На отрывном календаре дата: Международный день сельских женщин. Надо бы ради смеха поздравить своих знакомых селянок. Только начинаю думать, с кого начать — звонок от одной из обитательниц нашего поселка:

— Послушайте, там у вас в реанимации парень лежит, это мой хороший знакомый, раньше у меня конюхом работал. Чего с ним?

— Плохо с ним, я бы даже сказал не совсем хорошо, скоро помрет ваш знакомый, сегодня-завтра. Он уже весь в такой патриотичной раскраске, весь жовто-блакитный, в синих пятнах на желтой коже. Цирроз у него от водки. Как это он так умудрился в тридцатник?

— Это потому что он от меня к одной суке ушел работать, свиней кормить, а она его спиртом поила. Нет бы накормить, говорят, жрал то же, что и свиньям давал. Может быть дотянете до утра? Я вам лекарств принесу, все, что надо, и гордокс привезу, и гептрал. У меня от лошадей много лекарств осталось.

— Не знаю, думаю, что до утра не дотянем, да и смысла не вижу. Не жилец он.

— Ой, ну вы постарайтесь, я хотела утром своего привезти, ему показать. Сказать, ты у меня, сука, следующий будешь, если пить не бросишь.

— Тогда везите скорее, гарантии не дам, что до утра доживет.

— А я сейчас не могу, мне еще с машиной надо договориться, с мужиками, чтоб моего принесли.

— Кого принесли?

— Да козла моего. Он у меня уже неделю лежит, встать не может…

— А с ним-то что?

— Да нажрался так на прошлой неделе, что когда я пришла, скотина не кормлена, коз не подоил, а сам лежит на сеновале, спит. Разбудила, говорю: что ж ты, сука, делаешь? А он от меня убежать попробовал, сученок, но куда там. Я его оглоблей достала, так он отлетел так, что спиной забор сломал. Лежит теперь, стонет.

— Ноги-то хоть шевелятся? Привозите все равно, хоть рентген сделаем.

— Шевелятся, чего ему будет. Первый раз, что ли? Зато пока не пьет.

Через пару дней очередной звонок. Звонит та же знакомая, которая держит в поселке небольшую ферму.

— Слушай, купи у меня козла. Недорого. Козел у меня хороший, альпийский. Сам видел — красавец.

Тут есть над чем задуматься. Интересно, как же я столько лет смог без своего козла прожить?

— Да на черта он мне?

— Ну ты чего? Он дом охраняет лучше собаки.

— Это в городе-то?

— А, извини, я ошиблась, думала, что ты у нас в поселке живешь.

— Да нет, в городе живу, у меня в поселке дача.

— Ну возьми на дачу, хороший козел, правда.

Всего за пять тысяч отдам.

— А чего продаешь, раз хороший? Пусть твоих коз развлекает.

— Да он уже всех моих покрыл, всех соседских коз покрыл, теперь до своего потомства добрался, нехорошо.

— Чего, уроды рождаются?

— Да нет, у них можно, ничего страшного от имбридинга не случится, нормальные козы получаются, только глупые. Даже по их рожам видно — мудаки. Мало того, что козлы, еще и дебилы.

Случайно слышу телефонный разговор нашей сельской жительницы с соседкой:

— Надюша, слушай, посмотри там у меня, мой-то как, еще не вернулся? Нету? И замок на дверях висит? Где же его, козла, носит? Я же ему сказала: с утра поезжай за комбикормом и сразу домой. Уже вечер, и нету. И телефон у него отключен. Вот сука, и ребенка, говоришь, со школы не забрал? А мне-то что делать, я на дежурстве… Ну все, конец ему, пусть только завтра вернется — пристрелю, как скотину. Пусть лучше домой не суется. Надь, выручай, а… Сходи, покорми там моих. Там я коровам наварила, ты им, главное, пить побольше дай, по два ведра. И козам тоже. И сена подбрось побольше. А сено? Ты его там в сарае возьми, да, там хорошее. Только, Надь, ты сено-то вилами не шеруди, ты осторожней. А то мой может быть там спит, он часто от меня там прячется, когда нажрется. Еще не дай бог заденешь.

