– Аки-ХИРО!

Хиро, задыхаясь, сел в постели. Целых две жизни отделяют его от жестокого чудовища, а она ему по-прежнему снится. Он потряс головой, чувствуя, как пот капает с волос. Пора было постричься.

Он тихо выбрался из постели и неслышно прошлепал по коридору в ванную. Включил свет и наблюдал за массовым исходом тараканов, лениво гадая, что они обсуждали, пока он спал. Хиро потер ухо. Его первое клонирование убрало шрам от укуса паука – не говоря уж о шрамах от побоев, – но привычка осталась.

Он помочился, зевая, и подумал о своем банковском счете. Еще два месяца, и у него накопится довольно денег, чтобы выбраться из этой трущобы и, может быть, устроиться парикмахером в салон получше нынешнего. Сейчас он стрижет в студии над лапшичной, и половина его работы оплачивалась бартером.

Его уже тошнило от бесплатной лапши, но он никогда не скажет об этом старой мисс Ло, которая дает ему талоны на лапшу за бесплатную стрижку.

Хиро уже решил, что время от времени будет навещать ее, когда переедет в новую квартиру. Он представлял себе ее лицо, когда заглянет в первый раз – модный, хорошо обеспеченный стилист… и тут вышибли дверь. Эти дерьмовые двери нетрудно было вынести, а копы притащили таран.

Через пять секунд он лежал ничком на полу ванной, думая, кто же заплатит за сломанную дверь.

– Я Акихиро Сато. Я законный клон и согласен добровольно предоставить свою карту мозга. Она недавняя. Я никогда не делал ничего незаконного, – снова сказал он неулыбающейся полицейской. Ему ничего не дали от шишки на лбу, и головная боль усиливалась.

Его бабушка уже девяносто пять лет лежала в могиле, но он задумался, не могла ли она воскреснуть в обличье женщины-детектива, которая его сейчас допрашивала.

– Мистер Сато, вы хотите сказать, что вы законный клон, подчиняющийся всем международным Кодицилам? Каждому из них? – спросила детектив, белая женщина средних лет, с девичьей короткой стрижкой. Ее звали детектив Натали Ло. «Не родственница. Очевидно», – сказала она, когда он бодро поинтересовался, не родственница ли она хозяйки лапшичной.

На рукаве у детектива Ло красовался знак Близнецов – свидетельство того, что коп специализируется на законах о клонировании.

– Это я вам и говорю. Мои файлы недавно обновлялись, вам нужно только заглянуть в них, – сказал он, передавая ей флешку, которую носил на запястье.

На флешке клона объемом несколько терабайтов памяти содержатся все данные, включая самую последнюю карту мозга, документы, ДНК и полную историю. Клон обязан всегда держать эту флешку при себе.

Детектив Ло не взяла флешку.

– А что вы скажете об этом? – спросила она, доставая из «дипломата» прозрачную папку и протягивая ее Хиро.

Он открыл папку и увидел свое изображение. Себя. Там, где он никогда не был. Занятого тем, чего он никогда не делал. Очень кровавым и свирепым.

Истерический голос в голове предположил, что он стриг клиента, а в итоге перерезал ему горло и совершенно забыл об этом.

В комнате везде была кровь – она капала с кровати на пол. Ни капли крови не осталось на руках того Хиро, который на нескольких снимках с камер безопасности перерезал человеку горло, уложил его на кровать и вышел. На последнем кадре он смотрел прямо в камеру; глаза у него слегка расширены, как будто он только что понял – за ним наблюдают.

– Это не я…

Слова застыли у него в горле, когда он понял, что это худшая форма защиты.

– Мистер Сато, эти фотографии позволяют нам утверждать несколько вещей. Либо вы нам лжете и занимаетесь убийствами ради процветания своего парикмахерского дела, – сказала она, недоверчиво приподняв бровь. – Хотя, будь вы наемным убийцей, вы не жили бы в той дыре, где мы вас нашли.

– Я не… – начал он, но она не дала ему договорить.

– Либо вы нелегальный клон, нарушающий международные законы о клонировании. – Она достала из обшарпанного кожаного дипломата, – наследства какого-то родственника-полицейского, предположил Хиро, – еще один лист и посмотрела на него. – Незаконно иметь несколько своих клонов одновременно. Клонирование должно использоваться только для продолжения жизни, а не для умножения ее.

