самых пор, пока, изрядно вспотевший и выбившийся из сил, не остановился. Он уселся на пол и прислонился спиной к стене, чтобы перевести дух и продолжить свой, видимо, совершенно бессмысленный путь. Может, теперь попробовать поворачивать налево? Он отложил сломанную клавиатуру, которую по-прежнему таскал с собой, в очередной раз достал телефон и посмотрел на время. Ничего не изменилось. Всего лишь числа… Числа…

И тут в голове что-то щелкнуло. Андрей убрал телефон и, порывшись в кармане, выудил старую бумажку с цифрами, которую взял у Лизы. Снова прочел. Зеленая ручка, зеленая краска…

Андрей поднялся, сжимая в руках листочек, и уставился на стихи. Перечитал их, снова посмотрел на бумажку.

1–14, 1–15, 2–2, 3–10, 5–12, 6–5, 7–1, 7–27, 8–4, 8–23, 9–1, 13–8, 14–14, 15–29, 16–28

Цифры были разделены. Самый очевидный вариант: строка – буква. Андрей схватил баллончик с пола и потряс. Внутри зацокал шарик. Поднеся баллон к стене, Андрей нажал на распылитель. Появилась зеленая точка, от которой вниз устремились тонкие линии потеков.

Он принялся подчеркивать буквы, согласно коду на бумажке, шепотом отсчитывая буквы в строках.

О, если ты покоен, не растерян,
Когда теряют головы вокруг,
И если ты себе остался верен,
Когда в тебя не верит лучший друг,
И если ждать умеешь без волненья,
Не станешь ложью отвечать на ложь,
Не будешь злобен, став для всех мишенью,
Но и святым себя не назовешь,

И если ты своей владеешь страстью,
А не тобою властвует она,
И будешь тверд в удаче и в несчастье,
Которым, в сущности, цена одна,
И если ты готов к тому, что слово
Твое в ловушку превращает плут,
И, потерпев крушенье, сможешь снова
Без прежних сил – возобновить свой труд…

Когда закончил, отошел и посмотрел на то, что вышло.

Он прочел буквы и понял, что не ошибся.

Не обманись. Играй.

Если в этих словах содержалась подсказка, то он ее не понял, и все же это было хоть что-то осмысленное. Где-то рядом снова звякнуло, но Андрей, уже привыкший к звуку и увлеченный разгадыванием странной загадки, не обратил на это внимания, до тех пор, пока за его спиной не скрипнул металл.

Резко обернувшись, он никого не увидел, но его прошиб холодный пот. Снова прозвенело, уже едва слышно… где-то далеко.

– Не обманись. Играй, – повторил Андрей шепотом.

Решение загадки принесло еще больше вопросов. В чем он не должен обмануться? В какой игре участвовать? Почему эта записка была на столе у Лизы?

Он вспомнил уродца на велосипеде с картинки. Это он хочет поиграть? Допустим, в этом сообщении есть подсказка. Значит, решение одной загадки привело к новой. Думай!

Раздался очередной звонок.

Чего вообще пытается добиться звонящий? Это какой-то сигнал?

Андрей медленно побрел по коридору. Он дождался очередного звонка и тут же стукнул клавиатурой по стене. В ответ раздались сразу два коротких звоночка. Андрей замер. Правила изменились и, похоже, именно из-за его удара.

Играй?

Андрей стукнул дважды по стене, и в ответ ему пришел один звоночек, а после короткой паузы – еще два. Андрей повторил этот код, ударив по стене. После небольшой паузы из левого коридора послышался скрип ржавого металла. Андрей боялся увидеть того, кто едет на велосипеде, – он попятился назад. Остановился в центре коридора, дожидаясь, пока появится тот, кто затеял эту жуткую игру. Долго ждать не пришлось.

Из-за поворота, скрипя старым металлом, выкатился велосипед… Но без велосипедиста. Старая рухлядь ехала сама по себе. Притормозив у окна, велосипед коротко звякнул и замер окончательно.

Абсурдность происходящего не укладывалась у Андрея в голове. Он побрел к велосипеду, крепко сжимая в руках клавиатуру и прислушиваясь. Возможно, это ловушка и сейчас из-за поворота выпрыгнет тот самый уродец? Но, осмотрев коридоры, Андрей никого не обнаружил.

Велосипед стоял на месте, удерживая равновесие какой-то неведомой силой. Он словно приглашал сесть и прокатиться на нем.

Андрей замер в нерешительности. Если это часть игры, то выиграл ли он? Увезет ли этот велосипед его прочь отсюда или же будет катать по этому лабиринту и дальше?

Решив пойти на риск, Андрей бросил клавиатуру на пол, забрался на велосипед и ухватился за руль. Старое сиденье, скрипнув, просело. Андрей хотел было поставить ногу на педаль, но велосипед внезапно рванул вперед и, несмотря на спущенные шины, довольно быстро покатился сам. Андрею осталось лишь приподнять ноги и довериться судьбе.

Повернув влево на следующей развилке, велосипед выкатил в офисный коридор, проехал мимо лифтов и остановился у двери офиса.

Андрей слез с транспорта, живущего своей собственной жизнью, и подошел к двери. Он не знал, что будет дальше, но все равно чувствовал облегчение.

Отворив дверь, он шагнул в ослепительно яркий и оглушающий мир.

