Посланцы Мишкунца (того, что заведовал АХЧ) явились, когда я сидел над списком фильмов о подвигах славного гладиатора Спартака и вычеркивал из него названия… Одни ленты были сняты недавно, и названия «старая» ни одна из них не заслуживала. Другие для российского экрана не закупались, Катя Заречная их в старые (для нее старые) времена видеть не могла… По всему получалось, что запомнился ей культовый фильм Стэнли Кубрика.

Едва я пришел к такому выводу, тут они и заявились, троица плечистых молодцов в синих спецовках. Дескать, у них наряд-заказ – заполнить морской водой аквариум емкостью шестьсот литров. В руках один из трех богатырей держал толстенный шланг, змеившийся по коридору, и напоминал героя, сумевшего голыми руками задушить анаконду.

Я попытался объяснить: аквариум разбился, новый купить не успели, приходите через денек, будет куда залить… Не преуспел. У них, мол, наряд на сегодня, так что зальют в тот аквариум, что уцелел. А после сами с начальством разбирайтесь.

Махнув рукой – делайте что хотите, – я вернулся к списку фильмов… Но что-то не давало покоя, какое-то смутное воспоминание… Три посланца Мишкунца возятся с аквариумом… Чуть раньше там плавали три детали другого Мишкунца…

Вскочив, я бросился к бумагорезке. В лотке рядом с ней лежал фолиант, распечатанный Властимиром. Я лихорадочно перелистывал страницы, благословляя свои лень и торопливость – не захотел терять время, превращая груду листов в бумажную лапшу…

Вот оно!

Заказ на морскую воду Злата Владимировна отправила в АХЧ в понедельник утром. До того, как задумалась о покупке аквариума за свой счет и стала прицениваться. Значит…

И что-то еще было среди ее служебной переписки, касающееся той же водной темы… Ага, вот… Запрос в бассейн о предоставлении времени и ответ: ближайшее «окно» в среду вечером, приходите, будем рады обслужить… Этот тур переписки опять-таки состоялся в понедельник утром.

Никогда не видели, как кристаллизуется перенасыщенный солевой раствор? Достаточно бросить в него крохотную крупинку соли – и жидкость стремительно начинает переходить в другое агрегатное состояние, в твердое…

Нечто подобное происходило в тот момент в моем мозгу. Пазл быстро складывался, и каждой детальке находилось свое место.

– Властимир! Ротмистр! – заорал я так, что задрожали стены, а трое богатырей испуганно присели.

Оба появились мгновенно.

– Приглядишь за ними! – скомандовал я Властимиру.

– За мной, бегом! – скомандовал Ротмистру.

Бегом не получилось… В общую комнату просунулась заспанная физиономия Хуммеля.

– Что случилось? Кто вопил?

Нет, он не проснулся, разбудить Хуммеля такими простыми методами нечего и пытаться. Но крохотная бодрствующая часть его сознания встревожилась и пригнала тело сюда.

Он поглядел по сторонам, ища источник беды и тревоги. Увидел возню с аквариумом и сказал:

– Ребята, вы не кричите так… Ну да, это я аквариум раскокал… Нечаянно. Когда канадцы четвертую в овертайме забили, швырнул с горя банку с пивом куда попало… Вот она и попала… В аквариум. Я возмещу, честно.

Посчитав инцидент исчерпанным, он пошлепал к себе.

– Давай, двигай, – потянул я Соколова за рукав.

– Что случилось? – спросил он чуть позже на бегу; не то чтоб мы неслись во весь опор, но двигались по коридору вполне бодрой рысцой. – Я только начал биллинг просматривать…

– Случилось то, что ты вырос идиотом… Родители недоглядели. Но не расстраивайся, я ничем не лучше… Такой же тупорез. Ведь у обоих всё было перед глазами! У обоих! Всё! И ничего не поняли… Два идиота.

– Что «всё»?

– Всё и все! И алкашня, и рыбаки, и моржиха!

– Нет, мы не идиоты… Лишь один из нас. Или ты, или я.

