Глава 9. Неоднозначная реакция

– Кавалер – это всегда дело серьезное, – заявила тетушка Сарабунда. – Особенно если он уже немножко потратил на даму денежек.

– А если не немножко? – тут же оживилась Цира.

– Если не немножко, то однозначно надо на него посмотреть! – не смутилась моя квартирная хозяйка. – Если вы, конечно, понимаете, о чем я.

Мы сидели на кухне Циры и пили кофе с пирожками с маком. Вообще-то планировался сеанс гадания, но пока что он уступил место женским задушевным разговорам.

Беся все равно поплелся следом за мной, поэтому пришлось пару раз провести воспитательный момент, чтобы вел себя прилично и не норовил растащить карты или отобрать какую устрашающую штуку, которая крайне необходима Цире для проведения ритуалов. Или еще чего. После оплеух и крика: «Я тебя прибью, гад!» – беся осознал всю важность момента, сел на подоконник и смиренно глядел на нас. При этом даже не болтал ногами и не строил рожи. Почти.

– Короче, все сложно, – сделала я вывод.

Про странный сон я рассказала. Цира тут же заявила, что надо обязательно провести ритуал, чтобы выяснить, кто шатается по моим снам. При этом как-то не уточнила, что именно за ритуал, что меня уж никак не вдохновило на дальнейшие подвиги.

– Вообще-то ты все же рухнувшая, – озвучила тетушка Сарабунда. – Свеженькая, хорошенькая, тут знаешь, сколько всякого водится? Может, морок какой на тебя навели, я говорю, и…

Цира тут же отмахнулась:

– Не говори глупостей, этим уже сто лет как никто не занимается. Да и сама подумай – зачем такие хлопоты?

Я поперхнулась кофе.

– Сто лет?

– А что тут такого? – пожала полными плечами Цира. – Нормальный такой себе срок. Конечно, для местных так себе, но весьма неплохо. У нас просто было дело, что один больно умный инкуб вздумал ночью, значит, приходить к юным рухнувшим и соблазнять их во сне. И сначала вроде ничего. И всем удовлетворение, и репутация не испорчена. Но взбунтовались свои же инкубы: это что же такое? Вместо того чтобы мастерство оттачивать и соблазнять жертву, он получает все готовенькое. А потом и женщины добавили. Ибо где ж это видано? Взял и совратил во сне! Никаких тебе обязательств, никаких трат, никакого даже, понимаешь, «Доброе утро, мадам!».

– И что же с ним сделали? – осторожно поинтересовалась я.

– Посадили в райскую тюрьму, – хмыкнула тетушка Сарабунда. – Ибо, сама понимаешь, нет хуже наказания, чем маяться у своих противников.

– И как? – приподняла я бровь. – Помогает?

Цира и тетушка Сарабунда переглянулись.

– Ну-у-у, – протянула первая, – периодически.

Беся тихонько хихикнул, я сделала вид, что не заметила. В конце концов, я тут человек новый, это им известны местные правила и законы. Но через несколько минут все же не выдержала и спросила:

– Насколько это может быть опасно?

На этот раз поперхнулась Цира. Пришлось похлопать ее по широкой спине. Тетушка Сарабунда замахала руками:

– Адочка, да будет с тобой хорошая зарплата, ну что ты такое говоришь? Какое опасно? Приятно, занятно, невероятно, но опасно?

– Э-э-э, – озадачилась я, – но вы же сами сказали только что про инкуба-сноходца!

– Таки да, – кивнула Цира, откашлявшись. – Но скажи на милость, где было сказано, что кому-то не понравилось?

Поняв, что и правда подумала совсем не то, что надо было, я только покачала головой. Кажется, несмотря на то что здесь они себя позиционируют как ад, ничего плохого не происходит. Во всяком случае пока.

– Но терять бдительность, конечно, не стоит, – тут же серьезно сказала тетушка Сарабунда. – Поэтому будем выяснять, кто на тебя положил глаз. И расскажи уже про этого красавца на мотоцикле. Где познакомились?

– В кафе, – ответила я чистую правду.

Впрочем, история знакомства с Эриком не заняла много времени. Обе женщины переглянулись, явно о чем-то размышляя.

– Я попрошу Мефа разузнать, кто это, – задумчиво сказала Цира. – Моему племяннику он явно не понравился.

– Просто твой племянник – откровенно гетеросексуален, – заметила тетушка Сарабунда.

