23

– Сейчас уже все в порядке…

Восхитительная Зареганда-Диу, на первый взгляд (да и на все остальные – кто из людей может «на глазок» различить нюансы внешнего вида космотойтисов?) выглядела совершенно так же, как и раньше. Разве что переливы цвета, то и дело пробегающие по ее полупрозрачному телу были несколько бледноваты… Или просто освещение виновато.

– Пришлось, конечно, провести несколько неприятных дней…

О, Боже! Какая же я стерва! Пока я загорала там, на поверхности, бедная самоотверженная Зарегандочка мучилась здесь на больничной койке…

– Ну, я бы не назвала это койкой… На ваш взгляд, Доза, это больше напоминает большую прозрачную банку, наполненную…

Я что уже вслух изъясняюсь? Дожились!

– М-м-м, я не хотела вас обидеть, Доза…

– О чем вы?

– Это все то проклятое происшествие виновато… Ну, когда вы творили из ратепутсов наших защитников, ваше мозговое излучение в определенный момент стало настолько мощным, что я не удержалась… Короче говоря, Доза, я просканировала ваш мозг. Простите меня.

– Просканировала? Зачем?

– Не знаю… Возможно возобладал исследовательский инстинкт…

– И что: теперь я транслирую свои мысли всем окружающим? – повернулась я к полковнику, конечно же присутствующему за столом, но, против обыкновения, безмолвствующему, с видом гурмана потягивая свой любимый тошнотворный фирменный «коктейль». – Этакое «Гала-Радио»?

– Почему же? – маркиз невозмутимо смахнул капельку рассола со своего роскошного уса и еще раз пригубил бокал. – Исключительно вашей подруге. Фактически, только ей…

– Фактически?!!

– А что вы имеете против? Это было вызвано безотлагательной служебной необходимостью.

Вероятно, все треволнения пролетевших дней несколько изменили мой характер. Терпимее я стала что ли?..

По крайней мере бокал мой так и остался в моей руке, а не полетел мерзкому коту в его противную голову. Представляете прогресс! Я всего лишь ограничилась тем, что выплеснула вино ему в физиономию. Вернее, туда, где эта физиономия только что находилась. Профессионал – что поделаешь… Даже пойло свое не расплескал.

– Опрометчиво, барышня, более чем опрометчиво… – мур Маав снова занял свое место и пожал плечами. – Вино было великолепным. Икитикянский теруаз семнадцатилетней выдержки – это вам не какая-то «космокола»… Даже не знаю, найдется ли еще одна бутылка в баре.

– Ну, вы тут побеседуйте… – Зареганда-диу поняла, что меня с моим заклятым другом сейчас лучше всего оставить наедине. – А я отлучусь на минутку попудрить носик…

– Извините, полковник… – наверное, действительно что-то изменилось, если я прошу прощения у этого… этого мужественного кота. – Но так ли необходимо это было?

– Не волнуйтесь, – кот покровительственно похлопал меня по руке, для чего ему пришлось встать задними лапами на сиденье и потянуться ко мне через весь стол, но проделал он это, нужно сказать, очень непринужденно. – Все это в прошлом…

– Кстати, – решила я сменить тему, – а бедный Лесли… Его хоть в списки какие-нибудь занесут посмертно или так… Спишут, как сломанную пишущую машинку?

– Почему посмертно? – озадаченно приподнял мохнатые брови кот.

– Но ведь…

– Вы что считаете его мертвым? Зря. Лесли, вернее андроид эл-эм-дэ четыреста шестьдесят восемь-бис и сейчас живее всех живых. Как этот ваш…

– Но его же растворил монстр! Прямо на моих глазах!

– Растворил, да не совсем! – самодовольно тронул ус полковник. – Я успел спасти микрочип с его программой… Даже, если так можно выразиться – душой.

– И значит он…

– Готов к «переселению» в другое тело. Более того – могу вас обрадовать: самоотверженность и верность общему делу позволили поднять его в должности!

– Теперь он не стажер?

– Ни в коей мере. Полноправный сотрудник в ранге констебля.

– Это выше, чем рядовой? Он стал офицером?

– Ну-у-у… – замялся маркиз, почесывая когтем подбородок. – Офицером я бы его не назвал, но, определенно, он выше рядового. Я бы сказал – сержант.

