11
Пролетела вторая неделя моего затворничества на проклятой станции…
Вернее, проклятой она как-то перестала быть, став практически родным домом. Уже не казались бессмысленным переплетением металлических труб километры коридоров, исхоженные вдоль и поперек, образовалось привычное местечко на «пляже» под незаходящим изумрудным светилом, появились знакомые, хорошие и не очень, друзья и неприятели среди отдыхающих… Порой мне казалось, что живу я внутри металлической емкости, обращающейся по стационарной орбите вокруг голубой планеты, целую вечность…
Страсти по поводу затянувшегося карантина как-то сами собой улеглись и большинство туристов, приняли, легко, с трудом или с боем, непреложную истину, что, если тебя имеют, нужно расслабиться и попытаться получить максимум удовольствия. Представители десятков самых разных планет жарились на солнышке, купались в бассейнах, наедали килограммы в ресторанах или, наоборот, сбрасывали их в тренажерных залах и на теннисных кортах, словно пребывали на самом обычном курорте, а не висели в двух с лишним сотнях километрах над оным.
Я за это время успела поприсутствовать на парочке свадеб, гораздо большем количестве помолвок и даже одном разводе, обставленном едва ли не пышнее свадьбы, ведь, отдыхающие – такие душки – везде приглашали меня, вероятно сраженные наповал моей красотой и интеллектом. А что, вы имеете какие-то возражения?
К маркизу мур Мааву я, не то притерпелась, приняв его за неизбежное зло, не он просто-напросто стал реже попадаться мне на глаза, пропадая где-то целыми днями, а иногда и ночами, по своим кошачьим делам… Вы будете смеяться, но я даже ревновала немного, представляя, как ветреный пуссикэтский дворянин резвится с какой-нибудь пушистой красоткой с бантиком на шее ночи напролет. Не считайте меня законченным параноиком, но это действительно было так.
Несколько отдалился и Лесли. Не знаю уж, обидела ли его я своими пьяными откровениями (молчать, господа гусары!), расстроила насилием над ни в чем не повинными рыбами или служба не давала ему ни минуты продыху, но встречала я его самое большее раз или два, да и то мельком, причем он показался мне осунувшимся и похудевшим… Переживает бедняжка, да-а…
Трупов в своей постели я больше, слава Всевышнему не находила, музеи не посещала, запрещенных истуканов не покупала. Кстати, отбирать уже купленных у меня так и не стали, лишь содрали какую-то незначительную пошлину «на развитие народных промыслов», больше смахивающую на взятку, и прочли полуторачасовую лекцию о местном божественном пантеоне, как действующем, так и отправленном на покой.
Как-то пару раз вечерком я расставляла все свое каменное воинство и с садистским наслаждением представляла, кому и при каких обстоятельствах подарю того или иного уродца, особенно в свете вскрывшихся обстоятельств. Наслаждение просто неземное, господа! Поверьте, я с удовольствием заплатила бы в два раза больше, знай с самого начала, кому именно покровительствует пресловутый окотопо-бекопе. Увы, нуждающихся в попечении страхолюдного божка среди моих знакомых было более, чем достаточно, а пополнить запасы оказалось невозможно: синего спекулянта не то «взяли под белы рученьки» за богохульство, не то он сам навострил лыжи, не дожидаясь последствий своих рискованных «гешефтов»… Сколько я не наведывалась в знакомый закуток, лавка неизменно оказывалась заперта без каких-либо пояснений и большинству неудавшихся последовательниц окотопо-бекопе, видимо, долго еще придется надеяться на свои силы…
Пришлось удовлетвориться ковриками из высушенных стеблей болотных растений, разительно напоминающих ржавую проволоку с редкими колючками, рекламируемыми молодым жизнерадостным адагрухцем, бегло тараторящим на космолингве, как универсальное средство от всех хворей и недомоганий (жаль, что внятно пояснить, каким образом сие средство применять, он не смог), неуклюжей керамикой, сотворенной, опять же, как я сильно подозреваю, без помощи рук, и чучелами разнообразных болотных монстриков, монстров и натуральных страшилищ, самое крупное из которых легко помещалось в моем ридикюле. Нет, были там и более крупные, вроде давешнего «мастодонта», но подыскивать трехтонный контейнер для их доставки на Землю, мне как-то не очень хотелось, несмотря на то, что они, несомненно, великолепно смотрелись бы в моей гостиной. А одного, напоминающего средних размеров крылатого вампира из древних фильмов ужасов, я подарила бы одному человеку… И чтобы он непременно повесил его над своей огромной двуспальной кроватью…
Одним словом, за всеми своими приятными (и не очень) заботами я совсем забыла о треволнениях первых дней…
Но они напомнили о себе и самым решительным образом…
* * *
Маркиз мур Маав возник на пороге нашего с ним «семейного» номера около полуночи, будто и впрямь загулявший муж.
