Глава 7
Джаред Кушнер пригласил Гэри Кона, президента Goldman Sachs, поговорить об экономике с его тестем. Встречу назначили на 30 ноября в Trump Tower. Кон был знаменит своей готовностью пойти на риск. По самомнению и уверенности он не уступал Трампу. Его предупредили, что встречи у Трампа длятся обычно не более 10 минут.
В кабинете Трампа присутствовали Бэннон, Прибус, Кушнер и Стив Мнучин, тоже выходец из Goldman и менеджер хедж-фонда, который отвечал за сбор средств в последние шесть месяцев кампании. В награду Мнучин получил кресло министра финансов в правительстве, хотя о назначении еще не объявили.
По словам Кона, американская экономика в целом находилась в хорошей форме, однако она могла продемонстрировать взрывной рост, если предпринять определенные действия. Для этого экономике требовались налоговая реформа и устранение чрезмерного регулирования.
Кон знал, что Трамп хотел услышать именно это. Но потом он как демократ из Нью-Йорка сказал избранному президенту нечто такое, чего тот не хотел слышать. В основе нашей экономики лежит торговля. Свободная, справедливая и открытая торговля имеет принципиальное значение. Трамп выступал против международных торговых договоров.
Кроме того, Соединенные Штаты — иммиграционный центр мира. «Мы должны продолжить политику открытых границ», — сказал Кон. Ситуация с занятостью настолько благоприятна, что в США скоро не будет хватать рабочих. Поэтому иммиграция должна продолжаться. «В нашей стране много рабочих мест, на которые американцы не хотят идти».
Затем Кон повторил то, что говорили все: процентные ставки должны расти в обозримом будущем.
Согласен, сказал Трамп: «Мы должны занять побольше денег сейчас, придержать их, а потом продать и наварить на этом».
Кона поразило отсутствие у Трампа элементарного понимания проблемы. Он попытался объяснить. Если вы как федеральное правительство заимствуете деньги через выпуск облигаций, вы повышаете дефицит США.
В чем проблема, прозвучало в ответ. Просто запустите станок и напечатайте деньги.
Этого делать не следует, сказал Кон. У нас огромный дефицит, и именно это имеет значение. Правительство не поддерживает баланс таким образом. «Если вы хотите сделать что-нибудь толковое и реально контролировать ситуацию, я бы советовал выпустить 50-летние и 100-летние казначейские облигации».
Поскольку процентные ставки снижались в последние годы, казначейство сократило сроки облигаций до 10 лет. По словам Кона, это было правильно. Если ставки будут расти, то страховые компании и пенсионные фонды начнут давать правительству деньги взаймы на 50 и даже 100 лет. Это, возможно, произойдет уже при ставке 3%%. Деньги будут действительно дешевыми в течение следующих 50-100 лет.
«Вау! — воскликнул Трамп. — Отличная идея. — Он повернулся к Мнучину: — Мы можем сделать это?»
«Конечно, — ответил назначенный министр финансов. — Без сомнения, можем».
«Ты согласен с ним?» — спросил Трамп.
«Да, я согласен», — ответил Мнучин.
«Ты работаешь на меня уже шесть месяцев, — сказал Трамп. — Какого черта ты даже не заикнулся об этом? Почему он первый сказал мне это?»
Кон пояснил, что в мире не было тогда ни одного инструмента, который мог бы принести 3%% без риска. Для этого нужны выпуск облигаций и много покупателей. Корпоративные 50-летние облигации продаются на каждом углу. Но инвесторам нужна высокая безрисковая доходность.
Перейдя к вопросу о Федеральной резервной системе, Кон заметил, что в США уже не один год действует фактически нулевая процентная ставка. У нас только один путь — процентные ставки должны расти, причин для этого две. Экономика становится значительно сильнее, и более высокие процентные ставки подавляют инфляцию.
«Таким образом, если бы я стоял во главе Федерального резерва, я бы поднимал ставки», — сказал он.
Трампу было известно, что президенты любят низкие ставки, которые помогают экономике. Он сказал: «Ну, я не собираюсь предлагать вам возглавить Федеральный резерв».
«И хорошо, — ответил Кон. — Это самая ужасная работа в Америке».
В отношении налогов Кон сказал: «Налог на прибыль на уровне 35% полностью устраивал мой бизнес на протяжении последнего десятилетия. Мы переводили компании в налоговые юрисдикции с 10%-ной ставкой и получали за это огромные суммы». Он говорил как президент Goldman. Под переводом имелось в виду перемещение юридического адреса компаний в налоговые оазисы вроде Ирландии или Бермудских островов. При этом в налоговом оазисе создавалась новая материнская компания, а основная деятельность и управление оставались в дочерней компании в стране с высоким налогообложением.