Вечером, на работе, подходит одна из местных жительниц.

— У меня к вам просьба, вы мне машину не дадите на полчаса, домой съездить? Я быстро, я только туда и обратно, очень надо.

— Дам, пожалуйста, только погодите, я вроде слышал, как вы с утра на своей приехали.

Не услышать сложно. У женщины стальные нервы, поэтому на ее автомобиле нет глушителя, глушитель прогнил и отвалился в начале зимы. Поставить новый — не вопрос, только зачем? Старая «Нива» используется в основном как тягач, с глушителем не хватает мощности таскать прицеп с сеном, с навозом, с лошадями.

— Да я бы на своей съездила, только меня издали услышат, и все гопники в деревне сразу попрячутся. А мне бы хоть одного отловить, я с него душу выну, но узнаю, где мой-то прячется. Три дня, скотина, дома не ночует. Как запил на Восьмое марта, так не остановится.

— Ну давайте, найдете — привозите, привяжем тут до утра. Только смотрите, чтоб он мне машину не заблевал.

— Ой, не волнуйтесь, я в багажник мешки для мусора постелю, он маленький у меня, он у меня в багажник войдет. Он тихо будет лежать, он как меня увидит, сразу тихий. Я быстро его найду, я знаю, где он прячется. Я его на прошлой неделе у соседей нашла, они его под диваном прятали.

— А как нашли?

— Да мне шепнули, там он, в доме у них сидит. Ну я подошла, кирпич в окно кинула, кричу: не пустите — сейчас в окно бутылка с бензином полетит. Испугались, открыли.

— Подождите, вы что им, кирпичом стекла в окне выбили?

— Ну да, а как иначе? Если бы не открыли, я бы им избу подожгла, а бутылку-то с бензином как иначе в окно кинуть?

— Ну давайте, привозите свое чучело, полечим.

— Полечите его, полечите. Он когда трезвый — золотой, и руки на месте, и голова светлая. Вы уж его попугайте, он вас послушается. Он у меня трусливый, он очень всего боится, больницы боится, врачей.

— Ни фига себе трусливый. Да я б с такой женой даже о пиве подумать бы побоялся. Да ему орден Мужества за храбрость полагается. Давайте, полечим. Листеноном можно его попугать? Не жалко?

— Можно, можно. Сейчас, я мигом.

Исчезает. Жду, готовлюсь читать новости 47-го региона. Наверняка поиски мужа областная пресса отразит в разделе происшествия. Минут через 20 возвращается, тащит мужа по коридору за шиворот. Существо спит.

— Во, во дворе нашла, на дровах спал. Замерз бы, дурачок мой. Я его в палату положу, ладно?

— Давайте. Только просьба: если к утру проспится — заберете, чтоб никто ничего не узнал. Не проспится — тогда придется оформить, тогда историю болезни заведем. И уже полечим по полной.

Весна. Семья решает заняться огородом. Естественно, начинаются просьбы:

— Ты бы нам навозику привез, лучше конского, несколько лет участок не удобряли.

— Да где ж я вам его возьму? Раньше надо было искать, местные уже все свои конюшни очистили.

— Ну ты поспрашивай в поселке, у вас ведь там лошадей держат, может у кого осталось. Нам надо немного, всего-то пару мешков.

Ладно, спрошу, наверняка у кого-нибудь есть, процесс выработки навоза идет непрерывно. Звоню знакомой селянке:

— Привет! Навоз у вас есть?

— Да мы уже весь вывезли, теперь до осени только по записи, очередь. Но если вам лично, то для вас — всегда найдется. Приезжайте.

Ну хорошо, еду, по пути на дачу думаю: «Все же как хорошо, что ты работаешь в сельской больнице и в благодарность за работу всегда можешь получить без очереди пару мешков говна». Заезжаю в соседнюю деревушку, на ферму. Навоз уже упакован в герметичные мешки.

— Вы что? Никаких денег, это от моего мужа, он считает, что вы ему жизнь спасли. Пойдемте, я вам свой участок покажу.