За прошедшие дни, на фоне рябивших в глазах самых разнообразных и порой страховидных «сапиенсов» всевозможных видов, я перестала воспринимать Ррмиуса, как говорящего кота. Да-да, только мимолетно удивляясь порой, почему он делает то или иное не так как сделал бы обычный человек.
Человеком, усталым и опустошенным он выглядел и сейчас, когда, притворив за собой дверь, прошаркал к столу и развалился в кресле в знаменитой позе Наполеона после отречения. Сходство было настолько полным, что я подскочила на постели, забыв, что пеньюар на мне сегодня (как, впрочем, и всегда) более, чем откровенный.
– Что с вами, господин Маав! – кот был таким потерянным, что я поддалась извечному женскому состраданию. – Какие-то неприятности?
Ррмиус незряче взглянул на меня и вновь потупился. Усы и брови, обычно воинственно торчавшие во все стороны, висели словно прихваченная морозцем трава, хвост жалко обвился вокруг ножки кресла… Я впервые поняла, что маркиз уже далеко не молод и, по своим кошачьим меркам, вероятно, годится мне в отцы.
– Вы крупно проиграли в казино?..
Мур Маав как-то похвалялся мне, что нашел одно приличное казино, где играют в «сармис» (он долго и подробно объяснял, что это такое, но я уловила лишь некоторое сходство данной азартной игры с известной всем рулеткой).
Отрицательный кивок, тяжелый вздох и еще более убитая поза.
– Сердечная драма?
Неопределенное пожатие плечами и отвернутое в сторону лицо (ну что вы – никак не морда!).
– Неужели вас оскорбил премьер-полковник Ииик и вы завтра стреляетесь на дуэли?
– Я должен вас обрадовать, сударыня, – вместо ответа сообщил мне кот совершенно убитым тоном, – ваши мучения заканчиваются. Через три дня власти Адагрух-Ялатны снимают карантин…
– Что же вы молчали?!!
Я не могла поверить собственным ушам. Подумать только: завершается, наконец, бесконечное заточение в этой орбитальной тюрьме, пусть и комфортабельной, но все-таки тюрьме! Кружась по комнате в развевающейся ночной рубашке (не поверите, но я совсем забыла о приличиях!), я лихорадочно высчитывала сколько дней уже «отгуляно» и можно ли будет каким-нибудь образом, сославшись на форс-мажор, скажем, выцыганить у начальства еще хотя бы недельку к отпуску…
Маркиз следил за мной каким-то непонятным взглядом, не то одобрительно, не то осуждающе.
– Более того, – добавил он по-прежнему тоскливым тоном, каким обычно объявляют о кончине близкого родственника, – администрация курорта, согласовав это с присутствующими на станции менеджерами большинства туристических агентств, обязалась компенсировать туристам вынужденную задержку в весьма солидных объемах. Правда, не из своего кармана…
Вот это номер! Еще и приподнимемся на этой заморочке! Интересно, сколько процентов от стоимости путевки отстегнут в руки?
– Завтра, вернее уже сегодня, – кот взглянул на циферблат настенных часов. – Вице-губернатор объявит об этом на общем собрании обитателей станции в центральном конференц-зале. По моим сведениям, первыми же челноками на поверхность будут отправлены туристы, которым предстоит отдых, а через несколько часов откроются внешние причалы, для отправки уже отдохнувших на родину…
– Вот бы попасть в число самых-самых первых… А почему вы не рады, ваша светлость? Может быть вам, – я игриво подмигнула ему, – не хочется расставаться с кем-нибудь, остающимся здесь? Только не говорите, что со мной! Да не унывайте вы: возможно мы с вами будем отдыхать неподалеку…
– Я бы счел это за честь, сударыня, – грустно ответил Ррмиус, – но это исключено.
– Почему???
– Я должен буду остаться на станции… До последнего…
Я вытащила из сумочки флакончик с валерьянкой, накапала на донышко в самую маленькую коньячную рюмку, опустилась на колени перед креслом, в котором скорчился маркиз, ставший вдруг маленьким и жалким, и потребовала:
– Ну-ка, выпейте, соберитесь и рассказывайте по порядку…
* * *
Через полчаса я знала все… Или почти все.
