Глава 427
– Рад приветствовать вас на экзамене в школу Святого Неба, – из-за стола, с центрального места, поднялся мужчина в сером. – мы рады, что вы выбрали именно наше место, чтобы испытать свои силы и, возможно, пройти дальше по пути развития. И, чтобы сегодня не произошло, смею вас заверить, что все вы уже добились немалого. Взобраться на ступень Небесного Солдата в возрасте джо шестнадцати лет способен лишь один на тысячу!
Хаджар не стал даже браться за расчет примерного количества Небесных Солдат на весь Дарнас. Число, которое получалось, превышало совокупную численность всех армий Лидуса. Подобная мощь не то что пугала, она потрясала до глубины души. И это не считая тех истинных адептов, что уже давно оставили ступень Небесного Солдата позади.
– Мы начнем наш экзамен немедленно, – продолжил мужчина. – Далит, попрошу тебя.
– Да-да, наставник Жан, – брезгливо отмахнулся юноша в робе и пробормотал. – дурацкий спор…
– Сейчас вы подвергнетесь прямому воздействию одного из личных учеников нашей школы, – по рядам экзаменуемых и зрителей прошлись шепотки удивления и восхищения. Личные ученики школы Святого Неба обладали неизмеримо высоким статусом. – те, кто не смогут его выдержать, будут немедленно выдворены за пределы нашей школы.
Хаджар, вновь окунаясь в Реку Мира, посмотрел на юношу по имени Далит. В энергетическом зрении он представлялся как наполненное силой дерево. Его клятые меридианы были едва ли не вдвое толще, чем у парня из Хищных Клинков. И при всем при этом, он находился “лишь” на средней стадии Рыцаря Духа.
– А может все таки стоило…
Как выяснилось – нет, не стоило. Еще до того, как экзаменатор отдал команду, Далит буднично и даже несколько заторможено опустил ладонь на столешницу. Но стоило ему это сделать, как древесина толщиной с арбуз рассыпалась в щепки, образовывая в столе дыру в форме руки.
Экзаменаторы вскочили на ноги, но Хаджар это уже плохо различал. Ему на плечи опустили не то что гору, а гору, которая при этом молотила по его душе хлесткими и резкими пощечинами.
Высокие Небеса, этот мальчишка, не старше двадцати зим, смог бы на равных биться с Травесом и легко одолеть последнего! Солнцеликий и Рагар для него были бы не более, чем досадные помехи на пути.
Хаджару пришлось использовать максимум энергии, но даже ток он мог лишь ненадолго оттолкнуть гору, но не сбросить её с плеч. Народ вокруг, сплевывая кровью, опускался на колени, а потом и вовсе растягивался плашмя.
Таких окутывал сноп зеленых искр и иони исчезали. Видимо, отправлялись обратно к подножию.
Всего за семь секунд давления, от двадцати тысяч толпы осталось лишь полторы. А Далит, будто не наигравшись в кошки мышки, положил на стол и вторую ладонь.
Давление тут же возросло даже не двукратно, а в пять раз. Теперь уже и Хаджар, сломленный чужой силой, припал на одно колено. Сцепив зубы, рыча, будто раненный зверь, он взялся за рукоять простенького меча. Призвав на помощь знаний о пути Духа Меча, он представил как они, сливаясь с его энергией, образуют вокруг тела меч.
Широкое, острое лезвие запеленало его. На фоне горы чужой мощи, оно выглядело колышащейся на ветру тростинкой, но даже так – слегка ослабило давление. Почти незаметно, но достаточно, чтобы Хаджар выдержал еще три секунды.
Сражаясь с чужой силой, он никак не мог слышать обсуждение экзаменаторов.
– И почему с нами имено Далит, – вздохнул один из наставников.
– Поспорил с кем-то, – процедил главный экзаменатор “каменного ранга”. - его стараниями, в этом году во внешний круг войдет в десять раз меньше, чем обычно.
– Ну и пусть, – хмыкнул сидевший с краю. – эти бездарности только и годятся, чтобы воду приносить и одежду гладить. Слуг у нас и так достаточно. Сколько по последним подсчетам находится во внешнем круге? Двадцать, сорок тысяч?
– Тридцать семь шестисот, – уточнил главный. – и этого едва хватает, чтобы собирать ресурсы в Лесу Теней и Долине Болот. Или ты сам, достопочтенный Макин, отправишься за своими ингредиентами?