Веселое хозяйство, настоящий зоопарк. Десяток лошадей, козы, кролики, ослик. Караси в пруду. Первым делом экскурсия, слушаю рассказы о лошадках непростой судьбы. Кто-то доживает свой век на пенсии, катая ребятишек с церебральным параличом. Сбитый машиной коняшка губами жует вареную морковку, лечит перелом челюсти. Из стойла выводится оседланный вороной жеребец каких-то совершенно фантастических размеров:

— А это у меня чистокровный гасконец, он десять лет в цирке работал во Франции. Списали, так я к себе привезла. Вы не бойтесь, он немного нервный, но добрый.

Добрый конь опускается на передние колени, кланяется, приветствует, затем случайно копытами сносит изгородь вокруг загона. Вежливо отказываюсь от предложения покататься:

— Да знаете, я на лошадях как-то не очень, в детстве только катался, да и то на сельской лошадке.

— А у вас что, никогда лошади не было? Если надо, могу уступить, у меня как раз от него жеребенок родился, пойдемте смотреть.

— Не было у меня коня. Так вот получилось, что и лошади не было. Был мотоцикл. Велосипед есть. Давайте я вам лучше дров нарублю, вот это я умею.

— Ой, сделайте одолжение, а то муж на халтуру уехал, мне топить нечем.

Через час трогаюсь в сторону своего огорода. Еду не спеша, не дай бог разорвется мешок в багажнике. Звонок:

— Ой, я забыла вас спросить, а вы женаты?

— Да вы же вроде в курсе, что да. А что, есть какие-то предложения?

— Да я в курсе, просто у меня соседки спрашивают — а кто это к тебе приезжал? Доктор наш, говорю, приезжал. Ой, какой интересный мужчина, и хозяйством интересуется, и дров нарубил, ты спроси на всякий случай, женат он или нет. Так чего мне им ответить?

— Ответьте, что не дозвонились. А мы пока подумаем.

Звонит знакомая селянка, спрашивает:

— Послушайте, вы, кажется, друзья с нашим травматологом? Не попросите его мне справку написать, что я сегодня в больницу обращалась. Пусть напишет, что у меня что-то типа сотрясения, ну, или вывих плеча. Вправили — отпустили.

— А зачем?

— Да мы с председателем соседнего садоводства поругались, что я у них в садоводстве свет ворую. А что мне делать, когда он сам мне на участок провода перерезал. Много, говорит, вы тока берете. А у меня весь хлев на электричестве, холодно еще. Теперь он на меня заявление ментам написал.

— Подрались, что ли?

— Да я что, дура совсем, чтобы с мужиками драться? Упаси господи! Никогда.

— А справка тогда для чего?

— Так заявление же он на меня написал. А я всего-то его прижала слегка, приподняла и за воротник бушлата на штакетник повесила. Он так на заборе несколько часов и провисел, пока соседи мимо не прошли, не сняли. Сейчас он в больнице, ключицу он якобы себе сломал. Ну это наверное он упал, когда снимали. Пусть у меня будет справка, а я напишу заявление, что он первый полез.

В отделе кадров встречаю медсестру, которая постоянно пыталась то продать мне лошадь (недорого, для вас — всего за 10 тысяч), то подарить какого-то сверхпородистого козла. Подписывает обходной лист.

— Все-таки увольняетесь? Решили уехать?

— Ну а что мне тут делать в нашей гребаной деревне, теснота, сена даже козам накосить негде. Соседи на нас жалуются, навоз им, видишь ли, не нравится, а как огород сажать, так все ко мне, дай им хоть ведерко говна. А у меня теперь еще ослик есть, а он по утрам кричит, недовольны. Вам случайно ослик не нужен?

— Нет, спасибо, ослик мне не нужен. А куда уезжаете?