Глава 8
Вопросы – Лиза рассказывает историю – Сырое мясо

Маша тараторила по телефону, то и дело посмеиваясь. Роман сидел за компьютером, по-прежнему занятый работой. Лиза тоже была на месте. Весь офис пропах ранее приятным, а теперь казавшимся тошнотворным запахом кофе. Андрей понимал, что так пахнет уже давно, просто раньше он этого не замечал. Женька налетел на вставшего посреди коридора Андрея, торопливо извинился и побежал прочь по своим делам.

Вместо облегчения Андрей вдруг с ужасом осознал, что весь этот привычный мир теперь кажется нереальным – слишком зыбким, готовым в любой момент снова провалиться в кошмар. Добравшись до своего места, Андрей упал в кресло. Лиза даже бровью не повела, продолжив рисовать. Теперь на ее экране были вполне симпатичные иллюстрации забавных персонажей, но расположенные в том же самом порядке, что и те пугающие наброски, которые он видел раньше. Перед тем, как уйти на перекур. К слову, рисовала Лиза куда лучше Романа, но Андрей понимал, что никогда не скажет об этом другу. Засомневавшись в своей нормальности, Андрей посмотрел на картинку в рамке. Там был милый кот, никакого жуткого велосипедиста.

Вынув телефон из кармана, Андрей отыскал последнюю фотографию. Стихи на стене. Но теперь фотография была неразборчивой, словно кто-то применил к ней эффект размытия и наложил странные помехи. Разобрать что-либо в этой мешанине пятен стало невозможно. Итак, никаких доказательств не осталось. Так было ли все это на самом деле? Андрей развернулся в кресле и поймал удивленный взгляд Ромы.

– Ты чего такой бледный?

– Чего-то нехорошо мне, – признался Андрей. – Думаю, съел что-то не то.

– Херово. Живот болит?

Андрей неуверенно кивнул и сказал:

– Ага. Пожалуй, домой пойду, вечерком поработаю.

– Ну, смотри сам. У меня еще работы много, так что я раньше шести не уйду, – сказав это, Роман развернулся к монитору и погрузился в работу.

Повернувшись к Лизе, Андрей шепотом позвал ее. Девушка повернула голову и с любопытством оглядела Андрея так, словно он был не живой человек, а экспонат в музее. Это его смутило, и он замешкался, но последовавшая за этим взглядом милая улыбка, казалось, осветила все вокруг. Андрей понял, что так Лиза переключается между работой и общением… С небольшой задержкой.

– Что такое? – спросила она.

– Нужно поговорить, – сказал он серьезно. – Есть минутка?

– Конечно. О чем?

– Давай на кухне, – прошептал Андрей.

Лиза удивленно пожала плечами, но все-таки встала. Андрей поднялся следом, и они побрели на кухню.

– Кофе будешь? – спросил Андрей, когда они вошли.

– Нет, спасибо, – ответила Лиза. – Я кофе не пью.

Себе Андрей налил воды. Его действительно подташнивало, хотя силу своего недомогания он, конечно, преувеличил. Пристроившись на диване, пронаблюдал, как мягко и бесшумно Лиза садится на стул. Словно не человек сел, а перышко упало.

Вынув из кармана телефон, Андрей снова открыл фото в надежде, что оно обрело прежнюю четкость, но снимок невозможно было разобрать.

– Слушай, а ты знаешь, чьи это стихи? «О, если ты покоен, не растерян, когда теряют головы вокруг…»

– «И, если ты себе остался верен, когда в тебя не верит лучший друг», – с выражением закончила Лиза. – Это Киплинг.

– Уверена?

– Ага, – она улыбнулась. – У меня папа очень любил Киплинга. Иногда вслух читал мне его стихи.

Лиза пододвинула к себе кувшин с водой, и Андрей заметил на ее указательном пальце каплю зеленой краски. Сердце екнуло, но он не подал виду. Девушка наполнила пластиковый стаканчик и отпила.

– Ты, кажется, палец испачкала, – сказал Андрей.

Лиза подняла руку и осмотрела пальцы. Затем потерла второй рукой, но безрезультатно. Зеленое осталось.

– Мама вчера просила ей ранку помазать на ноге. А эту паршивую зеленку пока откроешь, весь измажешься. – Она хихикнула и пожала плечами.

Андрей вздохнул, порылся в кармане, выудил пожелтевшую бумажку с цифрами и положил на стол.

– А что об этом скажешь?

Лиза пару минут пялилась на бумажку, явно удивленная, а затем прошептала:

– Это мое… Но она какая-то странная. Откуда ты…

– Нашел, – сказал Андрей. – Я хочу знать, что значат эти цифры и откуда ты их взяла? Я видел такую же записку у тебя на столе.

Лиза переводила удивленные глаза с Андрея на записку и обратно.

– Я не понимаю, – сказала она. – Как такое возможно? Ты что-то сделал с ней?

– Нет. Твоя записка на месте, можешь проверить. Это другая.

– Бред какой-то.

– Расскажи мне, что ты об этом знаешь? Лиза, – позвал Андрей, немного выждав. – Что это за числа?

Ее испуганные глаза налились слезами. Она определенно что-то знала, и Андрей хотел понять, что именно.

– Извини, – сказал он. – Я не хочу пугать тебя. Но в моей жизни происходит что-то очень нехорошее. Я запутался, и, похоже, только ты можешь дать мне хоть какой-то ответ.

