Алекс де Клемешье
Территория Дозоров

Темнота в пригороде всегда отличается от темноты городской. Даже в Южном Бутово, с его незаселенными новостройками и погасшими фонарями, вечер наступает иначе, не так, как в каком-нибудь Переделкино. Неуловимо – но иначе.

Поглазев на незнакомую немосковскую темноту, расстелившуюся под ногами и круто завернувшуюся вверх до самых звезд, я поднял воротник пальто и пошагал от КПП на въезде в поселок в сторону огней. Огней было как-то слишком уж много: не Лас-Вегас, конечно, и все же, все же…

Дорога, асфальтированная по всем правилам, временами начинала хлюпать в такт каждому шагу, и не нужно быть Иным, чтобы догадаться: жирную грязь навезли сюда на колесах огромные грузовики, занятые на строительстве новых коттеджей. Я пристрастно осмотрел свои начищенные ботинки – грязь и лужи исправно расступались под подошвами, а брызги летели куда угодно, только не на гладкую кожу «инспекторов» и отутюженные брюки, однако заклинание следовало «подзарядить» в самое ближайшее время, иначе с задания я вернусь аки селянин со скотного двора.

Здесь хорошо дышалось – да, банальность, но как по-другому выразиться, если местный воздух не царапал горло ледяными иголками и не разбивался на сотню химических запахов, а тек в легкие мягко, плотно и как будто самостоятельно, без каких-либо усилий с моей стороны? И невесомый морозец ощущался здесь именно что невесомо. И шуршание листвы отсекало все прочие звуки.

Дорога плавно перешла в мостик над водоемом – не то узким длинным прудом, не то речушкой. Берега по правую руку были украшены декоративными фонариками и светящимися гирляндами на ветвях деревьев. Ну надо же! В поселке!

В воде что-то плеснуло, и на ум почему-то пришло: «Жерех балует!», хотя я понятия не имел, что собой представляет этот самый жерех, как он должен баловать и вообще – встречается ли в Подмосковье.

Сразу за мостом началась полноценная улица с деревянными и каменными одноэтажными домами по обе стороны, с подсвеченными номерами этих самых домов и указателями. По всей видимости, это была самая старая улица поселка, возникшая задолго до того, как территория обзавелась собственным КПП и пропускным режимом. Мне же требовалась улица куда более новая. Кажется, вот эта, уходящая вправо вдоль берега не то речки, не то пруда.

Одноэтажные дома тут сменились современными коттеджами с мансардами и настоящими дворцами, обнесенными разной высоты глухими заборами. Соотнести высоту заборов с богатством зданий не удавалось. Наконец ближе к середине улицы среди частных владений стали попадаться магазинчики и конторы: «Турагентство», «Прокат яхт», «Меховое ателье»… Богатый поселок, ничего не скажешь!

– Приглашаем посетить наш салон! – возникло на моем пути звонкоголосое чудо; в руке у чуда трепетал на ветру протянутый флайер. – Только сегодня вы можете получить десятипроцентную скидку на укладку!

Как интересно! Воздух воздухом, жерех жерехом, а цивилизация и здесь поджидает нерасторопных прохожих. Чуть замечтался – хвать тебя за грудки рекламным слоганом или дисконтом! Впрочем, мне-то это как раз на руку.

– Благодарю! – сказал я, принимая цветную листовку из покрасневших от холода пальцев девчонки. – А далеко ли отсюда салон?

– Да вон! – неопределенно махнуло рукой чудо и задорно шмыгнуло носом. – Пойдемте, провожу. У меня все равно последний флайер был.

Прочитав на листовке название салона красоты («ЭЛЛИТА», между прочим; с двумя «л», чтобы уж наверняка!), я покосился на девчонку и обнаружил, что она тоже косится на меня.

– А вы ведь не местный! – проявились у чуда дедуктивные способности.

«Бог миловал!» – мысленно ответил я, а вслух огорченно проговорил:

– К моему величайшему сожалению, не местный.

– А чего тогда к нам? По делам?

