Накануне вечером Мария не вернулась на кухню. Отдохнув, она с помощью планшета связалась с Хиро. Он ответил, громко чертыхаясь, и отчетливо объяснил ей, что они закончат это утром.

В обычных обстоятельствах после такой грубой отповеди она не стала бы его ждать. Она решила махнуть рукой на Хиро с его пакостными резкими переменами настроения и разобраться с принтером самостоятельно. К несчастью, обнаружилось, что инструкция к принтеру – на японском языке.

– Мы погрузились в Средневековье, – пробормотала она, пролистывая брошюру в поисках испанского или английского перевода.

Она попробовала снова связаться с Хиро и получила в ответ сонное:

– Пошла на хрен!

– Мне нужно, чтобы ты перевел: руководство только на японском, – сказала она.

– Значит, ты, мать твою, и виновата. Почему не купила нужный вариант? Я помогу тебе утром, а сейчас отвяжись на фиг.

«Резервных копий у нас сейчас нет», – напомнила она себе и вздрогнула. Если кто-нибудь нападет на нее, ей конец. Она торопливо прошла по тихим коридорам корабля к себе в каюту, проверила дверной замок и рухнула на кровать. И проспала следующие семь часов.

Наутро Вольфганг и Джоанна явились на кухню до прихода Марии. Они мешали ей разбираться с принтером, и она окончательно приуныла.

Спала она плохо, ломала голову над событиями прошедшего дня, прокручивала в уме разговор с Хиро. И еще не ела, что очень плохо для клона. Новые клоны походили на новорожденных детей: чтобы начать новую жизнь, им постоянно требовалось питание.

Новый пищевой принтер оставался в коробке на том же месте, где его оставили накануне.

– Где ты была? – спросил Вольфганг. – Ты должна была ночью работать.

– Спроси моего переводчика, – ответила она. – Хиро ушел к себе и не желал со мной разговаривать. А он мне нужен – мы почему-то оказались в эпохе до переведенных руководств. К этой штуке, – она ладонью хлопнула по коробке с принтером, – руководство только на японском. А вам обоим удалось поспать?

– Немного, – сказала Джоанна. – Просто мы подумали, что, если мы собираемся поесть, нужно сначала проверить и почистить принтер.

Они возились со старым принтером – брали в резиновых перчатках образцы и из клапанов ввода, и из подающих сопел. Сама Мария больше не думала об этом устройстве как о пищевом принтере, теперь для нее это было огромное чудовище, изрыгающее яд. С одним злобным круглым глазом, который из красного становился зеленым, когда смертоносная пища готова; это был, конечно, Циклоп.

Циклоп стоял на серебристой стойке, точно высокая печь. Он казался здесь неуместным: кухня была большая, рассчитанная на более крупное устройство.

Глядя на то, как они берут образцы пищи, Мария вдруг ощутила, что они насильно вторгаются в ее сферу деятельности, хотя, конечно, очистить кухню как можно быстрее было правильным соображением.

– Да заберите вы его совсем. Я не могу работать, когда вы тут толчетесь, а если наш старый принтер готовит только цикуту, его нужно безжалостно выбросить. Хочу запустить новый принтер.

– Я думал, ты ждешь Хиро, – сказал Вольфганг.

– Достать принтер из коробки я могу без инструкции, – выпалила Мария.

Она наполнила чайник и поставила на плиту.

Пока вода грелась, она прошла к шкафу в дальнем углу кухни, рядом с кладовкой. В шкафу лежали кое-какие запасные части, дополнительная посуда и ящик с инструментами. Из-за отказа гравитационного двигателя все было в беспорядке, но ящик с инструментами, хоть и упал, не открылся. Она внесла в самый низ своего мысленного списка «разобрать кухонные принадлежности».

– Починили секцию клонирования? – спросила она, выходя из кладовки.

– Еще нет, – ответила Джоанна от раковины. – Но я не успокоюсь, пока не буду знать, что у нас растут новые тела.

