Эпилог

«Балтнефтепром» был дочерним предприятием крупнейшей нефтегазовой корпорации.

Вопреки названию, дочка не двинулась по родительским стопам, не пыталась добывать нефть или газ на шельфе Балтийского моря. Вообще дочка занималась производством оборудования для буровых платформ, а конкретно сейчас, в белую июньскую ночь, праздновала свое семнадцатилетие.

Дата не круглая, отмечали скромно: под две с половиной сотни сотрудников и приглашенных гостей. А неприглашенные заявиться не могли – торжество проходило на борту круизного теплохода «Котлин». Собственно, число гостей определялось именно его вместимостью, и работяги из цехов «Балтнефтепрома» отметили день рождения компании куда скромнее и на берегу, а на борту собралось руководство и менеджмент (некоторые, но не все, с мужьями и женами).

Празднование не предполагалось как тупая пьянка на теплоходе, стоящем у причальной стенки или курсирующем неподалеку от города по Маркизовой луже. Предстоял двухдневный круиз к Аландским островам, с небольшой экскурсионной программой и прочими туристическими мероприятиями.

«Котлин», построенный в Германии тридцать лет назад, не мог потягаться с громадными круизными лайнерами, вроде «Куин Мэри II» – с ее двумя с половинами тысячами пассажирских мест, с ее пятью ресторанами, с барами, бассейнами, кинозалами… и с размерами, превышающими габариты легендарного «Титаника».

Однако для нужд двухдневного корпоратива услуг и удобств, предоставляемых «Котлином», должно хватить. Так полагал Дима Савич, тридцатилетний пассажирский помощник капитана (паспом), месяц назад назначенный на эту должность. Его двоюродный дядюшка, по странному совпадению трудившийся в «Балтнефтепроме» заместителем генерального, намекнул: если все пройдет удачно, сотрудничество будет продолжено. Но, важный момент, без заключения договора на постоянное обслуживание. То есть будет считаться, что он, Дима Савич, каждый раз приводит богатого корпоративного клиента, а за это от судовладельцев полагались более чем щедрые премиальные…

Перспективы вдохновляли. И Дима очень старался, чтобы все прошло удачно. Выкладывался, буквально из кожи лез – и пока получалось, невзирая на малый стаж в новой должности.

Сегодняшний банкет, тьфу-тьфу-тьфу, завершался без эксцессов. Дима заранее произвел через дядю разведку: кто из гостей (из тех, кого оставить на берегу никак нельзя), способен, подвыпив, что-нибудь этакое учудить и отчебучить… Потенциальные бузотеры оказались под удвоенным присмотром, и двое из них уже были отправлены отсыпаться в каюты, вежливо, но непреклонно.

Завтра будет легче. На экскурсию по Аландам – по кусочку Швеции, оказавшемуся сначала в составе России, а затем Финляндии в результате военных и политических превратностей минувших веков – отправятся, наверное, немногие, те, кто не слишком налегает сейчас на общение с фужерами и рюмками. И никаких неприятностей в тихом провинциальном уголке ждать не приходится. Осмотрят средневековый замок Кастельхольм, прогуляются по руинам форта Бомарсунд, посетят маленький музей в Эккеро, – а других достопримечательностей там нет. И всё – обратно, домой, в Питер…

Строил планы и предавался надеждам Дима Савич на третьей палубе. Вышел сюда вслед за небольшой группой пассажиров, покинувших банкетный зал, – одни чтобы покурить, другие, наоборот, чтобы подышать свежим морским воздухом.

Дима не стал бы их сопровождать, для такого дела имеются стюарды, во избежание нехороших случайностей приглядывающие за передвижениями не совсем трезвых гостей по судну.

Но центром притяжения группы из восьми человек был Чернопольский, все вились вокруг него. ВИП-пассажир, первый вице «Балтнефтепрома», – и Дима решил, что лучше проследить самому, ни на кого не перекладывая.

Он стоял в стороне от компании, вроде и сам по себе, но готовый немедленно вмешаться при возникновении любой проблемы. Что проблема, подплывавшая сейчас с норд-норд-веста, слишком велика и вмешательство его не поможет, Дима Савич не подозревал.

Курящие курили, остальные просто болтали – говорил, в основном, Чернопольский, прочие слушали, поддакивали, старательно смеялись его шуткам.

Первой парусник заметила спутница Чернопольского (не жена, Дима знал точно) – блондинка, вечернее платье, брюлики, тоненькая сигарета, подносимая ко рту якобы аристократичным жестом.

