Акихиро Сато сразу с тремя ядокари в сознании открыл глаза в баке для клонирования. Снаружи в него целились три солдата.

Потом он задумался, какую угрозу может представлять. Его руки вырвали горло старику. Его рот складно лгал, опровергая участие в торговле людьми. Его пальцы довели до совершенства последний писк парикмахерской моды Тихоокеанских государств – касуми. Его губы целовали канадку – соседку по комнате в университете, женщину, которая набросилась на него в баре, и… он внутренне похолодел… его самого?

Его захлестнули отвращение и замешательство; жидкость тем временем вытекала из бака. Что еще хуже, он помнил, что целовал только одного своего клона, не двух. Значит, во время охоты им недоставало по меньшей мере одного клона.

Еще одного клона, чьих воспоминаний у него нет. И они ему не нужны.

Бак открыли, и рядом с солдатами появилась детектив Ло. Техник принялся считывать с бака номера.

– Акихиро Сато, вы арестованы за два убийства, заговор, покушение на убийство, мошенничество и измену народу Объединенных Тихоокеанских государств. Среди прочего. Вам есть что сказать в свою защиту?

В нем боролись эмоции. Лицо детектива Ло, которой он привык доверять, оставалось каменным, бесстрастным. Теперь она знала, что у него внутри. Не только он, но и другие. Он помнил ее доброту и помощь – небрежную, но сочувственную. Но всплыли и другие воспоминания: Ло жестоко допрашивает его, лишает еды и сна, слишком надолго оставляет наедине с могучим охранником, держит его за сломанную руку и заставляет подписать согласие на эвтаназию. Он столь же холодно посмотрел на нее.

– Нет, – ответил он. – Я виновен во всем перечисленном вами. Но я предлагаю сделку.

Детектив Ло подняла бровь.

– Который из вас это предлагает?

Хиро задумался.

– Полагаю, вам придется принять это от всех нас. – Говорить было трудно. Верность и сознание вины заставили его сказать: – Я помню, где меня клонировали. И кто. Всех нас.

Следующие несколько недель были трудными. Хиро провел их в камере – опять тесной и неуютной, – размышляя. Иногда его водили к психологу, и они обсуждали, как подавить его преступные личности. Иногда он мог их контролировать. В другое время, разговаривая с детективом Ло и пытаясь сообщить ей информацию о лаборатории, в которой клонировали для преступной деятельности нескольких Хиро, он вспоминал, какое это наслаждение – убивать, переживать прилив необычайного могущества, как сначала он становился бессмертным, а потом получал власть над чужими жизнями: он словно превращался в бога и получал неописуемое наслаждение. Тогда его начинало трясти, и он не мог продолжать разговор.

Минуло пять месяцев этих кошмаров, когда всплывала память клонов, напоминая ему, каково быть вне закона, и однажды он спокойно проспал ночь. Когда погас свет, он мгновенно уснул. Когда свет включился, он сразу проснулся, чувствуя себя освеженным.

В этот день во время встречи с психологом он в сером комбинезоне сидел и улыбался врачу.

Доктор Амбьерн Берг, специалист из Норвегии, улыбнулся в ответ.

– Надеюсь, вы хорошо спали? – спросил он через переводчика, Минору Такахаши, молодого гениального лингвиста, ожидающего смертной казни за государственную измену. Хиро несколько сомневался в его переводе, но выбирать не приходилось.

– Впервые в этой жизни я действительно спал хорошо, – ответил Хиро.

– Значит, подействовало, – сказал доктор Берг, откидываясь на спинку кресла.

– Что подействовало?

– Гипноз. Я загипнотизировал вас, чтобы вы подавляли… как это сказать… недоминантные воспоминания. Вы все равно останетесь в тюрьме за свои преступления, но будете более стабильны. И, вероятно, вам сократят срок на несколько лет, если вы будете хорошо себя вести.

Хиро потер лоб, словно мог проверить, действительно ли ядокари ушли.

– Но как я добуду информацию для детектива Ло?

– Она была со мной, когда мы загипнотизировали вас. Мы получили всю нужную ей информацию. К несчастью, лаборатория, клонировавшая вас, вне юрисдикции Объединенных Тихоокеанских государств.

Хиро кивнул. Он испытывал облегчение, несмотря на то, что ему все-таки предстояло отсидеть срок за преступления, которых он – доминантный Хиро, как он привык называть себя, – не совершал. Они поговорили о чем-то другом, перебрали стандартные вопросы, которые доктор Берг задавал всякий раз, как они виделись, но что-то продолжало беспокоить Хиро.

– Доктор Берг, последний вопрос, – сказал Хиро, прежде чем встал, чтобы уйти. – Вам удалось подавить воспоминания этих других жизней. Но что будет с моим следующим клоном? Передается ли с картой мозга гипнотический контроль?

Доктор Берг улыбнулся.

– Да, Хиро. Вы навсегда покончили с этими проблемами. Но он тебе лжет.

Хиро резко поднял голову и посмотрел сначала на Берга, потом на переводчика. Он понял, что последние слова Минору добавил от себя. Ошеломленно кивнул, и доктор Берг, пожав ему руку, вышел. Минору – за ним.

В тот же день Хиро нашел Минору в столовой, тот сидел над тарелкой лапши со свининой.

– Почему ты сказал, что он лжет? – спросил он, ставя свою миску рядом с миской Минору. В миске Хиро был рис с овощами. Он удивился: где Минору мог раздобыть свинину?

Минору пожал плечами, заталкивая лапшу в рот.

