Глава пятая. На север
Берег становился все дальше. На нем остались огонь, смерть и надежда на скорое спасение. Ничто его больше не потревожит, этот город семи ветров. Пожары стихнут, дожди смоют пыль, а тела истлеют. Есть ли мертвым разница как лежать?
Виктор вздрогнул от неприятной мысли и остановил двигатель. Они с Вячеславом сняли костюмы, противогазы, пакеты с вещмешков и всё это тщательно отряхнули за борт. Пыль легко счищалась, а влажная ветошь не оставляла и следа. Ради интереса Симонов смерил дозиметром воду за бортом – фона не было, видимо, прибрежные воды очистило течение.
Время было, цель была ясна, но в души моряков проникла тень отчаяния. Надежда на быстрое спасение – была ли она? Или они никогда по-настоящему не ожидали увидеть военных, спасателей и какое-либо начальство? Апатия. Усталость. Неуверенность в курсе. Они посмотрели друг на друга и слегка улыбнулись: два старых дурня, которым на веку посчастливилось пережить конец света, избежать травм и болезней. У них были безопасное судно, цель и ресурс, им ли печалиться?
– Везунчики, мать их, – сплюнув за борт, Смутьянов улыбнулся.
– Баловни Посейдона, товарищ старший мичман, – Симонов развел руками.
– Ладно, давай здоровье поправим, не дай Бог что… – шкипер достал связку таблеток в пакете, который нашел на корабле. Разорвав бумагу, отсыпал по паре пилюль из каждой пачки и передал дозорному бутылку с водой.
– Витя, а это что такое-то вообще? – спросил Симонов, заглотнув всю пригоршню.
– Витаминный винегрет, противорадиационный: витамины, таблетки йодистого калия, противовирусное, – второй моряк выпил такую же пригоршню таблеток. – Я не медик, но кое-что знаю.
– Понятно, вопросов не имею. Только что это такое – калий йодистый? – поморщившись, Вячеслав зажмурил глаза.
– Таблетки такие, радиацию выводят за счет йода. Вот ты соль морскую ешь? Там он есть, только в таблетках концентрированней. Я знал, что он может у медиков быть, как и прочие антирадиационные средства, но вот найти в наличии – большая удача. Видать, начмед там хороший был, приберег.
– Ну, раз человек хороший был, хозяйственный, так мы, того, помянем? – Симонов весело подмигнул и ловко извлек бутылку красного из вещмешка.
– Выпить есть, а повод найдется. Вино тоже полезно, если умеренно употреблять, – одобряюще кивнул Виктор. – Только замерь сначала, не хватило бы ещё радиации хапнуть.
Вино разлилось в две фляги, вскрылась банка латвийских шпрот, дозиметр показал отсутствие фона и два моряка чокнулись сталью, сделав по паре глотков. Вино было терпким, с миндальным привкусом, и вязало язык. Вилки, аккуратно замотанные в ветошь, опустились в банку с маленькой рыбкой. Ирония судьбы: мир вокруг горел, а двое товарищей распивали вино с добротной закуской, словно не на спасательной миссии, а на катерной прогулке. Настроение поднялось, из припасов было уничтожено ещё две банки шпрот и две пачки галет вместе с бутылкой воды.
В голове у Виктора приятно зашумело от непривычки, он убрал остатки трапезы, смахнув галетные крошки за борт. Нужно двигаться – скоро стемнеет. До Павилоста они доберутся затемно, но стоит ли идти в город ночью?
– Слав, дело есть, – моряк утер масляные губы рукавом робы. – Как добираться будем? Нам идти отсюда средним ходом часа полтора, уже смеркаться будет как в город войдем. Если что не так, то придется рядом с берегом ночевать, на якоре, померзнем.
– Да, ночью точно померзнем, коли в море не снесет, – Симонов нахмурился. – Но и на полпути вставать тоже не добро, верно?
– Верно, – покачал головой шкипер.
– Тогда решено – идем в город и там остановимся. Коли совсем худо будет, то с прожектором пройдем пару километров и на берегу лагерем встанем.