Бог ты мой, какой же я была идиоткой!..
Кто же иной, как не всемогущий Космопол, может добиться введения карантина на таком огромном объекте, как орбитальная станция? Ввести карантин, чтобы не дать никому покинуть станцию – умно, не правда ли… Вот тебе и объяснение отсутствия каких-либо медицинских процедур. Просто-напросто изолировать энное количество людей… пардон, существ, чтобы предотвратить готовящееся преступление.
– А вы уверены, маркиз, что терракт готовится совершить не смертник?
– Без сомнения, сударыня. Если бы террорист был смертником, что бы ему помешало осуществить задуманное за прошедшие две недели? К тому же, ценакиремане весьма любят себя и за несколько столетий еще ни разу не было случая, чтобы кто-нибудь из них пожертвовал собой даже ради самой великой цели… Нет, эта раса слишком ценит себя любимых.
– Почему же такой изуверский способ?
– Ничего особенного, – заверил Ррмиус, который значительно оживился после рюмочки валерьянки. – Подобным образом они пару-тройку лет назад уже наказали Икитику, отказавшуюся помогать им в борьбе против Галактического Содружества. Тогда, правда, они обрушили один из космических танкеров на энергетический центр планеты…
Я содрогнулась, представив себе межзвездную громадину в сотни тысяч тонн весом, объятую пламенем от трения в атмосфере, врезающуюся в незащищенное тело планеты…
– Но…
– Об этом практически ничего не говорилось в прессе и информосетях. ООМ, Галактический Центр и планетарные власти решили не давать повода террористам раструбить повсюду о своей победе. Да и сама Икитика в несколько раз более развита, чем Адагрух-Ялатна…
– А что это…
– Что дало? Погибли, конечно, сотни тысяч ни в чем неповинных икитикян, но разрушенным оказался всего лишь один из центров планеты, обладающей очень развитой инфраструктурой. Подобная катастрофа на Адагрух-Ялатне, уничтожив практически единственный очаг цивилизации, отбросит планету к самому началу истории. Более того, возникший хаос поможет ценакиреманам сыграть на извечных противоречиях между двумя расами планеты, превратить ее в свою базу, использовать против всего остального Содружества…
– Но куда же смотрят специально созданные для предотвращения подобного службы?
Кот снова пожал плечами, будто невзначай, положив лапку на край стола, где стоял забытый мной пузырек с благоуханным снадобьем. Пришлось переставить его подальше.
– Вы не ответили на мой вопрос, сударь!
– Спецслужбы в курсе, мадам, – нехотя ответствовал Ррмиус, – но их возможности, увы, не безграничны… Сотруднику, ответственному за поимку диверсанта, был дан определенный срок и он в этот срок никак не укладывается…
– Стоп! – вдруг осенило меня. – А почему вы, маркиз, так осведомлены о готовящемся терракте? Уж не вы ли…
Мур Маав, еще раз вздохнул, тоскливо взглянул на недосягаемый пузырек и неуловимым движением извлек откуда-то черную блестящую карточку с выпуклой серебряной аббревиатурой «КГБ»…
* * *
– Так вы подозревали меня, негодяй?! – я не находила себе места, мечась по номеру, будто разъяренная тигрица по клетке. – И как вам такое только прийти могло в вашу усатую голову?
Кот, занявший очень удобную с точки зрения наблюдателя, при этом, совершенно безопасную позицию – на карнизе, поддерживающем штору у бутафорского окна, внимательно следил сверху за моими перемещениями, не собираясь спускаться вниз. Ничего, пусть посидит! Будь он даже не сотрудником нынешнего КГБ, а того самого, древнего и легендарного, я бы не потерпела подобного!..
– Почему именно я, Господи?!!
– Вы все-таки позволите мне объяснить или я должен буду дожидаться снятия карантина здесь?
Я задрала голову и смерила взглядом бело-рыжий пушистый клубок, висящий на трехметровой высоте.
– Ничего, объясняйте оттуда… А потом я решу: снять с вас шкуру сейчас или подождать немного.
Мохнатый «кагэбэшник», рискуя свалиться, пожал плечами или сделал очень-очень похожий жест и заверил меня:
– Последнее у вас вряд ли получится, мадам… – и тут же галантно поправился. – Я имею в виду не мое совершенное владение боевыми искусствами более чем двух дюжин стилей, а исключительно ваше женское мягкосердие…
Однако, спускаться все равно поостерегся…
– Ну! Я слушаю! – поторопила я собеседника.