– Да вот… – Я потеребил в руке флайер.

– А! Значит, тоже о нашем Вадиме слышали, да? – обрадовалась девчонка и снова весело шмыгнула носом. – Он классный мастер, к нему из Москвы знаете сколько народу приезжает?! Отбою нет!

Я снова потеребил флайер – на сей раз озадаченно.

– Сегодня просто будний день! – верно истолковав мои сомнения, пробурчала девчонка в нелепой попытке оправдать «классного мастера». – После работы кому охота сюда переться? Только местным, да и то если скидку пообещать. А в выходные такой наплыв, такой наплыв! – И без перехода резюмировала: – Мы пришли!

20 ноября 2018 года. Дневной Дозор.

Из показаний Михаила Зайцева:

«Я девять лет проработал в отделе маркетинга. Девять! Нет, для кого-то это, может, и не срок вовсе. У нас в отделе – тридцать человек, и подавляющее большинство вполне довольно занимаемыми должностями. Они бы и девяносто лет с удовольствием просидели на теплом уютном местечке с индексируемым окладом, честное слово. Но я-то не для того учился! Меня-то готовили совсем к другому! И в отделе кадров мне другое обещали: дескать, годик придется позаниматься аналитикой и статистикой, а уж как освоюсь, как пойму всю специфику компании – так и свои маркетинговые планы смогу реализовывать.

С кем-то из коллег именно так и происходило. На больших совещаниях и ежедневных летучках, в курилке или в ресторане за ужином – каким-то образом они находили возможность проявить себя. Сделать так, чтобы руководство их заметило, запомнило, одобрило стратегию, предоставило карт-бланш или повысило в должности. Я же, как бы ни старался, все девять лет оставался безымянным маркетологом на ставке. Мои докладные и служебные записки терялись, на мои отчеты проливали кофе, мои предложения игнорировались, а на совещаниях Геннадий Петрович вовсе не смотрел в мою сторону. Я даже руку тянул, будто ботаник в седьмом классе! Ржали все, кроме меня и Геннадия Петровича. А он не смеялся, потому что и руки-то моей не видел. Боже, как это было унизительно!..

Я несколько раз записывался к нему на прием (у нас можно раз в полгода прийти к руководству по личному вопросу), но потом оказывалось, что либо секретарша что-то напутала и вместо меня на аудиенцию попал кто-то другой, либо сам Геннадий Петрович срочно отбыл в министерство или в Италию. Ну да, он часто ездит в Италию, раза по два-три в месяц. Он же болельщик, туринский «Ювентус» – наше все! Хотя если меня спросить – болельщик он так себе, потому что команды меняет как перчатки. Год назад в Мадрид на матчи «Реала» так же часто ездил. В общем, если у него нет важных дел – он тут же становится тиффози и мчится посмотреть игру. А встреча со мной к важным делам явно не относилась…»

– Добрый вечер! Проходите, располагайтесь! – лучезарно улыбнулась девушка-администратор за стойкой. – Вы постричься? Уложиться? К сожалению, мастер сейчас занят с клиентом, минуточек десять придется подождать. Давайте я пока приготовлю вам кофе? А вы располагайтесь, располагайтесь! Машенька, можно тебя на минуточку?

Администратор уволокла давешнее чудо с флайерами в соседнее помещение и плотно прикрыла дверь, однако и через дверь мне было слышно ее шипение.

– Ты кого привела?!

– Клиента! – растерянно отвечало чудо.

– Господи, да ты его видела?! Как он одет? Как причесан?

– Так длинные же волосы! Подровнять кончики…

– Подровнять! – Я, стаскивая перчатки тонкой кожи, буквально почувствовал, как администраторша закатила глаза. – Машка, да у него стрижка за двести евро! Неужели не видно?!

– Там темно вообще-то! И в мужских стрижках я не особо разбираюсь.

– Темно! – с горечью произнесла администраторша. – А пальто ты тоже не разглядела? А ботинки? Там каждый ботинок – как твоя годовая зарплата!