– Если тот, кто это сделал, человек упорный, сейчас ему самое время снова начать убивать, – сказала Мария.

Вольфганг хмыкнул.

– Мы поставим в секции клонирования охрану, чтобы не допустить нового вредительства.

Джоанна вздохнула.

– Охранять секцию клонирования. Исправить навигационную систему. Расследовать убийства. Разбудить клона капитана. И продолжать обычную работу, чтобы корабль летел. Нас всего шестеро, Вольфганг. Как ты собираешься все это устроить?

– Не забудь – еще надо исправить РИН, – сказала Мария.

– Я функционирую, мисс Арена, – раздался голос из динамиков. – Предположительно на сорок процентов, но состояние все время улучшается.

Вольфганг выбранился, когда Мария с облегчением громко рассмеялась:

– РИН, с возвращением. Когда ты вышел в сеть?

– И почему нам никто не доложил? – сурово спросил Вольфганг.

– Мистер Сёра и капитан де ла Круз разбудили меня вчера вечером. Я работал над восстановлением своих функций и сбором всех возможно доступных сейчас данных.

– Что ты восстановил? – нетерпеливо спросила Джоанна. – Есть записи из секции клонирования? Какие-нибудь медицинские дневники?

– Пока ничего такого, – сказал РИН, его голос по-прежнему звучал оптимистично и дружелюбно. – Но я продолжаю работу.

– Можешь что-нибудь сделать для нас сейчас на кухне? Очистить принтер от цикуты? Восстановить рецепты блюд? – спросила Мария.

– Нет, не могу, – ответил РИН. – Но могу сказать, что ваш метаболизм замедляется и очень скоро вам потребуется пища.

– Вот для чего нам нужен самый сложный ИИ на свете, – сказал Хиро, входя в кухню. Он приветственно кивнул всем.

– Хиро, РИН проснулся, – начал Вольфганг, но Хиро оборвал его.

– Знаю, – сказал он. – Разбудил меня в четыре утра и заставил заняться навигационной системой. Оказывается, когда он проснулся, мы опять начали отклоняться от курса. Не могу этого понять, но и подумал, что надо решить проблему еды, иначе я упаду в обморок или съем Вольфганга. Еще не решил, что лучше. – Он замолчал, видя, как смотрит на него Мария. – Что?

– Значит, о том, что ты сказал мне вчера вечером, ты умолчишь? – спросила Мария.

Хиро потер затылок.

– А что я сказал?

– Ты отказался выполнять приказ, вот что, – заявил Вольфганг. – И из-за этого сейчас нам еще больше хочется есть.

– Ты агрессивно отказался выполнять приказ, – подхватила Мария. – Вел себя, как настоящий козел. И я откровенно испугалась.

Вольфганг скрестил руки на груди.

– Он тебе угрожал?

– Так далеко он не зашел, – ответила Мария. – Но определенно напугал.

– Прости. Усталый, я становлюсь бесполезным и несколько раздражительным, – сказал Хиро, не глядя ей в глаза.

– Значит, твои слова «Иди жри вакуум, бесполезное дерьмо!» – это легкое раздражение?

Хиро, кажется, искренне перепугался.

– О, нет, Мария, прости. На самом деле я так не думаю. Я же говорю – я просто на секунду потерял голову.

Мария посмотрела на Вольфганга.

– Хоть он и козел, это не значит, что он убийца.

– Агрессивность и вербальные выпады в сторону членов экипажа делают его подозреваемым, – ответил Вольфганг.

– А знаешь, я ведь здесь, ты можешь говорить со мной напрямую, – сказал Хиро. – Мы все под подозрением! Даже…

Он прикусил язык, глядя на Вольфганга.

Вольфганг скрестил руки с таким видом, словно чего-то ожидал. Хиро больше ничего не сказал.