– Толково, двигаем, – Виктор встал за штурвал и завел мотор. Симонов пристроился рядом у радио, чтобы слушать эфир, пока катер идет вдоль берега.
Много ли нужно человеку для счастья? Полный желудок, минимальное общество и план на ближайший день. Мы не так далеко отошли от животных, которые порядком проще человека относятся ко всему. В них нет наносного, лишнего, не откровенного. Остальное додумано нами – потребителями термически обработанного белка, повелителями огня и изобретателями одежды. Всё намного проще.
Они пошли вдоль берега, наблюдая пустые и разрушенные дома, брошенные машины и пожары. За поворотом показался причал – Павилоста была рядом. Моряки надели на себя костюмы, которые успели высохнуть от влажной уборки, проверили дозиметры, упаковали вещмешки. Припасы решили оставить на борту. Осмотрев друг друга, неожиданно рассмеялись – выглядели они довольно нелепо.
– Ну и чудище ты, Михалыч, ей богу! – Симонов ткнул товарища в плечо. – Такого увидят, так застрелят с испугу!
– Ничего, два инопланетянина рядышком лягут, обидно не будет, – Виктор засмеялся и надел противогаз.
Катер вышел ровно напротив лодочной станции, и моряки жадно припали к окулярам бинокля. Увиденное поразило их – город был совершенно цел! Лишь время повредило старинным домам и доку. Постройки выглядели словно игрушки – никакого пожара или мертвых тел, будто жители просто спят после обеда и сейчас выйдут прогуляться по пирсу.
– Ичего э онимаю! – Симонов развел руками и отдал бинокль Смутьянову.
– Таа, елааа! – шкипер просмотрел весь берег, особенно просматривая окна домов. – Идем!
Уверенной рукой Виктор направил катер прямо под крышу ремонтной станции, она была пуста. Симонов спрыгнул за борт, пристроил кранцы и закрепил концы. Внутри было тихо, темно и лишь серое небо давало небольшой свет через отражение. Шкипер заглушил мотор, включил карманный фонарик и пошел первым. Электричества не было, а вот инструмента хватало, что-то могло пригодиться, но это пусть Симонов разбирается на обратном пути.
Они вышли в город и двинулись вдоль побережья. Симонов неплохо знал город, потому как раньше жил в Павилосте. Цель похода была идентичной походу в Лиепая: поиск выживших, информация о точке эвакуации, информация о зараженности и разрушениях, поиск провианта. Вдруг Вячеслав резко затормозил и начал тыкать пальцем в дозиметр.
– Што лучилос? – Смутьянов обошел его спереди и уставился на прибор.
– Ломался, ерт! – дозорный крутил ручку настройки, но счетчик показывал идентичные показатели – радиации нет. – Ай овую тарею!
Батарейка была заменена, старая уложена в вещмешок, но дозиметр показывал одно и то же: радиоактивный фон в норме, никаких превышений.
– Ичего не онимаю! – Симонов развел руками.
Виктор огляделся вокруг и снял противогаз. Вздохнул полной грудью и пригладил волосы.
– Дурак ты старый! Посмотри вокруг внимательно, – шкипер стер пот со лба и стал убирать противогаз внутрь сумки. Дозорный долго озирался вокруг и изумленными глазами наблюдал за товарищем.
– Да пыли нет, гаки в сраки! Не дошла сюда радиация, Слава, чисто тут, – шкипер засмеялся и толкнул товарища в плечо. Тот тоже снял противогаз и отдышался.
– Ничего не понимаю… Вить, это как так вышло?
– Да просто: море рядом, вокруг лес, ветер в другую сторону был. Стечение обстоятельств, так сказать! Может и дальше на север всё чисто, черт его знает. Дозиметр исправен, чисто тут, он же с Лиепая не щелкал! Мы как пристали к берегу, я и не заметил, что пыли-то нет, там-то пыль была желтая, сразу видно, – Смутьянов развязывал перчатки химзащиты.
– Это верно, это да… а если она невидимая? Не сдохнем, а? – Симонов испуганно посмотрел на шкипера.
