Глава 4
Своя квартира
За окнами сделалось шумно. Народ, выпив по рюмке за Новый год, высыпал на улицу. Взлетали ракеты, хлопали петарды. Кое-кто пытался запеть. И что интересно, не новомодные пели, а старые песни, вроде «Ой, мороз, мороз, не морозь меня…»
Накинув куртку, выбежал на улицу и Никита, всё же с народом веселее. Его тут же обнял поддатый мужичок в дублёнке, заорал:
– С Новым годом!
И сунул бутылку водки в руку.
– Выпей со мной. Или побрезгуешь?
Никита отхлебнул из горлышка, вернул бутылку.
– Молодец, наш человек!
Люди вокруг веселились – дурачились, бросались снежками, смеялись. Потом как-то сразу потянулись в дом – есть и пить. Давешний незнакомец схватил Никиту за рукав.
– Один? Идём в нашу компанию!
– Я не уверен, что это удобно. Не знаю никого, удобно ли?
– Ха! Неудобно штаны через голову снимать. Пошли, я хозяин, меня-то ты знаешь? Кстати, меня Андреем звать.
– Никита.
– Видишь, уже знакомы.
А с крыльца уже кричали гости Андрея:
– Андрей, ты что там застрял? Мы уже замёрзли, требуем продолжения!
Никита сопротивляться не стал. Новый год – праздник особый, когда можно поздравить незнакомца или попасть в новую для себя компанию. Квартира Андрея оказалась в этом же подъезде, только тремя этажами выше – огромная, трёхкомнатная. И большой стол ломился от бутылок и яств. Чувствовалось, что хозяин человек хлебосольный и не бедный.
– Девочки, чистые приборы гостю! – скомандовал Андрей.
Провозгласили тост за наступивший год, выпили, за закуски принялись. И пельмени есть, и рыбные салаты. Никита за пельмени принялся, не чета магазинным.
– О, молодец! Знаешь, как в старину работника нанимали? За стол сажали. Ел хорошо, значит работник хороший. Что-то мне лицо твоё знакомо. Ты не у Федотова работаешь?
– Нет. Иногда встречались у подъезда.
– Тогда за знакомство.
Выпили вдвоём. Вечеринка была уже в той стадии, когда все разбились по группкам, по интересам. Потом стали танцевать под телевизор, петь под караоке. Ближе к утру некоторые стали расходиться, а кто был не в состоянии, уснули – на диване и даже на полу.
– Андрей, спасибо за компанию, я пойду. Гости твои уже устали.
– Лады. Но чтобы завтра, тьфу, уже сегодня, пришёл снова. В компании веселее, да и закуски вон сколько.
Дома, едва разделся, уснул сразу. Ночь бессонная да выпивка сказывались. Думал – выспится от души. Не тут-то было. Уже в два часа дня в дверь стали стучать и звонить.
– Господи, пожар, что ли?
Никита, как был в трусах, открыл дверь. На площадке стоял Андрей, пьяненький. Его поддерживала крашеная блондинка.
– Ты же обещал прийти? Обещания выполнять надо.
– Спал.
– Через пять минут ждём.
Блондинка мазнула взглядом по фигуре Никиты. Он не занимался бодибилдингом, не ходил в спортзал, природа наградила его стройным подтянутым телом. Никита умылся, оделся. Поднялся по лестнице. Гулянка в разгаре была. Никите налили «штрафную». Он выпил, после вчерашних возлияний водка подействовала быстро. Закусили, потанцевали. Разлили выпивку. Никита пить не стал. Андрей заметил.
– Почему от коллектива отрываешься?
– Мне на работу завтра.
– Какие проблемы? Выгонят, я тебя к себе возьму. Ты парень хороший.
– А что за фирма?
– Автомобилями торгуем, новыми. И все, кто за столом, там работают.
– Спасибо, у меня специальность другая, я врач.
– Понял, ему не наливать. А кто по специальности?
– Хирург.
Прислушивающаяся к разговору блондинка сразу пошла в атаку.
– Доктор, у меня вот здесь болит. Вы должны меня немедленно осмотреть.
– Пить меньше надо, – осадил её Андрей.
– Осмотрите, а то я умереть могу. Вы же давали клятву… ну этого… как его… Аристотеля.
– Гиппократа, – поправил её Никита.
– Во, я так и сказала.
Блондинка явно напрашивалась на знакомство. Почему-то многие женщины уверены, что мужчины любят блондинок. Заблуждение! Блонди любят кавказцы и определённый тип мужчин. А среди остальных они слывут легкомысленными дурочками, пусть и милыми. Погулять, соблазнить и приятно провести время можно. Но брать в жёны дурочку? Увольте! Никита относился к блондинкам равнодушно, не его тип. Кое-как отделался от настырной девушки.
Гости, устав от возлияний, стали расходиться.
– Никита, задержись на минутку, – попросил Андрей.
Когда за последним гостем закрылась дверь, Андрей показал на кресло.
– Вроде не к месту и не ко времени, оба слегка навеселе, но уж коли познакомились, дай совет.
– Слушаю.
– Как пройдусь немного, ноги в икрах болят, спасу нет. Даже останавливаться приходится.
– Куришь?
– Как паровоз! Ещё лет в тринадцать начал, пачка сигарет в день. А какое это имеет отношение к ногам?
– Самое прямое. У тебя проблемы с сосудами. Для начала надо бросить курить, иначе в дальнейшем появятся трофические язвы и ноги придётся ампутировать.
– Пугаешь?
– Абсолютно серьёзно.
Андрей поднялся, смял в кулаке едва начатую пачку сигарет, выбросил в мусорное ведро. Курильщику со стажем бросить тяжело, видимо – допекло.
– Считай, с сегодняшнего дня бросил. Дальше что?
– Запиши телефон, после праздников созвонимся, придёшь в клинику, обследуем, а там видно будет.
– Ноги новые пришьёте? – пошутил Андрей.
– Возможно, заменим участки поражённых сосудов. Ноги мёрзнут?
– Даже летом в тёплых носках. – Поставишь на ноги, новую машину за полцены продам, – пообещал Андрей.
– Ловлю на слове.
Андрей перезвонил через день. Мужчины по врачам ходить не любят, пока не допекло. Видимо, Андрея достало. Договорились на завтра, к тринадцати часам. К этому времени врачи разгружаются от операций, перевязок, писанины.
Никита провёл Андрея по исследованиям – кровь на МНО, на сахар, ультразвуковое исследование сосудов, реовазография. Вердикт был неутешителен – облитерация артерий нижних конечностей, без операции не обойтись. Поговорили в ординаторской.
– Знаешь, Андрей, я не сосудистый хирург. Оборудование сложное нужно, рентген-хирургическое, навык, расходники. Но обещаю в ближайшее время нужного человека найти и договориться.
– Буду ждать.
Андрей ушёл в расстроенных чувствах. Да и кто радуется, узнав о предстоящей операции? У Никиты уже был знакомый из отделения рентгеновской хирургии. Не откладывая в долгий ящик, позвонил, объяснил ситуацию, зачитал заключения.
– Наш пациент. Завтра подъехать сможет?
– В его интересах.