– Прыгай в машину, сейчас все поймешь…

Как я уже упоминал, ходьбы от Института до дома на Кузнецовской было с полчаса. В километрах – два, два с небольшим… Я мчался, словно всерьез рассчитывал взять Гран-при Монако. На светофорах тормозил с диким скрежетом тормозов и не менее громко начинал скрежетать зубами. Заодно втолковывал Ротмистру:

– Она никогда не купалась в бассейне, понимаешь? Не нуждалась. Ей надо-то всего ничего, чтобы трансформироваться, несколько литров… И дома аквариум не держала, два выходных вполне могла пережить без трансформаций. А в понедельник приходила пораньше – и сразу в воду на полчасика… Теперь понятно?

– Не совсем…

– О боги… Один аквариум разгрохал Хуммель, так? А второй изгадил я, да! Запустил туда миног, а у них активное слизеотделение, и слизь эта жгучая… Она нырнула и тут же выскочила. Попробовала записаться в бассейн – получилось только на среду. Заказала свежую морскую воду у Мишкунца, но тот не стал торопиться, он для ОСВОДа никогда не торопится… Короче, она к вечеру дошла до такого состояния, что было уже все равно, какая вода – холодная, теплая, морская, пресная… лишь бы не хлорированная, хлорка для жабр чистый яд… Набрать ванну и отстоять водопроводную воду, чтоб хлорка из нее вышла, – это почти сутки. Ну же, включай дедукцию!

– Чуть не под окном у нее клуб «моржей», и никто в парке не удивляется, увидев немолодых дам, входящих в холодную воду… и выходящих…

– Аллилуйя!!! Ну, капитан юстиции, напрягись, сделай еще одно мозговое усилие!

– А неподалеку удили рыбу…

– Да-а-а!!! Вылезай, приехали!

По двору навстречу нам замысловатым зигзагом двигались трое мужчин. Вернее, двигались двое и пытались двигать третьего, но у того постоянно возникали другие желания.

– Где бухали?! – без обиняков спросил я, ухватив за грудки того, что казался потрезвее.

– В де-э-э-э… – начал он и не закончил: я отскочил, едва спасшись от потока хлынувшей рвоты.

Второй на тот же вопрос не ответил, смотрел на нас тупым непонимающим взглядом.

– В двятнацтой, – сообщил третий относительно трезвым голосом, но проглатывая некоторые гласные звуки. – Врнусь, пжлуй, дбавлю…

Лифта не было. По лестнице я несся вприпрыжку.

– Чего бежим? – пыхтел в спину Ротмистр. – Захваты так не делают, впопыхах, без подготовки…

– Они ее замучают! Думаешь, я зря запрещаю просить у нее деньги? Она уже однажды надорвалась на исполнении желаний…

Слово «надорвалась» упрощает и сводит на вульгарно-бытовой уровень суть процесса, но грузить Соколова заумными терминами общей теории магии я не стал… И смысл в общем-то правильный: надорвалась, и потеряла большую часть способностей и умений – может, например, легко сотворить сотню до зарплаты (а на косарь сил уже не хватает) либо еще что-то того же масштаба… А материализовывать что-либо для себя, не для других, Злата Васильевна и в лучшие свои годы не умела. Такая уж природа у ее магического таланта – альтруистическая.

Ротмистр уже держал в руках удостоверение, я заготовил суровую тираду… Не потребовались. Дверь в девятнадцатую квартиру оказалась не заперта и даже гостеприимно приотворена.

– Здесь, на кухне! – услышал я голос Ротмистра и мимолетно обрадовался: не придется заглядывать в комнату, откуда доносится хриплое мужское пыхтение и ритмичные женские стоны – наверняка там меня поджидало мерзкое зрелище…

А квартира девятнадцать и без того выглядела омерзительно. Мусор, объедки, засохшая блевотина… Существа разной степени подвижности (в основном малой) и разной степени опьянения (в основном высокой).

Квартира была коммунальной… Обитали здесь и нормальные люди: едва мы вошли, одна из дверей приоткрылась, я увидел трезвое женской лицо, услышал измученный голос:

– Вы их заберете, да?