– Так-так, – прервала я их. – Это все, конечно, чудно, но давайте все же не про ориентацию Мефа, а про меня. Есть ли реальная возможность разузнать, что происходит? Знаете ли, все эти тайны и загадки бередят женскую душу и все такое, но я как-то предпочитаю мужчину из плоти и крови, а не бестелесное нечто.

На меня посмотрели с уважением. Даже беся.

– Есть, – важно сказала Цира. – Правда, я не гарантирую стопроцентный результат, с вами, рухнувшими, всегда очень большая погрешность.

С этими словами она взмахнула рукой. Поначалу ничего не произошло. Но потом с пола кухни начал подниматься густой синий дым. Я вздрогнула, но Цира на меня так взглянула, что сразу отпало все желание задавать вопросы.

Свет погас, дым начал переливаться сапфировыми искрами. За окном давно стемнело, глаза беси в сумраке вдруг сверкнули алым.

Мне стало немного не по себе. Однако тетушка Сарабунда как ни в чем не бывало закурила сигару. Аромат пошел по всей кухне и, как ни странно, успокоил. Но не полностью. Я вдруг осознала, что Цира не простая чудаковатая соседка, которая любит всякую магическую чушь. Стоило только взглянуть на нее. С женщины словно слетела пара десятков лет, кожа будто светилась изнутри, а взгляд стал настолько пронзителен, что хотелось побыстрее спрятаться куда-то под стол.

Но ее рука коснулась моей. По венам будто пронеслось пламя, перед глазами все поплыло, и я услышала голос Циры:

– Тот, кто является во сне невинной деве, – явись! Недобрые намерения оставь за порогом этого дома, добрые – возьми с собой.

В помещении запахло чем-то сладковатым и чуть удушливым, будто кто зажег ароматическую лампу. Зрение прояснилось, зато голова пошла кругом. Появилось предчувствие, что сейчас может произойти нечто не очень хорошее. Интуиция у меня, конечно, так себе. Обычно случается все по двум сценариям. Первый: я знаю, что ты туда все равно пойдешь и меня не послушаешь, но у меня будет возможность сказать: «А я говорила». И второй: э-э-э, кажется, мы все про… пустили, быстро делаем ноги!

Но сейчас, видимо, интуиция решила немного изменить себе и поступить иначе. Что заставило меня занервничать. Захотелось забрать свою руку, но хватка у Циры неожиданно оказалась на зависть. А вырывать руку было совсем некорректно.

– Заклинаю Верхним, Срединным и Нижним мирами. Тремя богами, что стоят на вечной страже у наших ворот. Если посмеешь причинить Аде вред, да заберет тебя Тот-что-стучит-со-Дна и отберет покой навсегда.

Услышав последнее, я замерла. Уж не знаю, кто это такой, но пожелание мне понравилось. За этими размышлениями я не сообразила, что дым уже заволок всю кухню. Не видно ни Циры, ни тетушки Сарабунды, прикосновение к руке исчезло, а голос и вовсе стих.

Окно вдруг резко распахнулось, порыв свежего ветра пробрал до костей. Внутри все похолодело. Я поняла, что мне очень хочется спать, есть и вообще почитать ту большую книжку про установку парканов на своем участке. (Слово даю, у тетушки Сарабунды на подоконнике видела!)

С ночного неба к моим ногам вдруг протянулась дорожка. Вспыхнула звездным сиянием, заискрила, притягивая взгляд и так и маня ступить на нее. Из-за окна донеслась приятная мелодия, будто кто-то наигрывал на хрустальной флейте. Сознание накрыло странное оцепенение, почему-то захотелось прикрыть глаза и отдаться этой сказочной музыке. И больше ничего…

– Прости, дорогая, красной дорожки не было, вы меня неожиданно вызвали, – донесся уже знакомый по сну голос, – пришлось собираться в спешке. И вообще, передай своей соседке, что нечего мужчину срывать на свидание, пока не выполнил всю запланированную подготовку.

Он появился передо мной. Загадочный и прекрасный, в маске, скрывающей лицо, но оставляющей на виду неотразимую улыбку. Свет падал так, что я не могла рассмотреть деталей, но в то же время прекрасно видела все нужное.

«Еще один… – мелькнула мысль, – кто на самом деле не тот, за кого себя выдает».

Он протянул мне руку.

– Прогуляемся? – спросил невинно и указал взглядом на звездную дорожку.

– Я с незнакомыми мужчинами по звездам не гуляю, – поведала я, внимательно глядя на него.

Ветерок шевелил его волосы, но цвета, вот жалость, не разглядеть никак!