– Платёжеспособен? Мы оперируем при наличии квот, но их выбивать долго и муторно. А за наличку без очереди.
– Заплатит.
– Тогда замётано, жду.
Никита тут же Андрею перезвонил, сообщил номер телефона и имя-отчество хирурга.
– Шустро ты.
– Ситуация у тебя не терпит промедления.
На следующий день Никита закрутился. Поступил экстренный пациент с мезентеральным тромбозом. Оперировал профессор, ассистировал Никита. Состояние тяжёлое, пациент болел несколько дней, вычитал в Интернете похожие симптомы, сам пил лекарства. А в итоге – тромбоз сосудов кишечника, часть которого просто омертвела. Удалить пришлось едва ли не половину тонкого кишечника. Но выполнить операцию, пусть и удачно, это половина дела. Надо ещё выходить после операции. А это уже заботы только Никиты.
Домой ушёл поздно, пока состояние оперированного пациента немного стабилизировалось. Звонить Андрею поздно, лёг спать. Утром снова в клинику, до обеда не присел. Уход за дренажами, промывка, перевязка. Но отошёл пациент. Щёки не розовые, но уже и не пепельно-серые. К обеду об Андрее вспомнил. Как-то нехорошо получается, направил знакомого и не поинтересовался итогом. Набрал номер, Андрей ответил, голос бодрый. Никита поздоровался:
– Как ты?
– В палате. Сегодня прооперировали. Я думал – общий наркоз, отходняк. По одному уколу местного обезболивания, я с хирургом разговаривал во время операции. А послезавтра, если всё хорошо будет, уже выпишут. Представляешь – у меня пальцы на ногах тёплые!
– Я за тебя рад. А ты не хотел, боялся.
– И, правда – боялся. До чего медицина дошла! А всё ругаем!
– Это ты давно в поликлинике в очереди не сидел. Да не в Москве, а где-нибудь на периферии.
– Это да.
– Я вечером перезвоню, я с работы, забот хватает.
Хм, Андрей явно в эйфории был, операцию легко перенёс. Он закончил работу. У хирургов рабочий день шесть часов, правда – вовремя уходить с работы удавалось крайне редко. То перевязку сделать надо, то в палату зайти, проверить, как там послеоперационный пациент, подбодрить. Пациенту страшно. Вырван из обычного окружения, после операции болеет, вокруг чужие люди. Зачастую у персонала лица безразличные. Не потому, что равнодушные, маска это. Больному нельзя показывать чувства, иной раз врачу понятно, что не жилец пациент – рак в последней стадии или другое запущенное заболевание. Но не должен пациент увидеть в глазах врача приговор. Доктор надежду на исцеление вселять должен. Поэтому зайти к пациенту, сказать слова поддержки, приободрить, Никита не считал пустой тратой времени. Вот и сегодня освободился уже в пятом часу. Постоял на крыльце клиники. Позвонить Андрею? А почему самому не проехать? Так и поступил. Как посетитель верхнюю одежду в гардероб сдал, надел бахилы и разовую накидку. Нелепо чувствовать себя посетителем, если отделение хирургическое. У постовой медсестры узнал номер палаты, прошёл. Андрей его удивил. Лежал на кровати, смотрел телевизор. Удивился визиту. Так ли часто родня болезного в больнице навещает, а тут – посторонний человек. Приподнялся на кровати, руку пожал.
– Извини, что лёжа, мне велели сегодня не вставать.
– И ты извини, что передачу не принёс, я с работы сразу сюда.
– Да о чём ты? Не похудею, в отделении с голоду не помрёшь, хотя и не потолстеешь, – хохотнул Андрей.
Ну, раз шутит, уже хорошо. Никита не раз замечал. Если женщина после операции начинает собой заниматься – расчёсывается, макияж наводит, стало быть, на поправку идёт. А если лежит безучастная, дело плохо, жди осложнений. Женщины более живучие, как кошки, не зря они «кошатницы». А мужчины больше «собачники».
Посидели, поговорили с часок. Андрей спохватился.
– Заболтались, ты хоть обедал сегодня?
– Не удалось.
– Тогда иди. Выпишусь, в выходные небольшой пир устрою.
– Тебе лучше от выпивки сейчас отказаться.
– Мне сказали. Но ты-то здоров? Вот и пригубишь за моё здоровье.
– Знаешь поговорку? Кто пьёт за чужое здоровье, теряет своё!
– В первый раз слышу.
Попрощались. Никита домой пошёл. Три квартала пешком – только ноги размять. А вот воздух в Москве тяжёлый, не смог, как в Лондоне или Пекине, но и свежим назвать нельзя. После работы и пешей прогулки аппетит зверский. Сварил вареники с творогом, подумав, ещё и сосиски. Под поздний ужин новости посмотрел.
День проходил за днём. И каждый не похож на предыдущий. Разные пациенты, разные болячки, разные операции. Прошла зима, снег стаял, весной запахло. У весны особый запах – пробуждения природы от спячки, запах надежды. В мае Никита деньги посчитал. Если сложить с теми, что за свою квартиру выручил, однушку купить можно. Не в центре, в престижном районе, со вторичного рынка, но и не на окраине или за МКАДом.
Созвонился с риелтором, телефон которого давал Артём Витальевич, договорились о встрече. Уже полгода, как рубль по отношению к доллару упал вдвое, продажи жилья резко упали.
Риелтор опросил Никиту, какое жильё он хочет? И предложил два десятка вариантов. Все со вторичного рынка, зато не новостройки на окраинах. Никита определился с ценой, остановился на четырёх вариантах.
– Хотите посмотреть? – предложил риелтор.
– А можно?
– В обязательном порядке. Не собираетесь же Вы покупать жильё, как кота в мешке? Ключи у меня есть, машина у подъезда. Едем.
Риелтор в покупателе заинтересован, свой процент имеет. Объехали все предложенные варианты, ухлопав полдня. Зато Никита определился.
– Беру ту, что в девятиэтажке. Можно часть оплаты в валюте отдать?
– Вообще прекрасно, Вы на конвертации потеряете, а продавец только рад будет.
Составили договор, все хлопоты с регистрационной палатой риелтор брал на себя. Через месяц Никита получил документы на квартиру и ключи. Иметь своё жильё, а не съёмное всегда хорошо, а в Москве подавно, уж очень накладно платить за аренду съёмной квартиры. Никита прописался, но с переездом не спешил. Денег после столь крупной покупки не осталось, а как жить в абсолютно пустой квартире? Ни дивана, ни шкафа, ни холодильника, даже стола нет. Решил ещё месяц-два на съёмной пожить. Приобретённое жильё было в хорошем состоянии, ремонта не требовало. На полу ламинат, пластиковые окна, не новая, но свежая сантехника. Вот замки на входной двери поменял сразу. После работы заходил в мебельные магазины, присматривался. Цены на приличную мебель кусались. Понял – на съёмной квартире придётся пожить не месяц, а возможно, и не два.
Разговорился как-то с Андреем, с которым стали приятелями.
– Бытовую технику сам купишь. А квартиру обставить мебелью – дизайнер нужен, чтобы в одном ключе. Дать телефон?
– Давай.
