Глава 391
Вынырнув перед змеей, Эйнен повернул узор-орнамент на шесте и тут же из его навершия, сопровождаемый стальным визгом, вылетел наконечник копья. Одетый во все белое, островитянин заложил шесть-копье за спину и встал боком к змее. Та, тут же найдя противника, полностью вылезла из песков.
Огромное, белое тело извивалось и свивалось кольцами вокруг Эйнена. Источая голубоватый свет, голова змеи прижалась к земле и зашипела на Эйнена, обнажая кривые клыки. В длину тварь была явно больше полусотни метров. А шириной такой, что могла бы спокойно проглотить лошадь.
От её шипения белые лоскуты, в которые и составляли национальный, боевой наряд Эйнена, начали развеваться, словно на ветру.
Змеиный выпад был быстрым и стремительным. Таким, что белая голова размазалась едва заметной чертой. Не выпуская добычи из колец, она пронеслась всего в паре сантиметров от груди успевшего увернуться Эйнена.
Островитянин, игнорируя рассеченные одежды, нанес стремительный укол шестом-копьем. Сконцентрированный в одной точке, он, в отличии от меча, практически не вызывал эха. В этом заключалась одновременно и сила и слабость.
Удары Хаджара били по площади. Да, они рассеивали часть энергии, но при этом вынуждали и защиту делать шире.
Эйнен же предпочитал удары проникающие. Направленные всего в одну точку, они содержали в себе в разы больше силы, но и защититься от них было намного проще. Именно поэтому островитянин всегда осыпал врага именно шквалом молниеносных уколов.
– Скалистый берег! – выкрикнул на родном языке Эйнен.
Подпрыгнув, он завис в воздухе. Из-за его спины на змея обрушился град острых камней. Проливным дождем они ласкали белую чешую. Искры сыпали на песок, выплавляя в нем маленькие лужицы стекла. На самом деле, никаких камней не существовало. Ими выглядели сотни резких ударов шеста-копья.
Змей изогнулся и, не будучи способным пробиться сквозь заградительный шквал, взмахнул хвостом. Огромный, размером со стенобитный таран, он хлестко выстрелил в спину Эйнену, но островитянин уже был готов.
Оборвав атаку, он вновь завел шест за спину и провалился в тень. Этого было достаточно, чтобы хвост змеи ударил по ней же самой, что только сильнее раззадорила зверя.
Никто из отряда пока не вмешивался. Не потому, что были уверены в способностях островитянина справится с тварью начальных Королевских стадий (хотя и не без этого), а потому, что не были уверены в том, что это не ловушка.
Эйнен бился в одиночку, выманивая потенциальную засаду, с которой и вступили бы в бой остальные участники.
Хаджар, не убирая меч в ножны, внимательно следил не только за поединком, но и за окружавшей их обстановкой.
Островитянин вынырнул из тени. Он закрутил вокруг себя шест и с каждым взмахом тени вокруг поднимались и сгущались, пока не сформировали верхнюю половину туловища огромной, трехметровой обезьяны.
Ударив лапами себя в грудь, она распахнула полную клыков пасть и, с очередным выпадом шеста-копья, устремилась к змее. Та попыталась увернуться, но куда громоздкой твари сравняться со скоростью с техникой, пусть и странного, но копья.
Клыки, которыми обернулись выпады Эйнены, впились в то же самое место, куда только что пришелся удар Скалистого Берега. Обломанные чешуйки брони не выстоили перед теневой обезьяной.
Змея, запрокинув голову, зашипела и начала бешенно извиваться. На песок полилась густая, пахучая, зеленая кровь. Распахнув пасть, псчаный змей выдохнул облако голубого света. Вытягиваясь лентой, оно обвивало Эйнена. И если от искр песок плавился, то сейчас он будто бы… таял.
Тот яд, что содержался в дыхании, оказался едва ли не так же силен, как созданная Черными Вратами пакость.
Хаджар уже собирался было присоединиться к бою, но вот облако застыло, а затем рассеялось, будучи рассеченным на мелкие хлопья. Преимущество оружия Эйнена над обычным копьем заключалось в маленьком древке и длинном лезвии. Это позволяло ему не только колоть и резать, но и рубить.
Что он, кажется, и собирался продемонстрировать.
Приняв незнакомую для Хаджара стойку, Эйнен начал концентрировать вокруг себя потоки энергии. Выглядело это так, как если бы вокруг его ног, поднимаясь все выше и выше, закружился бы вихрь силы цвета штормового моря. Затем, схватившись за основание древка, Эйнен сделал ужасающий своей силой рубящий, прямой удар.