Я усмехнулся и полюбовался блестящими «годовыми зарплатами».

– Что мне теперь с ним делать?

– Но ведь Вадим – хороший мастер! – Утвердительной интонации у чуда не получилось, хотя она изо всех сил старалась. – Наверняка он сможет предложить что-нибудь… эдакое.

– Уйди с глаз долой! Считай, твой рабочий день закончился. Завтра утром – как всегда.

Чудо вышло, покосилось на меня, на мои «инспектора», на мое пальто, которое я аккуратно пристроил на вешалку-плечики, вздохнуло, вежливо шмыгнуло носом и исчезло из салона, моментально растворившись в немосковской темноте.

Я сел в кресло и наконец осмотрелся. Уютно. Без блеска и лоска, но уютно. Пахло кремами, бальзамами, лаком для волос и одеколоном, но пахло ненавязчиво, в самый раз для того, чтобы ощущать себя в салоне красоты, а не в «Парикмахерской № 29». В зале по соседству приглушенно жужжал фен.

Администраторша, сверкая улыбкой, принесла поднос с кофейной чашечкой, печеньями в вазочке и несколькими кусочками коричневого сахара в блюдце. Благодарно кивнув, я пригубил ароматный кофе и спросил:

– А где можно ознакомиться с расценками? Сколько у вас стоит, скажем, постричься?

Она вспыхнула.

– Ой, сейчас я вам все расскажу! Постричься… – Краснота ее щек распространилась на шею и лоб. – Постричься – пятьсот рублей. Если с мытьем головы… – Страдая, она подождала моей реакции, но я молчал. – С мытьем – семьсот. А если еще и уложиться…

– Уложиться – обязательно! – строго сказал я.

– Тогда еще триста рублей, – окончательно поникла она.

– Минуточку! – с театральным возмущением возразил я. – Вот то милое создание, которое так удачно направило меня к вам, обещало десятипроцентную скидку на укладку!

– Ой! – с облегчением выдохнула девушка. – Ну конечно, что это я! Конечно, сегодня укладка у нас со скидкой десять процентов! Значит, все вместе получится… девятьсот семьдесят.

Последнюю фразу она почти прошептала: видимо, вспомнила, что моя стрижка – «за двести евро». Нет, что ни говори, а в салоне красоты «ЭЛЛИТА» – весьма демократичные расценки! На сдачу от проката яхты вполне можно привести себя в порядок.

Но ни чудо, ни девушка-администратор Иными не были. Тут мимо. Оставалось дождаться, когда освободится классный мастер Вадим.

22 ноября 2018 года. Дневной Дозор.

Из показаний Ангелины Бероевой:

«Наверное, все эти годы я была по-своему счастлива. Размолвки случались, но в какой семье не бывает ссор? Алан вспыльчивый, но и отходит он быстро. Просто… просто раньше процесс примирения у нас был таким же бурным, как сами ссоры. И этого казалось достаточно. Любимый муж переставал ругаться или дуться, уходил на работу, а я… Я оставалась хозяйкой большого дома. Дом у нас действительно огромный, вот только я все равно мысленно называла его гнездышком. Наше гнездышко…

Я старалась изо всех сил, я ухаживала за домом, следила, чтобы нигде – ни пылинки, сама гладила Алану рубашки, сама сочиняла десерты и подсматривала, как наша повариха Эльвира готовит блюда кавказской кухни. Мне домашние хлопоты не просто не доставляли никакого беспокойства – нет, я была рада заниматься всем тем, что создает уют! Любимый муж придет с работы – и ему должно быть хорошо, комфортно, тепло, сытно!