Если услуги окажутся дорогими, можно отказаться или вернуться попозже, когда денег поднакопит. Сам начал составлять список, прикинул по стоимости, вышло много. Всё сразу не осилить, иначе ещё полгода придётся на съёмной квартире жить. Решил обустраиваться по частям, сначала кухню – гарнитур, холодильник, СВЧ-печь, кофеварка, посуда, стол и табуретки.
На следующую зарплату, отложив деньги за аренду и проживание, отправился в магазин. Денег хватило на гарнитур, в самый раз по размеру, и холодильник, довольно большой, но не двухстворчатый «американец». Покупки привезли к вечеру, когда он уже измаялся в пустой квартире. Ни присесть, ни телевизор посмотреть. Одна отрада – с лоджии на новые виды посмотреть. Но было, было удовлетворение, тихая радость от покупки. Купить жильё в Москве, это ли не мечта многих? Мала квартира, одна комната, но Никита верил, это только начало. В молодости всегда веришь в лучшее будущее, живёшь надеждами. Потом вдруг оказывается, что лучшая часть жизни уже позади. И были это институтские годы весёлые, беззаботные. Нет, экзамены были и от сессий в дрожь бросало. Но не было тяжкого бремени ответственности за жизнь другого человека, которая давит на плечи чугунной плитой.
И ещё два месяца пришлось жить на арендованной квартире, пока набралась нужная сумма. Сразу купил корпусную мебель и диван. Уложился почти тютелька в тютельку. Грузчики мебель привезли, расставили. А многого не хватает – стульев, телевизора. Всё же плюнул, съехал со съёмной квартиры. Месяц можно прожить и так. Главное – есть на чём спать. В свободное время составил список необходимого и приуныл. Кроме телевизора и стульев или кресел нужно постельное бельё, подушки, посуда, пылесос и масса всего другого.
Позвонил Веронике, хотелось похвастать покупками. Поговорили, узнал новости.
– Андрей как?
– В третий класс перешёл, сейчас на каникулах.
– Плохо, что сейчас пионерских лагерей нет, чего ему на улице болтаться? А сама?
– Второй день в отпуске.
– А приезжайте ко мне. На обратную дорогу деньги дам, харчи за мой счёт, спать есть где.
– Шутите?
– Серьёзно. Купите билеты, сообщите дату и номер поезда, встречу.
– Даже не знаю.
Чувствовалось – колебалась Вероника. И хотелось, и побаивалась. Денег не хватало или в Никите сомневалась? Вроде знала его, не сексуальный маньяк, не мошенник. Да и что у нее брать? Единственная ценность – квартира.
– Хорошо, я подумаю. До свидания.
У женщин такая фраза равносильна отказу, только в неопределённой форме. Ну, насильно мил не будешь, баба с возу – кобыле легче. А на третий день звонок вечером.
– Никита Алексеевич, я билеты купила.
– Отлично, я думал – не приедете. Диктуйте дату прибытия и вагон.
Поезд оказался Кисловодск – Москва, один из поездов, не идущих через Украину, ставшую к россиянам недружелюбной.
Никита порадовался, что завтра зарплата. А то нелепо получилось бы. В день приезда фруктов купил, букет цветов. Сам, как многие мужчины, к цветам равнодушен был, предпочитал видеть их на клумбе. Но женщинам такие знаки внимания нравятся. Поезд удобно приходил, в субботу, день для Никиты нерабочий. Встретил на перроне, букет преподнёс, Андрея приобнял.
– Сначала ко мне, потом обедать.
Вещей у гостей немного – спортивная сумка. Вероника с сыном квартиру Никиты осмотрели, одобрили. Вероника по стенке горки рукой провела.
– Новое всё.
– Телевизора нет, – огорчился Андрей.
– Не успел ещё купить, но к твоему следующему приезду будет, обещаю. Телевизор дома посмотришь, а у меня в гостях город смотреть будете. Идём кушать. Проголодались?
– А то! – опередил Веронику сын.
Никита отвёл гостей в кафе неподалёку. Когда сели, официант меню принёс.
– Каждый выбирает, что хочет – попросил Никита.
– Пиццу хочу, – сразу заявил Андрей. А то говорят – пицца, а я не пробовал.
– Пусть будет так.
Никита мясную запеканку под сметаной взял, вина красного себе и Веронике. Женщина скромно заказала – солянку и салат. Поев, Никита расплатился.
– А теперь на метро. Андрей, ездил когда-нибудь?
– Сами знаете, дядя Никита, у нас в городе метро нет.
Андрею уж очень эскалатор понравился. Из метро на Красную площадь. У всех россиян пунктик, если на Красной площади не был, значит, столицу не видел.
Походили, собор Василия Блаженного обошли, памятник Минину и Пожарскому осмотрели. Ещё в Исторический музей, где бродили до закрытия. На квартиру пришли усталые, но довольные.
– Куда завтра? Пожелания есть?
– Мне бы в Оружейную палату или просто в Кремль. Царь-пушку глянуть, Царь-колокол.
– Можно.
– А мне бы в зоопарк, – попросил Андрей.
– В один день совместить сложно, – покачал головой Никита.
В Кремль попасть или в Оружейную палату, очередь за билетами отстоять надо. Взрослым там интересно, но Андрея вряд ли прельстят золотые изделия. А Царь-пушка или развод караула Президентского полка – вполне.
Так и получилось. Купили билеты в Кремль, народ собрался. Развод караула один раз в день. Андрей глаз не отводил от коней, от слаженных действий солдат, одетых в яркую, необычную униформу.
– Здорово! – оценил он.
Потом осматривали и Царь-колокол, и Царь-пушку, Кремлёвские дворцы и соборы.
– Если с перекусом потерпите, успеем в зоопарк, – предложил Никита.
Успели, целых три часа Андрей бегал от вольера к вольеру.
– Тигр! Настоящий! – восхищался мальчуган. – Ой! Посмотрите на попугаев! Какие красивые!
Едва увели, когда зоопарк закрываться стал. Выходной день, вечер, кафе забиты. Да и вечером с ребёнком в кафе, где обстановка не детская, как-то претило.
– Давайте дома поужинаем. У меня в холодильнике харчей много.
В четыре руки – Никита и Вероника быстро приготовили. Сели есть, а у Андрея рот не закрывается. Не столько ест, сколько впечатлениями о зоопарке делится.
– Пойду в школу, всем расскажу! Обзавидуются!
После ужина Андрей уснул моментально. Никита сказал Веронике:
– Можете завтра спать, хоть до обеда. Покушать найдёте в холодильнике. Мне завтра на работу, постараюсь освободиться пораньше. Куда-нибудь сходим.
Никита решил отработать день, взять четыре дня в счет отпуска или за свой счёт. Гости ненадолго приехали, надо успеть им показать знаковые места, чтобы память была.
С утра к Артёму Витальевичу пошёл, с трудом уговорил дать четыре дня, да и то в счёт отпуска.
– Никита Алексеевич, без ножа режешь! – провёл ладонью по горлу главврач.
Но подписал. Тяжёлых пациентов не было и всё шло своим чередом. Но, как часто бывает, к концу дня привезли на «Скорой» экстренного пациента. С ним жена.