Либо же, – она поморщилась и наконец взяла флешку Хиро, держа ее так, словно та могла разломаться у нее в пальцах, – у вас есть двойник. Тоже клон. Но это мы сейчас установим.

Не оглядываясь, детектив Ло протянула флешку памяти через плечо невысокой женщине в форме.

– Мицуки, пожалуйста, извлеките отсюда необходимую информацию и распечатайте ее.

– Да, мэм, – ответила Мицуки и вышла с флешкой из комнаты.

Хиро стало интересно, распечатает ли она все данные о его личности и воспоминания. Для этого в целом свете не хватило бы бумаги. Люди не представляют себе, сколько нужно информации, чтобы создать подлинного клона.

Детектив Ло спокойно сидела и смотрела, как Хиро отчаянно трет голову.

– Вы неразговорчивы, – сказала она наконец.

– А что говорить? – ответил он. – Если я буду все отрицать, вы мне не поверите. Если буду молчать, вы примете это за признание вины, но хотя бы тогда я не скажу ничего такого, что вы могли бы использовать против меня потом.

– Это вы? – спросила она, показывая на Хиро на снимке.

– Нет.

– Близнец?

– Нет.

– Ваш незаконный клон?

– Похоже на то, – сказал он, вскинул брови и горько рассмеялся. – Да послушайте же, я понимаю, как это все выглядит, я не дурак. А вам не приходило в голову, что хотя и похоже, что где-то есть другой я, это не моя вина? Моя ДНК есть в нескольких базах данных. И вы знаете, что время от времени эти базы данных взламывают.

Дьявольщина, насколько я понимаю, – добавил он, глядя на дверь, в которую вышла женщина с его флешкой, – ваш коп сейчас снимает мою копию. Вы ведь знаете, что я не должен выпускать флешку из вида, верно? По закону.

– Мне нужно знать, где вы были в прошлую среду вечером, – сказала детектив.

Вечер среды. В тот вечер у него было три клиента. Найти их не составит труда.

– Это можно, – сказал он.

Она дала ему планшет и ручку, чтобы он записал информацию о своем алиби. Хиро начал писать, а она сказала:

– Для человека, попавшего в серьезные неприятности, вы кажетесь очень спокойным.

– Я знаю, что ни в чем не виноват. И если существует незаконный клон, то это он, а не я, – ответил Хиро.

– Но, если мы поймаем его, одного из вас сотрут, – сказала она.

Он посмотрел в ее вежливое бесстрастное лицо.

– Надеюсь, вы сотрете убийцу.

– Закон велит нам стирать копию, а не преступника, – сказала она. – Очевидно, создание незаконного клона – более тяжкое преступление, чем смерть обычного человека. – Она с откровенной неприязнью посмотрела на него. – Не я писала эти правила.

– Что ж, законодатели – ослы, – негромко сказал он, пытаясь вспомнить, как зовут клиентку, которая красит волосы в зеленый цвет. Он называл ее про себя «дама с зелеными подмышками», но сомневался, что полиция сумеет отыскать ее по этому признаку.

Детектив Ло пожала плечами.

– В этом я могу с вами согласиться.

Она несколько мгновений смотрела на него, потом сказала:

– Как насчет того, что внутри вас что-то способно на то, что мы видели? Даже не вспотев при этом. Как вы это объясните?

– Что вы хотите сказать? Это был не я.

– Но что-то в вас способно на это. Или в ваше тело могли поместить другую личность, – предположила она.

– Хакеры умеют многое, но такого они пока не могут. Не сведя вас с ума. – Он показал на шеврон на ее плече. – Вы ведь проходили это в вашей школе охоты на клонов?

Она улыбнулась.

– Конечно. Просто хотела выяснить, знаете ли об этом вы. Бросила вам фальшивый спасательный трос.

– Спасибо. Я совершенно уверен, что того клона взломал хакер. Я бы никогда такого не сделал.

– Посмотрим, – ответила она.

Три дня спустя, сидя лицом к лицу со своим клоном, Хиро пытался подавить испарину, выступившую у него на лбу.

Клон пренебрежительно смотрел на него и молчал. Почему он не расстроен, как Хиро? Смотреть на самого себя – такое не должно было происходить с клоном.

Клоны обычно не видят свои мертвые тела, а если видят – ну что ж, те, кого они видят, мертвы. Не ходят повсюду, предположительно убивая людей. Как только клон умирает, его прежнее тело начинают называть оболочкой и избавляются от него, как от мусора.

