Он побежал вверх по ручью, продираясь сквозь цепкие ветки кустов и спотыкаясь на камнях и скользкой гальке. За поворотом поток дробился на мелкие водопады. На берегах росли все те же стройные пальмы, что и на всем протяжении ручья. Пройдя еще несколько шагов, он обнаружил Фредди.

Фредди не был мертв. Он как раз поднимался на ноги. Он встал и смотрел на Святого с глуповатым видом, причем рот его был широко открыт.

– Ну, давайте же, – ободрил его Святой, – говорите.

Фредди лишь тупо указал на скалу позади себя. По поверхности скалы проходил яркий серебристый след в том месте, где пуля содрала верхний шероховатый слой прежде, чем отлетела рикошетом в неизвестном направлении.

– Она просвистела совсем рядом со мной, – сказал Фредди.

– А где вы стояли?

– Прямо здесь.

Саймон снова посмотрел на след на скале. По нему невозможно было определить калибр или тип оружия. Сама же пуля могла оказаться в любом месте в радиусе полумили. Он попробовал прикинуть, куда могла отлететь пуля, основываясь на расположении ее следа на скале, но даже по самым грубым подсчетам этот участок мог охватывать по крайней мере две тысячи квадратных ярдов на противоположном склоне каньона.

У Святого мурашки поползли по спине. Он испытал почти такое же чувство беспомощности, как и накануне ночью, совершая обход дома, – перед ним было нагромождение кустарников и скал, среди которых могли бы укрыться десятки снайперов без всякого риска быть обнаруженными, и одного точного выстрела было бы вполне достаточно, чтобы...

– Может быть, нам лучше сейчас отправиться домой, Фредди? – сказал он.

– Погодите. – Теперь, когда Фредди уже не был в одиночестве, он вдруг сделался упрямым и храбрым. – Если там наверху кто-то прячется...

– То он сможет спокойно пристрелить вас еще до того, как мы приблизимся к нему на шесть шагов, – коротко бросил Святой. – Вы наняли меня телохранителем не для того, чтобы я валял дурака. Давайте двигаться.

В этот момент взгляд его подсознательно уловил какое-то движение сверху и слева от места, где они стояли. Инстинктивно он весь напрягся, готовясь действовать, но уже мгновение спустя понял, что это двигалась знакомая обнаженная загорелая фигура.

Стоя на весьма ненадежном на вид выступе скалы на пять или шесть ярдов выше по склону, Эстер прокричала им вниз:

– Что там происходит?

– Мы едем домой, – ответил ей Саймон.

– Подождите меня.

Она стала спускаться со скалы. Внезапно ее нагота как-то особенно резко бросилась Саймону в глаза. Он поспешил отвернуться.

– Догоняйте нас! – крикнул он Эстер.

Он не оглядываясь пошел обратно, мимо изгиба ручья, мимо заводи, мимо Джинни, к тому месту, где они оставили своих лошадей, и все это время слышал за своей спиной шаги Фредди. Выстрелов больше не последовало, но Саймон очень торопился, осматривая седла и подтягивая подпруги. Местность оставалась все такой же живописной и очаровательной, но в сложившейся ситуации такой рельеф давал преимущества нападавшим, а оборонявшихся ставил в весьма невыгодное положение.

– Почему такая спешка? – недовольным тоном спросила Джинни, подходя к нему.

Он возился с седлом, застегивая и проверяя ремни.

– А разве вы не слышали выстрел?

– Слышала.

– Пуля едва не попала в Фредди. Поэтому мы отправляемся в путь прежде, чем они снова попытаются его убить.

– Все время происходит что-то неладное, – обиженно сказала Джинни, словно это в нее стреляли.

– В жизни всегда так, – сказал Святой, отвязывая ее лошадь и передавая ей поводья.

В тот момент когда он повернулся к следующей лошади, к ним подошла Эстер. Она снова была полностью одета, только рубашка на ней не была до конца застегнута. Выглядела Эстер одновременно чопорной и надутой.

– Ты слышала, что случилось, Джинни? – спросила она. – Наверху в горах кто-то прятался, и он стрелял во Фредди. И если он был именно там, где предполагает Саймон, то должен был видеть, как я загораю совсем голой.

– Скажи Фредди, что только это и спасло его, – предложила Джинни. – Может быть, он подарит тебе за это новые чернобурки.

