Я много раз говорил о том, что мы склонны приписывать собакам мысли, мотивы и намерения, которые зачастую им не свойственны. Можно привести массу примеров такого рода. Как я неоднократно упоминал, многие владельцы собак искренне считают, что их любимец дословно понимает все, что они ему говорят. Они уверены, что он обладает теорией разума. Из-за этого между нами и нашими животными-компаньонами часто возникают недоразумения, которые могут неожиданно проявиться в виде странного и, с нашей точки зрения, непредсказуемого поведения животного. Речь идет, в частности, о внезапных вспышках агрессии у собак, которых до сего момента их хозяева считали спокойными и послушными. В предыдущей главе мы говорили о том, что собаки воспринимают агрессию не так, как мы. Они могут истолковать наше поведение совершенно иначе, неожиданно для нас увидев в нем те или иные формы, предполагающие агрессивную ответную реакцию, в то время как мы вкладываем в свои поступки совсем другой смысл.

Приведем один пример. Если собаке время от времени позволяют забираться на диван или кровать, она может увидеть в этом демонстрацию подчинения со стороны своего хозяина. С точки зрения самого хозяина разрешение немного поваляться на диване — не более чем небольшая награда за хорошее поведение и послушание или же просто-напросто дружеский жест в сторону близкого ему существа. Между хозяином и его собакой возникает недоразумение, которое может длиться достаточно долго без каких бы то ни было последствий для сложившейся между ними системы отношений. Однако при некоторых обстоятельствах простое недоразумение может перерасти в реакции, в той или иной степени связанные с агрессией. Например, если однажды псу строгим тоном прикажут убраться с дивана или кровати, в ответ он может зарычать или даже начать вести себя еще более агрессивно. Налицо недоразумение и связанное с ним взаимное недопонимание, которое, тем не менее, может иметь неприятные последствия для обеих сторон. Ведь, с точки зрения хозяина, у него есть все основания полагать, что «на самом деле его собака более агрессивная и менее дружелюбная, чем он думал». В действительности же, отыскав самое простое объяснение и списав все на психологические особенности своей собаки, он оказывается весьма далек от истины, поскольку настоящие причины ее поведения следует искать в ином регистре, а именно в той сфере, где выстраиваются отношения доминирования. Подобная ошибка интерпретации неизбежно влечет за собой следующее недоразумение, поскольку собака, в свою очередь, не сможет понять реакцию хозяина на свое поведение — она будет ожидать от него действий, связанных с отношениями доминирования.

Короче говоря, все указывает на то, что наши взаимоотношения с собакой по большей части основаны на взаимном недопонимании, способном в один прекрасный день привести к конфликтной ситуации. Причем даже и после этого недопонимание останется.

И все же стоит ли делать вывод, как это порой и происходит, что отношения человека с животным не имеют ничего общего с отношениями людей между собой? Можно ли на этом основании заключить, что их нельзя рассматривать как социальные отношения с участием двух заинтересованных сторон? Попробуем и на сей раз сформулировать этот же тезис несколько иначе. При ближайшем рассмотрении можно заметить, что недоразумения во взаимоотношениях возникают как раз из-за существующей между человеком и животным близости. Или же что разница в отношениях человек—человек и человек—животное состоит лишь в степени понимания между участниками взаимодействия, а не в самой природе этих отношений. На самом деле и в отношениях между людьми постоянно присутствует недопонимание, хотя и в меньшей степени. Когда два человека соглашаются на некое взаимное действие, их интерпретации одной и той же ситуации никогда не будут полностью совпадать. В действительности даже прочные и продолжительные социальные отношения вовсе не означают, что между действующими лицами никогда и ни при каких условиях не может возникнуть недопонимание. Это было бы слишком жесткое требование, которое практически невозможно удовлетворить. Такие отношения предполагают только, что недопонимание не должно превышать некоего порога, величина которого ситуативна и зависит от действующих лиц. Достаточно того, что оба участника взаимодействия не замечают возникшего недопонимания и их интерпретации контекста и поведения партнера не противоречат друг другу.