– Прости… – сказала она. – Мне нужно кое-что обдумать. Мы можем поговорить вечером?

Андрей не хотел ждать, но, конечно, уступил.

– После работы?

Она неуверенно кивнула.

– Я не поеду домой, – сказал Андрей. – Погуляю неподалеку. Во сколько ты закончишь?

– В шесть.

– Хорошо. Встречу тебя на крыльце.

– Ладно, – Лиза кивнула, избегая смотреть на Андрея.

Он убрал телефон и записку в карман, поднялся и вышел, оставив Лизу в одиночестве.

* * *

Андрей мотался по улицам, забыв о голоде и не обращая внимания на холодный порывистый ветер, что пробирал до костей. Наблюдал за тем, на что раньше совершенно не обращал внимания. Уличный шум, обрывки разговоров, поведение людей… Порой он впивался глазами в какого-нибудь случайного прохожего и подолгу наблюдал за тем, что тот делает, куда идет, как двигается, – до тех пор, пока человек не скрывался за поворотом или дверями магазина. Хотелось вернуть ускользающее чувство реальности. После событий в бизнес-центре все окружающее по-прежнему казалось слишком хрупким, неустойчивым… Он искал способ избавиться от этого дурного ощущения… От страха, что вот здесь и сейчас его мир исчезнет, провалившись в жуткий, сюрреалистичный кошмар. Это чувство изматывало. Ужас сковывал Андрея, как только он уносился мыслями в недавние события или вспоминал блуждания по одинаковым коридорам.

«А Лиза, – думал он, – как она с этим связана и почему так заволновалась, когда я показал ей записку? А что, если она обманет? Уйдет с работы пораньше? Может, она посчитала меня психом после этих странных расспросов?»

Андрей вышел из парка и поглядел на здание бизнес-центра через дорогу. На крыльце в полном одиночестве курил, разговаривая по мобильному, худой парень в черной ветровке.

Андрей достал телефон и сверился с часами. После возвращения они шли, как и положено. Затем уселся на скамейку и закурил очередную сигарету. Какую – пятую или шестую за последние часы? Тряслись руки. Спичечный коробок упал под ноги. Андрей будто и не заметил. Дважды затянувшись, отправил сигарету в урну. Во рту кислятина, голова гудит… Лизы все еще нет.

Он тяжело вздохнул и постарался отвлечься разглядыванием проезжающих по дороге машин. Каждый раз, когда кто-то покидал здание, Андрей с надеждой вскидывал голову и всматривался.

«Только бы успеть, – устало думал он, – только бы поговорить с ней до того, как снова провалюсь… – Он уже и не сомневался, что это обязательно повторится вновь. – Возможно, это чутье, а может, всего лишь догадки, но нужно быть готовым к худшему. Ничто не мешает случиться этому в третий раз.

Лиза объявилась в четверть седьмого. Как-то по-забавному неуклюже она выскочила из дверей, сжимая в руке сложенный зонт. По случаю ветреной погоды она накинула легкую черную курточку, но ее ноги в коротких шортах оставались практически голыми и выделялись белым пятном на фоне всеобщей серости.

Андрей тут же подскочил и поспешил через дорогу, думая на ходу о том, как быстро и в то же время как неудачно завязывалось их знакомство.

Завидев бегущего через дорогу Андрея, Лиза спустилась с крыльца.

– Привет, – Андрей кивнул, подходя к ней.

– Ну, привет еще раз, – сказала она и, видимо, заметив, до чего напряженное у него лицо, широко улыбнулась и сказала: – Знаю, тебе хочется пялиться на мои ноги, так что не пытайся это скрыть…

Андрей попытался оправдаться, но она не позволила:

– Не отнекивайся. Знаешь, я бы в жизни такие шорты на работу не надела, но во всем нужно винить мою соседку, которая… – Лиза махнула рукой. – Ай, знаешь. Это совсем не интересно.

Андрей не возражал. Интересно ему было совсем другое, но Лиза словно забыла обо всем либо старалась не подавать виду.

Резкий порыв ветра дернул зонт, Лиза пошатнулась, и Андрей подскочил к ней, чтобы удержать, хотя падение ей и не грозило, но на мгновение показалось, что ветер унесет девушку вместе с зонтом. Он тут же отпустил ее, чувствуя, как на ладонях остается ее почти обжигающее тепло.

– Рома уже ушел?

– Нет, он еще был в офисе, когда я выходила.

– Давай уйдем, – попросил Андрей, – Я ведь ему сказал, что домой поехал.

Лиза пожала плечами, сложила зонт и побрела к «зебре». Андрей пошел следом.

Какое-то время они прогуливались по парку почти в полном молчании, Лиза никак не шла на разговор, несмотря на периодические попытки Андрея хоть как-то подтолкнуть ее к этому. Пахло сырыми листьями и землей. В ветвях сосен истошно кричали вороны. Андрей все косился на голые ноги Лизы, не столько любуясь ими, сколько переживая, не холодно ли ей. Но девушке будто все было нипочем. Наконец Андрей предложил присесть на скамейку. Несколько капель упали с неба, но дождь передумал расходиться. Это было обманчивое состояние. Он просто копил силы, чтобы вскоре ударить мощным ливнем. Но пока лишь редкие перекаты громы звучали вдали.