Некто Макин ничего на это не ответил. Он искоса глянул на Далита, занимавшего девятую строчку в рейтинге сильнейших учеников школы, и, вздохнув, уныло подпер подбородок рукой. Единственным развлечением на ближайшее время – смотреть, как загораются вспышки зеленых искр вокруг примчавшихся на экзамен ничтожеств.
Наставник Жан был прав – Макин не стал бы тратить свое драгоценное время на черную работу. Так же, как и десятки других наставников и учеников внутреннего круга. Именно поэтому школа и набирала такое количество “псевдо” учеников.
Им почти не разрешалось посещать лекции, не допускали до библиотек, сокровищницы и оружейной. Даже передвижение по территории школы было для них ограничено.
И лишь призрачная надежда удерживала этих ничтожеств от того, чтобы отказаться от своей бессмысленной затеи.
Те, кто становился учениками внешнего круга, практически никогда не продвигались дальше. Для их уровня силы и таланта это было невозможно.
Внезапно внимание Макина привлекло несколько человек. В то время, как Далит использовал уже семьдесят пять процентов от своего максимума, около десятка испытуемых не только смогли удержаться на ногах, но и будто бы сражались с давлением.
Что же, каждый год даже во внешний круг приходят скромные таланты. Но только затем, чтобы сгинуть в Лесу Теней или Долине Болот.
– Достаточно, Далит.
Личный ученик одного из Мастеров школы поднял ладони. Давление исчезло и испытуемые жадно задышали. На площади их осталось едва ли не три сотни. Именно столько адептов оказались способны выдержать простое давление силой от Далита. Используй тот хоть слабейшую из техник и, кто знает, сколько бы из них расстались с жизнями после первого же удара.
– Я могу быть свободен, наставник Жан? – голос юноши звучал все так же скучающе и даже несколько брезгливо.
– Да, можешь.
В ту же секунду Далит поднялся, сделал шаг в сторону и буквально растворился в воздухе. Он двигался настолько быстро, что не примял травы и не создал возмущения в потоках ветра.
Хаджар еще никогда не видел ничего подобного. Тяжело дыша и вытирая пот со лба, он, тем не менее, нисколько не отчаивался и не боялся. Напротив. Он благодарил Высокие Небеса за возможность испытать себя в таких условиях.
Чем сильнее давление, тем крепче получается сталь. Та же теория работала и по отношению к адептам. Только преодолевая невозможное, человек становиться способен на немыслимое.
– Поздравляю тех, кто справился с первым испытанием, – наставник Жан дважды им похлопал. – теперь перейдем ко второй части. Вам следует подойти к шару и прикоснуться к нему. Те, чей возраст превышает шестнадцать лет, будут так же выдворены за пределы территории нашей школы.
Без толкотни и суеты, испытуемые выстроились в очередь. По одному они подходили к шару на треноге и, коснувшись его, замирали в ожидании. Если в течении трех секунд ничего не происходило, один из наставников отводил их к заранее заготовленным кругам. Каждый, разного цвета.
– Мы попали в нужное место, друг мой, – Эйнен сжал плечо Хаджара. – я чувствую, что даже среди стоящих здесь, есть те, кто смог бы меня одолеть.
– Я тоже, – согласился Хаджар.
– Нам следует использовать эту возможность по максимуму.
С этими словами Эйнен подошел к шару. Он положил на него ладонь и замер в тревожном ожидании. По лбу покатились крупные градины пота. Секунду спустя радужное марево пришло в движение.
Островитянин задержал дыхание, а Хаджар взмолился Высоким Небесам. Радужное марево облепило внутреннюю сторону шара. Оно приняло форму ладони Эйнена и…, будто отряхнувшись, вернулось обратно.
Один из наставников увел островитяна в круг серого цвета.
Следующим к шару подошел Хаджар. В его случае шар задержал очертания ладони на секунду дольше, но тоже отступил. Уже другой наставник поставил его в круг черного цвета.
За время несложной процедуры, отсеялось не так много человек. Кто-то использовал скрывающий возраст артефакт. Таких радужное марево било электрическим разрядом. Все еще в агонии, их окутывал сноп зеленых искр и иони исчезали.
Другие, попросту решившие испытать удачу, сразу отправлялись в город. Но были и такие, кого марево, вытянувшись жгутом, било с силой, сравнимой с полновесным ударом плетью. Воя от боли, они тоже исчезали в снопе искр.
В итоге, после знакомства с шаром, на экзамене остались лишь четыре, с небольшим, сотни человек.