Нет, конечно же, я не перестала следить за собой! Маникюр, массаж, тренажеры. Одежду покупала время от времени – ну, такую, в которой можно выйти в свет. Но гладить рубашки удобнее в домашнем халате, а готовить десерты – уж точно не на шпильках и с глубоким декольте. А потом как-то так само собой получилось, что наши выходы в свет стали чрезвычайно редки. Все чаще Алан видел меня в халате и с волосами, убранными в хвост, все реже – при параде. Так что, наверное, я его не виню. Хотя услышать от мужа в свой адрес «унылая посредственность»… это было больно, да. Больно и несправедливо. Там, на его работе, на всяких брифингах, конференциях, презентациях и корпоративах, моего темпераментного красавца окружало большое количество женщин, которые уж точно не стоят у плиты или за гладильной доской. Но мне казалось, что нашей обоюдной страсти и моего любовного отношения к созданию комфорта в доме должно с лихвой хватить на то, чтобы навсегда перечеркнуть чужие шпильки и декольте. Получается, напрасно казалось…»

– Ну как вам? – донесся приятный мужской голос из зала, который мне не был виден из кресла и в который мне не терпелось наконец попасть.

– Вадим, вы – волшебник! Впрочем, как всегда, и вы это знаете.

– К несчастью, я не волшебник. Кое-что исправить мне не под силу. Ваши волосы…

– С ними что-то не так?

– Кожа головы немного воспалена. Я бы рекомендовал вам три дня после каждого мытья волос ополаскивать их отваром ромашки с чистотелом, потом еще три – с чертополохом.

– С чер-то-по… – по слогам проговаривала дама, записывая рекомендации. – А где же я его возьму в ноябре-то?

– В любой аптеке продаются сушеные плоды расторопши пятнистой – это и есть чертополох. Как заваривать – написано на упаковке.

– Спасибо! Я непременно все это проделаю!

Ведьмак? Знахарь? Но ведь он не сам дает клиентке зелье, а советует ингредиенты купить в аптеке! Тогда как же он их заряжает-заговаривает? Или отвар – это плацебо, а все необходимые воздействия он уже произвел, пока она нежилась под феном?

Давай-давай, дамочка, оставляй скорее чаевые – и домой! А мне требуется срочненько пообщаться с глазу на глаз с этим волшебником, а по совместительству – классным мастером Вадимом.

24 ноября 2018 года. Дневной Дозор.

Из показаний Руслана Белоцерковского:

«Я и сам не понял, когда и как это произошло. Просто в один момент осознал, что сына мы теряем. Я знаю, что все это звучит как отговорки, но поверьте: управлять большим производством – крайне сложно. И так уж сложилось, что оба мы – я и моя жена – незаменимы. Да, это наш совместный бизнес с четко распределенными обязанностями. Один день без одного из нас еще кое-как обойдутся, но позволить себе хотя бы неделю посидеть на больничном и уж тем более сразу обоим улететь в отпуск… Нет, это немыслимо. Андрюшка с детства привык к тому, что мама с папой постоянно заняты. Мы были уверены, что в связи с этим он раньше сверстников научится быть самостоятельным. Так в принципе и произошло. Вот только плюсов от подобной самостоятельности в итоге обнаружилось меньше, чем минусов.

Андрей замкнулся. Психологи говорят, что в четырнадцать это нормально. Пубертатный период, переходный возраст. «Года не пройдет – и ваш сын станет прежним!» – так они утверждали. Не стал. Нет, слава богу, никаких наркотиков! И из дома он не сбегал ни разу! И – тьфу-тьфу-тьфу! – вены вскрыть не пытался!

Но однажды я понял, что в соседней комнате живет человек, которого я практически не знаю. И что самое ужасное – этот человек считает нас с женой совершенно чужими людьми. Вот есть у нас домработница, водитель, семейный врач. Теоретически они могут уволиться, мы наймем других – и от этого в нашем доме ничего не изменится. Я думаю, что Андрюшка примерно так и нас с супругой воспринимал. Уволятся эти мама с папой, на их место наймут других – и ничего не поменяется, его жизнь останется точно такой же. Это страшно. Поверьте, это очень страшно.