Хиро думал, что это будет как смотреть в зеркало, но человек напротив него – с простой прической, сильным телом и сардоническим лицом – всем своим видом говорил: «Я высший, доминантный, настоящий Акихиро Сато».

Они были в комнате одни, но Хиро знал, что их записывают. Он полагал, что иллюзии одиночества достаточно.

Женщину с зелеными подмышками звали Озума Танака. Она подтвердила его алиби, а еще у него возникло странное ощущение в животе, когда она сказала, что видела его в подземке за час до прихода полиции.

Его клона задержали на следующее утро.

– Я Акихиро Сато, третий в этой линии, – сказал Хиро.

Клон рассмеялся.

– Вовсе нет. Ты по меньшей мере седьмой.

Хиро узнал шутку. Он пользовался ею для защиты, а эта его версия – для нападения. Он решил не поддаваться.

– Как тебя зовут.

– Я Акихиро Сато, девятый в этой линии.

Хиро потер ухо.

– А кто остальные?

Девятый ухмыльнулся.

– Остальные мертвы, за исключением Восьмого, который завершает миссию. Миссию, которую начал ты.

– Нет, – сказал Хиро. – Я не знаю, о чем ты…

Он посмотрел на камеры, и по его спине пробежал холодок.

– Оставь, Седьмой, ты, честный, законопослушный, обеспечивал алиби, пока мы с Восьмым работали. Не думай, что выкрутишься теперь, когда нас поймали. Когда поймают Восьмого, нас с ним сотрут, а ты, вероятно, отправишься в тюрьму. Но ничего страшного. Миссия почти завершена.

– Какая миссия? – воскликнул Хиро. – Я Третий, я помню свою первую жизнь, я родился в Токио, прожил шестьдесят восемь лет, выучился портновскому мастерству у отца… – Тут Девятый рассмеялся, но Хиро отчаянно продолжал: – В своей второй жизни я был журналистом и писателем, но умер раньше, чем закончил свой первый роман. Меня застрелили во время восстания клонов в Токио. Все это есть на моей флешке.

Последние слова были обращены к камерам; его жизнь должным образом запротоколировали и записали, он не слишком впечатлительный человек, которого интересовало клонирование и который решил, что бессмертие сделает его более смелым и склонным к риску. Поскольку он рассказывал о садоводстве и погоде в местных новостях, эти его мечты так и не осуществились. Воспоминания об отце и матери, о первой любви – любви человека, а потом о чувствах клона – все это четко отпечаталось в его сознании.

Его снова замутило, и он услышал щелчок: включился микрофон. Послышался четкий, громкий голос детектива Ло.

– Мистер Сато, Третий, мы задержали еще одного клона, который утверждает, что он – это вы. Он называет себя Восьмым.

Акихиро Сато, Девятый в линии, развел руками и улыбнулся.

– А вот теперь миссия завершена.

Хиро провел в тюрьме три недели, пока детектив Ло проводила расследование. Он попросил чистый блокнот и ручку, и, когда было установлено, что он не замышлял самоубийство, ему все принесли.

Хиро начал дотошно записывать свои воспоминания. Он отчетливо, со всеми подробностями помнил родителей, сестер, свою счастливую жизнь в Токио, школьные годы, исключение из школы, мятеж клонов и как стриг клонов-активистов, узнавая о бессмертии. Он хотел стать бессмертным.

Вторая жизнь Хиро была короткой и жестокой – он потерял все средства, неудачно вложив их, и погиб во время второго восстания клонов.

Воспоминания были отчетливые, такие отчетливые…

Ее голос снова вспорол воспоминания, и Хиро невольно сжался. Бабушка. Она его вырастила, била, старалась «сделать из него человека». В 16 лет он сбежал и жил с одной парой в маленькой квартирке в Токио, там и научился косметологии от мадам-наркоманки. А заодно узнал о заболеваниях, передаваемых половым путем.

Хиро положил ручку и потер лоб. Два набора воспоминаний – разных воспоминаний – боролись в его сознании. Он помнил родителей так четко, словно смотрел телепередачу, но чувствовал удары ремня по голым ногам и знал, что воспоминания о бабушке настоящие.

Он бросил блокнот и позвал детектива Ло.

Ло протянула ему керамическую кружку; в нее до половины налит чай. Хиро дрожал так сильно, что первый – бумажный – стаканчик чая пролил на бумагу и обжег руку. Более тяжелая кружка помогла справиться с дрожью, он отхлебнул сладкого чаю и глубоко вдохнул.

