Глава 307
Сидя на песке, Хаджар смотрел на то, как над Курхаданом взрывались купола разноцветных фейерверков. На второй день после отражения атаки разбойников, оазис праздновал свою победу.
Даже отсюда, на растоянии в несколько километров, чувствовался запах вина и цветов. Их лепестками устилали дороги перед шествующим по ним воинам. Раненных жители, скрепив щиты ремнями, носили на руках. Они чествовали своих героев.
Девушки дарили им поцелуи, матери с гордостью роняли слезы счастья. Дети веселились, бегая рядом с всадниками, одаривая их миниатюрными букетами цветов.
Музыканты играли самые веселые и радужные песни. Гигантские костры разгоняли ночной холод и мрак.
Порой музыка и праздник замирали. Люди, с глазами светящимися восхищением и уважением, падали ниц перед своим шейхом. Тот стоял на подиуме, покоящемся на плечах крепких носильщиков. За ним шествовали девушки и юноши изумительной красоты. Почти обнаженные, в прозрачных шелках, они выглядели нимфами, сопровождающими св…
– И долго ты будешь подглядывать? – прозвучал голос у подножия бархана.
Хаджар тихонько выругался и сложил подзорную трубу. Бросив прощальный взгляд на удивительную скалу-оазис, он соскользнул по бархану. В последнее время у него это получалось все лучше и лучше, чего не скажешь про Эйнена. Тот, по-старинке, предпочитал спускаться пешком.
Островитянин, кутаясь в плотный плед, сидел около костра. Запасливый Эйнен, перед побегом из Курхадана, успел набить сумки сухим “хворостом”. Поскольку дерево здесь ценилось больше, чем золото, то использовали кости пустынных зверей, выдержанных в специальном растворе.
Дым от костра получался необычно белый и лишенный всяческого запаха.
– И не смотри на меня так, Северянин, – Эйнен сидел с закрытыми глазами, но Хаджара это уже давно не смущало. – ты прекрасно знаешь, что мы не можем оставить караван.
– Если бы не контракт…
– Если бы не контракт, – перебил Эйнен. – то мы с тобой заблудились в этом море быстрее, чем…
Теперь настал черед перебивать Хаджару. Он, кровожадно ухмыльнувшись, достал из-за пазухи небольшой сверток. Веки Эйнена слегка дрогнули, а затем в свете костра заблестели его нечеловеческие, фиолетовые глаза.
– Это то, о чем я думаю?
Хаджар кивнул.
– Забрал с тела одного из Небесных Солдат, участвовавших в битве, – сказал Хаджар.
В памяти сами собой появились воспоминания о том, как один из мощных ударов Рыцаря Духа отправил противника в полет, закончившийся едва ли не около Хаджара. Не воспользоваться такой удачей не мог ни один добропорядочный путешественник.
– Это называется мародерством, Северянин.
– Это называется мозгами, – Хаджар постучал пальцем по виску и спрятал карту обратно. – здесь указан путь едва ли не до самой Империи. Через оазисы и Пустынные Города.
Эйнен дернулся и воровато оглянулся. Его костяшки побелели от того, насколько крепко руки сжимали посох-копье.
– Никому её не показывай, – прошептал Эйнен. – нас могут убить просто за возможность посмотреть на эту карту, не то что…
Островитянин не договорил и устало отмахнулся.
– Не знаю, на удачу, или на беду меня свела с тобой воля Великой Черепахи, Северянин, – вздохнул Эйнен и расслабился. – все равно, у нас с тобой контракт.
Хаджар кивнул и резко погрустнел.
Контракты наемников имели почти такое же свойство, как клятва принесенная Реке Миру. Нет, за их нарушение не светило сгореть от внутреннего огня, но получить выжженый на лбу узор – легко. А по этому узору в тебе сразу опознают нарушителя данного слова.
Что может быть хуже для практикующего или адепта, когда любой сразу может узнать, что в твоих словах нет силы. А там уже не важно, какая у тебя стадия, сколько денег, что за клан, секта или школа тебя поддерживают. Если тебе нельзя поверить на слово – ты никто.
Так что вот уже второй день Эйнен и Хаджар, разбив небольшой лагерь в паре километрах от Курхдана, ждали караван. Увы, Рахаим, видимо, не торопился покидать шейха Умара, решая с ним какие-то важные дела. Остальные же, наверняка, веселились на празднике.
Хаджар чихнул и потуже запахнул полы пледа. Ночи в Море Песка были, порой, холоднее зимних вечеров Лидуса. Разве что снег здесь не шел. По которому, если честно, Хаджар уже иногда скучал.
