Наконец-то ОСВОД собрался в полном составе (почти в полном, Злата Васильевна все еще проходила курс реабилитации, но она в любом случае крайне редко выезжает с нами в командировки).

Властимир нашелся… Хотя на самом деле вечером он никуда не терялся. На виски-пати не пошел, спиртное он не употребляет вообще, посидел тем вечером над докладом, который собирался сделать на конгрессе. Потом обнаружил, что телефон разряжен, зарядку он позабыл дома (моя догадка угодила в «десятку»), и лег спать, решив с утра купить в ближайшем салоне новую. В салон, кстати, ему отправляться не пришлось: у коридорной нашлись по дешевой цене и в широком ассортименте зарядки, позабытые в номерах отдыхающими, и Властимир подобрал нужную.

Итак, собрались все…

Жаль, что повод для собрания не самый радостный – начальственный разнос.

Сестрички и Ротмистр уже получили свои порции рано утром и теперь выслушивали все по второму кругу… А мне, Хуммелю и Властимиру прилетело однократно, но в двойном размере.

Мы узнали много нового и интересного о своих личных и профессиональных качествах, и о генетической к ним предрасположенности, унаследованной от родителей, и о… короче говоря, многое узнали.

Когда ЛБ несет нас по кочкам, лучшая тактика – молчать с покаянным видом. Тогда разговор раньше свернет в более конструктивное русло, а любые оправдания и возражения босса только пуще раззадоривают.

Закончился разнос строжайшим запрещением ходить под воду в неполном составе и без предварительного уведомления ЛБ. И наконец-то босс произнес ожидаемое:

– Ну, что сами-то думаете о сложившейся ситуации?

Как выяснилось, мысли о ситуации и методах ее разрешения у нашей команды имелись разнонаправленные…

Импи с Ихти, как бывает обычно, в стратегию не ударялись. Они предложили грандиозный план зачистки акватории: эвакуация жителей и отдыхающих из километровой прибрежной полосы, привлечение авиации, методичная работа по площадям биоцидными излучателями и ядовитыми химреагентами широкого спектра воздействия. Как бы ни умел крабоид искусно прятаться и быстро перемещаться, рано или поздно подвернется под удар.

Я подумал о рыбьих стаях, подплывающих как раз сейчас с просторов залива к берегам, – самое время их нереста. И о многочисленных рыболовах, стремящихся в эту пору к берегу с другой стороны, с сухопутной, – ведомые своей неуемной страстью, они сумеют обойти посты и просочиться сквозь оцепление, а уж на запрещающие плакаты и вовсе наплюют. Представилась апокалипсическая картинка: полоса прибоя, белая от рыбы, всплывшей кверху брюхом. И рыболовы, в корчах умирающие на берегу…

Босс внимательно выслушал сестричек, даже сделал какую-то пометку в планшете. Но ничего не сказал.

Следующим выступил Властимир – он с крабоидом не сталкивался, проспав самое интересное, – и, по обыкновению, теоретизировал. Надо, дескать, понять, что за существо нам противостоит. Тогда и уничтожить его можно будет точечным ударом. Например, моя идея насчет мономолекулярной «паутины», выделяемой крабоидом, Властимиру решительно не понравилась. В таком случае, говорил он, в заливе должно уже болтаться в толще воды достаточное количество этой «паутины» – и она перерезала бы все, нечаянно столкнувшееся с ней, от рыб до катеров. Мое слабое возражение: «паутина», мол, может быстро распадаться, – Властимир забраковал. Молекула с межатомными связями такой прочности сама не распадется.

Причем сам ничего конкретного этот критикан не предложил, одни лишь общие рассуждения…

Зато Хуммель порадовал. Его предложение как раз отличалось конкретикой, хоть и лежало в такой эфемерной области, как сны (но трудно ожидать от Хуммеля иного).

Крабоид, по словам нашего сновидца, прибыл к нам из иного Мира – значит, там должны остаться его сородичи. И можно изучить их повадки, сильные и слабые стороны. Он, Хуммель, в том Мире – вернее, в астральной его проекции – уже бывал, хоть и недолго. Вернется и произведет глубокую разведку. Если, разумеется, его не будут постоянно и по любому поводу будить.

Ротмистр в Мирах и обитающих там крабоидах понимал мало, и сразу в этом признался. И предложил заняться тем, в чем знал толк. Попробовать разобраться, зачем сюда притащили зверюгу. Если для убийства Грача (совсем случайной эту смерть признать нельзя, о его привычке в конкретный день открывать купальный сезон знали многие), то необходимо разобраться с подноготной погибшего. Вдруг что-нибудь прояснится… И заодно прошерстить остальных оккультистов, в поисках других причин появления крабоида (на тот случай, если его и Грача пути пересеклись действительно случайно).

