Глава 323
С самого утра день начался как-то неправильно. Когда каравану сообщили о приближении банды разбойников, Хаджар ожидал начала паники. Ну или по-меньшей мере роста уровня беспокойства. Плача детей, метания матерей, жэелание отцов взять в руки оружия.
Но…
Ничего из перечисленного Хаджар так и не дождался. Народ воспринял новости с безмятежностью ленивого тигра, которому рассказали о том, что в лес вошли охотники.
Тигр знал, что до начала загона еще много времени и спокойно отдыхал. Так же и “пассажиры” в караване. После броска из Курхадана и пережитой осады, они были рады целым суткам привала. И не важно, что эти сутки, в последствии, могли обернуться для них лишним месяцем в пути.
Распрягая дилижансы и повозки, народ шутил и смеялся. Дети продолжали носится вокруг взрослых. Зачастую они больше мешали, чем помогали, но горели желанием внести свой, пусть и небольшой, но вклад в общее дело.
Тем, кто постарше, доверяли снимать рессоры с колес. Потом приходили мужчины и снимали сами колеса. Их укладывали внутрь дилижансов. Те же, в свою очередь, выстраивали кругом вокруг импровизированного лагерного укрепления.
Самые высокие из повозок ставили по “углам” импровизированного круга. Круг получался не самый ровный. Скорее много-много-многоугольник. За подобные стены, вбив, предварительно колья в песок, прятали огромных ящериц. В их “седла” забирались лучники, проверяя насколько хороша видимость из подобных башен.
Хадар, вместе со своим людьми, носились вокруг каравана. Они делали в песке ловушку, раскладывали какие-то неизвестные Хаджару артефакты и прочие инструменты.
В целом, жизнь в караване продолжала бить ключом. Юноши все так же веселились вместе с девушками. Они таскали на плечах мешки, которые набивались песком и укладывались со внешней стороны периметра.
Как бы ни прошла битва, никто не хотел задерживаться на время, необходимое для починок. Пусть дилижансы с повозками и использовались как укрепление, но их берегли.
Те, кто постарше, указывали, что и как делать. Среди караванщиков, подчиняющихся Рахаиму, даже нашелся специальный человек, ответственный за воздвижение укреплений. Невысокого роста мужчина средних лет и средней стадии развития. Тем не менее, со своей задачей он справлялся вполне справно.
Под его строгим, но чутким руководством, к концу второй половины дня караван действительно превратился в крепостное укрепление. Да, сделанное из дерева, прикрытого мешками с песком. Да, такого хилого, что сдуло бы одним пушечным залпом. Да, возвдигнутого с некоторыми инженерными ошибками. Но, за день, из, буквально телег… для Хаджара, не чуждого фортификационным работам, это выглядело как маленькое чудо.
Собственно, сам он, весь этот день, занимался тем же самым. Таскал доски, вбивал колья в песок, помогал прятать бочонки с водой и ящики с провизией. Их, выкопав яму, спрятали под тентами и сбитыми, наспех, крышками. Нельзя было допустить чтобы в горячке боя протекла хоть одна бочка или повредился ящик. Это могло стоить им жизней.
Теперь же, вместе с Шакаром и Харадом, Хаджар стоял около небольшой карты, начерченной прямо на песке.
– Что говорит Сулар? – спросил глава охраны, кивая в сторону воина с соколом.
Еще с утра птица сорвалась с предплечья молчаливого Сулара. Взмыв в лазурное небо, она провела там несколько часов, пока не вернулась несколько потрепанной. Было видно, что по её оперению прошлось несколько острых стрел.
Сам же Сулар редко когда говорил с кем-либо, кроме Харада. Ну и, разумеется, своего пернатого товарища. Иногда Хаджару даже казалось, что эти двое и вовсе были единым целым.
– Три тысячи всадников на Пустынных Воронах, – в процессе доклада Харад чертил на песке стрелками. Ими он обозначал движение банды разбойников. Народ, слушая, потуже кутался в пледы и одеяла. Дул хлодный, западный ветер, а солнце уже скрылось за барханами, погружая Море Песка в ночной сумрак. – и примерно двести – конных.
– Конных? – переспросил Эйнен. – разве в пустыне есть лошади? Или вы о…
– Нет, – перебил Харад. – Пустынных Лошадей у них нет. Иначе нам бы пришлось очень туго…
Пустынная лошадь – монстр о шести или восьми ногах. Быстрее ветра, он может легко перепрыгнуть стену вдвое выше, чем воздвигли в караване. Двести таких всадников легко бы ворвались внутрь и в ту же секунду битва была бы проиграна. Не для охраны, которая была вполне способна постоять за себя, а для простых путешественников.