– Не думаю, что он лжет, – сказал РИН. – Язык его тела говорит об искренности. Он действительно не помнит этих своих слов.

– Это мало утешает, – сказала Мария. – Однако нам всем вместе нужно запустить пищевой принтер. – Она взглянула на Хиро и показала на свой планшет на кухонном столе. – Инструкции там. И больше так со мной не говори.

Он буквально подлетел к столу. Напряжение в комнате начало спадать, запел чайник.

Мария заварила чай и, пока он настаивался, расставила чашки.

– Я думала, вы двое проводите аутопсию? Нашли какие-нибудь улики?

– Пока никаких доказательств, – ответила Джоанна. – Тебя отравили первой, но у остальных в организме тоже следы яда. Если бы они прожили дольше, то заболели бы и, вероятно, умерли. Ты получила самую большую дозу.

– Странно, – сказала Мария.

– Не тревожься о расследовании убийств, – сказал Вольфганг. – Твоя главная забота – обеспечить нас едой.

– Не уверена, что капитан признает, что вы правильно используете время, проверяя принтер. Мы ведь уже знаем, что там цикута, – сказала Мария. – Разве это не мятеж или что-то в этом роде?

– Мятеж на камбузе, – сказала Джоанна. – Я думала, для мятежа нужно что-то посерьезнее проверки пищевого принтера.

– Мятеж – прямая угроза власти капитана, – вмешался РИН. – Это противоправно.

– Я, кажется, слышала, что ИИ должен лучше понимать юмор, – сказала Мария. – Почему он все принимает так буквально?

– Сорок процентов, помнишь? – сказала Джоанна. – Думаю, к вечеру ему станет лучше.

– Мы нарушаем приказ, тратя время на проверку пищевого принтера, вот и все, – сказал, отвечая на предыдущий вопрос, Вольфганг. Он крякнул, помогая Марии извлечь новый принтер из коробки. Даже при низком тяготении принтер весил изрядно, но вдвоем им удалось освободить его от упаковочных материалов. Вольфганг вернулся к Циклопу и проверил, все ли контакты отключены.

– Но тебе все равно пришлось бы отнести неисправный принтер в медицинский отсек на проверку, – сказала Джоанна, укладывая мазки с образцами в сумку у себя на коленях. – Итак, мы избавляем тебя от роли посредника, занимайся своей настоящей работой.

– Ладно, вы оба старше меня по званию, поэтому я не стану спорить. К тому же сейчас я готова съесть одного из вас. Но, вероятно, начну с Хиро. Он заслужил.

Не обращая внимания на возмущение Хиро, Мария начала осматривать принтер. Ей никогда еще не приходилось его подключать. Он был больше и новее Циклопа. Возможно, более совершенные программы должны были стать наградой за двести лет в космосе. Он казался достаточно большим, чтобы изготовить тушу животного целиком.

– Какой гигант, – сказала она, покачав головой. – Когда только нам понадобится целиком «напечатать» свинью?

– Вот свиньей его и надо проверить, – заметил Хиро. – Пусть этот малыш сразу привыкает.

Вольфганг и Мария вдвоем с трудом водрузили принтер на стойку рядом с предыдущим. Новый аппарат целиком заполнил нишу, как будто кухню делали под него, но в последнюю минуту кто-то решил заменить его Циклопом поменьше.

– Мария, когда принтер заработает, тебе нужно будет прибрать в секции клонирования, – сказала Джоанна. – Она из места убийства превращается в источник биоопасности.

Мария поморщилась, но возражать не стала. Все-таки это была ее обязанность.

Вольфганг проверил, сможет ли в одиночку отнести старый принтер. Напрягся, пошатнулся, но потом поднял принтер и вынес его из кухни.

– Сколько еще лет нам лететь с этим парнем? – спросила Мария. – Клянусь, я бы хотела начать жизнь на планете после того, как мне сотрут память, если он все время будет таким.