Детектив никого не позвала, чтобы вытереть пролитый чай. Циничный голос в голове Хиро спрашивал – что это, какая-то психологическая игра? Он точно не знал, его ли это голос.

Ло сидела в кресле и читала его дневник, пока он пил. Пролистала страницы назад, чтобы что-то проверить на предыдущей странице, потом положила блокнот. Сняла очки и потерла переносицу.

– Либо вы хороший беллетрист, либо у вас большие неприятности, – сказала она наконец.

– Как писатель я потерпел неудачу, – сухо отозвался он. – Во второй жизни. Помните?

Она указала на блокнот, который аккуратно положила на стол подальше от пролитого чая.

– Резонно. Если честно, совсем не похоже на то, что я читала раньше, так что не стану прекращать вашу поденную работу. – Она помолчала и добавила: – Но вы ведь не знаете, в чем она заключается.

Хиро безучастно смотрел на нее.

– Но этого не может быть. Хакеры на такое не способны.

– Подпольные хакеры выросли. Прежде у них был ряд ограничений. Сейчас существует только одно: не делай этого. Что, по сути, разрешило им творить все, что угодно. Они могут создать мощную память, и мозг заполнит пустоты, как делает наш мозг, когда мы помним лишь часть события.

– Тогда я даже не знаю, кто я, – сказал Хиро, глядя в свою чашку.

– Вы – уникальная жертва, мистер Сато, – сказала детектив Ло.

Хиро поднял голову, и Ло улыбнулась, довольно добродушно.

– Поймите, не я вас тут держу. Закон не позволяет мне вас отпустить. Но я начинаю верить, что вы мало связаны с совершенными здесь преступлениями. Не только потому, что вас, кажется, скоро сотрут, если те двое проснулись после вас. Очевидно, что тот, у кого в руках оказалась матрица Акихиро Сато, создал несколько ваших клонов, потом смешал карты мозга и вложил их в голову одного более позднего клона. У вас карты мозга по меньшей мере двух живших одновременно клонов. Захватывающе интересно думать об этом, представлять себе, как по-разному ведут себя ваши клоны, выросшие в разном окружении.

– Интересно, пока вы сами не проживаете это! – воскликнул Хиро, чувствуя, что вот-вот истерически рассмеется. – Я вспоминаю жуткие вещи, о которых не позволял себе думать. Я считал, что это кошмары, но теперь… это был я! Что-то заставляло меня творить всякие ужасы, – повторил он, не желая распространяться дальше. У него и так было достаточно неприятностей.

– Расскажите, какие именно, – попросила Ло, подавшись вперед.

– Убийства. Пытки. Иногда я пользовался ножом. Но предпочитал орудовать голыми руками. – Он уставился на свои чистые руки. – Ведь такое, конечно же, случалось и раньше? Много одинаковых клонов, некоторые из них совершают преступления, и каковы права каждого? Не может быть, что я первый.

– Возможно, вы первый в наших данных, кто не знал, что его продублировали вопреки его воле, – сказала Ло. – Мы отсмотрели карты мозга ваших клонов, Хиро. Они точно моложе вас. Сейчас у вас нет никаких прав. Мы могли бы подвергнуть вас легальной эвтаназии.

Хиро почувствовал, что чай угрожает вернуться. Об этом аспекте закона о клонах он никогда не задумывался.

– А вы снимете мою карту мозга? Оживите меня снова?

– Не мне это решать, – сказала Ло. – Похоже, в законе существует очень странная лакуна, дающая возможность для злоупотреблений. Мы могли бы убить и вас, и остальных ваших клонов, снова клонировать вас – и тогда получим право подвергнуть эвтаназии убийцу. Это кажется мне неправильным. И что делать с таким количеством карт мозга?

Хиро посмотрел на свои руки, вспоминая, что они творили: душили людей, шарили в открытых ранах, чтобы он слышал крики, вырывали глаза.

– Мне не нужны их воспоминания. На меня уже достаточно навалилось. – Он потер ухо и наконец посмотрел ей в глаза. – Почему вы вообще мне верите? Мне казалось, вы должны скептически относиться к любым моим словам?

Она пожала печами.

– Чую нутром. Ваш рассказ подтверждается. Ваша карта мозга повсюду: очевидно, она подверглась серьезному взлому. Многократное дублирование усложняет картину. Но, видите ли, не мне принимать окончательное решение. Дело и так уже не моего уровня. И все-таки я хочу вам верить. Вообще, если бы вы лгали, то чтобы казаться самым новым клоном, а не самым старым, тем, который первым идет на плаху.