— Решила я к бывшему мужу уйти. Мы же с ним расстались тихо, без скандала, просто скучно мне с ним стало, но ничего, решили снова попробовать. Он дом на хуторе купил под Лугой, ферму построил, большую, на сто голов. Места там замечательные, земли полно, хоть жопой ешь. Мы пока 30 гектаров в аренду взяли, на первое время хватит, для коров сена накосить, а гектаров 10 засеем. Так что скучать не придется. И на хуторе всего три дома, в одном только две старухи живут. Давайте, покупайте участок рядом, места замечательные, речка, лес. Вот, смотрите, фотографии покажу.

— Спасибо, знаю я этот хуторок, бывал, действительно, места красивые. Только мужа вашего, Славика жалко, пропадет же он тут один, сопьется.

— Почему один? Я его с собой возьму. Коней будет пасти, хозяйство большое. А у него руки золотые, трезвый все может, и баню срубит, и трактор починит.

— Это конечно хорошо, только где же он на вашем хуторе своего конька пасти будет? Если там всего две старухи живут, а он парень-то еще молодой.

— Ничего, решим этот вопрос. И потом, кто ребенка в школу возить будет? Там до школы километров 30. И сын, как узнал, что переезжаем, обрадовался, только сразу ставит условие, чтобы второй папа с нами поехал, я без него никуда. Хорошо, пусть у сына будет два папы.

— Слушайте, а его родной-то папа, так сказать, биологический, он случайно к вам не собирается? Было бы три, еще лучше.

— Звонил, я ему сказала: надумает — пусть приезжает, дело найдется.

— Ну что ж, удачи вам. Зайду на днях со Славиком попрощаться, хотя если буду под Лугой, может быть заеду, посмотрю на ваш зоопарк.

— Обязательно приезжайте! Ну все, я побежала, мне сегодня овец перевозить надо, это ж почти на другой конец области. А Славик уже там, они там вдвоем сарай строят, да и к зиме там много чего сделать.

На отделении медсестры срочно перекраивают сентябрьский график. Занятие не простое, работать и так было некому, а стало совсем как по Чехову: три сестры. Все дружно матерят уволившуюся селянку. Прислушался к беседе:

— Сука, могла заранее…, предупредить…. Я за эту…., на… два дня подряд работать не буду, к…., в…. мне это все засунуть?

— Ну чего, — спрашиваю, — завидуете?

— Да чему тут завидовать? Да пусть она там в своей деревне е…. сразу с двумя мужиками….! Еще третий х… подтянется, совсем хорошо будет.

— Завидуете, девчонки, завидуете. Тут кто-то одного мужа найти не может, а у кого-то сразу три. Так что учитесь, учитесь, пока не поздно.

Поздним вечером слышу, как на одном из своих последних дежурств наша селянка руководит по телефону действиями своих мужей. Задача стоит непростая, переезд всего домашнего зоопарка на новое место, на другой конец области. Ситуацию надо держать под контролем. Судя по разговору, мужчины подружились и действуют слаженно.

— Я вам что велела сделать?….. Да что ты мне п….шь! Чтобы Славка с двух литров пива на сеновале валялся, пьяный в говнище? Да никогда не поверю!.. Опять соседка спирта принесла?…. Да я прибью ее завтра, суку!… Что нет, что нет? Короче, если к утру мне лису не поймаете, я не знаю, что с вами с обоими сделаю!

Становится интересно, согласитесь, необычный способ добиться благосклонности женщины — поймать для нее живую лису. Есть в нем что-то первобытное, какой-то древний ритуал. Меня бы такая задача поставила в тупик. Очень живо представил двух пьяных дебилов, которые ночью бегают по окрестным подлескам и ловят лисиц, а поймав, наутро приносят со словами:

— Прости нас, дорогая, вот тебе лисица. Ты уж не сердись, мы вчера немного того, посидели, в общем…

Спрашиваю:

— А что это за просьба такая, зачем вам живая лиса?

— Как зачем? Вы что, не знаете, у меня теперь две лисы живут. Я их из питомника взяла, привезла из Белоруссии. Теперь мода пошла, вместо собаки лисицу дома держать. На лисью шерсть аллергии почти не бывает, так что сейчас на них хороший спрос. Кто собаку держать не может, заводит лису. — Показывает смартфон с фотографиями: — Смотрите, какие они у меня красивые.

— Тогда что случилось?