Я пытался с ним говорить. Я даже брал отгул, чтобы провести с ним время – сходить куда-нибудь вместе, на рыбалку, например, да хоть в музей, хоть в кино! Он посмотрел на меня, как на больного. Наверное, так он посмотрел бы на нашего садовника Ибрагима, если бы тот предложил ему посетить выставку Сальвадора Дали или Большой зал Консерватории…

Я стал абсолютно лишним в его жизни. И я, и мать. Все наши ценности стали ему чужды, любое проявление заботы воспринималось вторжением на частную территорию. Оценки в школе… Ох, лучше и не говорить. Регулярные драки с одноклассниками… Чудовищная музыка из его комнаты… Кошмарная одежда… Татуировка на плече – настоящая татуировка! Не смываемая! Ирокез на голове! Вы знаете, что такое ирокез? Ах да, знаете, конечно же…

И самое главное – никакого уважения ни к кому. Ни к домработнице, ни к учителям, ни к нам. Он хамил – как дышал. До бешенства меня доводил! Нет, я сдерживался, ни разу не ударил… Но вот в школу идти мне и жене было стыдно. А вызывали, и не раз! Но вы же должны понимать, о чем я в такие моменты думал? Я, директор большого комбината, должен прийти в кабинет к директору школы – и унижаться, выслушивая все претензии! Мне куда проще было выделить средства на новый компьютерный класс – и очередное Андрюшкино хамство сходило с рук.

Но ведь так не могло продолжаться вечно, правда?»

– Мне вас очень рекомендовали, Вадим! – с улыбкой произнес я, усаживаясь перед зеркалом.

– Хотите что-то поменять? – вежливо уточнил молодой человек с приятным голосом.

Я вовсю сканировал его ауру. Ну же! Встопорщись хоть где-нибудь! Покажи, где ты разомкнута! Продемонстрируй оттенок и уровень! Однако либо защита и маскировка у Вадима были первоклассными, либо… Но нет, никаких «либо»! После стольких сигналов в Дозор, после показаний десятков людей, воспользовавшихся его услугами, после несомненно и однозначно измененных судеб – ну не мог после всего этого Вадим оказаться обычным человеком!

Или мог?

Может, в салоне работает кто-то еще, кроме девочки-чуда, администраторши и самого Вадима? Маникюрша какая-нибудь… Уборщица… Однако опросы посетителей салона показывают, что основным действующим лицом всегда являлся вот этот «классный мастер» – это после общения с ним, после его стрижек-укладок жизнь клиентов менялась кардинально! Причем в лучшую сторону, и это было так очевидно, что определенно попахивало Светом. И вот я, далеко не последний сотрудник Дневного Дозора, нахожусь на месте – и не могу уловить никакого аромата! Ну не Высший же передо мной, в самом-то деле?!

Я снова попытался пробить или обойти невидимую защиту, я до испарины на лбу старался хотя бы обнаружить маскирующие заклинания – и все тщетно.

– Давайте оставим все то же самое, просто сделаем покороче, – предложил я, дабы не выглядеть слишком уж подозрительно.

– О'кей! – простецки отозвался Вадим и пару раз звонко клацнул ножницами.

20 ноября 2018 года. Дневной Дозор.

Из показаний Михаила Зайцева:

«Нет, никаких настоев и отваров он мне не давал. Воздействие? А что такое воздействие? Ну, не знаю… Он просто меня стриг и укладывал! Нет, я ему не подсказывал, как меня стричь. Ну, может, в первый-второй раз я и высказывал свои пожелания, а потом понял, что лучше довериться классному мастеру. Да, и в последний раз я тоже никаких пожеланий… Что? Честное слово, мы о моей стрижке вообще не говорили. О чем говорили? Ну, он меня расспрашивал о работе. Вадим вообще очень внимательный – и про отдел маркетинга запомнил, и даже имя-отчество моего начальника. А, да, он еще спросил, за какую команду Геннадий Петрович болел до две тысячи девятого года. Я еще удивился – как это он так точно попал в правильный год? Ведь все так и есть: еще девять лет назад Геннадий Петрович болел за «Манчестер Юнайтед» и вообще следил за английской Премьер-лигой. В Великобританию мотался так же часто, как потом в Испанию, а теперь – в Италию…