– Схватило резко, согнулся, за живот держится.
Никита осмотрел, сделали по cito анализы. Прободная язва, оперировать срочно надо. Никита попросил документы подписать на оперативное вмешательство. На операцию встал ведущим хирургом, вторым – ординатор Павел Никифорович. Наркоз, вошли в брюшную полость. Диагноз подтвердился, перфорацию ушили. Небольшая осечка вышла. Никита, когда шил, уколол иглой палец. Досадное недоразумение, иногда бывает. Тут же перчатку сменил. Операция завершилась, пациента в палату на каталке привезли. Никита ещё пару часов в отделении провёл. Понаблюдать надо – как пациент из наркоза выйдет, да не случится ли осложнений? Обговорили с Павлом Никифоровичем дальнейшее ведение пациента, и Никита с лёгким сердцем покинул отделение.
Следующие четыре дня отпуска и два выходных, субботу и воскресенье, водил гостей по городу. Кое-что и сам посещал впервые, например усадьбу Архангельское или музей восковых фигур в Сокольниках. Где-то раньше был, как в Историческом музее. Время пролетело быстро. В воскресенье вечером посадил гостей на поезд.
– Понравилось?
– Мне очень, – ответил Андрей. – А можно ещё приехать?
– Запросто. Например, на зимних каникулах.
– Здорово!
В понедельник на работу. За почти неделю отсутствия многие пациенты отделение покинули, но появились новые. Надо ознакомиться с историями болезней. А вот и Шестаков, которого оперировал в последний рабочий день. Начал листать историю болезни, дошёл до анализов. Обычно они приклеены в конце. Кровь, моча, флюорография, биохимия. И вдруг – положительный серотест на ВИЧ. Никита замер, его холодный пот пробил. Сразу вспомнил, как иголкой палец уколол. Ситуация нелепая и страшная. Сам пациент при приёме в отделение не сказал ничего, не до того было, промолчала жена. Или не знал ничего? На наркомана не похож, у тех вены исколоты, сразу подозрение вызывают. Да и входил в наркоз обычно. У наркоманов вечно проблемы, то дозу увеличивать надо, то другой препарат применять. Сам направился в лабораторию.
– Здравствуйте, девочки!
– Давно не видели, Никита Алексеевич! Добрый день! По какому поводу?
– Шестаков интересует.
– А, положительный на ВИЧ?
– Именно. Повторную проверку делали? Вдруг ошибка?
– Обижаете. И кровь на исследование повторно забирали и дублировали. А позавчера отправили его кровь в СПИД-центр.
– Когда ответ будет?
– Завтра.
– Поставьте меня в известность, пожалуйста.
– Непременно.
Никита вернулся в отделение. Скорее всего, диагноз подтвердится. Господи, почему именно на Шестакове иголкой палец уколол? Господи, за что? Только жизнь к лучшему меняться стала и вдруг такой сюрприз. Заразился или нет? Сейчас анализ сдавать бесполезно, в любом случае инкубационный период, и пробы ничего не покажут.
В ординаторскую зашёл Павел Никифорович.
– День добрый, Никита Алексеевич, что-то случилось? На Вас лица нет.
– Да нет, по работе всё нормально.
Павел Никифорович стал брать истории болезней, докладывать по ведению каждого. А Никита слушал, да не слышал. Оглушён был анализами Шестакова, в шоке пребывал. С ВИЧ-инфицированным пациентом он столкнулся впервые. И ладно бы – дистанционно, ведь палец уколол. Если заболеет, крах всех надежд. Конечно, СПИД можно остановить, принимая лекарство, но вылечиться на данном развитии медицины невозможно. Раньше он считал, что болезнь сия – удел опустившихся личностей – бомжей, наркоманов, проституток. А Шестаков фирму возглавляет, бизнесмен. Очнулся Никита, когда Павел Никифорович его повторно окликнул.
– С Вами всё в порядке?
– Да. Просто дома некоторые неурядицы.
Взял себя в руки, все пояснения ординатора выслушал, в детали вникал. Когда Павел Никифорович вышел, снова задумался. О ВИЧ-инфекции он знал мало. Немного больше обывателя, но он хирург, а СПИД по ведомству инфекционистов проходит. Не интересовался никогда, считал – не коснётся его эта беда, он не из группы риска. А выходит – зря! Кое-как отработал день, придя домой, включил ноутбук. Главное – узнать инкубационный период, после которого можно сдавать анализы. Причём не в своей клинике, огласки он не хотел. Если окажется болен, обязан поставить главного врача в известность. Обычный человек с таким диагнозом руководителя предприятия предупреждать не обязан. Но он оперирующий хирург, по приказу Минздрава сообщить руководству должен. Скорее всего, если ВИЧ-тест будет положительным, от операций отстранят. Тогда крах любимой работе. Из клиники попросят уйти по собственному желанию. Кому в клинике нужен неоперирующий хирург? Только в поликлинике, если ещё возьмут. Это как лётчик, которому по состоянию здоровья запретили полёты. Фактически – запрет на профессию. От таких мыслей Никита аж застонал. Крах всего, чего добился из-за случайности, что может быть нелепее?
На ноутбуке сразу много сайтов высветилось. Не открывая ни один из них, подошёл к холодильнику, достал бутылку водки, прямо из горлышка сделал несколько крупных глотков, не почувствовав вкуса.
Нашёл адрес лаборатории, где анонимные анализы можно сдать. А главное, перескакав кучу сайтов, все по инкубационному периоду и о видах анализов. Для начала, через 21 день от момента предполагаемого заражения – иммуноферментный анализ. Но у большинства заболевших ИФА срабатывает через три месяца, а у некоторых и через год. Всё зависит от состояния иммунной системы человека и серотипа вируса, коих четыре. А ещё можно сделать иммунный блоттинг или ПЦР-диагностику.
Никите страшно стало. В хирурги люди со слабой психикой не идут. В этой профессии нужны, кроме знаний, крепкие нервы, способность быстро принимать адекватные решения, ведь по ходу операции могут возникнуть внезапные осложнения, например кровотечение. А ещё смелость и решительность. Не просто брать на себя ответственность за жизнь и здоровье доверившегося тебе пациента. Испытывал ли он раньше страх? А как же! Но за исход операции, за чужую жизнь. А теперь нависла угроза над своей жизнью, над потерей любимой профессии. Хуже всего – ничего предпринять невозможно, необходимо набраться терпения и ждать. Хуже ситуацию не придумать. Ждать, когда от тебя ничего не зависит.
Поразмыслив, решил не дёргаться. Но это легко сказать, а сделать? На работу ходил, операции делал, но вдохновение ушло, как будто на плечи чугунную плиту положили, придавив к земле. Есть стал плохо, аппетит пропал. В иные дни ловил себя вечером на мысли, что не помнит – ел ли сегодня вообще? Заставлял себя позавтракать хотя бы. Но через две недели Павел Никифорович заметил.
– Никита Алексеевич, у Вас ничего не случилось? Я личные дела имею в виду.
– А что такое? – не сразу понял Никита.
– Похудели Вы, рабочий костюм болтается, как на вешалке. Если заболели, давайте обследуемся.
– Тьфу, тьфу, здоров пока.