Их бы за пару мгновений превратили в кровавый фарш. А это совсем не то, за что они отдали с трудом заработанные деньги.
– Но что делают лошади в банде разб…
– Сейчас это меньшее, что меня волнует, Эйнен, – на этот раз островитянина перебил уже сам Шакар. – Сперва мы отправим их к домам праотцов, а уже потом будем выяснять, где они достали лошадей.
Хаджар взглядом показал Эйнену, что сейчас не лучший момент, чтобы опять пытаться распутать клубок из змеиных интриг. Разве что идиот бы решил, что тот факт, как быстро их отыскали разбойники после Курхадана – простое совпадение.
Нет, эти мчались за ними так, будто знали куда и за чем они бегут. Наверняка Рахаим ушел от своего бывшего ученика не с пустыми руками…
– Если все сделаем правильно, то обойдемся малой кровью, – продолжил вещать глава охраны. – Данах, вместе с лучниками, вы займете наши “вышки”. Вы знаете что делать – бейте по ногам воронов. Создайте свалку среди нападающих. Пусть топчут своих же.
Высокий, тонкокостный молодой мужчина кивал словам Шакара, а Хаджар не мог оторвать взгляда от его кудрявой, густой, чернющей бороды. Он всегда хотел такую, но, увы – природа не благословила.
– Жархин, – одна из немногих женщин в руководстве охраны. Крепко сбитая, но не лишенная очарования. – на тебе восточный фланг. Постарайтесь удержать его. Скорее всего, именно туда придется самый сильный удар.
Лагерь поставили таким образом, чтобы ближайший бархан приходился именно на восточную часть. С одной стороны всадники получат преимущество – будут заходить со стороны солнца. С другой же, те, кто станет атаковать западное направление, будут буквально ослеплены клинками своих же союзников.
В войне всегда так – приходится где-то жертвовать, чтобы получить выгоду.
– Хаджар и Эйнен, ваш фланг – западный, – Шакар принялся активно чертить нехитрый план. – вас поддержат лучники. Постарайтесь как можно быстрее разделить их силы на несколько частей. Тогда отряд Харада сможет легко кусать их “по-одному”. Вы же, в свою очередь, пробившись в тыл, развернетесь и ударите по восточному флангу.
Хаджар слушал и кивал. В принципе, план был неплох. Сам он, конечно, поступил бы несколько иначе. Но это в нем говорил Безумный Генерал, привыкший биться на твердой поверхности против стандартной армии. Он понятия не имел, как ведутся бои в “открытом песке”, против небольшого числа противников. Тем более – всадников.
Приходилось доверять мнению словам Шакара, как сильно бы это не напрягало Эйнена.
– Все поняли свои задачи?
Охранники покивали. Прозвучал нестройный гул одобрительных возгласов.
– Тогда отдыхайте. Завтра тяжелый день.
Взмахом руки Шакар стер план с песка и, выпрямившись, подозвал Шакара. Мальчишку и Ильмену не допустили до совета, что сильно задело последних. Они мнили себя если полноправными “руководителями”, то приближенными к ним. А для юных сердец и голов разочарование в оценке своей значимости всегда дается болезненно.
Эйнен с Хаджаром, проводив парочку недоверчивыми взглядами, отошли “к своему” флангу. Десяток повозок, примерно столько же дилижансов, сотни мешков с песком и одна вышка.
Не велика ответственность, если забыть, что по ту сторону находятся сотни беззащитных путешественников.
Хаджар достал из кармана трубку и закурил.
– Мне все еще сильно не нравится происходящее, Северянин.
Хаджар улыбнулся и выдохнул дымчатое колечко. Они получались у него не такими же четкими, как у Неро.
– Знаешь, Эйнен, эти разговоры становятся для нас чем-то вроде бесед о погоде.
– И что ты предлагаешь?
Хаджар посмотрел на далекие звезды. Их холодный свет дождем проливался на плечи, смывая всю усталость, накопившуюся во время дневного пекла.
– Взяться за ситуацию всерьез. Сбежать мы не можем, но можем попробовать растормошить это змеиное гнездо.
– Не боишься, что укусят?
Синие глаза Хаджара сверкнули слегка нечеловеческим блеском. Тем, что спустя мгновение, и фиолетовые Эйнена.