Сидя на скамейке, они долго молчали. Никто не решался заговорить первым. Андрей поймал себя на мысли, что чувство зыбкой реальности ушло на второй план, и даже недавние события вдруг стали казаться не совсем реальными, но от того не менее пугающими.

Андрей посмотрел на Лизу и поймал ее взгляд.

– Расскажи мне о числах в записке. Что они значат?

– Они остались от моего отца. Что они значат, я не знаю, но уверена, что нечто важное для него.

– Отца? Откуда он их вообще взял?

Лиза вздохнула, закинула ногу на ногу и ответила:

– Давай поступим так. Расскажи мне, что произошло, и тогда я решу, могу ли поделиться с тобой своей историей.

– Ты подумаешь, что я псих. А мне этого очень не хочется. – Он хмыкнул и нервно потер руки.

– Не подумаю, – ответила она и подмигнула. – Потому что, если я расскажу тебе свою историю, ты подумаешь, что псих – я.

Андрей вздохнул и принялся рассказывать с самого начала, опустив лишь жуткий сон в метро. Он ожидал, что Лиза рассмеется, назовет его идиотом или будет иронизировать, но на протяжении всей истории она молчала и даже не улыбалась, лишь иногда понимающе кивая головой. Когда Андрей добрался до истории с велосипедом и лабиринтом бизнес-центра, он подумал, что сейчас она точно поднимется и уйдет, но она продолжала сидеть и слушать, задумчиво глядя то на него, то себе под ноги, теребя ремешок на ручке зонта.

– Теперь не знаю, как мне быть, – сказал Андрей. – В любой момент все может измениться. Это постоянное напряжение… Мне кажется, я просто схожу с ума. А эти цифры… Они помогли мне найти подсказку в стихах… Но я все равно не понимаю, как весь этот бред может происходить со мной. Может, я сам и выдумал всю эту историю? Вот даже стихи и числа. Что, если я их придумал у себя в голове и сам же и решил загадку? Фото испорчено, доказать нечем. Есть только записка с цифрами…

Андрей опустил голову и принялся снова тереть ладони.

Лиза поерзала на скамейке и сказала:

– Мой отец пропал три года назад.

– Мне жаль, – ответил Андрей.

– Его так и не нашли. Сейчас даже мама смирилась с тем, что его больше нет. Но я в это не верю. Я думаю, что он просто потерялся… Знаю, странно звучит, но я постараюсь объяснить. Вроде бы почти классический случай: вышел вечером в магазин и не вернулся. Мы искали долго, очень долго. В том магазине, куда он пошел, его не видели. Мы подавали в розыск, клеили объявления, собирали группы поиска. Кинули в Сети клич, и даже совершенно незнакомые люди взялись нам помогать. Мы прошерстили весь город – и ничего… Совсем. Он будто бы просто испарился. Была лишь одна призрачная зацепка, когда какой-то бездомный, трущийся в нашем районе, заявил, что видел отца. Он даже узнал его по фото, но потом вдруг отказался от своих слов и начал твердить, что просто был пьян и ошибся. Выглядело это немного подозрительно, но больше от этого бомжа мы ничего не добились. Он только отнекивался. Я и деньги ему предлагала, но он лишь повторял, что все напутал.

– Странно, – вставил Андрей.

Лиза кивнула и продолжила:

– От папы остался дневник. Отец никому не разрешал его читать, но мы с мамой к этому особенно и не стремились. Она, бывало, по-доброму смеялась над этой его привычкой – проводить по часу за письменным столом каждый вечер и записывать, как она думала, прожитый день. Еще она любила повторять, что впору мне вести дневник, а не отцу. Якобы не в том он уже возрасте, – Лиза усмехнулась. – Иногда она говорила, что в молодости папа мечтал стать писателем, видимо, таким образом он реализовывал свою мечту. Обычно он всегда убирал дневник в ящик стола, который запирал на ключ, но в тот вечер дневник остался лежать на столе, словно отец специально оставил его. Может, я сейчас придумываю… но мне кажется, он хотел, чтобы мы обратили на него внимание, будто знал, что нечто подобное может с ним случиться.

Андрей задумчиво почесал подбородок, достал сигареты и закурил.

– Конечно, после его исчезновения я прочла дневник. Мама тоже заглядывала в него, но обычно, наткнувшись на знакомые строчки из нашей общей жизни, принималась плакать и отказывалась читать дальше.

Андрей глубоко затягивался и выдувал дым в сторону, чтобы тот не попадал на Лизу, которая задумчиво глядела на деревья в парке и по-прежнему нервно теребила ремешок на рукоятке зонта. Немного помолчав, она продолжила:

– Кроме обычных бытовых почеркушек там нашлось много странных записей. Они-то и составляли большую часть дневника. Сначала я даже подумывала отдать его в полицию, надеялась, что он сможет помочь в поисках, но потом мнение свое изменила. Некоторые записи меня по-настоящему пугали и пугают до сих пор, но теперь, услышав твою историю, я понимаю, что все это были не просто фантазии отца… То есть я и раньше догадывалась, но видимо, все это оказалось правдой.

– И что же ты там нашла? – спросил Андрей.

– В первой такой записи папа рассказывал, будто оказался в странном месте. В тот день он возвращался с работы. Сначала решил, что это просто яркая галлюцинация. Он подробно описал пустые улицы состарившегося в один миг города. Дома, дороги, магазины – все это было на месте, но выглядело при этом ветхим и каким-то искаженным. Он долго бродил по городу, пораженный невероятным зрелищем, а когда добрался домой, все вернулось в норму.