– Ваше дело.
Неприятно в свой адрес такое слышать, всё же впал в депрессию, хотя раньше считал, это удел слабых. С трудом выдержал три недели и после работы поехал в лабораторию при СПИД-центре. Вышел из метро, пешочком прошёлся, а у входа остановился. Не несли ноги, робость одолела, хотя раньше за собой не замечал подобной слабости. Не зря в Библии пишется – слаб человек. Но там применительно к грехам. Он же за собой грехов не знал, по крайней мере, в последнее время. Не завидовал никому, пакости не устраивал, не воровал. Единственно – в уныние впал, что одним из десяти грехов считалось. Постояв, хотел даже уйти, но пересилил себя. Сдал анализы, получив номер. По нему на следующий день результат узнал – отрицательный. Получил некоторое облегчение. Но все пока шатко, вот если через три месяца, а потом через год результат будет таким же, можно будет радоваться. На обратном пути церковь увидел, зашёл. Купив свечку, постоял перед иконой Святого Пантелеймона – покровителя болящих. Молитв не знал, своими словами попросил заступничества святого. В церкви атмосфера особая, намоленная. На душе спокойнее стало. В квартирку свою вернулся уже с другим настроением, поел плотно, чего не делал уже три недели, новости по ноутбуку почитал. Отметил про себя, что пора телевизором обзавестись, тем более зарплата завтра будет. Первый раз за три недели спал спокойно, без сновидений и утром проснулся бодрым, как обычно было до нелепого происшествия.
Рабочий день начался с приятностей. Сначала пригласили получить зарплату. Очень вовремя, потому что денег оставалось совсем немного. Приезд Вероники с сыном заметно ударил по кошельку. А ещё надо было обставлять квартиру, а то больше похожа она на комнату в общежитии или казарму – ни комфорта, ни уюта. Немного позже главная медсестра привела в отделение девушку.
– Будет работать у вас в отделении постовой медсестрой, прошу любить и жаловать.
Если медсестра толковая, это подспорье в работе лечащего врача. И назначения выполнит четко, и первые признаки осложнения заметит, и врачу доложит. Судя по внешнему виду – лет двадцать пять – семь. Стало быть, опыт есть. Артём Витальевич персонал подбирал с опытом не менее пяти лет, когда практика есть, а амбиции уже ушли.
Заведующий хирургическим отделением сразу же устроил форменный допрос. Где работала раньше, сколько лет, почему ушла? Ответы устроили. Трудилась в реанимации, а там бестолковых не держат, пять лет стажа, а перешла, потому что здесь зарплата выше. Всё логично. В реанимации тяжело, не присядешь, к концу двенадцатичасовой смены вымотан до предела, как выжатая тряпка. А зарплата у медсестер более чем скромная.
– Как звать-то? – спросил заведующий.
– Наталья Иванова.
– На Ивановых Россия держится, – хмыкнул заведующий.
– А главное – имя красивое и редкое, – хохотнул Павел Никифорович.
Фраза была из «Иронии судьбы».
– Хорошо, пара дежурств стажёром, потом самостоятельно. Сейчас познакомлю со старшей сестрой отделения, идёмте.
Завотделением и медсестричка вышли. Никите девушка понравилась, в его вкусе. Служебные романы, какие случались в каждом учреждении или предприятии, не приветствовал, но и не осуждал. Человек сам волен решать, как жить. С мужчинами всё понятно – кобели по жизни, любители новых и острых ощущений. А женщин, идущих на адюльтер, можно только пожалеть. Или одинока и хочется мужского общения, ласки или, если замужем, браком недовольна, тепла от мужа не хватает, заботы.
Никита сразу обратил внимание – не замужем, обручального кольца на пальце нет. Для женщин обручальное кольцо, как для мужчины орден. Сразу окружающим показывает, что успешна, жизнь удалась, добавляет статуса.
Когда новая медсестричка стала работать самостоятельно, приглядывался. К новичкам отношение всегда настороженное. Неизвестно, добросовестен ли работник, как уживается в коллективе, как относится к пациентам. Никита в своей жизни уже встречал разных сотрудников. Была ещё на прежнем месте работы в отделении операционная медсестра. По работе никаких претензий, но не ужилась. Постоянно интриги устраивала, сплетни о сотрудниках распускала. В отделении обстановка напряжённая, нервная сложилась. Завотделением попросил её перевестись в другое отделение. Не зря говорят – одна паршивая овца всю отару испортит.
Но девушка в коллектив влилась. По работе всё в руках горит, исполнительна, и пациенты довольны. Все процедуры с улыбкой выполняет, ласково относится. Никита мелкие знаки внимания оказывать стал. То шоколадку подарит, то безделушку занятную. А через месяц на свидание отважился пригласить. Посидели в кафе, поболтали. Никите интересно было узнать, насколько девушка грамотна. То, что с работой хорошо справляется, ещё не уровень интеллектуального развития. Можно медведя научить на велосипеде кататься, что в цирке с успехом делают. Проводил до дома, Наталья далековато жила, у метро «Петровско-Разумовская». Домой вернулся к полуночи, разделся, улёгся на диван. Завтра выходной, можно отоспаться всласть. Начал припоминать и анализировать прошедшую встречу. В молодости проще, общение на уровне нравится – не нравится. Сейчас, хоть и не стар, тридцатник всего, а поумнел. Не только гормоны и инстинкты руководят, но и мозги включились. Вроде Наталья вела себя достойно, есть о чём поговорить, на выпивку не падка. Но выводы делать рано. Первое свидание – это прощупывание возможной половинки. А женщины – большие актрисы, потому торопиться не стоит. Следующее свидание случилось через две недели, потому что рабочие графики не совпадали. На этот раз Никита домой к себе пригласил. К этому времени уже телевизором обзавёлся, стиральной машиной, паласом на пол. В супермаркете купил марочного крымского вина, баночку красной икры к французскому багету, конфет. Всё же свидание, не встреча двух закадычных друзей, когда можно пить водку, закусывать копчёной колбасой и шпротами, а лучше солёными огурцами. Встретил девушку у метро, как договаривались, до квартиры довёл. Наталья плащ сняла, под ним платье нарядное. А ещё прическу сделала.
– Ты сегодня отлично выглядишь! – не удержался от комплимента Никита.
– Спасибо.
– Ты проходи в комнату. Квартира небольшая, зато своя, недавно купил, ещё не обставил толком.
Наталья с интересом осмотрелась. Следов женского присутствия нет, улыбнулась довольно.
– Никита Алексеевич, можно личный вопрос?
– Для Вас Никита, без отчества, мы не на работе. Давайте вопрос.
– Вы женаты были?
– Никогда. Не судим, детей не имею. Что ещё?
– Вы москвич?
– Уже да. Квартира есть, прописка, работа. А Вы?
– Москвичка в третьем поколении. Замужем не была.
– Можно сказать, познакомились поближе.
Никита быстро собрал на стол.
– Прошу. Вино, коньяк, водка?
– Вино.
Никита налил себе и девушке в бокалы вина.
– Давайте за удачу и знакомство.
Пригубили, закусили. Никита включил телевизор, нашёл музыкальный канал.