– Она и есть невидимая, только вот прибор врать не будет, а другого у нас нет. Авось не сдохнем. Ну, я так думаю, – Виктор поднял палец вверх и направился дальше по улице.
– Одно меня смущает, Вячеслав Игоревич, что люда нету – ни живого, ни мертвого. Сколько тут народу живет?
– Да прилично живет, только… какой день сегодня? – Симонов нахмурился.
– Пятница, кажись, – шкипер откинул рукав и посмотрел на командирские часы. – Точно, пятница уже.
– Так ничего странного! Народ здесь молодой, работящий, стариков да детей мало, вот они в понедельник тот и уехали! Поутру почти все на производство уезжают, на завод консервный. За ними автобусы высылают, так они возвращаются только заполночь.
– Тогда понятно, – Виктор зевнул. – Значится, почти все уехали утром, а днем оставшихся эвакуировали, может попрятался кто по подвалам.
Моряки шли дальше молча, пока не наткнулись на здание милиции. Внутри никого не оказалось, милиционеров не было, а в журнале дежурного значилась эвакуация на улицу Лелас лела, в бомбоубежище под одним из домов. Там был то ли бункер, то ли просто убежище, но всё оставшееся население направили туда.
– Дошли, как думаешь? – шкипер задумчиво закусил губу.
– Времени было не много, но идти недалече. Думаю, старики попрятались по домам, взрослые с детьми укрылись, только нет их там, неделя прошла, Вить, все уже уехали.
– Так город чист! Смысл было уезжать, если тут безопасно? – Смутьянов задумался.
– Может приказали, забрали военные или ещё кто. Неважно это! Может пылевой бури ждать не стали, не суть дела. Давай уже выдвигаться, мне эти походы не по нутру уже – Симонов выдал страдальческую мину.
Они вышли и двинулись к убежищу, благо было совсем рядом. Шаги гулко раздавались по мостовой, ветра не было, всё замерло. Вот уже рядом, за углом было бомбоубежище, но что там?
Зайдя за угол, моряки пошатнулись и поспешили опереться на стену. Словно в плохом сне всё повторялось, снова и снова смерть шла впереди них. Вдоль узкого проулка лежали мёртвые тела – будто какая-то неведомая сила собрала несчастных в одно место на заклание. Вонь стояла неимоверная, тела начали разбухать и разлагаться, на мостовой были лужи испражнений. Странная реакция человеческого организма: мы расслабляемся полностью лишь после смерти, при этом теряя контроль над желудком и мочевым пузырем. Едкая насмешка природы над самоубийцами, да и над всеми другими, почившими без подготовки.
Улица была устлана мертвецами – тут были дети и старики, лежало несколько рабочих с лодочной станции и трое милиционеров. Моряки поспешили натянуть противогазы, хотя это почти не спасло от удушающего зловония. Симонов сполз по стене, держась за сердце, и сел прямо на камень. Виктору хватило мужества, и он неровными шагами подошел к ближайшему телу. Мальчик, лет десяти, белобрысый. Тело было в позе эмбриона, с поджатыми к груди коленями. Шкипер склонился и увидел, что мальчик держится двумя руками за горло, словно задыхаясь. Сосредоточившись, Виктор перешел к другому погибшему, и ещё одному – клиническая смерть наступила от удушья, несомненно.
Он вернулся к Симонову и сел рядом.
– Адохнулись. Се.
– А? – невидящими глазами дозорный посмотрел на товарища.
– Задохнулись. У сех леды удушья, – Виктор показал на горло руками. – Адо идти альше, ут ожет ыть апасно.
Они помогли друг другу подняться и побрели обратно к морю. Какая-то неведомая отрава поразила всех жителей, а ведь они могли спастись. Ракета или диверсия, но попадание было прямо в цель – единственное место, в котором жители могли спастись. Никто не уехал. Наверняка они остались здесь, не достигнув убежища. Не было эвакуации, как и в Лиепая. Люди просто умерли от какой-то заразы, прикончившей их по пути. Времени и средств разбираться в случившемся нет, нужно убираться, и подальше.