Одновременно с этим вихрь силы устремился от его ног к груди, а затем и к рукам. Слившись с шестом-копьем, энергия направилась дальше. Уширяясь, уплотняясь и увеличиваясь в размерах, она приняла форму точной копи оружия островитянина. Только мерцающего, наполненного энергией и размерами не меньше чем в пять метров.
И эта громадина ударила по незащищенному чешуей телу змеи. Фонтан зеленой крови выстрелил в небо, а тварь зашипела в предсмертной агонии. Она, извернувшись, из последних сил выстрелила в отчаянном выпаде, но вместо вражеской плоти вновь пронзила лишь пустоту.
Эйнен, вынырнув из тени, буквально взбежал по телу змеи и, оттолкнувшись, взмыл в небо. Оказавшись прямо над головой зверя, он вытянул перед собой шест-копье и, произнеся:
– Штормовой скалистый берег, – направил удар, который даже Хаджара заставил содрогнуться.
От оригинального “скалистого берега” эта версия отличалась частотой ударов и их скорость. Выпадов было такое количество и такой скорости, что выглядели не просто кусками скал, а черными полосами.
Краткого мгновения хватило, чтобы зверь, которого застали врасплох, распрощался не только с жизнью, но и с головой. Эйнен превратил её в непонятное, жуткое месиво из плоти, чешуи, песка и крови.
Приземлившись в том же месте, откуда и начал бой, островитянин вновь резко заложил оружие за спину. С лезвия слетела зеленая кровь, описывая вокруг Эйнена жирный полумесяц.
– Значит, не для одного меня сны проходят с пользой, – прошептал другу Хаджар.
Островитянин на это никак не отреагировал. Внов повернув орнамент, он спрятал лезвие наконечника обратно в тайный паз и, достав кинжал, отправился за Ядром монстра. Почему-то Эйнену были сильно необходимы Ядра именно змей.
Сам он не говорил почему, а Хаджару хватало ума и такта не расспрашивать.
Пока товарищ был занят работой, Хаджар подошел к Рамухану. Опять же, им с Эйненом, порой, не требовалось слова, чтобы понять намерения друг друга. То, почему островитянин так горел желанием в одиночку разобраться со змеей, вовсе не объяснялось его потребностью в ядрах.
Вот так запросто выставлять себя в роли приманки для, пусть даже потенциальной, но засады – дураков мало. Да и скорость, с которой Эйнен расправился с тварью, тоже не на все сто процентов зависела от силы островитянина, которая, безусловно, сильно возросла с момента их последнего спарринга.
В то же время, на оба этих вопроса существовал простой ответ – камень, подаренный Серой.
– Рамухан, – Хаджар подошел к колдуну.
Тот выглядел несколько странно. Его жезл, вернее камень в навершии, мерно светился, а сам Рамухан смотрел сквозь него на все приближающиеся горы. Глен, увидев как Хаджар подходит к их “предводителю”, лишь закатил глаза и помахал рукой, показывая, что на этот раз он даже говорить ничего не будет.
– У тебя опять какая-то оригинальная идея, варвар? – не отрываясь от своего занятия, спросил колдун.
– Именно так, – кивнул Хаджар. – я хочу пойти в авангарде.
Только теперь Рамухан отвлекся от созерцания скал. Смерив Хаджара оценивающим взглядом, он отрицательно покачал головой.
– Вы с Эйненом наши сильнейшие бойцы ближнего боя. Если на нас нападут с тыла, то вы сможете выиграть нам ощутимую фору. Разбивать порядок не имеет смысла.
– Имеет, – стоял на своем Хаджар. – я не могу сказать тебе почему, так как связан клятвой, но если я пойду впереди, то мы доберемся до гор без всяких проишествий.
Глен лишь усерднее замахал рукой, всем своим видом демонстрируя несогласие с происходящем. Благо, делал он это молча.
В том, что следовало двигаться именно к горам, уже почти никто не сомневался. Во-первых в округ, на многие километры, кроме песков ничего больше не выделялось. Лишь стоящие, словно по центру, коричневые скалы.
А недавнее событие с гигантом и Духом сильно подорвало уверенность отряда в своих силах. Они были готовы схватится даже за такую призрачную надежду.
– У тебя больше секретов, чем в бороде старца, – вздохнул Рамухан.
Хаджар не особо разбирался в местных фразеологизмах, но, наверное, это означало – “очень много”.
– Дело твое. Но Эйнен остается в арьегарде. Глен не в том состоянии, чтобы защитить нас от удара с тыла.
– Я согласен.
Все, даже Хаджар, подпрыгнули, когда рядом с ними, из тени, появился островитянин. Измазанный в пахучей, зеленой крови, он сжимал в руке небольшой, излучающий силу, бирюзовый камень – Ядро.
– Вечерние Звезды! – вскрикнула Тилис, в чей руке опасно светился жезл. – а по-человечески ты ходить умеешь?!