– Вам больше отечественная музыка нравится или иностранная?
– Всё равно, только мелодичная. Не люблю джаз, или хэви-метал, или хард-рок.
Потанцевали. Никита попробовал прижать к себе Наталью нежнее, она не отстранилась. Размявшись, всё же не старики сидеть, выпили ещё немного. Наталья села так, что разрез платья открывал бедро. Девушки ничего не делают случайно, хотя со стороны выглядит именно так. Никита живой человек, молодой мужчина, желание взыграло, но сдержал себя. Ещё не прошло три месяца после укола иглой и неизвестно, какие будут анализы. А брать на себя грех, заразить девушку СПИДом, он не хотел. Тогда какая слава будет?
Поболтали, Никита анекдоты рассказал, смешные случаи из практики вспомнил. Время пролетело до ночи быстро. Наталья, как девушка порядочная, поднялась.
– Мне домой пора.
А в глазах вопрос – не предложит ли Никита остаться? Завтра воскресенье, нерабочий день. Но Никита вызвал по телефону такси, оделся, проводил Наталью до машины.
– Сколько за поездку?
Наталья адрес назвала, таксист цену сказал. Никита отсчитал деньги.
– Удачи!
И поцеловал в щёчку. Прошло несколько дней, виделся он с Натальей мимоходом, на работе. В один из дней подошёл к бытовой комнате, где сотрудники могли чаю попить. На ногах кожаные тапочки, в других в хирургического профиля отделениях находиться медперсоналу запрещено. В них ступаешь беззвучно. Дверь в бытовку неплотно прикрыта, узкая щель осталась. Голос Натальи услышал, остановился.
– А он не гей?
– Не замечала таких наклонностей.
Кто же вторая собеседница? Вроде Елена Ивановна, процедурная медсестра.
– Представляешь? Посидели, вина немного выпили, думала, на ночь оставит, а он в такси посадил.
– Денег хоть дал?
– На такси. Вот и думаю, что делать? Если бы безразличен был, не пригласил. Вроде не мальчик.
– Тебе-то он нравится?
– Да как тебе сказать? Мне двадцать пять, замуж пора, рожать. Своё гнездо хочу, с родителями жить надоело.
Никите неудобно стало, вроде как подслушивает. Сроду за ним такого не водилось. Он бы и не слушал, мимо прошёл, но разговор о нём.
С работы домой шёл, размышлял. Похоже, с Натальей ошибся он в выборе. Она ему нравится, а он ей нет. Хорошей семьи не сложится. Ей своё гнездо надо, семью, но о любви ни слова. Конечно, он не был идеалистом с розовыми очками на глазах, но были определённые жизненные установки. Семья – это любовь. Ребёнок должен в любви родительской расти. Прагматичная девушка, всё правильно просчитала. Квартира, пусть пока однушка, есть. Профессия востребована, не офисный планктон, который в одночасье работы может лишиться по сокращению штатов или банкротства фирмы. Зарплата неплохая даже по московским меркам. Не банкир, но уйди Наталья в декрет, вполне обеспечить сможет. Куда ни кинь, везде плюсы. Выходит, если бы не его осторожность и предусмотрительность, так ничего бы не узнал и вляпался.
В следующие недели с Натальей держался ровно, но на свидание не приглашал. Постепенно отношения затухли, перешли в чисто служебные.
Когда минули три месяца от злосчастного укола иглой, повторно сдал анализы, которые дали отрицательный результат. Никита духом воспрянул. Тем более по осени стал соискателем степени кандидата медицинских наук, на кафедре хирургии института повышения квалификации, где год назад проходил курсы. В аспирантуре можно учиться очно, заочно или стать соискателем, как Никита. Такая форма удобна тем, что не надо сдавать экзамены, регулярно посещать вуз. Он прикреплялся к кафедре, под руководством научного руководителя мог собирать материал и писать диссертацию. Большинство соискателей, желающих получить степень кандидата и работающих практическими врачами, так и делают. На очной форме аспирантуры обучаются те, кто в дальнейшем хочет стать преподавателем в вузе. Никита таким желанием не горел. Конечно, учить студентов дело благородное и почётное, но ему нравилась практическая работа. Что может сравниться с тем чувством удовлетворения, когда ставишь пациента на ноги, возвращаешь здоровье?
Для мужчины, если он профессионал по призванию, чувство хорошо выполненной работы очень важно, стимул к дальнейшему росту мастерства, а ещё повышает собственную самооценку.
Стать соискателем на учёную степень фактически принудил главврач Артём Витальевич, но постепенно Никита сам увлёкся. Все вечера после работы систематизировал некоторые данные, делал анализ, выводы. Тему взял не как профессор советовал – армянская болезнь, а гнойные осложнения после хирургического вмешательства. Для постороннего человека тема скучная, даже вызывающая брезгливость. А для хирургов насущная проблема, с которой врачи сталкиваются каждый день. Профессор периодически направлял, подсказывал, а Никите интересно.
За работой в отделении и над диссертацией время летело быстро, незаметно. Вечером раздался телефонный звонок.
– Это Андрей, привет!
– Давно не слышал.
– А как ты квартиру свою купил, так и не пересекались.
– Как ноги?
– Всё хорошо, жалею, что раньше не обратился.
– А сейчас что случилось?
– Как чего? Новый год на носу. Ты не подженился?
– Не успел.
– Смотри, переспеешь. Всё делать надо вовремя. Составишь компанию на Новый год?
– Если приглашаешь, приду. Что с меня требуется? Деньги, водка?
– Принесёшь – не откажусь, но всё есть. Тогда жду тридцать первого, часов в восемь вечера. Старый год проводить надо, а уж потом новый встречать.
Попрощались. Никита задумался. Надо же, год пролетел, как один день. Хотя сколько событий – приятных, вроде покупки квартиры, и не очень, как злосчастный укол иголкой, произошли. А ведь пора бы и в отпуск. Только куда? На старом месте жительства его никто не ждёт, если только Вероника с Андреем. В турпоездку поехать? За границу – визы нет, да и с деньгами напряг. За последние два месяца квартиру обставил – мебель, техника и всё прочее. А на это деньги немалые ушли. Плохое брать не хотел, а качественный товар стоил соответственно. Зато в квартиру теперь и самому зайти приятно и гостей привести не стыдно. Но женской руки не хватало, всяких безделушек, которые уют придают, тепло, некую законченность.
Несколько дней до новогодних праздников пролетели быстро. Горожане ёлки несли, Москва раскрасилась – световые шоу, катки на площадях и в парках. Настроение у людей предновогоднее. Никита задумался. Год он отработал, может, после праздников написать заявление и пойти в отпуск? И поехать в Питер. Был как-то давно и всего три дня, сотой доли не посмотрел, чего хотел. Тем более по телевизору в новостях показывали – новые музеи или выставки открылись, например Петровская акватория. А то жизнь у него однообразно-унылая. Квартира – работа – магазин. Так и жизнь пройдёт мимо. Ночные клубы не для него, для более молодых. Да и как можно полночи тусить, а потом на работу? Голова чумная будет, можно ошибку совершить. Есть что и в Москве посмотреть, так после работы, пока доберёшься, уже и музей или памятное место для посетителей закрывается. Попробовал на выставку Айвазовского сходить, да подошёл, посмотрел на длиннющую очередь и ушёл.