И кстати, если уж вернуться к стрижке – ну, той, последней, – я был крайне недоволен! Ну, то есть технически-то Вадим все сделал по высшему разряду, это бесспорно. Но я и представить не мог себя с прической Криштиану Роналду! Этот осветленный хохолок… Бр-р! Я тут же потребовал, чтобы он все переделал, а он такой с улыбкой мне отвечает: «Всего один день! Попробуйте! Придите завтра на совещание вот так, как сейчас, и вы увидите, что будет…»

Я чуть не заплакал, честное слово! А потом подумал – хуже-то уж точно не станет. Все равно на смех поднимут, что с прической, что без.

И вы знаете… Вадим оказался прав! Прав настолько, что его впору заподозрить в общении со сверхъестественным разумом! Впервые за девять лет – за девять лет! – Геннадий Петрович меня заметил и попросил высказаться!

Ну, да, в две тысячи девятом Криштиану Роналду перешел из «Манчестера» в «Реал», а в этом году – из «Реала» в «Ювентус». Любимый игрок моего начальника! Всего-то и нужно было сделать вывод! Я, аналитик, не сумел, а парикмахер – угадал! Если бы не та стрижка, я бы до сих пор просиживал штаны, как и еще тридцать лоботрясов… А теперь я ими руковожу! И я очень хороший руководитель, вы уж поверьте. Не зря учился».

22 ноября 2018 года. Дневной Дозор.

Из показаний Ангелины Бероевой:

«Конечно же, после «унылой посредственности» я ждала еще чего-то в этом роде. Ну, потому что сразу стало ясно, что я мужа уже не интересую. «Курица», «серое убожество» – все в таком духе, целый ассортимент. Был ли у Алана кто-то на стороне? Ох, да наверняка! Он же кавказец, горячая кровь, темпераментный мачо! Пока он любил меня – ему всего хватало: тепла, ласки, страсти, секса. Но он разлюбил. Не спасали даже мои попытки принарядиться к его приходу – даже в коктейльном платье я оставалась посредственностью, даже на шпильках – курицей. Нет, о разводе речи не заходило, но я прекрасно понимала, что это вопрос нескольких недель, а может, даже дней.

Вадим? Да, конечно, Вадим знал о моей ситуации – я же постоянно стриглась у него. Мне казалось, он искренне за меня переживает. Во всяком случае, он был ко мне очень внимателен. Расспрашивал о том, чем я занималась до встречи с Аланом. Какие у меня были планы и мечты, пока я не потеряла себя в процессе обустройства гнездышка…

Нет, в тот раз прическа была не моей идеей. Да я бы ни за что не решилась такую сделать! Даже помыслить не могла! А Вадим попросил довериться ему. Убрал зеркало. Заставил закрыть глаза и ждать, пока он не закончит. Разумеется, я чувствовала, что он делает с волосами – такие движения ни с чем не перепутать. А потом… Я боялась открыть глаза, да. Вся обмерла от какого-то сладкого ужаса – ведь это должно было стать точкой! Окончательной и бесповоротной точкой в наших отношениях с Аланом! Мой муж никогда мне не простит того, что сию минуту отразится в зеркале… И все же я этого хотела, да. Мучительно хотела. В этом как будто сконцентрировались все мои нереализованные мечты – протест, заявка на нечто большее, нежели я представляла до знакомства с мужем. И уж точно на гораздо большее, нежели я представляла в тот момент, когда пошла в салон к Вадиму.

Тем вечером мой муж натуральным образом лишился дара речи. Представляю себе! Заходит в комнату, ожидая увидеть унылую посредственность, а там – я, в рваных джинсах, с сотней тонюсеньких ярко-оранжевых косичек на голове, с электрогитарой в руках… Да, откопала в кладовке свой любимый инструмент! Сколько же лет он там пролежал? Ох, и не вспомнить. А ведь когда-то я писала отличные песни – так говорили. Сижу в кресле нога на ногу, звукосниматель подсоединен к усилителю, майка сползла с одного плеча, коленки торчат из рваных «варенок» – и лабаю рок! И ору дурным голосом! И трясу сотней оранжевых косичек!