– Он потерпел неудачу, Мария, – мягко заметила Джоанна. – Он воспринимает все происшедшее как личную вину. То, что произошло вчера, – явный сбой системы безопасности на таких уровнях, до которых мы можем никогда не добраться. Попробуй хотя бы понять, каков он, когда не разбирается с одним нападением, пятью смертями – шестью, если считать РИН, одним случаем умножения и с хакерством – внедрением нам старых мозговых карт. – Она помолчала, считая по пальцам преступления. – Что еще?

Мария вздохнула, понимая, что Джоанна права.

– Возможное самоубийство? – Она мрачно посмотрела на пищевой принтер. – Заставлять меня подключать этот принтер – само по себе преступление. Я по возможности ускорюсь, но все равно может уйти весь день. Надеюсь, у всех есть протеиновые батончики.

– Я нашел несколько штук у себя в каюте, но не буду их есть без крайней необходимости, – сказал Хиро.

– Может, придется, – заметила Джоанна.

– Знаю. Пробовал. Не понравилось.

Мария показала на нетронутый чай Вольфганга.

– Интересуешься?

– Да, спасибо, – ответил Хиро, благодарно улыбаясь. Он посмотрел на свой планшет и нахмурился, потом прищурился. – Очень трудные формулировки; глядя на эти инструкции, я думаю, что их писал убийца. Они меня доконают.

Мария приподняла брови.

– Очень тонкий метод убийства. И, если в тебе говорят не раздражение и сарказм, ты, Хиро, только что сам указал на себя: ты единственный на корабле владеешь японским.

– Потому-то мне и устроили такую хитрую ловушку! – Он отпил глоток и вздохнул. – Хорошо. Пора приниматься за работу. Если убийца хочет снова нас убить, нас просто можно уморить голодом, палец о палец не ударив.

– Вы двое ужасны, – сказала Джоанна. – Неужели нельзя хоть немного учитывать серьезность обстоятельств?

Хиро скорчил рожу.

– Простите, доктор. Я просто пытаюсь не сорваться и не завопить: «О, черт, мы на самом деле умрем, и будем бесконечно дрейфовать в космосе, и погубим всех клонов, и будем виновны в гибели тысяч людей!»

Даже это он произнес ровным голосом, и Мария подавила смешок.

– Он просто пытается немного поднять нам настроение, Джоанна, – сказала она.

– Делайте, что хотите, если вам так легче, только чтоб я не слышала, – ответила Джоанна.

– Я тут кое о чем подумал, – вмешался Хиро. – Означает ли установка нового принтера, что нужно перепрограммировать его, учитывая наши желания, нежелания, аллергии и тому подобное?

– Нет, у меня есть флешка с резервной копией этих данных, не связанная с РИН, – сказала Мария. – Наша самая большая неприятность – придется работать на пустой желудок.

Джоанна сочувственно посмотрела на Марию.

– Удачи вам обоим. Пойду делать токсикологию образцов из старого принтера.

Она закрыла свою чашку пластмассовой крышкой, осторожно поместила чашку в специальный держатель на своем кресле и выехала из кухни.

– Значит, мы в порядке? – спросил Хиро, как только они остались одни.

– Я едва знаю тебя, Хиро, – ответила Мария. – Не знаю, что принимать легко, а что всерьез. Особенно после вчерашнего. Так что будь осторожен, и все будет в порядке.

– Не могу поверить, что не было руководства на других языках, – сказал Хиро. – В коробке лежала только эта?

– Да.

Она встала, чтобы убрать мусор и упаковочный материал из коробки. И, подняв коробку, увидела. Теперь, когда стало видно дно картонной коробки, стал виден и неровный разрез.

Кто-то ее уже вскрывал.

– Хиро, посмотри.

– Полагаю, это сделали не вы с Вольфгангом, когда распаковывали?

Она поднесла коробку к свету.

– Нет.

Перевернув коробку, она увидела среди упаковочных листов страницу инструкции.