Уставилась на что-то вдали, показала другим. Цель путешествия, Аландские острова, она разглядеть не могла – до них оставалось с десяток морских миль, а белая ночь здесь хоть и светлее питерской, но все же ночь.

Дима немедленно оказался рядом.

– Не желаете бинокль?

Чернопольский пожелал, взял бинокль, прихваченный паспомом как раз для такого случая, поднес к глазам.

Дима не отошел, остался поблизости, готовый принять игрушку обратно, когда наскучит. Он и без оптики видел, что пересекающимся курсом движется парусное судно, но подробности разглядеть не мог. Да и не особо они интересовали, подробности, – эка невидаль, парусник. Савич искоса, не демонстративно, разглядывал блондинку, подозревая, что у персоны калибра Чернопольского и женщина должна быть особенная, премиум-класса.

Блондинка разочаровала. Не дурнушка, конечно же, но ничего запредельного. Дима считал, что обладай он деньгами и положением Чернопольского, уж смог бы подыскать себе более эффектную пассию. Может, еще подыщет, построив карьеру, какие его годы… Первые шаги сделаны, и в правильном направлении, все впереди.

Пока он тешил себя такими мыслями, суда сблизились, парусник изменил курс и двигался параллельно в паре кабельтовых. Теперь было видно, что он большой – в длину поменьше, чем знаменитый барк «Крузенштерн», с которым «Котлин» не раз пересекался в портах Балтийского моря. Но борта выше, особенно на баке и юте – те высятся над шкафутом натуральными башнями.

Корпус и рангоут свидетельствовали – парусник старинной постройки. Вернее, на самом-то деле современной, но довольно точно копирует старину. Семнадцатый век? Или восемнадцатый? Дима плохо знал историю парусного флота, в типах тогдашних кораблей не разбирался, и не стал ломать голову.

Задумался о другом: откуда здесь взялась эта плавучая архаика? Он совершил немало круизных рейсов по Балтике (еще не в должности паспома), но никогда ничего похожего не видел.

– Умеют же делать… – вздохнул Чернопольский. – А у нас… эх… Я как-то клюнул на рекламу: рейс на старинной пиратской бригантине плюс квест на реальном острове в Ладоге… поиски клада… Видели бы вы ту бригантину… В девичестве не то рыболовный бот, не то что-то вроде того. Мачты тоненькие, фальшивые, парус на такую не поднять, тут же переломится, шли под мотором… А главное – рыбой бригантина провоняла навек, никакие освежители воздуха не спасали, едва дотерпел до острова… А этот… Красавец…

Парусник в дымке белой ночи и впрямь выглядел красиво, романтично и загадочно. Спутники блондинки и Чернопольского фотографировали и снимали на видео, а Дима все гадал о происхождении странного судна. Плавучая декорация для кино? Едва ли, той мореходные качества не нужны. Наверное, ВИП-клиент прав, и отгрохали посудину для богатых туристов – квесты по мотивам приключений Джека Воробья или что-то вроде того…

– Пошли, хватит глазеть, – сказал Чернопольский, возвращая бинокль.

Само собой, после его слов не нашлось желающих далее любоваться парусником. Но никто никуда не пошел. Потому что произошло странное. Даже дикое и невообразимое, так точнее.

Вдоль борта старинного судна расцвели яркие вспышки, пять или шесть. Кратчайшее мгновение спустя долетел грохот, орудийные порты окутались клубами дыма. И почти сразу звуки раздались на «Котлине» – скрежет металла, звон стекла и чуть позже – истошные вопли.

Первый залп угодил по ярко освещенному банкетному залу.

Бинокль выскользнул из ослабевших пальцев паспома, грохнулся о палубу, подпрыгнул, посыпались осколки линз. Это событие, в другое время безмерно бы расстроившее, осталось почти незамеченным. В голове у Димы Савича вертелась единственная мысль: «Так все хорошо начиналось… Так все хорошо начиналось…»

Нестерпимо хотелось проснуться.

На паруснике выпалила вторая группа орудий. «Надо залечь…» – неуверенно подумал Дима и не залег, не успел. Чугунное ядро ударило прямо в них, в группу оцепеневших спутников Чернопольского, расшвыряв в стороны. И белая финская ночь сменилась для Савича непроглядной черной.

Приметы сбываются не всегда: хорошие – реже, плохие – гораздо чаще.

Но есть одно исключение, моя личная персональная примета, неизменно сбывающаяся: если встречаю кого-то из Хомяковых – день потом идет наперекосяк, планы ломаются, жизнь подкидывает поганые сюрпризы, босс – поганые задания, и т. д. и т. п.