Утром, когда брился, звонок от Андрея.
– Не передумал? Тогда завтра в восемь вечера жду.
– Буду.
Человек никогда не знает, что будет через час или через день. Как говорится – хочешь насмешить Бога, расскажи ему о своих планах. Днём в отделение поступила экстренная больная с желудочным кровотечением. Обычно это удел мужчин – язвенников. Анализы плохие, гемоглобин семьдесят, одышка, слабость. Фиброскопия подтвердила диагноз пенетрации язвы и кровотечения. Пошли на операцию. Сначала по плану всё шло. Разрез, вошли в брюшную полость, а там тоже кровь. Осушили электронасосом. Анестезиолог сразу огорошил:
– Давление падает, семьдесят на сорок, отложить бы операцию, покапать кровь, да брюхо уже вскрыто. Дальше оперировать, может быть шок. Объём циркулирующей крови из-за кровопотери низок.
– Группу, резус определили? – спросил Никита.
– А то! Первая, минус.
Если такая кровь у донора, цены ему нет, можно любому человеку переливать. А коли ему нужна кровь, замучаешься донора искать. Первая группа и резус минус редко встречаются.
– В запасах есть?
В любой клинике или больнице, где делаются операции, всегда есть запас крови всех групп. Медсестра вернулась быстро.
– Есть первая, но резус положительный.
У Никиты кровь по параметрам подходит – первая, минус. Можно сделать прямое переливание, это лучше, чем консервированная. Но был приказ Минздрава, запрещающий такие переливания. Жизнь всегда сложнее приказов, всего не предусмотришь. Одна сложность. Женщине сразу большая доза нужна, не менее полулитра, но после такой кровосдачи Никита оперировать будет не в состоянии. Женщины кровопотерю переносят легче, а мужчина после потери может внезапно отключиться, в обморок упасть. Никита анестезиологу:
– Посылайте на станцию переливания за кровью, а пока берите у меня. Группа и резус совпадают.
В операционной в экстренной ситуации не спорят. Никиту уложили на второй стол, в вену вошли, насос подключили. В положении лёжа он не почувствовал ничего, а после кровосдачи попробовал встать, голова закружилась. Ухватился за край стола.
– Вызывайте Павла Никифоровича, пусть операцию завершает.
Никита так и уселся у стола. Медсестра-анестезистка под руку подхватила, вывела в предоперационную, уложила на кушетку.
– Нашатыря дать?
– Побойся бога!
В предоперационную быстрым шагом Павел Никифорович вошёл, начал руки мыть. Потом операционная санитарка стала помогать ему одеваться. Операционное бельё одному трудно одеть, как и перчатки.
– Ты как? – спросил он у Никиты.
– Ничего. Прямое переливание крови сделали. На столе – пенетрация язвы, ушить не успел.
– Я историю болезни перелистать успел, – кивнул ординатор.
И вошёл в операционную. Санитарка Маша принесла горячего сладкого чая. Никита медленно, по глоткам, выпил стакан. Понемногу в голове проясняться стало. Мужчины кровопотерю переносят хуже женщин, врачам это известно. Когда почувствовал, что лучше стало, прошёл в ординаторскую. Через полчаса туда влетел Артём Витальевич.
– Ты что же вытворяешь? Зачем кровь свою переливал?
– Острая кровопотеря, шок на столе, давление упало, оперировать нельзя было, мера вынужденная.
– Я не о том. Собой рисковал. Хорошо – Павел Никифорович на месте, а если бы в другой операционной занят был?
– Виноват.
– Конечно! Перед операцией надо было сразу запасы крови проверить.
– Спешка всё, простите.
– Ладно, посмотрим, чем кончится.
Никита отлежался, почувствовал себя лучше, пошёл в операционную. Не переодевался, шапку только надел.
– Как тут у вас?
– Мышцы уже ушиваем.
Ага, стало быть, операция завершается. Никита к анестезиологу на ушко:
– Как гемодинамика?
– Боюсь сглазить, пока хорошо.
Врачи суеверны не хуже моряков или лётчиков. Только не говорят «крайний случай». Никита в ординаторскую вернулся. Документы заполнять не имеет права, операцию провёл Павел Никифорович, ему и заполнять операционный журнал.
В общем, день коряво прошёл, но без потерь. Пациентка из наркоза адекватно вышла, пульс немного частил, но после таких серьёзных вмешательств так и бывает.
Никита в отделении до темноты оставался, периодически в палату интенсивной терапии заходил. Ушёл из отделения с лёгким сердцем, в интенсивной терапии персонал грамотный, в случае начавшихся проблем сразу дежурного хирурга вызовет.
А следующий день выходной, даже праздничный. Никита выспался. Некоторая слабость ещё ощущалась, но после сытного и неспешного завтрака состояние улучшилось. Повалялся на диване, а после шести часов собираться начал. Бритьё, галстук, костюм отгладил. Негоже праздник, хоть и не официальный, встречать в джинсах. Не зря поговорка есть. Как Новый год встретишь, так его и проведёшь. Вызвал такси, которого ещё долго ждать пришлось. Таксист объяснил:
– Вызовов много. В обычные-то дни на личном транспорте стараются. А нынче вечер и ночь такая – все выпьют, отметят.
У Андрея хлопотали уже две женщины, сервируя стол.
– Никита, помогай, открывай бутылки, они на балконе.
– Есть, командир.
Как по команде в двадцать два часа гости стали дружно собираться. Никита внимание обратил, что состав гостей другой, не как в прошлогодний праздник. Выпили за уходящий год, закусили. Стол был шикарный. Несколько видов салатов, красная рыба и осетровый балык, икра чёрная и красная, маслины, сыр, фрукты. Закуски холодные, а на кухне что-то шкворчало, распространяя аппетитные запахи. Сосед по столу поинтересовался:
– Вы кем Андрею приходитесь?
– Приятель.
– А, я думал из автосалона. А то у меня сигнализация глючит.
– Извините, я по другой части.
– По какой?
Вот же прилип! Никита решил вежливо отшить.
– Санитаром в морге.
Шутка подействовала. Сотрудников этого нужного, но печального заведения за версту обходят, отношение брезгливое. Сосед сразу отодвинул стул, стал общаться с парой по другую сторону. Продал его, причём за три копейки, Андрей. Поднял рюмку с водкой.
– Друзья, хочу предложить тост за моего друга, замечательного врача, Никиту Алексеевича! Долгие ему лета и хороших пациентов!
Все выпили, потом зашушукались. В лицо Никиту не знали. Андрей попросил:
– Никита, встань, покажись людям, видишь – интересно им.
Никита встал на секунду. Неудобно как-то. Не ожидал он от Андрея такого. Сосед сразу к Никите повернулся.
– А что же Вы про санитара из морга в уши мне втирали? Ай-ай-ай, нехорошо. А в какой специальности?
– Хирург.
– О!