На прекрасно вылепленном лице Эстер вдруг появилось какое-то тупое выражение. Она отрешенно смотрела на все вокруг, пока Саймон, уже проверивший седло и подтянувший подпругу ее лошади, передавал поводья в ее безжизненно опущенные руки.

– Саймон, – произнесла она.

– Да?

– Вы ведь говорили прошлой ночью о том... о том, что уверены, что это дело рук кого-то из живущих в доме?

– Да, говорил.

– Тогда... тогда ведь получается – вы были с Джинни, так что она не могла этого сделать. А Лиссы здесь нет. Но вы же знаете, что я тоже не могла этого сделать. Вы же знаете, что мне просто негде было бы спрятать пистолет, разве не так?

– Я знаю вас недостаточно хорошо, – ответил Святой.

Но по дороге домой его не переставали преследовать сомнения. Да, действительно, он сам обеспечивал алиби для Джинни, если только она не установила где-то какое-нибудь чрезвычайно сложное огнестрельное устройство в дистанционным управлением из тех, которые так нравятся авторам детективов. А Эстер просто негде было бы спрятать ни пистолет, ни какое-либо другое оружие, если только она заранее не припрятала его где-нибудь вверху по течению ручья. Но обе эти версии предполагали, что девушки заранее знали, куда именно они поедут, а ведь Святой выбрал место привала сам... Правда, он упомянул о месте предполагаемого привала прежде, чем они отправились в путь, но знать об этом месте и отыскать его – две разные вещи. Он мог бы поклясться, что совсем немногие, за исключением его самого, вообще знали об этом месте, и он помнил, что многие участки пути так заросли травой и кустами, что было очевидно: по этой дороге очень давно никто не ездил. Конечно, несмотря на то, что он все время был начеку, все же за ними мог кто-то следить в течение всего пути. Хороший охотник мог бы остаться незамеченным, скрываясь за горами...

И все же во всех этих рассуждениях было что-то такое, что никак не укладывалось в логическую схему, что представлялось совершенно лишенным смысла. Если этот гипотетический снайпер, скрывавшийся в горах, был настолько искусен, что вообще смог туда добраться, то почему, например, после первого неудачного выстрела он не предпринял еще одной попытки, прежде чем они ушли? Он, без сомнения, мог бы попробовать выстрелить хотя бы еще раз, под другим углом, рискуя при этом ничуть не больше, чем при первом выстреле... Это было похоже на неудавшуюся попытку нападения на Лиссу – в этом был определенный, но какой-то непостижимый для него смысл. А для обостренного восприятия Святого это было еще более существенным обстоятельством, чем полное отсутствие смысла.

Они приехали обратно в конюшни, где брали лошадей, и здесь Фредди сказал:

– Мне необходимо выпить. Давайте заедем в теннисный клуб перед тем, как отправиться домой.

На этот раз Святой не без сочувствия отнесся к неутолимой жажде Фредди.

Добравшись до клуба, они устроились на открытой террасе, с которой открывался прекрасный вид на расположенный уступами сад, окруженную пальмами овальную заводь и искусственно созданный ручей, где привозная форель таилась в тени раскинувшихся по берегам ив и терпеливо ждала, когда на нее обратят внимание изнеженные рыболовы. Все лениво потягивали дайкири, а Фредди пытался восстановить равновесие духа при помощи трех двойных порций бренди, которые он очень быстро заглатывал одну за другой. И в этот момент они увидели, что со стороны теннисных кортов к ним медлительной походкой, с зажатой в руке ракеткой направляется Лисса О'Нейл собственной персоной. Она выглядела свежо и элегантно, как и всегда, в своем коротком летнем костюме, который, казалось, какой-то модельер-провидец создал специально для ее тонкой талии и длинных стройных ног, а пастельные тона костюма прекрасно оттеняли чистую золотистую кожу. Но они все, словно перешагнув через какой-то общий барьер, смотрели на нее не с восхищением, а настороженно ожидая, что она скажет.

– Настоящий сюрприз – встретить всех вас здесь, – сказала она.

– Странно, что мы видим здесь вас, – ответил Святой. – Вам что, надоела ваша книга?

– Я ее дочитала, так что мне захотелось немного размяться. Но у тренера все было расписано на несколько часов вперед.

Казалось, у каждого готов был сорваться с губ один и тот же вопрос, во лишь один Святой смог справиться со своим голосом настолько, чтобы спросить в наигранной ленивой манере:

– На несколько часов?

