Вспомнили как-то с приятелем нашу институтскую кафедру дерматологии. Была там одна тетенька-преподаватель, постоянно развлекавшая студентов рассказами из практики. Всем было интересно, все слушали, ведь каждый, ну почти каждый, случай заражения сифилисом — драма. Если и не шекспировская, то на одноактный спектакль потянет. В данном случае слово «одноактный» надо было воспринимать как исключительно театральный термин. Многие завидовали: сколько же необычных случаев удается увидеть в жизни, с какими интересными людьми познакомиться. Но потом стали замечать, что истории повторяются, одни и те же случаи пересказываются всем группам, на всех курсах. Иногда по два-три раза одной группе. Всего историй оказалось десятка два. Про тракториста, который по его утверждению заработал шанкр, поссав на ржавое колесо трактора, про героя, который ежедневно заражал новую партнершу, про циркового акробата, которому партнерша втерла свою спирохету в лысину, от чего у него шанкр образовался в довольно не типичном для шанкра месте — на лысой макушке. И еще в том же стиле. Мне даже стало казаться, что на кафедре существует методичка, в которой указан список историй, рекомендованных для привлечения внимания студентов и повышения интереса к специальности. Интереса у меня так и не появилось, и единственный трояк в дипломе стоит напротив графы «Кожные и венерические болезни».

Помнится случай, когда сам написал в графе диагноз: Первичный сифилис. Без анализов, без консультации дерматолога. Рисковал, если бы диагноз не подтвердился, то были бы большие проблемы, но тогда достала родня маленького пидараса.

Бабушка ночью вызывает «неотложку» к 12-летнему внуку. Вместо ответов на стандартные вопросы «что случилось? что болит?» бабуля заявляет, что у ее внука ущемленная паховая грыжа и его нужно срочно везти в больницу. Внучок уже ждет одетый (зима), раздевать его и смотреть врачу не обязательно. Она сама все знает, видела. Наездов не любит никто, и решил посмотреть сам, заставив раздеться. Вижу вместо грыжи паховый лимфаденит, огромный узел, причем странно, щупаешь — мальчику совершенно не больно. Не грыжа, говорю, это лимфатический узел, похоже на бубон. И в больницу я его не повезу. Бабушка слышала, что такое бубон и с чем он связан, и тут началось что-то невероятное. Крик: «Да как вы смеете, да как вы такое могли подумать?! Мальчик у меня в балетной школе учится, он уже в “Аиде” танцует! Хотя что я вам говорю, какая “Аида”, вы и в театре наверняка вообще не были».

В театре я был, а на «Аиде» не раз, кстати, совсем незадолго перед этим, и помню, как там следом за Радомесом по сцене ползли какие-то маленькие эфиопы. Значит, вот он один из них. Давайте проверим, становись, говорю, мальчик, раком, как привык, и раздвигай свои полужопия. Рядом с прямой кишкой демонстрирую бабушке присутствие шанкра. Теперь верите? Тут бабка разошлась всерьез, перешла к угрозам. Обещала жаловаться. Предложил отвести ее в стационар, где круглосуточно присутствует врач-дерматолог, отказалась. Тогда послал я ее в прихожей на три буквы, попросил дословно написать в жалобе и уехал. Рекомендовал обратиться с утра в ближайший КВД, адрес знали все, проспект Огородникова, в народе — Трипперштрассе.

Но сука написала-таки жалобу, правда, перед этим сводив внучонка в КВД, где, к моему счастью, диагноз товарища Саахова полностью подтвердили и отправили лечиться в больничку. Чего там было написано в жалобе — не знаю, жалобу признали необоснованной. Никакого выговора мне не дали, только пришлось часа два слушать лекцию начмеда по вопросам деонтологии и вежливого общения с пациентами. Начмед могла говорить долго, как обычно, пришлось сказать, что у меня понос, и спрятаться на полчаса в туалете. Пока она не нашла новую жертву.