Мы убедились в том, что иерархические отношения в социальном мире собаки отличаются от строгой системы соподчинения, свойственной волчьей стае. На самом деле адаптация к антропогенной нише имела два важных последствия. Во-первых, у собак отпала острая необходимость в кооперации и урегулировании конфликтов. Во-вторых, благодаря доступу к неограниченным ресурсам давление естественного отбора в популяции уменьшилось. Ослабление селективного прессинга привело к увеличению разнообразия форм поведения и появлению новых черт, отличавших собаку от волка, подобно тому как это происходило с морфологическими и физиологическими признаками. То есть собачья популяция не только обрела гораздо большее по сравнению с волками разнообразие в чисто анатомическом плане (если не считать признаков, обусловленных влиянием сходных экологических условий), изменения коснулись и социального поведения собак. На фоне стереотипного и строго определенного для каждого этапа развития поведения волков реакции собак в сходных обстоятельствах выглядят куда более хаотичными и непредсказуемыми.

Для наглядности вернемся к сравнительному исследованию волков и пуделей, упомянутом в примечании на с. 197. Напомню, что и те и другие были выращены в одних и тех же условиях, однако волки вели себя более организованно, чем собаки. Они не останавливались на полпути и всегда стремились достичь цели в решении поставленной задачи, например преследовании добычи. Они меньше отвлекались и, в отличие от собак, не были склонны к игре. Пудели вели себя иначе. Так, например, они лаяли, и их лай не всегда был увязан с контекстом выполняемой задачи. Часто собаки лаяли безо всякой цели, просто ради удовольствия. Лай сам по себе служил им своего рода наградой (Zimen, cité in Budiansky, 2002, p. 61).

Нечто подобное происходит с поведением собак и в сфере социальной иерархии. Поведение и ожидания собак в этой области подчинены не таким жестким типовым схемам, как у волков. Собаки далеко не всегда проявляют себя как терпеливые дипломаты или политики, они не выглядят настоящими специалистами в области человеческой и собачьей психологии. Конечно, социальные взаимоотношения занимают в их жизни центральное место. Однако и в этом плане они ведут себя скорее как любители: пусть страстно увлеченные процессом, но все-таки слишком непостоянные и азартные, несколько рассеянные и склонные к перепадам настроения. Разумеется, они стараются не упустить случая, чтобы подняться в социальной иерархии на ступень выше, часто и охотно проверяют текущее состояние отношений. Однако они подходят к этому вопросу далеко не так серьезно, строго и тщательно, как волки, которые вынуждены сохранять жесткий контроль над собой и всегда быть готовыми принять единственно верное решение. Поэтому роль и статус каждого члена группы в социальном окружении собак, будь то человек или другая собака, вовсе не вписаны в некую табель о рангах, они не настолько жестко и необратимо определены, как у волков. Вот почему собаки могут иногда быть более непредсказуемыми и опасными, чем их дикие кузены.

Представленная картина социального поведения собак останется неполной, если не подчеркнуть, уже в который раз, исключительную пластичность их индивидуального развития. В зависимости от среды, в которой они родились и выросли, собаки могут выработать самые разнообразные формы социального поведения и властных отношений или же просто-напросто склонность поступать тем или иным образом. Можно предположить, что многое в этой сфере зависит от индивидуальных генетических различий или конкретной породы. Очевидно, что поведение собак в большей степени, чем у волков, определяется их индивидуальными качествами. Они вовсе не демократы и с готовностью выясняют отношения при помощи силы. Они более своенравны, чем волки, и могут быть подвержены приступам жажды власти, хотя по большей части довольно быстро успокаиваются. Собака поддерживает теплые дружеские отношения с человеком и в то же время может неожиданно взбунтоваться и вообразить себя вождем маленького, но гордого племени, который в принципе готов уступить перед лицом силы, но способен и на полный захват власти, внезапно превратившись в настоящего папашу Убю.

Короче говоря, отношения, связывающие собаку с окружающими, особенно с человеком, отличаются довольно значительным разнообразием. Во всяком случае, они гораздо сложнее, чем можно предположить, если представить себе образ животного, слепо подчиненного стереотипным схемам поведения. В рамках этого образа, вне зависимости от обстоятельств, поведением собаки должен управлять коллективный разум стаи, предполагающий однообразную социальную жизнь по раз и навсегда установленным законам. На самом же деле социальное поведение собаки ломает распространенное представление об этом животном — и о животном вообще — как о существе, лишенном индивидуальности, которое следует типичным для своего вида поведенческим схемам, общим для всех его представителей. Собаки отличаются индивидуальными особенностями поведения, открывающими широкую гамму возможностей для установления самых разнообразных связей с человеком. Весьма вероятно, что именно благодаря этому качеству собачьей психологии им всегда удавалось наладить отношения с нами. Собаки прекрасно умеют адаптироваться в любом человеческом обществе, вне зависимости от конкретного социального уклада, сложившегося в этом обществе.