– Кому понадобилось возиться с нашим пищевым принтером? – спросила она, отклеивая и расправляя листок.

– Инструкция на бумаге? Что, теперь придется прицепить корабль к собачьей упряжке, чтобы опять разогнаться?

Мария аккуратно раскладывала по полу шланги и провода, дожидаясь указаний Хиро, что с ними делать. Он некоторое время читал инструкцию в планшете, и его лицо отражало все большее раздражение.

– Почему собачью упряжку? – спросила она наконец: ей не давал покоя этот вопрос. – Почему бы лошади не тащить наш корабль?

– Снаружи холодно. Собаки лучше приспособлены, чтобы везти сани или космический корабль на холоде, – ответил он, не поднимая головы. – Теперь дай мне почитать.

Пока он читал, она взялась приводить кухню в порядок. Большая часть оборудования была прикреплена к стенам или к полу, и ей пришлось собирать только мелкие предметы, вроде грязных тарелок, чашек и ложек-вилок.

Она нашла коробку с кухонными ножами, которую прихватила из дома, и открыла ее.

– О черт!

Она отнесла коробку на стол и показала Хиро.

– Нас убили кухонным ножом, верно?

– Да, другого оружия мы не нашли, – мрачно ответил он.

В коробке не хватало трех ножей, их гнезда пустовали.

– Мы знаем, где поварской нож, но нет также обвалочного ножа и мясницкого ножа.

– Хорошие новости продолжают поступать, – не улыбаясь, сказал Хиро. – Еще что-то нужно доложить капитану?

Мария взяла планшет и вызвала Катрину.

– Докладывай, – сказала Катрина.

– Мы нашли мою коробку с ножами, капитан, и в ней не хватает трех ножей. Один из них, кухонный нож, – тот, что мы нашли в секции клонирования. Другие два все еще неизвестно где.

– В трупах их нет?

– Нет, пока не видели.

– Займись настройкой принтера. Звони, когда найдешь что-нибудь, а не отсутствие улик.

Планшет пикнул: Катрина прервала связь.

– Черт, ну она и злюка, – сказал Хиро.

– Кто бы говорил, – ответила Мария, и он опустил голову, чтобы не глядеть ей в глаза.

– Я правда считаю, что тот, кто написал это, ненавидит людей и хочет смеяться, глядя, как они умирают с голоду, – сказал Хиро.

– Думаешь, это тоже вредительство? – спросила Мария, лишь частично шутливо.

– Нет, я думаю, что техник, который это писал, – осел. Но тебе пришлось поломать голову над тем, куда девалось руководство.

Он встал, посмотрел на разложенные Марией предметы, потом снова на планшет.

– Понял, – пробормотал он и начал объяснять Марии, что делать с каждым. Следующий час они работали вместе; Мария старалась подавить раздражение, когда он шутил или не слишком понятно переводил. Дважды ей, к ее глубокому огорчению, не удавалось подключить принтер к РИН, хотя ИИ помогал.

– Готово, теперь я его вижу, – сказал наконец РИН. – Хорошая работа, мисс Арена.

– Мне нужны мои бэкапы, – сказала она.

– В этом нет необходимости, – ответил РИН. – Принтер вполне способен установить, каковы личные вкусы человека, по его слюне.

Мария отступила на шаг и с новым уважением посмотрела на принтер.

– Впечатляющая программа, – сказала она. – Но все равно он бегемот.

Хиро отнес кружки в раковину.

– Бегемот. Мне нравится это имя. Сокращенно будем звать его Беге. Если я тебе больше не нужен, займусь гравитационным двигателем. У тебя осталось еще несколько ножей – и Беге! – чтобы защититься в мое отсутствие.

И он ушел.

– Остались мы с тобой одни, Бегемот, – сказала она. – Я тебя не боюсь.

По правде сказать, на корабле было много такого, чего она боялась. Но, по крайней мере, Беге в их число не входил.