Ротмистр в тот момент еще держал в руке свои грозные корочки, и ошибка трезвой женщины была простительна.

– Мы их поубиваем! – пообещал кархародон, на мгновение проглянув сквозь человеческую ипостась, и женщина тут же исчезла, а ее дверь захлопнулась, как створки раковины испуганного моллюска.

…Услышав зов Соколова, я рванул на кухню – мощный запах не то что подгоревшей, а напрочь сгоревшей еды не позволял сбиться с пути.

На узкой, но протяженной кухне никого не нашел (залежи пустых бутылок, дымящаяся сковородка с неопознаваемыми угольками и два бессознательных алконавта не в счет).

– Ты где? – крикнул я в пространство.

– Здесь! (Я двинулся на звук.) На второй, тут две кухни!

Странная планировка… Что-то здесь явно перестраивали, возводя новые перегородки и пробивая старые. Отсюда и дурацкая нумерация квартир с буквенными индексами…

Вторая кухня, как выяснилось, была втрое меньше первой, общей. Она безраздельно принадлежала жильцам двух самых дальних комнат, попасть в нее можно было только через их обширную проходную гостиную. Туда же, в гостиную, выходила дверь спальни. В общем, некая полуотдельная квартира в рамках коммуналки – с кухней, но без санудобств.

И вот эта-то недоквартирка и стала эпицентром пьяного бедлама, накрывшего квартиру большую. А также источником постепенной алкоголизации прилегающего района.

На кухне-два я сразу вычленил взглядом главное – здоровенную бутыль, так называемую кулерную. Сквозь ее голубоватый пластик что-то знакомо блеснуло, но я не бросился туда стремглав, застыл у входа… Потому что между мной и бутылью происходил процесс материализации, и поучаствовать в нем атомами своего организма не хотелось.

С одного конца кухоньки за процессом наблюдал Ротмистр, а с другого – низкорослый мужичонка, тщедушный, плевком перешибить можно, и одетый по-домашнему: майка, вытянутые на коленях треники, шлепанцы…

С низким гудением воздух густел, уплотнялся, центр процесса локализовался над сиденьем обшарпанной табуретки. Скоро можно стало различить контуры образующегося предмета. Бутылка… (Кто-нибудь сомневался?) Литровая, что тоже логично – раз уж попер такой фарт, грех размениваться на чекушки.

Гудение смолкло, процесс завершился. На этикетке образовавшейся емкости красовалась надпись «ПРОДУКТ № 1», ниже буквами поменьше «водка для настоящих мужчин». Буквы чуть расплывались, а сама бутылка получилась далеко не идеальной формы, стояла, слегка скособочившись. Вовремя успели, Злата Васильевна трудилась из последних сил…

Я стремглав бросился к одной емкости, настоящий мужчина в майке и трениках – к другой. Кто к какой, объяснять, надеюсь, не надо…

«Сере…» – даже это короткое мыслепослание Злата Васильевна завершить не сумела, совсем была плоха… Я увидел, что она повернулась набок, затем медленно, с трудом, вернулась в прежнее положение. Несколько чешуек отсутствовали, наверное, потеряла, когда ее пропихивали в слишком узкое горлышко бутыли. Или раньше, в трясущихся руках алкашей.

Короткий, без слов, мысленный сигнал тревоги я воспринял раньше, чем предостерегающий крик Ротмистра. Отпрянул в сторону, и бутылка с продуктом номер один ударила не по голове, по ключице.

Треск ломаемой кости не раздался, но ощущения оказались не слабее, чем при переломе. Кархародон мгновенно вынырнул наружу. Удар! – и мужичонка отправился в полет, завершившийся жестким столкновением с холодильником. Надо добить, прикончить, за Злату Васильевну, за все… Жаль, некогда, нельзя терять ни секунды.

– Леша, доставай пистолет, прикрывай! – проскрежетал кархародон, подхватывая кулерную бутыль. – Кто встанет на пути – вали!

Недавний страж закона, похоже, не отнесся к приказу с должной серьезностью.