Сосед бы развил тему, а времени без десяти двенадцать. Мужчины за столом принялись открывать бутылки с шампанским, себе плеснули в рюмки. Кто водки, кто текилы, кто коньяку. В телевизоре краткая поздравительная речь президента, потом куранты крупным планом. Как только двенадцать бить стало, все загадали желание, дружно выпили. Не успели закусить, за окнами стали пускать фейерверки, пускать ракеты и салюты. Небо озарилось огнями, потом дымом заволокло. Прямо войнушка местного разлива. Дамы накинули пальто, высыпали на лоджию, мужчины во главе с Андреем выбежали на улицу. Андрей и сам установил целую батарею, фитиль поджёг, отбежал. Бах! Бах! Бах! Со стороны – красиво. Изо всех окон, с лоджий и балконов народ любовался зрелищем, кричал «ура!» Редко бывает такое единение, причём радостное. Гости замёрзли, вернулись в квартиру, сразу за стол. Ох, не зря на Руси поговорка родилась – «веселие на Руси есть питие». Но меру знали, все гости люди солидные. Улучив момент, к Никите мужчины подходили. Кто-то визитку просил, другие свою совали. Сосед слева оказался директором турбюро.
– Горящие путёвки есть, за полцены в любое место, звоните.
Никита сразу его на слове поймал.
– Как насчёт Питера?
– На когда?
– Предположительно на середину января. Мне с руководством по отпуску решить надо.
Никита в клинике уже больше года отработал, правда, на неделю отпуск брал, когда летом Вероника с сыном приезжали. В принципе так и завязываются полезные связи. К утру от выпитого, от усталости гости осоловели. Кто-то спать улегся на диване, некоторые вызвали такси и откланялись. Никита отправился к станции метро. Вызванные такси приезжали с большой задержкой, новогодним утром шквал вызовов, гостям не терпелось попасть домой. А сейчас он пробежался по морозцу, взбодрился. На снегу использованные хлопушки, конфетти, бутылки из-под шампанского. Будет дворникам работа. Ввалился в квартиру. Господи, как хорошо-то! Только сейчас в полной мере осознал, как здорово иметь именно свою берлогу – квартиру или дом. Едва раздевшись, улёгся спать. Голова тяжёлая, не столько от выпитого, сколько от бессонной ночи. Наверное, спал бы до вечера, но после полудня пошли звонки. Знакомые и приятели поздравляли с наступившим Новым годом.
Вечером позвонил Артём Витальевич, поздравил с праздником. Никита напрягся, просто так главврач телефонировать не будет, в клинике почти сотня, если не больше, сотрудников.
– Ты как? – поинтересовался главный.
– Уже трезв, сегодня ни-ни.
– Тогда приезжай, желательно быстро.
О, Господи, опять что-то экстренное. Сразу после праздников хирургия, травматология в бюджетных учреждениях здравоохранения заполняются полностью. Кто-то упал и сломал руку, другие получили ожоги или травмы во время запуска фейерверков. Но это епархия травматологов. У хирургов другая напасть. Люди в праздники не соблюдают диету. Знают, что нельзя, но полагают – если немного, то можно. А ещё выпивка. В итоге – зашевелился камень в жёлчном пузыре или обострился застарелый панкреатит. Даже если человек заболел за несколько дней до праздников, всё равно к медикам не обращается. Каждый думает – пересижу дома, праздник-то семейный, попью сам чего-нибудь, что в аптеке посоветуют. В итоге после праздников болезнь уже запущена, зачастую с осложнениями. Поэтому у врачей после Нового года или 8 Марта пациентов с избытком. А уж в день десантника и вовсе перебор. К экстренным вызовам Никита привык, для любого врача дело привычное. Вызвал такси, побриться успел за пару минут, оделся и вышел из подъезда. Домчались быстро. Никита сразу к кабинету Артёма Витальевича.
– А, заходи, садись. Случай маленько неординарный, поэтому язык не распускай.
– Обижаете.
– Я предупредил просто. Криминал, огнестрельное ранение в живот, по документам не проводи.
Вот чёрт! По закону необходимо в таких случаях сразу сообщать в полицию. Те уже будут допытываться – кто, где, когда? Но его дело, как врача, оказать квалифицированную помощь.
– Анестезиолог на месте?
– Дежурная смена, вторым хирургом Левин будет.
– Тогда я пошёл.
– Я буду в кабинете ждать, – предупредил главврач.
Ага, если будет ждать, стало быть, пациент не простой. Никита переоделся, вошёл в операционную. Пациент уже на столе, заинтубирован, под наркозом, Второй хирург тоже готов, как и операционная медсестра. Никита руки обработал, оделся в стерильное бельё.
– Приступаем.
В окне операционной простыни на коже пациента видно небольшое отверстие от пули, причём не кровит почти. Разрез, ушивание сосудов кожи, ещё разрез, уже мышц и брюшины. Ёшкин кот, в брюхе крови полно!
– Группу, резус определили?
– Да, третья положительная.
– Переливайте, кровотечение внутреннее, массивное.
Электронасосом убрали кровь, Никита орган осмотрел. Нижний полюс селезёнки пулей размозжён, вариант один – удалять. Перевязал сосуды, а артерию – двойной лигатурой. Был как-то у Никиты неприятный случай, слава богу – обошлось. Наложил лигатуру на артерию, хорошо, не успели брюшную полость ушить, как лигатура сорвалась. Вероятно, нитки паршивого качества были. Перевязали снова. А если бы пациента успели со стола снять и в палату отправить? Он после наркоза отойдёт не скоро, сообщить об ухудшающемся состоянии не сможет, тихо кончится на больничной кроватке. С тех пор на артерии, где давление высокое, Никита или две лигатуры накладывал или одну, но сосуд прошивал, чтобы наверняка. Кто не знает, кровь из артерий струёй бьёт на метр, и найди ещё пальцем, зажми и перевяжи, если сосуд в глубь ткани уходит, а хуже, если кровью из артерии глаза хирурга залиты, случалось такое со многими оперирующими врачами.
Удалили селезёнку, провели тщательную ревизию, пулю Никита обнаружил, в лоток бросил. Ушили послойно переднюю брюшную стенку.
– Как давление?
– Могло быть и лучше, 100 на 60.
Учитывая кровопотерю и возраст, вполне приличные цифры.
– Докапайте кровь и в палату.
Никита размылся, спустился к Артёму Витальевичу, пулю на стол положил.
– Ты зачем мне эту дрянь принёс? – поморщился главный.
– Ну, мало ли – полиции для баллистической экспертизы или пациенту по выздоровлении, как амулет.
Артём Витальевич взял пулю двумя пальцами брезгливо, как дохлую мышь, бросил в ящик стола.
– Тогда пусть лежит, дожидается своего часа. Как он?
– Крови много потерял, пуля в селезенку попала, пришлось удалять.
Селезёнка – орган кроветворный, паренхиматозный, рыхлый. Зашить не получится, нитки ткань селезенки прорезают. Жить без селезенки вполне можно, правда, с некоторыми ограничениями.
– Никита Алексеевич, придётся тебе сегодня у пациента посидеть. Нам осложнения не нужны.
– А кто он такой?
Вместо ответа главный достал коньяк, разлил по рюмкам.
– Криминальный авторитет, – с опозданием ответил главврач. – Выйдешь завтра из клиники и забудь.