Выйдя из медицинского отсека накануне вечером, капитан в него больше не возвращалась. Джоанна чувствовала облегчение, но на всякий случай спала здесь же, на больничной койке. К несчастью, трупы делали пребывание в этом помещении несколько неприятным. Не говоря уж об антисанитарии.

Системы жизнеобеспечения клона все еще усердно работали: в прежнем капитане еще теплилась жизнь.

Джоанна потянулась в своем кресле. Ей нужен был душ. И очень хотелось есть.

Она подъехала в кресле к лаборатории в углу медотсека, но не успела начать проверку образцов – в дверь постучали. Джоанна открыла дверь дистанционно, с планшета.

Вошел Хиро, по-прежнему невыносимо бодрый.

– Привет, доктор Гласс. Не возражаете, если я взгляну на себя?

– Я не уверена, что это самое лучшее для твоего здоровья, Хиро, – сказала Джоанна, откладывая образцы, взятые для анализа.

– Конечно, лучше всего для моего здоровья было бы плотно позавтракать и отправиться на беговую дорожку, – сказал Хиро. – И еще избавиться от стресса из-за того, что я лечу в одном корабле с убийцей. Но этого я сделать не могу. Кстати о завтраке: принтер почти готов к работе. Мария уже дала ему имя и борется с ним за превосходство. Могу достать билет на этот поединок, если тебе интересно. А теперь объясни, мудро ли сражаться с машиной, когда по кораблю разгуливает убийца? – Он говорил небрежно, словно речь шла о каком-то матче, а не об их жизнях.

– Не забудь, что я сказала о том, чего не хочу слышать. – Она махнула в сторону трех тел. – Давай. Твое в середине.

На корабле не было морга: предполагалось, что все тела отправляются на рециклирование. Еще один недосмотр. Нужно будет избавиться от тел, прежде чем они разложатся еще сильнее. Она давно осмотрела тела, но держала их в отсеке, чтобы удовлетворить любопытство Вольфганга. И если члены экипажа захотят взглянуть на свои трупы, могут найти что-нибудь такое, что поможет решить загадку.

По крайней мере, желание Хиро посмотреть на труп своего клона беспокоило Джоанну гораздо меньше, чем навязчивое внимание капитана к ее клону; хотя, может быть, дело было в том, что клон Хиро уже мертв.

Хиро подошел к нему, расстегнул молнию и уставился на обнаженное тело.

– Я просто пытаюсь понять, почему я это сделал, – сказал он, внимательно разглядывая шею клона.

– Тебя мог повесить кто-то другой, Хиро. Хотя ран, какие получают, оказывая сопротивление, нет. Мы с Вольфгангом пытались сегодня восстановить последовательность событий, – сказала Джоанна, включая сканер.

– А где наш лучик света? – спросил Хиро. – Я думал, он помогает тебе в охоте на отравителя.

– Принес принтер и ушел. Думаю, проверяет Поля и капитана. Но мне скоро нужно будет с ним поговорить. А тебе он зачем? – спросила она.

– Совсем не нужен, – ответил Хиро, – просто интересно, где все. Мы ведь должны следить друг за другом, верно?

– Теоретически. Означает ли это, что ты оставил Марию одну?

– Нет. Она с принтером. Эта штука выглядит так, будто способна защитить любого из нас в драке, если, конечно, Марии удастся перетянуть ее на нашу сторону. Что, честно говоря, сейчас сомнительно, – добавил он.

Джоанна сердито посмотрела на него.

Он бросил шутить.

– Ладно. Мне нужно проверить систему навигации. Я просто подумал, что заскочу к вам, поздороваюсь с собой. На обратном пути гляну, как там Мария.

– Как там навигационная система? – спросила она, когда он повернулся, чтобы выйти.

– По-прежнему. Мы все еще теряем скорость и поворачиваем направо.

– В космосе это ничего не значит.