Он рассмеялся бархатистым смехом:

– Тогда и познакомимся. Поближе.

«Я знаю, что ты все равно туда пой…» – начала было интуиция, но я здраво рассудила, что стоять столбом глупо.

А так, возможно, есть шанс прояснить ситуацию. Поэтому вложила свою руку в его ладонь. Ее тут же сжали сильно, но бережно. Будто опасались, что я могу передумать.

Стоило мне сделать шаг, как сверкающий смерч обхватил нас, и мы в мгновение ока оказались прямо над спящим Одассосом и шелестящим волнами спокойным заливом. Я ахнула от неожиданности, от высоты немного закружилась голова, но меня тут же деликатно придержали за талию.

– Держись, дорогая, сейчас все пройдет.

«Дорогая, – вдруг отметила я. – Второй раз уже назвал так. Видимо, это намек на денежный букет.

Головокружение и правда прошло. А свежий воздух неожиданно показался невероятно прозрачным и вкусным. На мгновение я замерла, рассматривая аккуратные домики, улицы, еще движущиеся машины тех, кто работает допоздна или же задержался на вечеринке.

Городок отдыхал, накинув на себя темное бархатное покрывало, присыпанное звездной пыльцой. Казалось, что слышу дыхание каждого горожанина, смех и вздохи, чувствую обнаженной кожей их радости и разочарования.

– Есть в ночи нечто настоящее, что не прячется за ярким солнцем, – шепнули мне на ухо. – Разве нет, Ада? Словно падающая тьма умело вставляет ключики в сердце каждого из нас. И становится легче жить и дышать, не так ли?

– А еще в темноте хорошо целоваться и грабить банки, – продолжила я, копируя его тон.

Он хмыкнул:

– И что же ты предлагаешь?

Нет, у него еще сомнения! Ну, не целоваться же!

– Впрочем, я догадываюсь, моя дорогая, – на этот раз обращение он даже выделил.

Ну-ну, посмотрим, кто кого.

– Назваться, конечно же. Разве я могу грабить банк с незнакомцем?!

На некоторое время повисла тишина. Было даже слышно, как поют неугомонные сверчки. Я аккуратно повернулась, чтобы посмотреть на него. Вот же ж зараза… Все равно глаз не разглядеть, то есть вроде смотришь прямо-прямо, взгляд чувствуешь, а как увидеть – так увы и ах.

– А как бы ты меня назвала сама? – неожиданно хмыкнул он.

Ужас просто! Хитрый лис! По какой-то причине не хочет раскрывать личность, хоть ты тресни. И я бы с удовольствием треснула, только вот я потом с этой звездной дорожки фиг спущусь сама. Поэтому надо немного умерить свои порывы и попытаться добиться своего другими способами.

– Маска, – сказала без колебаний. – И скажи спасибо, что это очень приличное… название.

Он рассмеялся. Смех-то приятный. Мурашки по спине не бегут, бабочки в животе не порхают, но слушаешь – и на душе как-то легче становится.

– Поверь, я оценил, – заверил он.

– Тогда вопрос следующий, – воодушевилась я, видя, что объект не сопротивляется. – Почему ты приходишь ко мне ночью и не желаешь показаться при свете дня?

– Женщины, – вздохнул он наигранно так, даже театрально, – вот все вам надо. Сами же любите, когда загадочно и с интригой.

– Смотря какие женщины, – справедливо заметила я. – Многие все равно предпочитают сначала узнать цель мужчины, а уж потом всякие загадки.

– Наберись терпения, Ада, – вдруг совершенно невозмутимо сказал Маска. – Ты все узнаешь.

Я скептически приподняла бровь. Вот эти вот все сюрпризы… Потом окажется, что ко мне красиво ходит Ванцепуп Птолемеевич или и вовсе Моня в человеческой личине. Здесь же всякое может быть, я уже это поняла.

А еще его крепкие руки теперь лежат на моей талии. И так им там удобно и хорошо, что явно не собираются перебираться в другое место. Он все понял по выражению моего лица и тут же поспешил заверить:

– Все только ради твоей безопасности, моя дорогая. Вдруг ты упадешь?

– Можно и не напоминать, коль это стало так затратно, – проворчала я.

– Что именно? – удивленно моргнул он.

Таинственный флер на несколько секунд развеялся, оставив передо мной вполне нормального и озадаченного мужчину при плохом освещении.

– Про дорогую, – буркнула я.

Несколько секунд он молчал, потом осторожно уточнил:

– Ты про подарок?