Сегодняшний день был особым. Знаменательным. Поэтому легко понять, как я расстроился, шагая по вызову босса и встретив Раду Хомякову. Она о чем-то беседовала в нише окна с пингвином Крейзи. Оба оживленно жестикулировали и, судя по всему, прекрасно понимали друг друга. Были так увлечены разговором, что меня не заметили.

Внутри все опустилось. Мог, мог ведь пойти другим путем… Да что уж теперь.

…Босс вертел в руках мобильный телефон. Был тот, что называется, статусным и оформленным под заказ. «Vertu», одна из последних моделей, на корпусе белого золота выложена мелкими бриллиантиками монограмма владельца. Или бывшего владельца… Или не бриллиантами, а стразами…

Но речь ЛБ завел не о телефоне. О деле, которое я считал законченным.

– Помнишь тот проход, что соединял замок Ро и Финский залив? В реальности выход из него так и не нашли…

Я кивнул. Еще бы не помнить…

– Теперь отыскали… – порадовал босс. – Он сдвинулся к северу и стал мерцающим.

– Тогда в чем проблема? – поинтересовался я. – Мерцающим пользоваться все равно невозможно. Рассосется со временем и окончательно закроется.

– В том-то и проблема, что кто-то пользуется, а мы не понимаем как.

– Кто именно?

– На, взгляни…

Он протянул телефон и я увидел на экранчике парусник. Трехмачтовый галеон, достаточно большой, тонн на семьсот водоизмещения. Но не классический испанский, форма кормы другая и много мелких отличий… Возможно, построен в Голландии, или в Северной Германии, или в Скандинавии…

– Корабль-призрак, – прокомментировал босс. – Несколько раз появлялся из ниоткуда и исчезал в никуда в районе Аландских островов. Только очень странный призрак – виден на экранах радаров, на спутниковых снимках… Постепенно становится местной достопримечательностью. Скоро состряпают легенду и включат в рекламные проспекты туроператоров.

– Он чем-то и кому-то мешает?

– Вообще-то нет. Вот только время между появлением и исчезновением с каждым разом увеличивается. А это никак не согласуется с теорией мерцающих проходов.

– Я вообще-то слаб в теории…

– А тебе и не надо теоретизировать. Твоя задача – приглядеть, чтобы морячки с парусника, ошалев от неизвестности и непонятности, не наделали глупостей и не причинили вреда тем, кто будет исследовать мерцающий проход. Задача ясна? Тогда собирайся, вечером ОСВОД вылетает на Аланды.

Не зря мне встретилась Рада Хомякова, да еще в компании Крейзи… Примета сбылась.

– Нет, – коротко проронил я.

– Что не ясно? – удивился ЛБ.

– Ясно все. Но вечером я на Аланды не вылечу.

– Не понял… Объясни.

Я объяснил терпеливо и подробно:

– Сегодня вечером я уйду со службы сразу по окончании рабочего дня, минута в минуту. Если, конечно, вы меня сейчас не уволите, – тогда я уйду пораньше. А на Аланды полечу завтра, но опять-таки, если меня сегодня не уволят.

Он долго смотрел мне в глаза. А я в его – в холодные, льдистые. Интересно, босс кого-нибудь когда-нибудь любил? Институтские сплетники, знающие почти все на свете, не имели на сей счет информации.

– Нейя? – спросил он.

– Да. Сегодня я делаю ей предложение.

– А в другой день никак?

– Никак… Вы же знаете, как мало у нас с ней времени. Оглянуться не успеваем – осень на носу.

– И не надоело тебе, Дарк, из года в год жениться на одной и той же, пусть даже такой необычной женщине? – поинтересовался ЛБ безнадежным тоном.

Я не стал отвечать на риторический вопрос.

– Ладно, делай свое предложение, вылет переносится на завтра… Эта лоханка появляется уже две недели, лишний день ничего не изменит.

Я кивнул – разумеется, не изменит. Мы оба не догадывались в тот момент, что сильно ошибаемся…

После долгой паузы босс спросил с незнакомой мне задумчивой интонацией:

– Скажи, Дарк… А каково это вообще – жить с наядой?

Вопрос не показался мне риторическим, и я ответил честно:

– Трудно… Но мне другой жизни не надо, я с нею счастлив… Кстати, если что – несколько сестер Нейи еще свободны.

– Хорошо, я подумаю, – серьезно произнес ЛБ.

– Я согласна, – сказала Нейя и надела кольцо на палец.

И я обрадовался, словно услышал эти слова в первый раз, и захотелось вскочить, и издать ликующий вопль, и закружить ее в танце, и сделать что-то еще отчаянное и безумное…

Она согласна!

И до ноября еще целая жизнь!