Если рассматривать взаимоотношения людей между собой и их взаимоотношения с животными под таким углом зрения, разница между ними перестанет выглядеть настолько явной. Конечно, порой мы можем ошибаться относительно мотивов поведения собак или присущих им способов интерпретации конкретных ситуаций. Но с практической точки зрения возникающие недоразумения, как правило, не превышают допустимого порога и никак не препятствуют развитию между нами и нашими собаками сложных и насыщенных взаимоотношений. Скажу больше: для того чтобы между двумя индивидами или двумя видами установились яркие и прочные социальные взаимоотношения, они вовсе не обязательно должны безоговорочно понимать друг друга. Нет необходимости в том, чтобы их интерпретации ситуаций были идентичны: достаточно того, чтобы они были совместимы между собой и могли приспособиться одна к другой. Иными словами, интерпретации ситуаций и поведения обоих участников взаимодействия не должны слишком часто приводить к недоразумениям, которые нельзя было бы достаточно быстро разрешить. В процессе эволюции собаки адаптировались к человеку настолько, что многие формы их поведения и их умение интерпретировать различные ситуации достигли высокого уровня совместимости с нашими.

Подобный взгляд на недопонимание как на конструктивный элемент социальных взаимодействий нельзя уместить в несколько строк, отведенных здесь описанию данной проблемы. Настолько важный вопрос, несомненно, достоин более детального рассмотрения. В частности, в подтверждение сказанному стоило бы добавить, что сам факт недопонимания между двумя существами уже означает наличие между ними своего рода договоренности. Иными словами, отношения между двумя участниками взаимодействия строятся на взаимном согласии, требующем активного участия обеих сторон, пусть даже согласие это и основано на недопонимании. С этой точки зрения действия обоих участников и свойственные им способы интерпретировать общую ситуацию можно рассматривать как потенциально совместимые, поскольку они нацелены на достижение состояния, в котором индивиды «ладили» бы между собой. Подобный взгляд на интересующий нас феномен предполагает существование такой области, в которой два разных восприятия одной и той же ситуации, присущие двум участникам взаимодействия, перекрываются. То есть свойственные им способы интерпретации данной конкретной ситуации и способность понять мотивацию партнера в какой-то степени пересекаются в некоем общем коммуникативном пространстве. Причем абсолютно неважно, о каких именно участниках взаимодействия идет речь: описанная схема в равной мере справедлива и для людей, и для животных.

С другой стороны, как подчеркивает философ Винсиан Деспре, недоразумение обладает особой силой, поскольку в некоторых обстоятельствах способствует проявлению у индивида качеств, отсутствие которых в начале взаимодействия становится причиной непонимания. Опираясь на работы детского психиатра Дэниела Стерна, социологов Арнольда Арлюка и Клинтона Сандерса, Деспре говорит об этом так:

Разумеется, возможности для приобретения компетенций имеют свои ограничения, какими бы ни были ожидания или способности участников взаимодействия. Одним словом, вряд ли ваш пес перестанет трактовать ваше поведение как демонстрацию иерархического статуса только потому, что вы видите в нем друга. Но в некоторых случаях возникшее недоразумение может сыграть роль катализатора.

Я привел здесь лишь несколько коротких замечаний по поводу недоразумений, возникающих между человеком и животным. Но даже они позволяют понять, что более глубокое изучение этого феномена способно безмерно обогатить теоретические знания, касающиеся отношений, связывающих нас с животными. Важность этого феномена в последние годы неоднократно подчеркивают многие ученые. Кроме того, само наличие недоразумений в наших отношениях с собаками можно рассматривать скорее как свидетельство близости, чем как существование кардинальных различий между тем, каким образом мы строим отношения друг с другом, и тем, что связывает нас с существами другого вида.