Хиро поморщился.

– Так что я на вашей стороне, насколько это возможно. Но даже будь вы подлинным святым, вы все равно более старый клон, не имеющий никаких прав. И это я изменить не могу.

Детектив Ло пыталась вызвать для каждого из Хиро специалиста по психологии клонов, судью и сотрудника лаборатории клонирования. Проблема заключалась в том, что никто не смог найти сотрудников тех лабораторий клонирования, которые помнил Хиро. Очевидно, две такие лаборатории больше не существовали. На карте мозга клона обязательно полагалось быть цифровому штампу лаборатории, однако таких данных не было.

– Я же говорила, ваша карта мозга взломана, – сказала разъяренная Ло.

Хиро по-прежнему сидел в камере, но так называемого «заключения в целях защиты»: в обмен на сотрудничество ему предоставили удобства, о которых он просил.

Любые удобства, кроме свободы. Или права рассказать друзьям, где он.

Когда Ло вошла в камеру, Хиро не взглянул на нее.

– Когда что-то помещают в чужой мозг и это что-то живет в нем, как рак-отшельник, это называется «ядокари». Остроумное название.

Он смотрел в потолок, пытаясь разобраться, какие из воспоминаний принадлежат ему, Хиро с прямой линии. Хорошему Хиро. Но ведь он не пошел по прямой, верно? В какой-то момент он расщепился по крайней мере на двух Хиро, и каждый Хиро зажил особой жизнью. У одного было то, что он считал своими воспоминаниями – все, что он помнил с детских лет, у другого то, что Хиро считал кошмарами.

– Один должен быть доминантным, – сказал он.

– Что? – спросила Ло.

Она перестала расхаживать по камере.

– Всю мою нынешнюю жизнь у меня в голове воспоминания двух клонов. Прежде это меня никогда не беспокоило, потому что один набор воспоминаний я считал подлинным, а другой относил к снам. И только когда все это началось, я понял, что это тоже реальные воспоминания. Однако именно я выбираю, какие воспоминания будут доминировать.

– Вы говорили об этом с психологом? – спросила она.

– Нет, мне это пришло в голову только что, – ответил он, по-прежнему глядя в потолок.

Она села на стул напротив его кровати; удобный стул, он любил читать тут книги, которые она приносила ему.

– Хиро, изучая ваш случай, судья нашел закон, который почти никогда не применялся. Сознание клона нельзя уничтожать.

– Что это значит?

– Мы не можем просто избавиться от лишних Хиро. Когда вы трое умрете, новейший клон Хиро получит все три личности. Я хочу сказать, что по закону вы Акихиро Сато. Если один из вас умрет и мы не поместим его карту мозга в нового Хиро, согласно закону о клонах это будет убийство.

– Что это должно предотвратить?

– Если клон исчезает – в результате собственных действий или став жертвой похищения, – мы больше не можем клонировать эту личность, поскольку ее самые свежие воспоминания утрачены. Мы не можем просто сделать его заново. Это могло бы случайно привести к созданию дубликата. Вот на какой случай создан этот закон, но под него подпадает и ваш случай.

Хиро сглотнул, начиная понимать.

– Так, значит… ответ…

– Судья вам не сочувствует. Ваши клоны в последнее время стали причиной больших неприятностей.

– Каких?

– В сфере дипломатии – убито несколько послов, – сказала Ло. – Это повлекло серьезные международные последствия. Нарушены наши договоры с другими государствами. Мы не думаем, что дойдет до войны, но у нас большие сложности с некоторыми союзниками.

Хиро пораженно выдохнул.

– И все это хотят свалить на нас?

– Других клонов следует наказать за их преступления. Но, поскольку по закону вы не являетесь личностью, вы невиновны. Поэтому всех вас хотят поместить в одно тело и судить, ведь вы – одна и та же личность.

Хиро ничего не ответил. Он вообще больше не говорил с ней в этот день. Лежал на кровати, глядя в потолок, пока не погасили свет. Потом смотрел в темноту.

На другой день он подписал официальный документ, утверждающий, что он незаконный клон и подлежит эвтаназии.

Он не спрашивал, как Ло добилась того, чтобы остальные два клона – он про себя называл их «ядокари» – согласились на это. Рассудил, что скоро и так узнает.