– Да, наверное, часа на два пли даже больше. Во всяком случае, я справилась у него в отношении урока тенниса, как только пришла сюда, но у него все время оказалось занято. Он сказал, что позанимается со мной, если вдруг кто-нибудь не придет на урок, но я прождала здесь целую вечность, а мне так и не представилось возможности поиграть...

Какой-то участок в мозгу Святого, казалось, функционировал совершенно самостоятельно и независимо от него, словно счетная машина, работающая в отдельной комнате. Машина выдала результат: Лисса, должно быть, знала, что тренер будет занят. И конечно, знала, что тренер скажет, что с удовольствием позанимается с ней, если кто-либо не придет на урок. А шансы, что у него не появится свободного времени, составляли примерно восемь к одному. Так что она вполне могла заставить его и еще нескольких свидетелей поверить в то, что все время находилась где-то поблизости и ждала. Но ей всегда мог представиться случай уйти, когда никого не было поблизости, – она сама вполне могла создать такую благоприятную ситуацию. Ей нужно было только выйти наружу. Когда же она будет возвращаться, то сможет сказать, что выходила на минутку, чтобы забрать что-нибудь из машины. Никто потом даже не вспомнит об этом. А если все же у тренера появится свободное время и он станет ее искать, ну что ж, в этом случае всегда можно сказать, что она была в туалете, или в душе, или у дальнего края заводи. Просто он ее не нашел. Она все время была поблизости. Очень удобное и вполне естественное алиби при весьма невысокой степени риска.

Но в подобном костюме она не могла бы совершить такое покушение на жизнь Фредди в горах.

Правда, она могла переодеться.

Нет, она все равно не смогла бы сделать этого.

А почему бы и нет? Она выглядела очень спортивной девушкой. Под нежной золотистой кожей скрывались хорошо развитые мускулы. Кто знает, может быть, она лазила по горам в Кентукки уже пяти лет от роду. Совсем нельзя быть уверенным в том, на что она способна, а на что – нет.

Ну хорошо, а что же Анджело, его друг и повар-итальянец Луи делали в это время? Их тоже нельзя было сбрасывать со счетов.

Каждый любитель детективных сюжетов, разумеется, сразу же исключил бы эту троицу из числа подозреваемых. Загадочный убийца не скрывался больше под маской повара или дворецкого. Этот сюжет уже был затаскан лет двадцать назад.

В реальной жизни ни один повар или дворецкий больше даже не пытается кого-нибудь убить, потому что знает – это будет выглядеть уж слишком банальным.

– Что это со всеми вами? – спросила Лисса. – Может быть, прогулка оказалась неудачной?

– Все шло прекрасно, – ответил Святой, – до тех пор, пока ваш ночной приятель не принялся стрелять во Фредди.

Вдруг все они заговорили одновременно, перебивая друг друга.

И конечно же, именно Фредди удалось в конце концов завладеть аудиторией. Он добился этого в основном путем многократного повторения одного и того же, но только гораздо громче и чаще, чем все остальные. Когда же все остальные сдались, Фредди рассказал всю историю сначала еще раз, заставляя всех по очереди подтверждать свои слова. В результате ему определенно удалось внушить всем, что он шел по каньону, когда вдруг кто-то выстрелил в него.

Саймон подал знак официанту принести еще напитков и погрузился в состояние спасительного транса, ожидая, пока словесный поток Фредди начнет иссякать. Он размышлял, не стоит ли попросить у Фредди еще тысячу долларов. По мнению Саймона, при подобных обстоятельствах он вполне отрабатывал те деньги, которые тот ему платил.

– ...В таком случае это доказывает, что преступник – один из слуг, – сказала Лисса. – Если нам удастся выяснить, кто из них уходил из дома сегодня днем...

– Почему вы считаете, что это был кто-то из слуг? – поинтересовался Саймон.

– Ну, это не могла быть Джинни, потому что она разговаривала с вами; это не могла быть я...

– Почему же не могли быть вы?

Она посмотрела на него беспомощно. Но мозг ее продолжал лихорадочно работать. Саймон, казалось, мог даже видеть воочию эту работу. Она словно прочла все мысли, которые роились в его голове несколько минут назад, одну за другой.

– Это не могла быть я, – настаивала Эстер, и в голосе ее звучали жалобные нотки. – На мне же ничего не было. Где бы я смогла спрятать пистолет?

Джинни задумчиво смотрела на нее.