Goldman помог вывести десятки компаний за границу. Руководство компании и совет директоров несут ответственность перед акционерами за максимизацию прибыли и перемещение резко выросших доходов. Из страны ушли практически все фармацевтические и страховые компании.
Кон похвастался: «Где еще я могу взять компанию, зарабатывающую X, и сделать так, чтобы завтра она зарабатывала бы столько же, но ее прибыль увеличилась на 20% в результате простого изменения адреса штаб-квартиры?»
Потом, отбросив меркантильный интерес Goldman, он добавил: «Мы не можем позволить, чтобы это продолжалось. Нам нужно привести свой налог на прибыль в соответствие со средним — 21-22%».
Несмотря на существование ограничений, установленных конгрессом, всегда находились пути обхода новых законов. «Мы не можем позволить компаниям уходить из Соединенных Штатов. Это никуда не годится. Это плохо для бизнеса. Это плохо для рабочих мест. Я выступаю против интересов своей компании. Мы делаем на этом кучу денег».
Трамп вернулся к печатанию денег. «Мы будем просто заимствовать», — сказал он, увлеченный образом федерального правительства, которое имеет лучший кредитный рейтинг в мире и может заимствовать по самой низкой процентной ставке.
Кон умолчал об отчете, выпущенном во время избирательной кампании, где говорилось, что кредитный рейтинг Trump Organization составлял 19 из 100, был ниже среднего в стране на 30 пунктов и указывал на сложности организации с заимствованием.
Вы не можете просто печатать деньги, сказал Кон.
«Почему нет? Почему?»
Конгресс устанавливает потолок для долга, ограничивающий количество денег, которые федеральное правительство может заимствовать. Соблюдение этого ограничения обязательно по закону. Было ясно, что Трамп не понимает механику долгового цикла правительства США.
Уровень инфляции, скорее всего, будет стабильным. По словам Кона, мы вступаем в эру автоматизации — искусственного интеллекта, машинного обучения, роботов. Мы можем регулировать трудовые ресурсы сейчас более эффективно, чем когда-либо в истории человечества. Поэтому нас ждет самый коварный период с точки зрения сокращения количества рабочих мест. Сейчас мы можем заменять живой труд машинами.
«Если вы будете здесь восемь лет, вам придется иметь дело с автоматизацией легковых и грузовых автомобилей. Порядка 25% населения Америки зарабатывают на жизнь, управляя автомобилями. Подумайте об этом».
«О чем вы говорите?» — спросил Трамп.
С появлением самоуправляемого, автономного транспорта миллионам людей придется осваивать другие специальности. Это большие перемены и, не исключено, потрясения.
«Я хочу, чтобы вы перешли на работу ко мне», — сказал Трамп.
«В каком качестве?»
Трамп назвал должность заместителя министра обороны.
«Скажу сразу, я не хочу быть заместителем никакого министра», — ответил Кон.
А как насчет места директора Национальной разведки?
Ответ Кона был отрицательным. Он не представлял, в чем заключается эта работа. Впоследствии он узнал, что она связана с надзором за ЦРУ и всеми другими разведывательными ведомствами.
«Вы торгуете биржевыми товарами, — сказал Трамп. — Почему бы вам не подумать о месте министра энергетики?»
Неинтересно.
Трамп попытался убедить Кона стать директором Административно-бюджетного управления.
Нет. Кон знал, что это отвратительная работа.
«Знаете что, — сказал Трамп в завершение того, что вылилось во встречу, продолжавшуюся целый час. — Я нанял не того человека на место министра финансов. Вы должны быть министром финансов. Вы будете лучшим министром финансов».
Мнучин, сидевший там, не произнес ни слова и никак не отреагировал на это.
«Придите же в себя и скажите, чего вы хотите, — произнес Трамп. — Будет здорово, если вы войдете в состав команды. Фантастически здорово».
Пять минут спустя, все еще находясь в здании, Кон увидел по телевизору экстренное сообщение: избранный президент Трамп назначил Стива Мнучина министром финансов.
«Обалдеть можно! — воскликнул Джаред. — Мнучин выложил новость. А ты так дурно обошелся с ним на встрече».
