Глава 19
– Ну что? Продолжай, – поторопила я его.
– Федотов умер! – возвестил Коробков.
– Только не говори, что сегодня одновременно с Комиссаровой, – поморщился Федя.
– Константин Петрович благополучно отошел в мир иной давно, – уточнил Коробков, – в приют он попал после инсульта. Интересно, как он связан с Комиссаровой?
– Да никак, – отмахнулся Миркин, – кто-то купил «серую» симку. Вот и весь ответ.
Я посмотрела на часы.
– Дима, найди побольше информации про Наталью Ивановну. А я поеду по делам. Завтра в девять собираемся тут.
– Подожди, – попросил Коробков, – я твое задание уже выполнил.
Димон встал, подошел к доске, которая висела на стене, и взял фломастер.
– Напоминаю. Наталья Ивановна Сиракузова родилась в семье Савиных: Ивана Варфоломеевича и Ольги Сергеевны. Когда девочка перешла в выпускной класс, ее мать скончалась. Иван Варфоломеевич некоторое время жил бобылем, потом женился на Анне, которая взяла фамилию мужа. Второй супруге на момент похода в загс стукнуло сорок восемь. Иван был старше ее на год. Анна ранее в браке не состояла, детей не имела. Сейчас никого не удивляет дама, которая забеременела в том возрасте, когда положено внуков воспитывать. Недавно по телику тетку показывали, она в шестьдесят три года родила.
– С ума сошла! – возмутился Миркин. – Ей будет семьдесят с хвостом, а отпрыск в школу пойдет! Вот моя бабуля в шестьдесят пять не стала брать щенка, сказала: «Собаки живут лет четырнадцать. А если я раньше пуделька умру? Куда он денется?» Так это пес! И то бабушка его пожалела. А здесь ребенок!
– У тебя была очень ответственная бабуля, – сказал Ершов. – Царствие ей небесное.
– Эй-эй, чего это вы Нинель Митрофановну хороните, – возмутился Федя, – она жива-здорова.
– Сколько ей лет? – удивился Михаил Юрьевич.
– Девяносто девять, скоро юбилей, – похвастался Миркин.
– Ну так она могла в шестьдесят пять ораву собак завести, – заявил Димон. – Не перебивайте меня ненужными замечаниями. Вторая дочь Ивана от Анны появилась на свет, когда оба родителя уже задули по пятьдесят свечей на торте. Анастасия очень рано выскочила замуж, уехала с лейтенантом Лейкиным на край географии. Быстро развелась, получила диплом медсестры, работала в разных местах. В тридцать с небольшим она возвратилась в Москву и, битте-дритте, звучит гимн Мендельсона…
– Марш, – поправил Ершов.
– Да какая разница, – отмахнулся Коробков, – Лейкина становится женой Владимира Сиракузова. И все это затевалось ради получения от государства еще одной бесплатной квартиры. После завершения аферы пара разводится. Лейкина исчезает, где она, что с ней? Никаких сведений. Потом она вдруг выплывает из мрака, приобретает квартиру, пытается заниматься бизнесом, продает жилье. И снова как сквозь землю проваливается. Понимаете, к чему я клоню?
– Учитывая, что бывшие супруги редко сохраняют хорошие отношения, ты предположил, что богиня мести с ведром дерьма – Лейкина, – догадался Миркин.
Димон пожал плечами:
– Почему нет?
– Она намного старше Владимира, – напомнила я.
– И что? – засмеялся Коробков. – Сиракузову девяносто?
– Нет, – вздохнула я.
– И не восемьдесят, и не семьдесят, и не шестьдесят, и не пятьдесят, – нараспев произнес Димон, – хотя ведрышко с какашками кое-кто способен и в девяносто унести.
– Бесполезно гадать, – остановил нас Михаил Юрьевич.
У меня звякнул телефон, прилетело сообщение. Я увидела, что Иван ждет меня, быстро завершила разговор, схватила сумку и помчалась на служебную парковку. Там у своего джипа стоял мой супруг.
– Поедем на моей машине, – решил он, – утром на ней же отправимся в офис. Залезай, как у вас дела?
– Особенно похвастаться нечем, – призналась я, – Коробков тщательно проверил Владимира. Бизнес у него не из самых крупных: пять салонов в столице, исключительно массаж: медицинский, спортивный, тайский, аюрведический, и много еще разного, вроде экзотического «по энергетическим точкам камнями». Ничью нишу он не занимал, конкурента с удобного насеста не спихивал. До того как Сиракузов открыл первую клинику массажа, эта услуга существовала в медучреждениях в одном ряду с другими. Ну вроде: мы вам можем сделать флюорографию, анализы, гастроскопию и массаж разных частей тела.
Еще массаж и тогда и сейчас предлагают в СПА-центрах, было и есть много объявлений от частников типа: «Приеду домой, за десять сеансов избавлю вас от артрита, колита, рахита и кариеса». Владимир же сделал упор только на одну специализацию.
Иван засмеялся:
– Чтобы не идти к стоматологу, человек на все согласится.
– Сиракузов просто занял пустую нишу, – продолжала я. – Только не путай его бизнес с массажными салонами. За этими вывесками, как правило, прячутся проститутки. У Сиракузова все прилично, никакого секса. Есть процедуры для супругов, много предложений для детей. Он благотворитель, поддерживает семьи, где есть малыши с ДЦП, их бесплатно обслуживают. Никаких ссор, скандалов с сотрудниками или клиентами. Налоги платил аккуратно. Семейная пара Владимир-Лариса считалась образцовой. Для развития бизнеса Сиракузову приходилось иногда мелькать в прессе. Они с женой посещали разные мероприятия, но не были ярыми тусовщиками, выходили в свет не очень часто, в основном на знаковые мероприятия, где присутствует уйма прессы.