– Отлично; мы возвращаемся к Земле. Не хотел докучать тебе астронавигационными данными, но если ты настаиваешь…

Он замолчал, очевидно, ожидая быстрого отказа.

– Обещаю, если узнаю что-нибудь о твоей смерти, дам тебе знать, – сказала Джоанна, жестом выпроваживая его за дверь.

– Спасибо, док.

Она смотрела ему вслед с легкой улыбкой. Джоанна была рада, что Хиро на борту. Временами непочтительный и безответственный, он был словно глоток свежего воздуха, в котором все они нуждались.

Запищал сканер, сообщая о готовности к работе. Она начала подавать образцы, отмечая их номера в планшете.

– Здравствуйте, доктор Гласс, – сказал РИН, заставив ее вздрогнуть. – Простите, я вас испугал?

– Немного. К этому нужно привыкнуть. Чего тебе, РИН?

– Хотел узнать, как ваши дела и не нужно ли вам что-нибудь.

– Мне нужны мои медицинские записи, РИН. В остальном все как будто хорошо.

– У меня нет ваших данных, но я могу продублировать то, что вы записываете сейчас.

Джоанна хотела отказаться, но потом кивнула. На всякий случай она по-прежнему записывала и на бумаге.

– Спасибо.

Она позвонила на кухню, и Мария раздраженно ответила:

– Еще не готово, доктор.

– Я звоню по другому поводу. Ты обрадуешься: пищевой принтер полностью выведен из строя.

– Почему я должна обрадоваться?

– Потому что выходит, ты не зря возишься с новым принтером. Кстати, как дела?

Мария громко вздохнула.

– Почти закончила. Мне нужно прогнать несколько проверочных блюд, прежде чем мы сможем поесть. Я попрошу РИН сообщить всем, когда наконец смогу печатать.

– Ты пойдешь в каюту за рецептами? Ты говорила, у тебя есть копии.

– Наверно, придется. Инструкция говорит, что это не требуется, но я предпочитаю избыточные системы.

– Я хочу убедиться, что в твоей каюте нет следов яда, – сказала Джоанна. – Дай знать, когда освободишься.

Она хотела отключить связь, но кое-что вспомнила.

– Хиро сейчас с тобой?

– Нет, недавно ушел в рулевую рубку, – сказала Мария.

– Дьявольщина. Гляди в оба. Он был здесь, а потом собирался к тебе.

– Конечно, – ответила Мария рассеянно и отключилась.

Джоанна вздохнула. Она сомневалась, умно ли набирать экипаж из шести человек. Этот экипаж как будто бы успешно справлялся, но произошла серьезная катастрофа, и начались неприятности. Им требовалось больше людей.

Или меньше в зависимости от того, скольким из этих людей можно полностью доверять.

Цикута. Мария права: яд весьма странный. Джоанна поискала информацию в своем планшете и прочитала об этом смертоносном растении. Его листья смертельны даже в малых дозах, и их легко выдать за другие растения.

Требовалось выпить чаю. Приготовившись храбро встретить гнев Урагана Мария, она отправилась на кухню.

– Капитан, где вы воевали? – спросила Джоанна.

Они с Катриной уселись как можно дальше от места, где Мария проверяла пищевой принтер. Хиро восседал на стойке – для компании, в то же время стараясь ей не мешать. Капитан устроила себе перерыв, явилась сюда и теперь с надеждой поглядывала на принтер.

– Я служила в мексиканской армии и первая в мире из клонов стала генералом, – ответила Катрина, запустив свою пустую чашку как волчок. – Участвовала главным образом в американских водных войнах.

Во время водных войн Джоанна жила в Вашингтоне и хорошо помнила, как на Западе началась новая гражданская война (никто ее так не называл, но все поняли, что это такое, когда губернатор Невады Тилл призвал добровольцев и отправил их, слишком рьяно рвущихся в бой, в Калифорнию, захватывать сокращающиеся запасы воды), породив большие волнения в столице.