Ну а когда Алан отмер… Таких ночей у нас не было с медового месяца. Не смейтесь!

Что? Надолго ли хватит магии прически? Не знаю. Но ведь потом Вадим придумает что-нибудь еще? А впрочем, и не надо придумывать. Просто отныне я уже не собираюсь терять себя – ту, какой была до встречи с мужем и какой перестала быть ради него».

24 ноября 2018 года. Дневной Дозор.

Из показаний Руслана Белоцерковского:

«Нет, к Вадиму я шел целенаправленно. Доходили слухи, что он… классный мастер. Я и раньше стригся у него, но обычно молча. Не люблю балаболить со случайными людьми. А тут понял, что Вадим – это, может быть, мой единственный выход, последний шанс. Сел напротив него – вот как сейчас перед вами! – и выложил все как есть. Ничего не просил, но он и сам понял, что мне помощь нужна, и немедленно. И… вы же понимаете, я ради сына готов на все! Мне с избытком хватило того, что я его практически потерял. Я собирался наверстать. Любым способом!

Назавтра мне нужно было явиться на педсовет – стоял вопрос об отчислении Андрюшки из школы. Тут уже подарками и взятками не отделаешься. Мы с женой решили пойти вместе. Ну и представьте себе – подъезжает к школе машина, которую тут все знают, потому что комбинат наш половину района кормит. Выходит из нее элегантно одетая женщина – моя жена, а следом за ней – дядька с ирокезом. Я же в школе ни разу до того дня не был! Все знают, что у неблагополучного ребенка отец – директор крупного предприятия, а самого директора никогда и не видели. И нате-здрасьте!

Андрюшка нас в холле ждал – вы бы видели его глаза! Полжизни готов отдать за такие глаза! Наголо побриться, в тюрьму сесть!..

Мы так и вошли в учительскую – элегантная дама, престарелый панк, а между нами – наш сын. Разговор с педсоставом был действительно серьезный. Но мы его выдержали. Вместе, втроем. Самое главное, что сын, возможно, впервые в жизни почувствовал, что он не один, что его жизнь нам небезразлична, что ради него мы… Простите… Спасибо, у меня есть платок».

Мне так и не удалось обнаружить следов воздействий в салоне. Какой бы вид магии ни использовался, хоть мало-мальские следы остались бы непременно. Но первый слой Сумрака порос синим мхом, а возле кресла, за которым работал Вадим, сумеречного паразита было по грудь. Ни один Иной не выдержит такого соседства! И если бы мастер был магом или ведьмаком – он бы непременно очистил помещение от этой мерзости, питающейся эмоциями, что изливали на Вадима несчастные и благодарные клиенты.

Быть может, это какой-то другой вид магии? Ведь не может же обычный человек менять судьбы другим обычным людям с такой же легкостью, с какой это проделывают Иные, коли обладают правом вмешательства? Ведь не может же Дневной Дозор так ошибиться и приписать нечто потустороннее заурядному парикмахеру?

А может, это и есть настоящая магия – суметь, пусть и с чужой помощью, разобраться в собственной жизни? Разобраться – и исправить ошибки. Разобраться – и вернуть мужа или сына. Разобраться – и стать ярче. Поверить в мечту и реализовать ее.

Я смотрел на ножницы в руках Вадима, на их порхание и невесомое прикосновение к волосам, смотрел – и обмирал от неопределенности. Как много я успел рассказать мастеру? Сколь многое из сказанного запомнил внимательный парикмахер? Какие сделал выводы? Что ждет меня завтра на службе или в личной жизни, какие изменения? И стоит ли их дожидаться? Или пора уже самому проявить себя, найти то важное, без чего обходился много лет, а по факту не должен был обходиться?

Может, пора найти себя?

В одном я был уверен, разглядывая свои косые височки в зеркале напротив: Вадим действительно классный мастер.