Последним высказался я:

– Этот краб-переросток всего лишь орудие. Марионетка, кукла-перчатка… Надо искать направляющую руку. Правда, ее хозяин сидит далеко и дал мне понять, что просунул к нам только кончик ногтя. Но если под этот ноготь загнать иголку, а еще лучше отравленную… Тогда можно отбить желание совать конечности куда ни попадя.

Хуммель неодобрительно покачал головой… Он всегда считал, что связываться с Силами, тем более пытаться противостоять им, – занятие глупое, бесплодное и опасное. В чем-то он прав: нас в нашей реальности очень многое защищает от проникновения посланцев Сил – это и возводимые с незапамятных времен до наших дней охранные сооружения, и деятельность современных организаций, вроде нашего Института. Астральное же эго Хуммеля, странствующего по Мирам, не охраняет никто.

– Думаешь, твой Икс здесь, на конгрессе? – спросил ЛБ, знавший детали разговора, состоявшегося на берегу таежной речки.

– Думаю, что да. Где ему еще быть? Все остальное, чем он занимался, служило для отвлечения внимания… К тому же этот пижон намекал, что мы можем вскоре встретиться.

– Но при этом пообещал, что изменит внешность, – напомнил босс.

– Надеюсь, что опознаю… И кое-кто еще у нас с ним сталкивался, тоже сможет помочь, – сказал я, внимательно глядя на Ихти с Импи.

Сестрички сделали вид, что к ним эти слова отношения не имеют, а босс сделал еще одну пометку в планшете.

Но вот что будет после того, как я расшифрую Икса, – непонятно. Что мне он не по зубам, выяснилось еще на Байкале. ЛБ позже растолковал, что Силы существуют не в трех измерениях, и даже не в четырех, и могут произвольно и мгновенно менять матрицу локального пространства, в котором существуют их креатуры… Проще говоря, я стрелял в проекцию Икса, в трехмерную проекцию, но одно измерение из трех было не нашим…

Ладно, обнаружу и доложу, а там видно будет… Есть в Институте специалисты, куда лучше разбирающиеся в таких проблемах. Хотя, конечно, обидно. Хотелось бы самому «вогнать иголку под ноготь».

От мыслей об измерениях, проекциях и матрицах пространств меня вдруг посетила безумная идея. И я ее немедленно озвучил.

– А что, если наш крабоид, – двухмерный? Не всегда, лишь в какие-то моменты, – но двухмерный?

Четыре человека и две русалки уставились на меня, будто на идиота.

– Это как? – спросил Соколов. – Что это значит?

– Двухмерный он и есть двухмерный… Длину имеет, ширину тоже, а высота – отсутствует. Если он повернется к тебе вот так (я продемонстрировал ладонью, как именно), ты его не увидишь и никаким иным способом не обнаружишь… И налетишь на него, и превратишься в две половинки с ровненькими срезами.

Властимир, любивший теоретизировать, немедленно подключился к обсуждению гипотезы:

– Если клешня крабоида действительно имеет нулевую высоту, она ничего не повредит в организме, пройдя сквозь него. – Разрез, имеющий нулевое расстояние между краями, не нарушит целостность тканей.

– Возможно, – согласился я. – Но если направление движения клешни чуть изменить, когда она будет внутри? Немного, всего на градус? Так сказать, произвести удар с доворотом?

– Хм… Пожалуй, тогда может сработать…

– Смелая версия, – подвел итог босс. – Но нуждается в доказательствах. Они, Дарк, у тебя есть?

Доказательств у меня не нашлось. Лишь основанная на интуиции догадка.

– Как вас записать на бейдже? – уточнила девушка.

Я вспомнил, что под именами и фамилиями здесь выступать не принято, и сказал:

– Напишите просто: Дарк.

– Дарк… Дарк… Знаете, у нас тут есть уже один Дарксайд… Вас-то путать не будут, а у меня компьютер ищет гостя по четырем первым буквам, и если…

Она не договорила, изобразив мимикой: если я не сменю псевдоним, произойдет нечто ужасное. Например, меня придется вручную отыскивать в списке гостей.

– Хорошо, напишите так: Капитан Дарк, – сказал я, решив, что девушка симпатичная и не надо доставлять ей лишние проблемы, пусть и мелкие.

– Капитан… Капитан… Капитанов у нас нет! А во второй строке что добавить? Это необязательно, но обычно пишут род занятий, или сферу деятельности, или братство, к которому принадлежите…

Выдавать себя за какого-нибудь розенкрейцера нельзя, живо спалюсь…

– Напишите: неоанубист.

Интересно, есть в списочном составе неоанубистов кто-то еще, кроме меня? Но я-то самый настоящий, не подкопаешься, даже документ в ОСВОДе валяется, с печатью и с подписью Заблудовского.

Неоанубизм возражений у девушки не вызвал, она пробежалась пальцами по клавишам и объявила:

– Сейчас бейдж будет готов. А вы пока заберите остальное.