– Жаль… Офицерский чин ему подошел бы…

– Ничего, – махнул лапой мохнатый офицер. – Дослужится когда-нибудь…

– И до полковника?

– Хм-м… Может быть и до полковника… Кстати, я даже намерен ходатайствовать о присвоении ему статуса полного сапиенса.

– То есть он не будет машиной?

– Он ей и не был. Киборг – совсем не машина. Объяснить разницу?

– Не стоит! – я отмахнулась от хвостатого «лектора» и отпила глоток хваленого теруаза – кислятина несусветная, скажу вам честно! – Лучше передайте ему мой привет, когда… Ну, вы понимаете…

– Зачем передавать? – удивился кот. – Сами скажете.

– Да я, собственно, не собираюсь в Галактический Центр…

– Без проблем…

Маркиз извлек свой компьютер и привычно исполнил на его крохотной клавиатуре очередную фугу.

– Рад вас видеть, Даздравора Александровна…

Призрачный Лесли выглядел осунувшимся, но можно ли так говорить о компьютерном фантоме… И все равно у меня на глаза навернулись слезы.

– Здравствуй, Лесли… – я всхлипнула и промокнула глаза салфеткой. – Какая еще Даздравора? Просто Доза… Мы ведь на «ты»…

– Я боялся, что после того, как… – смутился чернокожий призрак. – В общем… Когда вы… ты узнала, что я не человек…

– Прекрати! – возмущенно оборвала я его косноязычные объяснения. – Неужели ты думаешь, что я такая расистка, что не считаю роботов за людей… за сапиенсов… вернее, киборгов…

Теперь запуталась я.

– О-о-о! – воскликнула вернувшаяся к столу Зареганда-диу. – Лесли! Вы живы?

– Как видите… – еще более смутился при виде нового знакомого лица Джонс. – Хотя и не совсем…

– Хватит оправдываться перед двумя взбалмошными девчонками, констебль! – начальственным тоном одернул подчиненного командир. – Подберите сопли! Вернемся на базу, снабдим вас новым телом… Потерпите, словом – будет и на вашей улице праздник.

– А может… – я вспомнила о последних оставшихся у моей подруги ратепутсах и, главное, о своем, так внезапно открывшемся даре. – Мы прямо тут сообразим что-нибудь? Зачем бедняжке томиться в этой железяке? Зареганда, – обратилась я к женщине-космотойтису, от волнения заметно поголубевшей. – Не поделитесь остатками?

Лесли умоляюще перебегал глазами с меня на мою собеседницу, умудряясь при этом опасливо коситься на сурового командира.

– Я… – в прекрасной инопланетянке боролись протворечивые чувства, что ясно было видно по прокатывавшимся по ее телу разноцветным волнам. – Меня… А-а-а! – решилась она наконец, бесшабашно махнув щупальцем. – Все равно моя миссия провалилась… Я только сбегаю в номер…

– Сидите, – охладил наш пыл маркиз, царственным жестом отключая подчиненного, только и успевшего кивнуть нам всем на прощанье, и пряча компьютер. – Тоже мне придумали!.. А кто, скажите на милость, будет переселять Лесли в вашего кадавра? Я лично таким тонким штучкам не обучен…

Мы с подругой пристыженно молчали, причем подозреваю, что Зареганда молчала еще и с изрядной долей облегчения – два ратепутса это, как не крути, не один-единственный…

– Вы только представьте себе, как я попрусь с безмозглой куклой через половину Галактики? – продолжал тем временем бессердечный мур Маав. – Вы представляете меня в роли няньки? Мне кажется, что я несколько староват для такой роли. К тому же…

– Почему же именно безмозглой, – попыталась я спорить. – Предыдущие мои создания не производили впечатления кретинов…

– Да вы еще и изувер! – возмутился полковник так натурально, что даже Зареганда-диу поглядела на меня осуждающе. – Неужели вы готовы создать мыслящее живое существо, чтобы потом из него извлекли его неповторимое «я» и выбросили на помойку, заменив другим, пусть даже таким выдающимся и заслуженным, как Лесли? Вас уже можно передавать суду Галактического трибунала!

Стоит ли говорить о том, что я при этих более, чем справедливых обвинениях, пусть и шутливых, была готова провалиться сквозь все сверкающие палубы от стыда?