Сигарета обожгла пальцы. Андрей выругался и уронил истлевший бычок в траву. Затоптал его и выкинул в урну. Он вдруг понял, что успел затянуться всего пару раз, после чего настолько увлекся историей Лизы, что совершенно забыл обо всем.

– То есть с ним происходило то же, что и со мной?

Лиза кивнула:

– Похоже, что так. Но эта запись была далеко не единственной. Дальше отец снова и снова возвращался в тот странный мир, и уже было ясно, что это никакие не галлюцинации. Эти переходы он никак не контролировал: они происходили сами собой, но иногда так просто выбраться с той стороны не получалось. Сначала он думал, что та реальность совершенно пуста, и он в ней – единственный гость, но потом он столкнулся с чем-то ужасным… Какие-то жуткие существа… Я не знаю, как это объяснить. Когда я читала, я просто не могла поверить. В этих записях папа, как и ты, сомневался в собственной нормальности. Он говорил, что должен получить доказательства. Поэтому делал фотографии, но они все оказывались испорчены.

– И эти фото не сохранились?

Лиза пожала плечами:

– Я не нашла их, но, судя по тому, что писал отец, вряд ли они могли о чем-то поведать.

Андрей поднялся, чтобы размять ноги, немного прошелся и снова сел.

– Я тоже пытался сфотографировать те стихи на стене. Как видишь, ничего не вышло.

Лиза кивнула.

– В конце концов, отец как будто примирился с новым существованием и стал изучать эту реальность. Изучал историю города, следил за новостями, пытаясь отыскать вещи, которые связывали бы обе реальности. В итоге он получил даже больше, чем хотел. Некоторые знаки в том мире указывали на то, что только должно произойти в нашем.

– Как это? – спросил Андрей.

– В две тысячи десятом папа помог найти маньяка. Анонимный звонок в полицию. Он точно назвал им место, где произойдет следующее убийство. В этом он признался на страницах дневника.

– То есть маньяка поймали?

Лиза отложила зонт и посмотрела на небо. Заметно потемнело. Небо затянули серые тучи и редко капало.

– Поймали. Его действительно нашли по указке из анонимного звонка. Информацию об этом легко найти. Звонивший сказал, когда и где произойдет следующее убийство, но о том, что это был мой отец, никто не узнал. И этим маньяком был Москарев.

Андрей непонимающе посмотрел на Лизу.

– Ты разве не знаешь эту историю?

Андрей покачал головой.

– Москарев убил десять человек, и каждому он вырезал на лбу странные числа.

– Кажется, я что-то слышал об этом, – ответил Андрей. – Значит, твой отец каким-то образом узнал, где произойдет очередное убийство?

– Об этом я и говорю. Вообще он успел узнать очень много о том мире, но так и не научился контролировать свои, как он называл, провалы, хотя кое-какие знаки, предвещающие скорые изменения, все-таки отмечал.

– А твоя мама? Она не интересовалась дневником?

– Я пыталась объяснить ей, но она для себя твердо решила, что все это выдумки. Просто его фантазии. Даже мне в это трудно поверить.

– Но ведь какие-то ответы должны быть в дневнике?

– Да, – ответила она. – Например, человек на велосипеде, о котором ты говорил. Который появился на картинке, что я подарила.

– Он вообще не был похож на человека, – сказал Андрей. – Жуткое зрелище, я даже решил, что это просто фотомонтаж или что-то в этом роде…

– По крайней мере, когда-то это был человек. Городской сумасшедший. Он двинулся после того, как у него умерла жена. Катался по всему Васильевскому острову на своем велосипеде, пугая прохожих смрадным запахом и грязной одеждой. Вообще-то был довольно безобидный, но порой подъезжал к случайному человеку и принимался загадывать загадки. Игра у него такая была… И ты уже знаешь, кто это был.

– Москарев?

Лиза кивнула.

– Потом Москарев пропал. Просто больше никто не встречал его на улицах. Ты можешь сам поискать информацию. О нем писали в газетах, даже был короткий репортаж про странного, глупого мужичка, любившего приставать к прохожим с загадками, которых он знал великое множество. И вот, в какой-то момент, он вернулся… И принялся убивать.

Андрей вздохнул, поднялся и стал медленно прохаживаться у скамейки.

– Если это он так играл со мной… Зачем?

Лиза промолчала.

– А те числа, они тоже из дневника?

Лиза посмотрела на небо, поднялась и раскрыла зонт, будто предчувствуя, что за этим последует. Громыхнуло, сверкнула молния, и небо прорвало.

– Давай поговорим у меня, я рядом живу, – ей пришлось перекрикивать шум ливня.

Андрей кивнул, и они поспешили прочь из парка.

Идти действительно оказалось недалеко. Выйдя из парка, они прошли по подземному переходу, вышли на другой стороне улицы и направились к арке, ведущей внутрь двора. Под аркой они немного сбавили шаг. Андрей на ходу отряхивал успевшую насквозь промокнуть одежду, и Лиза сказала:

– Придется тебя сушить…

Андрей улыбнулся и ответил:

– Я немного иначе представлял наше первое знакомство.

Она улыбнулась.