Разговор наш происходил в номере, занимаемом оргкомитетом ИБК. Сюда я попал в целях регистрации без проживания: тусоваться среди оккультистов, как Соколов, размахивая казенным удостоверением, мне не хотелось. Ротмистру с его корочками на прямые вопросы, касающиеся смерти Грача, ответят, но в остальном будут держать рот на замке, лишнего не сболтнут. Неоанубист Капитан Дарк, надеюсь, вызовет меньше настороженности.

Забрав «остальное», я стал владельцем большого пластикового пакета с логотипом ИБК. Там лежали разные необходимые конгрессному тусовщику предметы. Пригласительный билет на финальный банкет, программка с перечнем мероприятий, бланки для голосования по присуждаемым на конгрессе премиям, книжонка в мягкой обложке (изданный к конгрессу сборник статей окукультной направленности).

Еще там лежала футболка, украшенная изображением башни. Как выяснилось, нынешний конгресс оказался юбилейным, двадцать первым (годы неомасоны считали не как нормальные люди, а семилетиями). И башня была сложена из кирпичей, или же каменных блоков, пронумерованных годами проведения прежних ИБК.

В общем-то, вполне ожидаемая от вольных каменщиков символика, да только художник, работавший над дизайном футболки, мог бы вызвать большую профессиональную заинтересованность покойного дедушки Фрейда. Здание получилось не просто фаллообразное… Фаллическое. Нет уж, футболку эту носить не стану даже под страхом отлучения от неоанубизма и недопущения на финальный банкет.

Пока я изучал обретенное, мой бейдж распечатали, заламинировали и вручили мне. Став полноправным тусовщиком, неоанубист Капитан Дарк немедленно отправился тусоваться.

На доклад Властимира народ не ломился. Ожидаемо, если учесть, как мощно отпраздновали оккультисты начало своего сборища.

Послушать о «Новых методах компьютерной расшифровки древних рукописей» собралась аудитория в количестве всего семи персон, не считая меня. Остальные либо предпочли другие доклады и семинары (мероприятия конгресса, если верить программке, проходили параллельно), либо, что вероятнее, еще спали, а проснувшиеся – общались сейчас с холодным пивом.

К тому же Властимир лишен популяризаторского дара. Ему бы поучиться у старика Лернейского, вот уж кто умеет излагать заумные истины легко и доходчиво.

Пока Властимир бубнил что-то об алгоритмизации лексико-семантического ряда «Рукописи Войнича», я изучал собравшихся. Икс, разумеется, если прибыл на ИБК, то не для того, чтобы пить виски и поправляться потом пивом. И «Рукопись Войнича» (официально до сих пор не расшифрованная) едва ли содержит тайны, неизвестные фальшивому Резнику и его хозяину. А вот полюбопытствовать, чем займутся прибывшие на конгресс сотрудники Института, – Икс, по моему разумению, был обязан.

Однако никто из семерых оккультистов, заинтересовавшихся докладом, не показался мне подходящим кандидатом на роль Икса, сменившего облик… Сидел там один подозрительный тип, потягивавший пиво из банки. Но подозрения мои касались исключительно тараканов в его голове. Ну какой же нормальный человек станет открыто носить футболку с членобашней?!

Я встал и тихонько направился к выходу. Первый выстрел оказался холостым… Ладно, еще не вечер. Что там у нас дальше по программе?

Как выяснилось, параллельно в малом конференц-зале «Морского прибоя» проходила лекция г-на Заушко. Может, Икса больше интересует «Оккультная символика в современной кинофантастике»?

Лекция началась десять минут назад, и на нее вместе с обсуждением программка отводила два часа. Я отправился разыскивать малый конференц-зал – неторопливо отправился, внимательно поглядывая по сторонам.

Углядел Соколова, деловито куда-то спешащего. За ним, как гончая по следу, тащился председатель оргкомитета Бодалин со своей папочкой. Ротмистр бросил на меня тоскливый взгляд и прибавил шагу. Бодалин не отставал.

Двое оккультистов, беседовавших на лестнице, привлекли внимание… Что-то имелось в них общее с моим сибирским знакомцем лже-Резником. Причем разное, у каждого свое, но имелось у обоих.

Один – рослый, плечистый, лет тридцати пяти или около того на вид – зацепил меня некоей брутальностью, напомнившей о молодом Кирке Дугласе, и, соответственно, об Иксе. Второй, выглядел он лет на тридцать старше, казался джентльменом-полковником из романа об американском Юге. И его манеру одеваться, и прочие его манеры можно было определить одним словом: безукоризненность. Именно так, безукоризненно, смотрелся яхт-клубовский прикид Икса в приснопамятную ночь нашей встречи. Да и манеры соответствовали…

Мне почему-то казалось, что какие-то присущие лже-Резнику черты проявятся и в новом его облике… Мешать разговору оккультистов я не стал, но максимально замедлил шаг и напряг слух.