– Где он деньги взял на открытие дела? – поинтересовался муж.
– Хороший вопрос, – похвалила я его, – кредит он не брал. Ни одному банку ничего не должен. Лариса мне рассказала, как она продала свое дорогое колье, чтобы Володя начал бизнес. Поступила она так, потому что понимала: отец не разрешит ей свадьбу с нищим. Родителям соврала, что потеряла украшение. Возможно, Лариса сказала правду. Офис Сиракузова сейчас находится в одном помещении с его самым новым и большим салоном. В нем есть центральная часть и две боковые. В правой взрослое отделение, в левой педиатрическое. Посередине гардероб, кафе со здоровой пищей, ресепшен, детская комната. Если мать приехала на процедуры, то ребенка она может оставить с воспитателем. На втором этаже сидят служащие.
– Значит, много посторонних видело, как охранники женщину несли, – подчеркнул Иван.
– Нет, только свои, – возразила я, – вход наверх со двора. Там служебная парковка и дверь для сотрудников. Правда, стоянка не огорожена, к двери может любой пройти. Но внутри всегда секьюрити дежурит.
– Хулиганка знала, где стоит автомобиль Сиракузова? – уточнил муж.
– Да, – подтвердила я, – она хорошо подготовилась.
– Где она фекалии взяла? – спросил Иван Никифорович. – Не в туалете же собирала?
– Интересный вопрос, – вздохнула я, – но он остался без ответа. Мне в голову не пришло поинтересоваться местом добычи какашек.
– Похоже, у милой леди в офисе или в окружении Сиракузова есть помощник, – продолжал Иван, – ее проинструктировали насчет парковки, объяснили, где вход для сотрудников. С ведром дерьма далеко не уйдешь. И в метро его не провезешь, запах сильный. Понимаешь?
– Машина! – подпрыгнула я. – Нет мне прощения! Я не подумала про транспортное средство. Сейчас, сейчас!
Я вытащила телефон.
– Димон!
– Да, свет очей моих, чем могу служить? – начал дурачиться Коробков. – Личный джинн готов исполнить любое твое желание.
– Надо проверить все парковки и машины, которые, нарушив правила, стояли у тротуаров неподалеку от офиса, когда тетка изгадила иномарку Сиракузова. Она со своей ношей никак не могла воспользоваться общественным транспортом. И в такси ее с ведром дерьма не пустили бы. Значит, была тачка, которую поставили рядом с офисом.
– Гениально! – воскликнул Димон. – Ну почему мне в голову не пришла сия простая, как веник, мысль? А?
– Еще нужно проверить запись камер наблюдения, – сказала я, – возможно, у хулиганки был сообщник. Вдруг он сидел за рулем, ждал ее? О! Эвакуаторы. Если женщина приехала одна, то ее машина осталась беспризорной после смерти владелицы, и ее отправили на штрафстоянку. Сейчас с этим строго.
– Потрясающе! Ты мозг, – похвалил меня Димон, – а остальные сотрудники – дятлы. Хоть бы кто про бибику вспомнил!
– Да ладно, – смутилась я, но не сказала, что идею мне подал Иван.
Пусть все считают меня гениальной.
– Но и Коробков грядку не портит, – решил похвалить себя, любимого, Димон, – я поискал труп тетки. Куда-то же его отправили? Мест не так уж много. Сиракузов у Бориса забрал паспорт покойной, скорей всего, он его сжег. Я подумал, может, ее оформили как неопознанную? И! Обнаружил такую мертвую. Очень интересная история. Олег Андреевич Галкин, человек при погонах, занимает не последний пост в одной структуре, не к ночи она будет помянута, ехал вечером того самого дня, когда машину фекалиями угостили, к себе на дачу. И опана! Захотелось ему по малой нужде. Терпеть нельзя, еще получишь всякие болезни на свою голову. То есть, конечно, не на голову, а на то место, которое нам, парням, голову заменяет и дороже мозга. Вот он и отправился в лесок. С Галкиным на фазенду ехал его зам, Сергей Петрович Рябов. Вдвоем они в кустики и потопали. А там! Труп! Без одежды, сумки, сережек-колечек-часов. Вообще без ничего! Голяк! Кто бы другой испугался и сбежал с воплем подальше от страшной находки. Но наши фигуранты и не такое видали, их такой ерундой, как мертвец в лесу, не удивишь. Они вызвали местных полицейских. Думаю, областные Эркюли Пуаро чуть со стульев не попадали, когда услышали, кто их побеспокоил. Я по времени об их испуге сужу. Звонок на пульт в городок Вишневск раздался в девятнадцать десять. А в двадцать тело уже местный морг регистрировал. Во скорость! И учти, вечер был. Если простой грибник на жмурика в такой час наткнется, ему придется полицию сутки ждать. Не особенно-то в лес поторопятся, кому там покойник мешает? Лежит себе и лежит. А тут! Примчались на реактивной тяге! И запись звонка есть, где господин Галкин по полной форме представляется. И в журнале у них черным по белому записано, кто беднягу нашел. Все оформлено правильно. И еще одно чудо! Угадай, какое?
– Несчастную похоронили на следующий день, – произнес Иван.
– О! Босс! Ты гений! – обрадовался Димон. – Правильно! Только упокоили неопознанную через пару суток. По закону-то полагается дольше тело хранить. Вот так. Всем пока!
– Приехали, – объявил муж, – интересно узнать, что такое пленочный фитнес?
– Вроде он пеленочный, – протянула я, – хотя я могу и ошибаться.