– Когда переводишь, нужно внимательно наблюдать за людьми. Со временем узнаешь, как человек говорит, а, узнав это, можешь определить, когда он лжет. Это легко; не понимаю, почему все этого не умеют. В основном он до конца говорил правду. Но он понятия не имеет, что будет с новым клоном, чьего предшественника загипнотизировали.

– А разве они не могут посмотреть на мою последнюю карту мозга? – спросил Хиро.

– Не знаю, – ответил Минору. – Я не врач. Знаю только, что он солгал тебе, когда сказал, что гипноз передастся следующему клону.

– Спасибо, – сказал Хиро, глядя на свой обед.

Минору улыбнулся, с хлюпаньем втягивая лапшу.

– Лжец.

Больше Хиро не видел доктора Берга. Довольный своим успехом, доктор отправился обратно в Норвегию. Хиро продолжал ежедневно медитировать, чтобы сохранять спокойствие. Он не хотел рисковать.

Воспоминания других клонов были теперь далеко, как старые переживания, которые он когда-то считал снами. Однажды в приступе мазохизма он попытался вызвать их нарочно, закрепить, но они ускользали. Его перевели в камеру в обычном корпусе, так как больше не требовалось отделять его от других по медицинским показаниям. Ло предоставила ему право выбирать сокамерника, и Минору Такахаши выразил желание делить с ним камеру.

Минору и Хиро крепко сдружились. Минору собирался в один прекрасный день стать клоном, но его нынешнее положение делало это маловероятным. Его арестовали за измену, что означало смертный приговор. Он относился к этому с редкостным спокойствием.

Хиро с интересом наблюдал, как Минору манипулирует другими людьми, заставляя их отдавать ему еду или распространяя слухи, вызывавшие драки среди заключенных; при этом сам он оставался в тени и никогда ни в чем прямо не участвовал.

Хиро пришло в голову, уж не Минору ли устроил так, чтобы его поселили с ним, а не наоборот, но ему это было все равно. Минору давал ему возможность отвлечься от голосов в голове.

Однажды детектив Ло принесла им в камеру чай перед завтраком.

– Ваше сознание очищено, – сказала она Хиро. – Доктор Берг вами очень доволен. Собой тоже, – добавила она с усмешкой, говорившей, что она не очень высокого мнения о докторе. – Хочу рассказать кое-что о последних событиях. – Она направила пульт на камеру на стене и щелкнула им. – Пробудем немного без наблюдения. Итак, об этой лаборатории клонирования. Она на Луне, вне нашей юрисдикции. Мы занимаемся этим вопросом официально на дипломатическом уровне, но я хочу, чтобы вы знали: я кое на что намекнула заинтересованным группам.

– Кому именно? – спросил Хиро.

– Группе людей, занятых охотой на тех, кто связан с хакерством. На бездомных клонов, на самих хакеров и так далее. Мы не можем производить законные аресты на Луне…

– Нанимать убийц куда более законно, – подсказал Минору.

Ло не обратила на него внимания.

– …Но если один из твоих клонов, которого мы не сумели задержать, умрет при загадочных обстоятельствах, мы не станем поднимать шум. Ваша ситуация уникальна, и вы помогли нам идентифицировать нелегальную лабораторию клонирования на Луне, представлявшую угрозу для Объединенных Тихоокеанских государств. Судья сочувственно относится к вашему положению.

– И что? – спросил Хиро, внимательно наблюдая за ней. Он научился наблюдать за людьми у Минору.

Но вместо того чтобы заговорить, Ло достала свой планшет. Хиро почувствовал горечь во рту: он не мог привыкнуть к виду собственного трупа на экране. У этого Хиро было худое лицо и длинные волосы, тремя косами падавшие на спину. Его задушили.

– А карта его мозга?

– Не знаем ни об одной копии.

Судя по виду, она говорила правду. Хиро закрыл глаза и с облегчением привалился к стене.

– Этот был очень плохим, – сказала Ло. – Взломанный. Настоящий психопат. Натворил много зла на улицах Луны. Я даже не уверена, что он делал то, что ему диктовала программа.

– И что теперь? – спросил Хиро.

– Судя по вашим словам, этот должен быть последним. Лабораторию закрыли. Психиатрическая экспертиза признала вас невиновным. Думаю, вам дополнительно сократят срок, но вы пробудете здесь еще лет десять.

Как всегда, сообщая новости, плохие или хорошие, она говорила сухо и официально.

Он вздохнул.

– Переживу.

Ло посмотрела на Минору, потом снова на Хиро.

– Кстати, хочу вам кое-что показать. Я только что услышала о корабле, который строят на Луне. Для него подбирают… уникальный экипаж. Я знакома с американцем – руководителем этих работ. Хиро, ваше лицо неоднократно видели, но мало кто понимает вашу ситуацию. Вам нужно начать с нуля. Могу я порекомендовать вам выучиться на механика с упором на кораблевождение в космосе?

– Начать с нуля? – переспросил Минору, подавшись вперед.

– Я не уполномочена предлагать это вам, Такахаши, – сказала Ло, пряча планшет. – Вас, скорее всего, казнят за ваши преступления, а не предложат колонизировать новую планету.

– Совершенно верно, – согласился Минору. Он прислонился к стене и отпил чаю.

Хиро встревожился. Обычно когда Минору так выглядел, кого-то ставили на нож в драке, или кто-то лишился обеда, или еще что-нибудь. Он посмотрел на Ло и понял, что она ждет ответа.

– Звучит неплохо. Лучше, чем быть парией на Земле.