Когда они вошли в темную парадную, насквозь пропахшую сыростью, Андрею вдруг вспомнился вездесущий мох, что он наблюдал во время своих провалов. Лиза вцепилась в рукав его куртки, то ли испугавшись темноты, то ли для того, чтобы провести его по затерявшимся во мраке ступеням. А потом она вдруг прошептала:

– Знаешь, есть такая старая легенда, что в Петербурге, перед тем как построить здание, на месте строительства подвешивали куски сырого мяса. Если оно начинало гнить, то, значит, место гиблое и строить на нем не стоит.

– Не слышал…

– Запомни. На всякий случай…

Глава 9
Лиза продолжает рассказ – Послание – Просьба о помощи

К столь стремительному развитию событий Андрей совершенно не был готов. Еще недавно он придумывал варианты, с чего лучше начать знакомство с Лизой, хотел, так сказать, прощупать почву. По крайней мере, до того, пока его не начали донимать странные события, так внезапно ворвавшиеся в привычный уклад жизни. И вот он уже сидит на кухне в квартире девушки, пьет чай с медом и кутается в нелепый розовый халат, пока собственная одежда сохнет на разложенной в прихожей сушилке. Халат этот дала Лиза. Несмотря на цвет, пошит он был как мужской и оказался велик даже Андрею. Лиза, кухня, история ее отца – все это казалось ненастоящим, зыбким. Реальность сыпалась песком между пальцев, и как удержать этот песок?

Лиза рассказала ему про числа в записке. Их она нашла в дневнике, рядом с короткой записью: «Выход». Лиза переписала числа и носила записку с собой, будто оберег и напоминание. Она призналась, что ей было страшно оказаться там же, где оказывался папа, и она надеялась, что, если нечто подобное произойдет, эти числа смогут ей чем-то помочь. Но с ней ничего такого не случалось.

Слушая рассказ и внимательно разглядывая девушку, Андрей снова вспомнил теорию синхронности. Вспомнил книгу и старый журнал «Лиза», что попались ему на глаза тем похмельным утром, когда все это началось. Мир как будто подавал ему знаки. Так недолго и в судьбу поверить, хотя в нынешних обстоятельствах это было бы не самым удивительным.

Андрей хотел было рассказать Лизе о странных знаках. О книге, о журнале, о кошмаре, приснившемся в метро… Уже почти решился, но внезапно передумал. Подумал, что лучше это отложить.

Лиза будто прочла невысказанное на его лице:

– Ты что-то хотел спросить?

Андрей задумался.

– А где твоя соседка?

Лиза нахмурилась и непонимающе взглянула на Андрея.

– Кто?

– Ну, ты говорила, что из-за соседки пришла сегодня в коротких шортах.

– Нет, – она усмехнулась. – Ты что-то путаешь. Нет у меня никакой соседки. Я с мамой живу.

– Но ты же… – Андрей замолчал и отхлебнул чай.

– Наверное, тебе послышалось. Мама постирала мои вещи, и мне надеть нечего было, вот я и нацепила эти шорты.

Андрей кивнул, но сомневаться не перестал. Он точно слышал, что Лиза говорила о соседке – о маме ни слова. Может, он теперь не только видит странные вещи, но и слышит?

– А ты не замечала ничего странного в поведении отца? – спросил Андрей. – Ведь куда-то он девался, когда случались эти провалы? Не мог же он находиться в двух местах одновременно!

Лиза пожала плечами. Кинула в чай кубик сахара и стала медленно помешивать.

– Я ничего такого не замечала. По крайней мере, не могу припомнить, чтобы он вдруг принимался делать что-то необычное или растворялся в воздухе, – она грустно усмехнулась. – Судя по его записям, в основном провалы происходили с ним вне дома, но при этом он писал, что время по ту сторону течет иначе. То есть бывало, что он застревал на той стороне на весь день, а у нас проходило всего несколько минут.

– Жесть, – Андрей поежился.

Лиза кивнула и отпила чай.

– Хуже всего было, когда он проваливался ночью. Он писал, что такое бывало редко и ненадолго, но эти моменты были для него самыми ужасными.

Андрей размышлял, оглядывая светлые обои на стенах маленькой кухоньки. Вроде так много хочется узнать у Лизы, но он никак не мог решить, какой вопрос задать первым. Девушка пришла на выручку:

– Я дам тебе дневник. Хочу, чтобы ты сам все прочел. Возможно, ты найдешь то, что я упустила… В любом случае я не смогу рассказать тебе всего. Что-то забуду, что-то напутаю. А о некоторых вещах я просто не могу говорить… – ее голос заметно дрогнул, но, как показалось Андрею, не совсем искренне, словно это была игра не очень хорошей актрисы.

– Спасибо, – ответил он и отпил из кружки. Он решил сменить тему, заметив, что Лиза расстроилась, вспоминая отца.

– Почему ты решила прийти на работу к нам?

Она ненадолго задумалась, покрутила в руках чайную ложку и ответила:

– Когда я ушла с прошлой работы – почти два месяца искала подходящую вакансию. Везде требовался многорукий и всемогущий дизайнер. Никогда этого не понимала. Никому не нужен узкий специалист – все требуют какого-то нереального человека, мастерски владеющего всеми программами, прекрасно рисующего, с высшим образованием, умеющего работать с 3D, и притом еще неплохо, если он умеет верстать сайты, а то и программировать. Ну и так далее…

– Знакомо, – ответил Андрей с улыбкой. Когда он только начинал искать работу, все вакансии, что размещались на сайтах, были именно такого плана.