– А про что еще?

– Что за манера отвечать вопросом на вопрос? – тут же возмутился он.

– Врожденная! – ни капли не смутилась я.

Удивление исчезло, снова появились самоуверенность и даже какая-то удовлетворенность.

– Зато я уверен, что тебе понравилось.

– Спустимся отсюда, я покажу, как понравилось, – воодушевленно пообещала я.

Нет, ну не признаваться же сразу!

Маска заподозрил нечто не очень хорошее, но сделал вид, что все идет по плану. И тут же добавил:

– Вот поэтому спустимся мы этак через… пару часов. Ночной воздух очень полезен для здоровья.

– Через полчаса, – непререкаемым тоном сказала я, – мне рано на работу вставать.

– Хорошо, через час, – покладисто согласился Маска. – Желание дамы – закон.

– Судя по тому, как вы с ними обращаетесь, что-то не скажешь, – заметила я.

Он хмыкнул, покрепче обнял меня за талию и повел по звездной дорожке. Я хотела было возмутиться, но любопытство взяло верх. К тому же рядом с ним было, хм… Спокойно? Не было даже тени тревоги. Возможно, всему виной другой мир, возможно… он все же вел себя прилично. И да, действительно интриговал.

– Прогуляемся к заливу, – тем временем сказал он как ни в чем не бывало. – Там сейчас очень красиво. Ты ведь не была там ночью?

– Днем тоже, – ответила я чистую правду.

Налетел ветерок, стало прохладнее. Но Маска грациозно взмахнул рукой, и на мне оказалась мерцающая накидка, словно сотканная из тумана, поднимающегося над ночным морем.

– Красиво, – тихо сказала я, завороженно глядя на изумительную ткань. Тут же, кстати, стало намного теплее.

Маска улыбнулся, коснулся моего плеча, поправляя накидку. Вроде бы ничего такого, но страшно очаровательный жест заботы.

– Тебе здесь нравится, Ада? – вдруг спросил он.

Почему-то захотелось, чтобы он не убирал руку, а оставил, приобнимая за плечо.

Неизвестно откуда взялось ощущение, что сейчас все очень правильно и так, как и должно быть. Некоторое время мы шли молча, под ногами поблескивали сплетенные в хрустально-сияющий мост звезды. Я думала, что ответить. Может ли нравиться другой мир? Мир, в котором все очень похоже на твой, но в то же время на каждом углу поджидает неожиданность. Да еще такая, что потом не сразу возвращается дар речи.

– Смотря с чем сравнивать, – наконец-то произнесла я.

– Климат? Люди? Условия жизни? – уточнил он.

Я покосилась на Маску. Мне показалось, или он нервничает? Странное ощущение, но… кажется, что мой ответ ему очень важен. Хм, так каждую рухнувшую экзаменуют или только меня?

– Климат как наш, люди – тоже. Да и условия жизни не особо отличаются. Вот привыкнуть к расовому разнообразию весьма непросто. У нас люди живут, во всяком случае внешне – только люди.

– На самом деле нет, – вдруг сказал Маска со смешком. – Срединный мир на разнообразные сущности не беднее Верхнего и Нижнего. Но у вас они просто гуру маскировки.

Я удивленно воззрилась на Маску. Так, а это уже интереснее.

– А можно детальнее?

– Видишь ли, Ада, – протянул он, – у вас людей будет больше остальных. Люди – прекрасная раса, но очень уж эгоистичная. Не любите вы, когда на горизонте появляется кто-то другой. Находите способы, как избавиться, весьма действенные, надо сказать. И так уж исторически сложилось, что в Срединном мире вы еще и самые сильные.

Я обдумывала сказанное. Получается, что все, что мы слышим о потусторонних силах… не совсем потусторонние силы. Уж не знаю почему, но словам Маски я верила.

Возможно, увиденное в Одассосе резко укрепляло веру в невероятное. Здесь норма – говорящий паук, читающие стихи плотоядни и бесенок-искуситель, который сидит у тебя на плече. И при этом все так хорошо, уютно и по-домашнему, что не возникает мысли, что этого быть не должно.

Дорожка дрогнула, словно склонилась ниже, тут же появились аккуратненькие ступенечки, выдвинувшиеся из звездного света.

Маска мягко подхватил меня под руку, помогая спуститься. От прикосновения по телу неожиданно пробежала теплая волна.

– Ты так и не ответила, – напомнил он. – Тебе нравится?

Сосредоточившись на своих ощущениях, я не сразу сообразила, что он что-то спросил. Но потом только вздохнула.