– Ты хотел узнать про Зов Крови, Северянин, – вдруг произнес Эйнен.
Он ворошил небольшой спицей “хворост”, разламывая ею перегоревшие “кости”.
– Хотел, – кивнул Хаджар. – но не думал, что ты расскажешь. Про истинный путь…
– Истинный путь не тема для обсуждения у костра, – вновь перебил островитянин. – я уже говорил, что не обладаю нужными знаниями для объяснения этого пути. Пара моих неверных слов, могут привести к заблуждениям не только тебя, но и меня самого. И, видит Великого Черепаха, второе меня пугает намного больше первого.
Резонно. Если попытка разъяснить неучу “истинный путь” могла навредить самому объясняющему, то неудивительно, почему Хаджар все еще ни демона о нем не знал. В данном случае, кем бы ни был собеседник Хаджара, риск не оправдывал цели.
– Что же до Зова Крови, – Эйнен широко открыл глаза, давая пламени свободно ласкать фиолетовую радужку. – то это знание доступно немногим. Лишь тем, в чьих жилах течет не только человеческая кровь.
Хаджар склонил голову на бок. После таких откровений многое становилось на свои места. Хотя ответ на вопрос, почему Эйнен решил сойтись именно с Хаджаром, а не кем-то другим из охраны каравана.
– И когда ты понял? – буднично спросил Хаджар, а в это время его рука незаметно переместилась на пояс. Поближе к мечу.
– Сразу, – ответил Эйнен, и с легким скрежетом из навершия его посоха выскользнуло острое металлическое жало.
Трещал костер, дул холодный, жесткий ветер. Он поднимал небольшие смерчи из песка, кружа их вокруг двух фигур, сидящих по разные стороны страстно трещащего костра. Голубые глаза вглядывались в фиолетовые и наоборот.
Порой по песку ползли неглубокие порезы, словно кто-то полоснул землю острым клинком. Иногда в нем образовывались небольшие впадинки, как если бы их оставили ударом копья.
И вдруг все стихло. Хаджар и Эйнен одновременно успокоили энергии и убрали руки с оружия.
– Не зная почему, – тихо прошептал островитянин. – но я чувствую, Северянин, что ты мне не враг.
Хаджар в ответ только кивнул. Он ощущал тоже самое.
– Отвечая на твой вопрос, – продолжил Эйнен. – то почти сразу. Ты, видимо, никогда прежде не встречал людей, обладающих Наследием.
– Наследие?
– Да, так называется, оставшаяся от далеких предков, нечеловеческая кровь. Я не буду спрашивать о твоей семье, потому что уверен, что у королевской четы Лидуса есть свои собственные тайны.
Хаджар вновь напрягся, но быстро пришел в себя. Наверняка ушлый Эйнен подслушал пару, тройку… десятков разговоров и уже давно знал, кем в прошлом являлся его спутник.
– В моей же семье, Наследие не прерывалось. И отец, и братья и сестры, все они им обладали. Так что я с детства приучился сходу отличать простых людей, от Наследников.
– И в чем проявляется различие?
Хаджар интересовался на просто так. Он не горел желанием, чтобы “каждый встречный” в Империи, смог узнать о нем чтото лишнее.
– Для каждого по-своему, – пожал плечами Эйнен. – в моем случае – запах. У тебя странный запах, Северянин. Смесь крови, железа и ветра. До этого я не знал, что ветер может пахнуть…
– Просто никогда не ночевал рядом с навозной кучей, – усмехнулся Хаджар, вспоминая свой быт уродца-циркача.
Эйнен только слегка дернул уголками губ, но в его случае это означало истерический смех.
– А что за Наследие у тебя? – спросил Хаджар.
В ту же секунду улыбка сошла с лица Эйнена.
– Варвар, – с легкой ноткой грубости в тоне произнес Эйнен. – иногда я забываю, насколько дики ваши королевства. За такой вопрос на Островах или в Империи могут вызвать на поединок. Для каждого Наследие является одним из самых больших секретов.
Хаджар кивнул, соглашаясь со словами островитянина. Действительно – зачем рассказывать каждому встречному и поперечному, о том, что за кровь бежит по твоим жилам.
– Но, учитывая все обстоятельства, – внезапно продолжил Эйнен. – в моем случае, это кровь Жемчужной Форели.
Хаджар еле сдержался, чтобы не фыркнуть. Жемчужная, всех демонов, Форель. Почему для рыбы, которая взмахом хвоста может потопить весь Балиум, выбрали именно такое дурацкое название…
Эйнен в ожидании уставился на Хаджара.
Потянулись долгие секунды ожидания, в течении которых следовало принять непростое решение.