– Интересно будет послушать, что скажут слуги в отношении того, как они провели сегодняшний день, – поспешно сказал Саймон. – Но я бы не торопился настраиваться на оптимистический лад. Мне кажется, что в этом деле все очень непросто и запутано. Кто-то настолько дьявольски хитер, что сам (или сама) практически создал для себя весьма затруднительное положение. Так что, если это один из слуг, я готов поспорить, что у него тоже будет алиби.

– А я все же думаю, что следует обратиться в полицию, – сказала Джинни.

Официант принес заказанные напитки. Саймон, закурив сигарету, ждал, пока официант отойдет.

– Зачем? – спросил он наконец. – Вчера в комнате Лиссы кто-то был. Никто его не видел. Он не оставил пи следов, пи улик. Он воспользовался одним из наших собственных кухонных ножей. Если на этом ноже и были отпечатки пальцев, то теперь их там нет. Таким образом, никаких доказательств, ничего... А сегодня днем кто-то стрелял во Фредди. Никто не видел нападавшего. Он не оставил пистолет на месте преступления, а мы не смогли найти пулю. Так что опять ничего. Что же должна будет предпринять полиция? Они же не волшебники... Однако этот вопрос должен решить сам Фредди.

– Они могут расспрашивать людей, – сказала Эстер с надеждой в голосе.

– Мы и сами можем это сделать. Мы все время задаем друг другу вопросы. И если кто-то скрывает правду, то он ведь не перестанет лгать оттого, что его будет выслушивать парень с полицейским значком. Что они могут сделать – начать, что ли, всех пытать и посмотреть, что из этого получится?

– Они выделят охрану или сделают еще что-нибудь, – предположила Джинни.

– Ну и что из того? Наш приятель уже и так ждал достаточно долго. Уверен, что он сможет подождать и еще. Ни одно полицейское управление не сможет на очень длительный срок приставить личного охранника к Фредди, чтобы он нянчился с ним, а наш преступник вполне сможет переждать это время. А когда суматоха уляжется, все успокоятся и пройдет еще какое-то время, преступник сможет легко добраться до Фредди. Лично я предпочел бы испытать судьбу сейчас, когда все мы начеку.

– Правильно, – высказал свое мнение Фредди. – Если мы привлечем к этому делу полицию и спугнем преступника, кто бы он ни был, то он сможет явиться позднее, когда мы не будем ожидать нападения. Я, пожалуй, предпочту, чтобы они продолжали свои попытки сейчас, когда я к этому готов.

Было заметно, что Фредди очень гордится собой, так как сумел вполне самостоятельно привести столь убедительные доводы.

И тут же мысли его переключились на что-то совсем иное, а взгляд изменил направление.

– О, – произнес он благоговейным тоном. – Вы только взгляните! – Они посмотрели в ту сторону, куда он показывал. – Вон та малышка возле заводи. В саронге. О Боже, что за ножки! Посмотрите на нее!

Саймон не мог не признать, что "та малышка" действительно представляла собой достойное зрелище. А находившиеся здесь три девушки, казалось, также признали этот факт, если судить по их напряженному молчанию. Саймон почти чувствовал, как напряжение сгущается в воздухе.

А затем Джинни вздохнула, словно чувство облегчения пришло к ней с опозданием.

– Блондинка, – сказала она. – Ну что ж, Лисса, нам было очень приятно с тобой познакомиться.

Фредди, казалось, даже не слышал этого. Он поднял свой стакан, все еще не отрывая взгляда от девушки внизу, и поднес его к губам.

Но, едва прикоснувшись к стакану, он словно окаменел. Потом отодвинув его, уставился на стакан с ледяным выражением лица. Затем он подтолкнул его через стол к Святому.

– Понюхайте это, – сказал он.

Саймон поднес стакан к носу. Хорошо известный запах горького миндаля различался столь легко и безошибочно, что поклонник детективного жанра мог бы только мечтать об этом.

Он поставил стакан на стол и снова затянулся сигаретой, размышляя о случившемся. Теперь он уже не сомневался в том, что следует получить свое дневное жалованье, не откладывая этого в долгий ящик. А возможно, также стоит и попросить плату за день вперед. И даже в этом случае плата за подобную работу может показаться недостаточной. Он не видел ни одной привлекательной стороны в своей работе. Но все же, являясь по натуре философом, си не мог не постараться отыскать хотя бы что-нибудь положительное в сложившейся ситуации. А приложив достаточно усилий, он наконец отыскал эту привлекательную сторону.

– Ну что ж, – сказал он, – по крайней мере, мы можем больше не сомневаться в отношении слуг.