– В общем, мыкалась я по разным местам, пока подруга мне не посоветовала вашу студию. Она раньше работала в «Кратосе», пока окончательно не переехала на Бали. Сказала, что у вас там отличное место… Я отправила резюме и портфолио, Лев Дмитриевич сам позвонил и пригласил на собеседование. Ну а дальше ты знаешь…

– Не зря он тебя взял, ты клево рисуешь.

– Спасибо. А ты как попал туда?

– Примерно та же история. Только до этого я работал в далеком захолустье, о котором ты ничего и не слышала.

– То есть ты не местный?

Андрей покачал головой.

– Из Сибири.

– Холодно у вас там?

– Зимой да, а летом вполне ничего. Уж потеплее, чем тут.

Лиза улыбнулась и отодвинула пустую кружку.

– Твоя одежда, наверное, еще долго будет сохнуть, – сказала она. – Пойдем пока, я тебе дневник покажу.

Андрей поднялся. Пропустил Лизу в узкий коридор и пошел следом за ней в комнату, но открыть дверь девушка не успела – кто-то позвонил в квартиру.

– Ты пока присядь на диван, – сказала она. – Пойду посмотрю, кто там.

– Это не мама твоя? – спросил Андрей. – А то я тут в халате, как-то неудобно.

– Вряд ли, она поздно будет.

Лиза скрылась за поворотом в прихожую. Андрей кивнул ее спине и открыл дверь в комнату, но тут же на пороге остановился. Слабо пахнуло гнилым. Андрей узнал этот запах, тот же, что в бизнес-центре, перед тем, как он провалился, и теперь понял, что это. Так пахнет сырое мясо.

Испорченное мясо.

Андрей резко повернулся и посмотрел в коридор, уже понимая, чего ждать.

Прямо на его глазах квартира начала меняться. В детстве Андрей однажды ради эксперимента поджег неудачную фотографию, сделанную на поляроид, и наблюдал, как она медленно сгорает: рисунок постепенно чернел, принимая жуткие очертания, изображение искажалось, покрываясь красивыми и в то же время пугающими линиями и пятнами. Сейчас происходило нечто похожее. В квартире померк свет, словно за окном вмиг стемнело. Обои на стенах стремительно почернели, истлели и осыпались пеплом, обнажая голые стены, покрытые крупными трещинами, а местами – все той же пугающей, похожей на состарившуюся кожу текстурой. Старую стиральную машинку, занимающую добрую часть коридора, пожирала ржавчина, а зеркало, висящее на дальней стене, покрывалось пылью, делая отражение Андрея все менее отчетливым.

– Лиза, – тихо позвал он.

Ответа не было, но дверной звонок по-прежнему истошно орал, только теперь к звуку примешался посторонний треск, подобный шуму ненастроенного радио.

Андрей прошел по коридору и свернул в темную прихожую. Лизы не было, а звонок все не смолкал. Тогда он подошел к двери и посмотрел в глазок. Сплошная темнота. Андрей поискал по сторонам и, приметив лыжную палку, стоящую рядом с поломанными деревянными лыжами, схватил ее и только тогда щелкнул дверным замком. Распахнув дверь, он выставил палку перед собой, но увидел лишь пустую площадку этажа, слабо освещенную мутным светом из мелкого окошка. Звонок затих.

Андрей хотел было закрыть дверь, но вдруг увидел на полу сложенный вдвое бумажный лист, выделяющийся на темном полу неестественно ярким белым пятном. Андрей нагнулся, поднял бумагу и захлопнул дверь. Палку вернул на место и побрел на кухню, где уселся на ветхий стул – тот заскрипел и пошатнулся, но все-таки выдержал.

Андрей развернул листок и прочел:

О, Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с мест они не сойдут,
Пока не предстанет Небо с Землей
на Страшный господень суд.
Но нет Востока, и Запада нет, что племя,
родина, род,
Если сильный с сильным лицом к лицу
у края земли встает?

Снова стихи. И на этот раз написаны уже красными чернилами. Записка выглядела вполне новой, по крайней мере текст был отчетливым, а бумага сияла белизной.

Очередная загадка?

Андрей опустил голову и закрыл глаза, запустив руку в волосы. Нужно было что-то придумать. А если с Лизой что-то случится, пока он тут? Может, и она провалилась?

Он открыл глаза и снова прочитал записку. Если это новая загадка, то прежние числа здесь явно не пригодятся…

– А ты чего тут засел?

Андрей резко поднял голову и вдруг понял, что по-прежнему сидит на том же стуле, но все уже вернулось в норму. Незаметно, в один миг. Он на самой обычной кухне. Все те же светло-желтые обои на стенах. Никакого пепла и потускневшей старой плоти на стенах. Может, все это галлюцинации? Нервы…

Лиза стояла в коридоре и удивленно смотрела на Андрея. Он с облегчением выдохнул и глянул на свою правую руку, в которой по-прежнему сжимал записку.

– Что это у тебя? – спросила Лиза.

Андрей протянул ей бумагу.

– Соседка приходила, маму спрашивала зачем-то, – сказала Лиза. – Думала, у нее выходной сего…

Лиза замолчала. Она читала записку, беззвучно шевеля губами, и вдруг глаза ее расширились. Она посмотрела на Андрея, и он прочел в ее взгляде нечто, близкое к ужасу.