– Доставай!!! И вали!!! Начальство отмажет!!!

Пистолет оказался в руке, а мы – в гостиной. И тут в спину ударил вопль обездоленного мужичонки. Голос у него не соответствовал задохлой наружности – натуральная иерихонская труба.

– МУЖИКИ-И-И! ШУХЕР!!! РЫБУ СПИЗДИЛИ-И-И!!!

Сколько же их здесь было… На своем пути в кухоньку я видел лишь малую часть, а сейчас повылазили отовсюду. Даже дрыхнувших мертвецким сном пробудила и протрезвила кошмарная новость.

Похватав, что подвернется под руку, они надвигались на нас. В основном подвернулись пустые бутылки, валявшиеся здесь в сверхизобилии, и некоторые из них тут же обернулись розочками с хищно заостренными краями.

– Стреляй!!!

Выстрел! Второй! Третий!

Кархародон был очень зол, ему хотелось крови. Но та не пролилась – ни убитых, ни раненых… В потолок стрелял, гуманист хренов. Эх, надо было самому взять пистолет из сейфа!

Мучители Златы Васильевны на мгновение замерли, глядя на обвалившиеся пласты лепнины, на известковую пыль, кружащуюся в воздухе… А потом бросились на нас.

Лишь тогда Алексей осознал серьезность ситуации и открыл огонь на поражение. Но все равно миндальничал, стрелял по конечностям отмороженных уродов. Кархародону очень хотелось освободить руки, занятые ношей, отобрать у него ствол и устроить здесь натуральную, без дураков, бойню. Чернецов не позволял: главное бутыль с содержимым! – и лишь двоим уродам, не успевшим убраться с дороги, от меня прилетело ногой.

Кое-как прорвались…

У машины, когда стало ясно, что погони не будет, Соколов сказал:

– Я немного обижался, что ты меня то Ротмистром кличешь, то по фамилии… А теперь вот думаю: лучше б ты меня пореже Лешей называл. Потому что…

– Хватит философствовать! – перебил я (теперь действительно я). – За руль, живо! Со двора выедем, сворачивай не направо, а налево!

– Зачем?

– Так надо! Не тормози, стрельба не пьянка, менты быстро прискачут.

– Босс, Злата Васильевна у нас! Совсем плоха, на грани коллапса… Плюс тяжелейшее отравление гипохлоритами, почти сутки продержали в водопроводной. Мы с Соколовым везем ее ко мне домой.

– Зачем? – процитировал он вопрос Ротмистра.

Для ЛБ объяснение «так надо» не прокатит, пришлось объяснить:

– А вы взгляните на часы и подумайте, где сейчас наши специалисты-медики. В пути – по домам со службы едут. Пока их вызвонят, пока вернут обратно… А счет идет на минуты…

Он сообразил быстро.

– Думаешь, Нейя… А она сейчас сумеет?

– Ей не надо вспоминать умение исцелять. Оно у нее прошито на генетическом уровне.

Я не преувеличивал. Моя супруга (в настоящий момент бывшая и будущая супруга) в случае необходимости может заменить большую многопрофильную клинику… К сожалению, лишь ветеринарную. Насекомые, птицы, рыбы, животные… Всех исцелит. Даже любое растение избавит от хворей.

Только на людей целительские способности наяд не действуют.

Но это не столь важно, сейчас у Златы Васильевны все равно нет сил вернуться в человеческую ипостась.

– Тогда газуйте, на правила не оглядывайтесь, – приказал босс. – А я все-таки соберу всех спецов и обеспечу транспорт, не обустраивать же палату реабилитационного центра у тебя на дому. Проведете срочные меры по реанимации, и достаточно… Вы, главное, успейте ее довезти. Непременно успейте…

– Успеем, клянусь Анубисом!

– Э-э-э… Откуда новая присказка? Не поминал бы ты всуе некоторые имена, Дарк…

– Я теперь официальный неоанубист, даже бумага с печатью есть. Так что имею полное право.

– Что за бред?..

– После расскажу. Вы там собирайте специалистов, не теряйте времени.