– Я помню войны, – сказала она. – Мне жаль.

– Я не прожила долго, поэтому следующей жизнью распорядилась лучше. Преимущества клонирования, знаешь ли, – сказала Катрина.

Джоанна позвонила Вольфгангу.

– В чем дело, доктор? – спросил он.

– Нужно вернуться к работе. Давай закончим разбираться с последовательностью событий, чтобы я могла очистить медицинский отсек.

– Хорошо. Но сначала надо поесть. Принтер подключили?

Мария в кухне громко выругалась.

– Еще нет, – сказала Джоанна. – Мы с Катриной сейчас на кухне.

– Хорошо. Дайте мне знать о результатах токсикологии?

Говорил он так, словно уже куда-то шел.

– Прошивка пищевого принтера вся в цикуте, ему нельзя доверять. К счастью, у нас есть новый.

– Хорошо.

И связь оборвалась.

– Ему подавай все сразу; вот тебе мой заместитель.

Джоанна и Катрина молча ждали, пока придет Вольфганг. Он вошел, посмотрел на работающую Марию и, по-прежнему ни слова не говоря, подсел к женщинам.

– Я не все рассказала о цикуте, – тихо заговорила Джоанна.

Они сидели далеко от Марии, которая очень шумно возилась у принтера, но Джоанна все равно понизила голос. Катрина и Вольфганг наклонились, чтобы слышать ее.

– Мы все приняли яд, но гораздо меньше, чем Мария, – продолжила Джоанна. – Я хочу знать, почему Мария не заметила, что ее принтер поврежден.

– Есть много способов подмешать что-нибудь в еду, – сказал Вольфганг. – Возможно также, что не только Мария готовила еду все эти двадцать пять лет.

– Нож ее. Кухня ее. Могла она сначала отравиться, потом убить всех нас и умереть? – сказала Катрина. – Кто-то пытался убить ее ножом до того, как она стерла все записи?

Джоанна покачала головой.

– Отравиться цикутой? Я бы такую смерть не выбрала. К тому же я по-прежнему считаю, что именно она нажала кнопку воскрешения. Похоже на то, что ее все-таки убили. И одной цикутой – да, она могла это сделать. Но ножом? Никто не в состоянии ударить себя ножом в спину.

– Возможно, она действовала не одна, – предположил Вольфганг.

– Думаю, здесь мы уходим от бритвы Оккама, – сказала Катрина. – Давайте не будем мудрить, пока можно.

– Нам нужно снять с ножа отпечатки пальцев, – сказал Вольфганг.

Джоанна уставилась на него. Потом подняла руку и начала загибать пальцы.

– Вольфганг, у нас нет криминалистической лаборатории. Причин размещать на корабле судебно-медицинскую лабораторию не было. А та техника, которая у меня есть, – она лишь ввиду необходимости обследовать живых клонов. У нас нет ничего, что позволило бы снять с ножа четкие отпечатки. С соответствующей техникой мы могли бы снять частичные отпечатки и идентифицировать их, но ее у нас нет.

Голубые глаза Вольфганга смотрели безжалостно.

– Это улики, – сказал он.

Джоанна подняла руки в знак капитуляции.

– Ты абсолютно прав. Надо спросить у Марии, кому, по ее мнению, она могла одолжить свои ножи.

– Откуда ей знать, с кем она подружилась на корабле за прошлые двадцать пять лет? – спросила Катрина.

– Это будут улики, – с улыбкой повторила Джоанна.

– Ей не нравится пищевой принтер, – вмешался РИН. – Значит, с ним она подружиться не могла.

– К тому же принтер не ИИ, РИН, – сказала капитан. Она помолчала. – Или?..

– Да. Просто этот принтер мне понравился. Его зовут Беге, да? Остроумно. Я вернулся в строй на пятьдесят три процента и чувствую себя гораздо лучше.