– Мне сложно что-либо сказать. А учитывая, что домой мне пути нет, то… да, пожалуй, нравится. Во всяком случае, это далеко не худшее место, куда можно было бы попасть.

Мы ступили на прохладный песок. В нескольких шагах шептали-шелестели воды залива, напоенные лунным светом и пропитанные тьмой южной ночи. Почему-то захотелось оставить тут Маску и пойти нырнуть прямо в ласковые волны, оттолкнуться ото дна и… Хотя можно и не оставлять! Его можно утянуть с собой. Однако вместо этого я поинтересовалась:

– Почему такие вопросы?

И посмотрела на него спокойно и внимательно, совершенно не собираясь отводить взгляда, пока не получу ответ.

Он замер. Смотрел на меня так же. Подул ветер, но мы так и остались недвижимы, будто два изваяния из камня.

– Ада, скажи, ты веришь в избранность и предназначение?

Вот это поворот!

Я несколько озадачилась. Нет, такого я точно не ожидала. Если Маска хотел меня удивить, то ему однозначно удалось.

– Не очень, – честно призналась я, – но как работник брачного агентства прекрасно знаю, что не стоит отрицать наличие в нашей жизни некоего фатализма.

– А именно? – заинтересовался Маска.

Мы медленно шагали вдоль кромки прибоя. Я вдруг осознала, что оказалась здесь в том домашнем платьице и шлепанцах, ведь выдернуло меня прямо с кухни Циры. Но при этом не испытываю ни капли смущения или неудобства. Хм, может, все дело в том, что я не воспринимаю все это как свидание? Просто брожу с незнакомцем по берегу и… звездам. Ничего необычного, все в порядке.

– Судьба, – сказала я и задумчиво посмотрела в сторону горизонта, где море сливалось с небом, утопая в сине-черной бездне. – Вот бывает, смотришь на людей и думаешь: такие никогда не найдут ничего общего. А они раз! – и вместе. И всю жизнь. И что тут скажешь? Судьба. Она есть, как бы некоторые ни отрицали. Мы все, конечно, сами творцы своей судьбы, но главное – ей этого не говорить.

Маска тихо рассмеялся:

– Да ты фаталистка, Ада.

– Немного, но бывает, – не стала отрицать я. – А ты?

К чему уж эти реверансы? Вряд ли он намного старше меня. А раз выбрана такая форма встреч, то пусть и терпит.

– Я тоже, – неожиданно сказал Маска. – Волею-неволею станешь тут…

Мне этот тон совсем не понравился. Он остановился и повернул меня к себе лицом. Я замерла, не понимая, что происходит. Кажется, даже сердце перестало биться. Но всего на миг, слишком уж резкая была смена положения.

– Что-то не так? – осторожно поинтересовалась я.

– Все хорошо, – ровно ответил он. – Во всяком случае, я узнал, что мне нужно.

Я приподняла бровь, выразительно глядя на него и ожидая дальнейших разъяснений. Однако Маска не спешил ничего говорить. Вместо этого склонился, голова вдруг закружилась от морозной свежести. Горячее дыхание опалило шею, а его губы практически коснулись моих.

И тут же налетел порыв соленого ветра, забивая дыхание. Я сдавленно охнула, зажмурилась и… услышала подозрительный голос тетушки Сарабунды:

– Цира, ты уверена, что это таки результат гадания, а не падения ей на голову твоей книги по магии вуду? Она толстая, а черепа рухнувших такие тонкие, Цира!

Я открыла глаза и поняла, что лежу на кровати, а надо мной склонились обе женщины и беся, нервно подергивающий хвостом. Дотронулась до головы, вроде бы все на месте.

– Ну что ты такое говоришь?! – уперла руки в бока Цира. – Вот видишь, с девочкой все в порядке – шевелится!

– О, это, безусловно, признак! – язвительно отбрила тетушка Сарабунда и обратилась ко мне: – Адочка, как ты себя чувствуешь?

– Вроде бы нормально, – неуверенно ответила я. – А что тут произошло?

– Ты немножко упала, у тебя очень неоднозначная реакция на мое гадание. Ни у кого такой еще не было, – доверительно сообщила Цира. – А потом на тебя упало это! – и продемонстрировала книгу, которая запросто могла соревноваться с томом всемирной истории советского периода.

Я сглотнула. И после этого я еще и выжила? По-моему, пора праздновать мой второй день рождения. И пусть даже с неоднозначной реакцией на гадание!