– Кстати! – озабоченно глянул на часы пушистый моралист. – Вам, Зареганда уже пора готовиться к отлету!

– Конечно же! – всплеснула конечностями моя подруга. – Прошу извинить меня, дорогая Дозочка – я должна бежать… Надеюсь, мы еще увидимся перед отлетом?..

– Все это так, – вздохнул Ррмиус, когда мы снова остались одни. – Но я должен сообщить вам, Даздравора Александровна, нечто важное…

– Я вся внимание, – подобралась «Даздравора Александровна».

– Руководствуясь вверенными мне полномочиями, должен сделать вам, госпожа Прямогорова, официальное предложение…

– Дамы и господа, леди и джентльмены, товарищи и… и… – компьютер запнулся, несколько секунд пытаясь отыскать в своей бездонной памяти женский род такого вот неудобоваримого обращения, но с честью вышел из положения, прощебетав с заметной картавинкой. – Това-ищи! Наш лайнер только что отстыковался от терминала орбитального космопорта планеты Адагрух-Я’латна и приступил к подготовке к гиперпространственному броску к станции Терранта. Прошу привести спинки ваших кресел в вертикальное положение и застегнуть привязные ремни. На время подготовки к старту будет отключена искусственная гравитация и, поэтому просим всех пассажиров оставаться в зафиксированном положении до тех пор пока не погаснут световые табло, расположенные на передней стенке салона. Предупреждаю, что все, проигнорировавшие данную просьбу экипажа будут немедленно иммобилизованы впрыскиванием транквилизатора типа «новокураре» посредством шприц-иглы, расположенной в сиденье каждого кресла. Приношу свои извинения за возможные неудобства…

«Ни фига себе „неудобства“! – не дослушав, я лихорадочно принялась искать клавишу, освобождающую ремни, так как получить в заднее место дозу какого-то там „кураре“, пусть даже „ново“, мне совершенно не улыбалось. – Как-то я совсем позабыла про эти изуверские штучки!..»

Все пассажиры были заняты тем же, стараясь как можно быстрее выполнить «просьбу экипажа», вернее, предложение от которого невозможно отказаться. Большинство из них, как легко можно было заметить, одновременно, пытались до минимума сократить контакт своего седалища с подушкой сиденья, еще минуту назад казавшегося таким удобным и мягким.

– Температура за бортом – плюс тридцать пять градусов… – как ни в чем ни бывало продолжила кибернетическая садистка.

– Х-х-ха! – хором выдохнул салон, второй раз на подобный прикол попадать не желавший.

– …по шкале Кельвина, – бесстрастно разочаровал всех, возомнивших нечто несусветное, электронный голос. – Точка гиперпространственного старта лежит на высоте триста пятьдесят шесть километров над поверхностью планеты. Температура на борту космопорта «Терранта-36» – плюс двести девяносто шесть градусов по шкале Кельвина, время в пути – один час сорок пять минут. Сразу после включения искусственной гравитации вам будет подан легкий завтрак и напитки. Благодарю за внимание.

– Разрешите, я помогу вам застегнуться!

Какой-то прыщавый мальчишечка лет двадцати пяти, которого угораздило оказаться моим соседом, несомненно мнил себя суперменом и после моего категорического отказа обиженно отвернулся. Знал бы этот сопляк, с какими людьми… и не только людьми я недавно общалась!

Адагрух-Ялатна торопливо поворачивалась ко мне самым своим выгодным бочком, чтобы я могла насладиться напоследок ее видом. Зря старается – на ее «изумрудные пляжи» меня уже калачом не заманишь! И загар ее «золотисто-оливковый» мне даром не нужен! Разве что в одной приятной компании…

«Может быть я зря отказалась? – подумала я, ощущая, как в уголках глаз закипают слезы. – Да еще в такой категоричной форме… Тоже мне правозащитница выискалась! „Сатрапы и душители свободы…“ „Никогда я не оскверню себя…“ „Поколения предков…“ По-моему Ррмиус обиделся не на шутку. Прощался как-то сухо… По крайней мере, такие предложения второй раз не делают. Неужели я больше не увижу ни его, ни Лесли? Даже номер интеркома не взяла… Дура я дура…»

Лазурный диск в сияющей черноте космоса стремительно расплывался, теряя очертания.

А что? Я люблю попла-а-акать…