Речь держал тот, что помоложе (начало фразы я не услышал):

– …что вы, Андрей Дмитриевич, говорили мне вчера: «Виктор, не бейте так сильно Рухуса!» Действительно такое было? Ничего толком не помню…

– Было, – лаконично подтвердил пожилой джентльмен.

– Смущает ваше «так сильно»… Отчего бы не сказать просто «не бейте»?

– Так ведь за дело били, Виктор.

– И за прошлые дела, на прошлых конгрессах, – согласно кивнул молодой. – Но зачем вы тогда меня останавливали?

– Боялся, что убьете…

«Интересные у них нравы», – подумал я.

Мимо прошел еще один оккультист, на бейдже его я не увидел ни имени, ни прозвища, лишь три цифры: 666. Был он невысокий, тщедушный и весь какой-то скрюченный, скособоченный, клонящийся на сторону. Казалось, что он непременно свалится набок, как только перестанет опираться на свою палку.

Ни я, ни двое коллег 666-го не заинтересовали. Что-то недовольно бормоча себе под нос, он преодолел лестницу и поковылял дальше.

– Наш Люци совсем не тот стал… – со вздохом прокомментировал его появление и уход оккультист Виктор.

– После инсульта мало кто остается прежним, – философски заметил оккультист-джентльмен.

Второй выстрел тоже мимо… Эта парочка давно знает друг друга, и 666-й им знаком, и на прошлых КОТах бывали. Мимо… Но кто обещал, что будет легко?

До малого конференц-зала я не дошел. В кармане пискнул мобильник, и я прочитал сообщение от Даны:

Выступление г-на Заушко подождет, решил я. Второй завтрак, семейный, важнее. Возможно, успею на самый конец лекции об оккультных символах…

Семейный завтрак в кафе прошел замечательно. Не без накладок, конечно…

Маратик, позабывшись, назвал Нейю «мамой», но она не стала возражать.

Затем девчонки, Лара с Маришкой, были пойманы за умыканием солонок со столов. Короткое дознание выяснило причину: оказывается, кто-то из знакомых мальчишек наплел накануне двоюродным сестричкам, что едут они на праздничный уик-энд к морю не совсем полноценному – слишком пресная в Финском заливе вода, чтобы считать его морем. Такую гидрографическую несправедливость девчонки решили исправить хотя бы локально – на пляже «Чайки». И потом с полным правом утверждать: побывали у моря, у вполне даже соленого!

Солонки пришлось вернуть. Но чтобы не расстраивать дочь и племяшку, Наташа прикупила здесь же, в кафе, килограмм соли по явно завышенной цене. Разумеется, проказницы немедленно засобирались на пляж, солить море…

А вот туда-то мне совершенно не хотелось их пускать.

Все утро над заливом стрекотали два институтских вертолета, но никаких известий о крабоиде не поступало. Неудивительно, учитывая способность твари быстро перемещаться и временами бесследно исчезать, а затем неожиданно появляться. Вероятность появления крабоида рядом с моей семьей следовало исключить.

Пришлось прочитать короткую лекцию по химии и гидрологии. Аудиторией стали Маришка с Ларой, Марат проблемой доведения солености Финского залива до морских кондиций абсолютно не интересовался, он в то утро вел против тетушки и матери хитрую интригу, в результате которой рассчитывал все-таки заняться картингом.

Короче, я растолковал девочкам: морская соль значительно отличается по химическому составу от поваренной, и объяснил, что в результате их акции даже небольшой участок залива станет не морем, а чем-то вроде рассола, в котором солят огурцы.

Заодно добавил, что морская соль в магазинах и аптеках встречается, хоть и не лежит повсюду, как эта, обычная. Например, в Белооострове, когда мы ехали сюда и я покупал всем мороженое, видел ее в продаже. Можно сгонять всем вместе прямо сейчас, не дальний свет, полтора десятка километров по шоссе. Да и залив можно посолить прямо там, раз уж надо это лишь для хештега #мыуморя в Инстаграмме.

Кстати, провокационно добавил я, там же, в Белоострове, есть контактный зоопарк, специализирующийся в основном на страусах. Но девчонкам и Марату рановато тесно общаться с этими царь-птицами, клюв у тех о-го-го… Вот когда подрастете…

Разумеется, о повышенной опасности страусиного племени я сказал исключительно из соображения, что запретный плод всегда желаннее. И не прогадал: проблема морской соли немедленно отошла на второй план – девчонки стали настаивать на своей взрослости и требовать страусов, даже Марат заинтересовался, отложив на время мысли о картодроме.

А я, заваривший эту кашу, неожиданно оказался в положении персонажа старой итальянской комедии…