– Откуда ты это взял?!

– Это снова случилось. Совсем ненадолго, я… В общем, провалился… И кто-то продолжал звонить в дверь, ты куда-то пропала. Я пошел искать тебя и нашел это на полу. А потом вдруг все стало нормальным.

– Это случилось прямо сейчас?

Андрей кивнул.

– Но прошло-то всего секунд десять…

– А что это такое? Что это за стихи?

– Пойдем, я кое-что покажу.

Лиза поспешила в комнату, Андрей поднялся и побрел следом.

В комнате на стене висел большой портрет, выполненный карандашом. На портрете был изображен длинноволосый мужчина с острыми чертами лица и ярко очерченными скулами. Он слабо улыбался, и было в этой улыбке что-то нехорошее. Почти никакого сходства с Лизой, кроме немного схожей формы носа и едва уловимо – линии бровей.

– Это твой отец? – спросил Андрей.

Девушка рылась в ящике стола и, не оборачиваясь, спросила:

– Ты про портрет?

– Ага.

– Да, это мой дядя его рисовал.

– Что ты там ищешь?

Лиза порылась в столе, извлекла оттуда какую-то черную книжку и уселась на диван. Андрей присел рядом. Девушка стала судорожно листать исписанные мелким почерком страницы, что-то отыскивая. Наконец остановилась, протянула раскрытый дневник Андрею и сказала:

– Прочти.

Андрей взял дневник в руки. На кремовой бумаге был написан тот же самый стих, той же красной ручкой. Андрей забрал у Лизы записку и сравнил. Почерк был идентичен.

– Не понимаю, – сказал он, возвращая дневник.

– Стихи Киплинга. Точнее, отрывок. Отец записывал эти стихи в дневнике. Почему-то разными цветами. Обычно он все писал черной ручкой, но где-то выделил красным, а где-то зеленым. Я не знаю, почему так, но это явно неспроста.

– Погоди… Это значит?..

– Это значит – папа жив, и, похоже, он отправил послание.

Андрей закрыл глаза и, надув щеки, громко выдохнул. Все это жутко изматывало. Все новые и новые безумные события, странные разговоры, отец Лизы, записки… Эта чертовщина наступала со всех сторон, и от нее некуда было спрятаться даже на минуту. Андрею казалось, что он падает в глубокую бездну, которой нет конца.

– Андрей! – позвала Лиза. – Ты понимаешь, что это значит?

– Почему он не мог написать что-то вразумительное? Типа: со мной все в порядке, я жив, не волнуйтесь…

– Не знаю, – ответила Лиза, не выпуская записки из рук.

– Если это и правда написал он, то зачем эти стихи? Я правда не понимаю. Это же не игра.

– Может, у него нет возможности написать нормально? – предположила Лиза. – Может, этот мир меняет его слова?

– Это… Бред какой-то… Просто домыслы…

– А разве не безумно все, что происходит с тобой?

С этим было трудно спорить.

Они долго молчали, сидя рядом и слушая тяжелое дыхание друг друга. Андрей закрыл глаза, пытаясь осмыслить происходящее, но в голове была полная каша.

«Я боюсь, – думал он, – боюсь того кошмара, что ждет меня по ту сторону. Я знаю, о чем меня попросит Лиза. И могу ли я отказать? Разве у меня есть выбор? А если бы был – отказал бы?»

Он открыл глаза и увидел лицо Лизы, которое заметно порозовело, утратило прежнюю бледность.

Она протянула ему дневник и прошептала:

– Помоги мне.

Максим Анатольевич.

Отец Андрея. Запись № 1

– Он тогда третий класс заканчивал. Как-то вернулся домой из школы и давай о себе говорить… со стороны.

– То есть в третьем лице?

– Да, да… Вот, значит, завел шарманку и так три дня кряду разговаривал. Сначала-то мы думали: ну дурачится, дети все время себе что-нибудь придумывают. Но потом это уже стало раздражать. Спросишь у него: как дела в школе, а он в ответ: «У Андрея все хорошо. Можно ему погулять? Он уроки вечером сделает». И вот в таком духе целый день. Зовешь поесть, а он: «Андрей не голоден», или «Андрей спрашивает, что на ужин?».

– А вы пытались узнать, почему он так себя ведет?

– Естественно! Да что толку? Он вот так же и отвечал! У меня уж, помню, нервы сдали, я наорал на него, чтобы говорил нормально, до слез довел пацана. И самому мне стыдно стало, потом прощения просил, а он знаете что ответил?

– Что?

– Андрей тебя прощает.

Назад: Предисловие составителя

Дальше: Часть вторая «Мать»

Глава 1 Побег – Свободное плавание – Новая работа

Глава 2 Сон в метро – Толпа – Падай!

Софья Григорьевна.

Мать Андрея. Запись № 1

Глава 3 Теплый день – Офис – Девушка

А. М.

Глава 4 Похмелье – Синхронность – Бродяга

Лиза

Глава 5 Супермаркет – Другой город – Возвращение

А. М.

Глава 6 Знакомство с Лизой – Записка – Возвращение

Глава 7 Ловушка – Загадка – Зеленая краска

11:45

Глава 8 Вопросы – Лиза рассказывает историю – Сырое мясо

* * *

Глава 9 Лиза продолжает рассказ – Послание – Просьба о помощи

Максим Анатольевич.

Отец Андрея. Запись № 1