Вздохнув, полковник мур Маав пустился в неторопливое и изобилующее всяческими экивоками в мой адрес повествование…
Из его слов проистекало, что некий агент («Вы конечно понимаете, сударыня, что ничьи имена тут названы не будут, да они вам ничем и не помогут, кстати…») информировал некую спецслужбу, а потом, по эстафете и ЦУ КГБ, что на этот раз террорист-ценакиреманин предстанет в облике женщины-землянки («Ну не земляного жилища, а обитательницы Земли – понимать нужно…»), хотя особых примет не дал…
– Да вы, собственно, для него все на одно лицо, – «успокоил» маркиз меня, после чего я твердо решила после всех передряг ампутировать несносному коту символ его гордости… Хвост, а не то, что вы подумали, – словно ваши национальные куклы… э-э… матрешки.
Дальше все было, как поначалу казалось, делом техники. Нет, инцидент с моим нападением Ррмиус не провоцировал: все получилось, так сказать, экспромтом. Пришлось только слегка проинструктировать местных таможенников…
– Так аккумулятор и… и… все остальное, изъяли по вашему наущению? – взревела я и принялась оглядываться по сторонам, пытаясь найти, чем бы таким поувесистей запустить в мерзавца.
Кот поглядел вверх, оценивая возможности отступления, и определив, что выше не подняться никак, вынужден был признать очевидное.
– Но компенсацию за моральный ущерб я с вас взял самую незначительную! – орал он спустя мгновение, ловко уворачиваясь от зенитного огня, который я «с земли» вела по нему всяческими предметами. – Вы не можете этого не признать…
Не на такую напал, котяра: среди моих предков был сам майор Пямогоров, Герой Советского Союза, прославленный зенитчик, помогавший некогда вьетнамским патриотам отражать авиационные атаки американских империалистов и лично сбивший не менее двадцати тогдашних примитивных летательных аппаратов! Кот наших славных семейных летописей не читал и был сражен домашним тапочком в тот самый момент, когда открыл рот, чтобы произнести очередную издевательскую тираду.
Рухнув сбитым «Фантомом» куда-то за штору, оглушенный полковник запросил перемирия, да и я, признаться, изрядно подустала: снаряд, поразивший цель, был не первым и даже не двадцать первым… Куда уж мне по части меткости до знаменитого предка-ракетчика…
– А когда вы, полковник, – непривычное обращение резало слух, но, скажу вам, было несколько приятнее набившего оскомину «маркиза», – поняли, что я не та, кто вам нужен? После происшествия с трупом не-сыррянина? Признайтесь: это вы подкинули мне дохлую мышь?
– Нет, сударыня, – Ррмиус предусмотрительно не показывался на глаза, копошась за шторой, – несколько раньше… Точнее не спрашивайте – профессиональный секрет. А мышь… Мышь, скорее всего, была подброшена не вам, а мне…
– Как это?..
– Святая простота! – снисходительно заявил кот. – Об инциденте с премьер-полковником Иииком судачила вся станция… Террорист просто не мог упустить такого шанса.
– Так меня освободили по вашему приказу? – я не могла поверить своей догадке.
– Ну-у-у, допустим, не по приказу, а по личной просьбе, а потом…
– Кстати, – перебила я его. – А инцидент с сыррянином тоже не был подстроен?
– Увы, дорогая моя, тут сыграли свою роль первобытные инстинкты. Никакой импровизации с моей стороны.
– Не может быть, – не поверила я. – А как же дворянское воспитание, спецподготовка?
– Все мы люди…
Слово за слово, мы помирились и вскоре продолжали беседу уже в более приятной обстановке. Кот, правда, ежесекундно охал и прижимал массивную металлическую пепельницу к глазу, демонстрируя, как сильно пострадал от моего зенитного «снаряда», но, подозреваю, что это, как всегда, было не более, чем игрой. Тем более, что «пятак» свой он, забывшись, прикладывал то к правому, то к левому оку.
– Ну и как же ООМ и Галактический Центр, а вместе с ними и КГБ, намерены справиться с проблемой? – задала я, наконец, давно мучивший меня вопрос. – Неужели, бросите Адагрух на произвол судьбы?
– Отнюдь, – хищно ухмыльнулся маркиз мур Маав, продемонстрировав свои внушительные клыки. – На орбите чуть выше станции уже третью неделю дежурят два галактических крейсера.
– И?..
– При первых же признаках схода «Адагруха-2» с орбиты, он будет аннигилирован…
– Но…
– …вместе со всеми пассажирами, – хладнокровно закончил офицер, разглядывая розовые подушечки своей лапы.