Кон подумал немного на досуге и поговорил с бывшими руководителями Goldman, которым приходилось работать в правительстве. По словам Роберта Рубина, возглавлявшего Национальный экономический совет в Белом доме при Клинтоне, а позднее министерство финансов, если Кону удастся получить от того, кто стоит над Национальным экономическим советом, клятвенное обещание отдать ему место экономического царя и бога, то нужно соглашаться.
Жена Кона, Лайза, сказала, что он должен принять предложение, поскольку у него большой долг перед страной. «Ты слишком неповоротлив, слишком толст и слишком стар, чтобы служить стране как-то иначе».
Кон возвратился к Трампу и сказал, что готов занять место руководителя Национального экономического совета, если все экономические вопросы будут проходить через него. Это был экономический эквивалент должности советника по вопросам национальной безопасности в сфере внешней политики.
«Конечно, — сказал Трамп, — все будет так, как вы считаете нужным. Нам предстоят грандиозные дела».
Прибуса, присутствовавшего на встрече, очень беспокоили такие спонтанные назначения. Позднее он упрекнул Трампа: «Мы собираемся отдать парню-демократу, который голосовал за Хиллари Клинтон, руководство нашим экономическим советом? Почему? Разве не следовало обсудить это? Не сомневаюсь, что он действительно толковый. Но разве не следует переговорить, прежде чем предлагать место вроде этого?»
«А, — отмахнулся Трамп, — к чему эти обсуждения». К тому же место уже предложено и принято. «Он отлично справится».
На следующий день после Рождества 2016 г. я позвонил Майклу Флинну, вновь назначенному Трампом советнику по национальной безопасности. Он отдыхал во Флориде со своими внуками. Флинн, скандальный отставной трехзвездный генерал и специалист по разведке, работал на стороне Трампа в период избирательной кампании в качестве советника по внешней политике. Во время национального съезда Республиканской партии он с энтузиазмом шел во главе толпы под антиклинтоновским лозунгом «Посадить ее». Позднее он извинился.
Обама уволил Флинна в 2014 г. с должности главы разведывательного управления министерства обороны за управленческие промахи. Избирательный штаб Трампа проигнорировал совет Обамы не принимать Флинна в качестве советника по национальной безопасности.
Я позвонил Флинну, чтобы узнать его мнение о России. Представители разведведомств и Пентагона говорили мне, что Россия в последние годы занимается модернизацией своих ядерных сил — приняла на вооружение новую баллистическую ракету для подводных лодок и два новых типа МБР.
«Это действительно так», — ответил Флинн. Под руководством Путина за последние семь или восемь лет Россия, как он выразился, «хоть и не обскакала Соединенные Штаты, но перехитрила нас».
По его словам, он начал говорить Трампу о наращивании российской мощи еще полтора года назад, в 2015 г., когда они впервые встретились. Он сказал, что, на их взгляд, Соединенные Штаты слишком сильно отстали в военном потенциале, подготовке, боеготовности и модернизации.
Путин, как он выразился, «методично» модернизирует не только свои ядерные силы, но и тактические, традиционные и специальные силы. «Если Россия станет противником и мы сойдемся один на один, то нам придется противостоять инновациям, технологиям и простым подрывным действиям».
Флинн затем стал открыто говорить о возможности возобновления испытаний ядерного оружия в Соединенных Штатах. Последнее испытание было проведено в 1992 г. «Нам придется решать, следует ли возобновить испытания», — сказал он. Компьютерное моделирование может оказаться недостаточным, а нам важно видеть, как действует оружие.
«Я посоветовал боссу не жалеть времени, энергии и ресурсов на это». По его словам, Трамп собирается говорить и действовать жестко — послать «предупредительный сигнал» Путину. В дополнение он сказал: «Мы будем держаться стратегии Рейгана» — действуй агрессивно, а потом веди переговоры. «В то же время нам надо ясно показать, что мы будем вести дела с Россией. Невозможно иметь один взгляд на Россию».
Флинна широко критиковали за поездку в Россию для выступления, за которое он получил $33 750 от российской государственной телекомпании в 2015 г. По его словам, это была возможность встретиться с Путиным. «Любой поехал бы», — сказал он.
Флинн участвовал в конференции в Москве. Он выступил со стандартным призывом улучшать отношения с США для победы над ИГИЛ и не пытаться ограничиваться только сдерживанием ИГИЛ, как это делал Обама. В целом в отношении внешней политики Флинн сказал: «Избранному президенту досталась эта куча дерьма по всему миру. В мире полно проблем. Предстоит очень многое вычистить».
