Глава 29

Вечером некоторые мужчины селения собрались на центральной площади у кострища. Вокруг пламени, на разложенных бревнах – скамьях, сидело примерно семьдесят мужей. Это был местный совет, который управлял жизнью селения. Второй орган власти после старейшины.

Женщин здесь не было.

О феминизм местные ничего не слышали, а просвещенные отношения большого мира до них не дотягивались. Жили по старинке – муж сказал, жена сделала.

Ну и наоборот – женщины использовали… ну, те хитрые женские приемчики, которые они используют, чтобы направить “несносного мужа на путь истинный”.

Хаджара от таких атавизмов, от которых он отвык еще на Земле, немного пробирало на ностальгию. Особенно “пробираться” было комфортно теперь – потягивая трубку с крепким табаком, выкупленную у торговца.

Именно он – не табак, а торговец стал причиной местного сбора.

Трубка же была единственным, после плохонького, местами ржавого меча, что купил Хаджар. Ему, после охоты, досталась часть добычи в виде целой шкуры оленя. За неё он и выручил эти два предмета и несколько серебрушек на сдачу.

На земле Хаджар частенько дымил, потому как это было одно из немногих ощущений, на которые было способно его тело. В новом мире и забыть успел про вредную привычку. А учитывая выносливость и устойчивость тела практикующих, он мог себе позволить вернуться к ней.

Так что, поблагодарив Робина за оказанную честь – сидеть в совете, он молча курил и поглаживал лежащих на коленях меч. Вообще, это недоразумение было недостойно даже звания кухонного ножа, но за неимением лучшего…

Сам же Робин сидел с перемотанной ногой, положив в сторону приспособление, слишком хорошо знакомое Хаджару. Деревянные костыль, долгое время заменявший ему ноги.

– Хорошо здесь у вас, – протянул торговец, вытирая губы рукавом.

Был он небольшого роста, с редкой растительностью на лице. Худой, как ветка, но жилистый и с бегающими глазками. Немного походил на ярмарочного карманника, каких в большом количестве успел повидать Хаджар.

– Не то, что в большом мире.

– А что в большом мире? – тут же схватился за оговорку старейшина.

Дедушка, несмотря на домашний вид, был-таки каким и полагается правителю – цепким и дотошным. Вникающим во все детали и ничего не пускающим на самотек. Собственно, таким он готовил и Робина – будущую смену. Об этом Хаджар узнал от сельчан, с которыми провел весь день.

Сейчас же, под вечер, все разбрелись домой опробовать и хвастаться новыми покупками.

– Война, – тут же ответил торговец. – Хотя, она всегда там идет. Но теперь, его величество, совсем осерчал. Империя ему не помогает, так он собирает войска, чтобы против кочевников отбиваться.

– А те разве не с юга заходят? – спросил Хаджар, поднимая руку.

Базара здесь не терпели – каждый мог говорить только после разрешения старейшины.

– С юга, – согласился торговец. – Раньше с юга, а теперь с востока повадились. Со стороны горных хребтов. Там легионов не стоит, вот они оттуда и заходят. Грабят, насилуют, жгут – землю разоряют.

– А что король? – спросил старейшина.

– А что король – говорят, даже сына своего в армию отправил. Не любит он его. Вот дочь – в той души не чает. О её нарядах и слугах уже легенды ходят.

– У короля есть дочь? – вновь Хаджар поднял руку.

– А ты, парень откуда, свалился? Конечно есть. Первая красавица королевства. Волосы её – чистое золото. Глаза – изумруды. Кожа – белее снега. А как саблю в руки возьмет, так лучше под землю зарываться. Говорят, близок тот час, когда Элейн шагнет на стадию Небесного Солдата.

Хаджар сперва подавился дымом, потом выронил и порезался мечом, а прокашлявшись:

– Прости, торговец, что?

– Да, не ослышался, Небесного Солдата ей прочат. Примус для этого все делает – учителя из империи, лучшие ресурсы…

– Нет, ты не понял, – перебил Хаджар. – Как её зовут?

– Элейн.

Элейн… Неужели это была его сестра? Нет, не может быть. Зачем Примусу удочерять ту, которая однажды может воткнуть ему нож в спину? Но почему, тогда, Хаджар сердцем чувствует, что это она. Но как тогда она забыла их мать и отца? Но ведь описание подходит. И глаза и волосы – все как он запомнил.

Его любимая, маленькая, взбалмошная сестренка тепрь дочь Примуса.

Нет, в это он поверить не мог.

Вот только сердце подсказывало обратное.

– Так что сейчас идет активный набор в армию.

И вновь Хаджар вздрогнул.

– И что, много кто идет? – спросил он.

– Достаточно, – пожал плечами торговец, с благодарностью принимая еще одну миску похлебки. Завтра его ждала дорога в новую деревню. – Много желающих – так их точно на рудник не заберут. И семью – тоже. Платят хорошо. Кормят прилично. Да и есть шанс шагнуть дальше по стадиям, если есть талант. Ну и, соответственно, продвинуться по служебной лестнице. А какой солдат, генералом не мечтает стать?

Торговец засмеялся, а Хаджар задумался.

– И долго будет идти набор?

– Да в конце месяца заканчивается. Ближайший пункт – в Весеннем. Только вряд ли тебя возьмут, молодой. Уж больно ты… холеный. Меч-то, поди, и в руках-то раньше не держал. А там экзамен проходить надо. Да и уровень должен быть не ниже шестой ступени Узлов не позже восемнадцати лет.

Мужики переглянулись и только усмехнулись. Никто не стал просвещать “чужака” о недавних подвигах Хаджара. А тот лишь мысленно отсчитывал дни. До конца месяца оставалось меньше трех недель, а по словам Робина – до Весеннего было больше месяца пешим ходом. Если без приключений.

Элейн…

Хаджар, закутавшись в плащ, подаренный все тем же Робином, стоял на утесе. Он смотрел на падающую с обрыва воду и думал о своем. Что ждало его впереди? Как ему добиться справедливости в этом суровом мире. Как успокоить духов отца и матери, чьи тела неизвестно где и как похоронены.

Он мог стать вольным мечом – пойти работать на разных людей, в надежде, что когда-нибудь сможет сократить число голов в “молитве” до одного лишь Короля. А уж там, спустя сотни лет тренировок, пробиться сквозь охрану дворца… Пусть и смертельное предприятие, но возможное.

Но был и другой путь. Гораздо более тяжелые и кровавый, но куда как скорый. Он мог отправиться в…

– Размышляешь? – спросил бесшумно подошедший Робин.

Хаджар от удивления чуть с обрыв не упал.

– Размышляю, – кивнул он.

Старик, пыхтя от натуги, встал рядом.

– В армию пойдешь, – не спрашивал, а утверждал старец. – Помню я, как не любишь ты вояк. Отчего туда идешь – загадка для меня. Но скажу тебе вот что. Не важно что тебе придется там делать, неважно насколько труден будет твой путь – я знаю, ты его пройдешь. А когда закончишь с делами…

Робин повернулся и крепко обнял Хаджара. Так крепко, что у парня затрещали кости.

– Ты знаешь, куда можешь вернуться. Здесь тебе всегда будут рады и всегда найдется кровать и изба. Не пропади, Хаджар. Мы будем тебя ждать.

Принц обнял сельчанина, сглотнул непрошенный ком, поднял собранный им мешок и двинулся в ночной лес.

Он ушел. Не оборачиваясь. Потому как боялся, что если обернуться – останется.