— Эти два пьяных мудака пошли с лисой в лес гулять. Не, по поселку она со мной хорошо ходит, даже без поводка. А эти в лес пошли, отпустили, ну она там от них и убежала. Искали-искали, пока не стемнело, и решили, что лучше, чем лис, лисицу никто не найдет. И представляете, выпустили второго. Сказали: ищи! Ну и понятное дело, тот тоже убежал. Одна бы лиса вернулась, а двоих где теперь найти? Завтра узнаю, чья идея, тот особенных п….й получит, просто сказочных.

К счастью, все обошлось. Обе лисицы, проголодавшись, через пару дней вернулись домой.

В дни, когда оба супруга заняты делом, работают или пьют, на дежурство приходится брать сынишку. Крепенький такой пятилетний карапуз по имени Ярик. Ярику скучно, привыкнув к деревенскому хозяйству, он не может сидеть без дела и рвется оказать посильную помощь. Катает носилки с больными, таскает коробки с растворами. Надев халат, а мой халат ему оказался великоват, низ волочится по полу примерно на метр ссади, и где-то раздобыв огромные круглые очки, начинает изображать доктора. Выпросив у меня фонендоскоп, с важным видом ходит по палатам. Даже остается на посту, когда мамка идет пить чай. И справляется с задачей вполне, не хуже иных сестер. Если с кем-то из больных что-то не так, у какой-то кровати монитор начинает выдавать сигналы тревоги, всегда позовет. Наших больных трудно удивить, ходит доктор, пусть маленький, бывает. Зато постоянно в палате, в отличие от настоящих. Но если кто-то попадается из города, начинают удивляться.

Ночь, часа два. Городская «Скорая помощь» закатывает каталку с пострадавшим в ДТП. Чего их занесло в наши края, не известно, но причина, по которой клиента привезли к нам, понятна. До города его наверняка бы не дотащили. Кровопотеря, шок.

Ярик к ночи уже вошел во вкус, начинает распоряжаться:

— Больного на эту кровать, осторожно! — помогает фельдшерам перекладывать, раздает указания медсестрам, из соседнего зала катит дыхательный аппарат. Интересно, аппарат на колесиках, кататься на нем ему не разрешают, а тут такая удача, можно.

Врач с городской «Скорой» с некоторым удивлением показывает на Ярика пальцем:

— А что это?

— Это? А, это наш новый доктор, я сегодня с ним дежурю.

— Вы чего, серьезно?

— Абсолютно.

— А чего он такой маленький?

— Я не знаю, наверное, йода в детстве мало кушал. Да вы не волнуйтесь, он все сделает, мы пока можем пойти покурить.

Но доктор со «Скорой» волнуется и от пережитого стресса просит водки. Приходится налить, успокоить. Так и уехал, думая о тяжелой обстановке с кадрами в районных больницах, что берут на работу всех, даже каких-то гипофизарных карликов. Говорят, потом на городской «Скорой» долго вспоминали, что в районной больничке работает врач ростом чуть выше метра.

В перерывах между поступлениями больных сидим с Яриком, смотрим телевизор. Есть, конечно, в реанимации вещи, на которые посмотреть поинтересней, но ребенку, пожалуй, еще рановато. Показывают очередное достижение медицины, пересадку печени в каком-то дальнем городе, кажется в Новосибирске. Печенку разделили на две части, подарив каждому из реципиентов по одной. Больничка показана неплохо, может, так и есть на самом деле, а может, это работа опытного оператора.

— Дядь Саша, смотри, какая хорошая больница! А ваша больница — плохая! Вам надо поменять главного врача.

— Так поменяли уже, что толку? Ничего не изменилось.

— А его надо посадить в лифт, а лифт отправить в подвал.

— Ну а как же мы без лифта? Как больных будем возить-вывозить?

— А тогда его надо просто без лифта бросить в шахту.

— Без толку, нового пришлют. Это тебя мама научила?

— Нет, она дома про работу не рассказывает.

— Верю, она и на работе-то говорит только о своих конях и козах. Ладно, пошли лучше рыбок покормим и спать.