Домой Артур с Катей вернулись совсем измотанные. Мало того что попали в огромную пробку и проторчали на солнцепеке почти час, так еще и почти возле дома в них чудом не влетела серая помятая «девятка». Еще бы чуть-чуть – и столкнулись. Катя перепугалась, на Артуре тоже лица не было, и только водитель «девятки» – парень лет двадцати, с татуированными руками и тонкими усиками, был невозмутим.

– Не со зла, братан! – только и сказал он, когда машины остановились нос к носу, почти впритирку друг к другу.

Артур, ругаясь сквозь зубы, припарковал автомобиль возле дома, и они, потные, взвинченные, усталые, нырнули в спасительную прохладу подъезда.

Душ, ужин, уборка кухни – сил на разговоры не было. Рано легли в постель, и Катя, не думая ни о чем, сразу же заснула. Кажется, даже раньше Артура, позабыв пожелать ему спокойной ночи. Он, как обычно, на сон грядущий копался в Интернете, взяв ее ноутбук, потому что его смартфон стоял на зарядке.

Ей снился сон – красочный, «всамделишный», с отчетливыми тактильными ощущениями. Во сне она решила купить дом на берегу моря.

Была глухая осень. Поселок, где Катя планировала поселиться, стоял пустой. Она медленно шла по безлюдной улице мимо притихших домов с закрытыми ставнями. Ни соседей, ни домашних животных, ни машин. Но страшно не было: она знала, что нужный ей дом находится на окраине поселка, близ моря, которое шумело в отдалении. Необходимо лишь добраться туда, и все будет хорошо.

Улица закончилась, осталась позади, и Катя, наконец, увидела дом, к которому шла. Ей открылась величественная морская панорама – такая прекрасная, что дух захватывало. Правда, море было неспокойным: начинался шторм. Серые волны с сердитым ревом бросались на берег, плоское небо низко нависло над водной гладью.

Однако дом, выстроенный из белого кирпича, двухэтажный, с застекленной верандой и красной черепичной крышей, так понравился Кате, что она даже засмеялась от счастья и побежала к нему, не обращая внимания на разыгравшуюся непогоду. Взлетела на крыльцо, отворила дверь, вошла внутрь… Как это часто случается в снах, картинка вдруг полностью изменилась.

Дом оказался полуразрушенным, мрачным и старым. В нем пахло сыростью и запустением. Краска на двери облупилась, по стенам расползлись пятна плесени, окна выбиты, и ветер перекатывал по полу пыль и старые газеты. Пол кое-где провалился, и в черные провалы было страшно заглянуть.

«Меня обманули! – возмутилась Катя. – Здесь невозможно жить!»

Она поспешно выбралась обратно на крыльцо, полная решимости как можно скорее покинуть жуткое заброшенное место, но то, что предстало ее взору, было совершенно невероятно. За то время, пока она блуждала по дому, море, оказывается, подошло совсем близко: шторм был в самом разгаре, волны плескались у порога.

Непостижимым образом дом оказался отрезан от поселка: тропинка, по которой совсем недавно шла Катя, теперь была под водой.

«Скорее! Я еще могу спастись!» – сказала себе Катя и побежала, пока не стало слишком поздно.

Каждый шаг давался с трудом. Сначала воды было по щиколотку, потом по колено. Вокруг нее клубились водовороты, ледяные соленые капли летели в лицо, мешая рассмотреть дорогу. Волны поднимались все выше и выше, грозя утянуть Катю за собой в бездну, вода доставала уже до бедер.

«Я могу утонуть!» – в смятении подумала она.

Ее колотило от холода и страха. Может, стоило остаться в доме, подняться на крышу, дождаться, пока прилив закончится, шторм утихнет и вода уйдет? Но вернуться было уже невозможно. А идти вперед становилось все труднее.

– Помогите! Спасите! – кричала она, но никто не отзывался. Никто не мог прийти на помощь, ведь поселок пуст, люди разъехались на зиму…

Нет, внезапно догадалась Катя, не на зиму.

Это мертвый поселок, поселок-призрак, в котором много лет и даже десятилетий никто не живет! Опустевшие дома не откроются по весне, люди не появятся на тихих улицах.

Поселок мертв, и жители его тоже давно умерли. И она, Катя, скоро уйдет вслед за всеми. Страх сдавил сердце, она снова закричала, разрывая горло беспомощными воплями, которые некому было услышать.

«Это сон! – вдруг прозвучало в голове. – Тебе нужно проснуться!»

Катя захлебнулась воплем и открыла глаза, моментально переходя от сна к яви. Тяжело дыша, лежала, вглядываясь невидящими глазами в чернильную тьму, постепенно приходя в себя.

Какой жуткий кошмар! Давно с ней такого не бывало. Кажется, она плакала во сне: Катя провела рукой по лицу и почувствовала влагу. Но в ту же секунду осознала, что мокрым было не только лицо. Матрац, простыни, подушка, ее ночная сорочка – все было сырым.

– Артур! – вскричала Катя, протягивая руку к ночнику. – Нас, кажется, затопили!

Он не ответил – видно, слишком крепко спал и не услышал. Катя приподнялась на локте, нажала на кнопку светильника, и спальня озарилась уютным желтым светом. Но больше ничего обычного и уютного в комнате не было.

В первый момент Катя была так потрясена увиденным, что подумала, будто еще спит, и это гротескное зрелище – лишь новый поворот ночного кошмара про затопленный дом у моря.

Спальня была залита водой, которая поднялась почти до уровня кровати – еще немного, и покроет ее полностью. Столик с телевизором, прикроватные тумбочки, шкафы, полки, цветы в горшках… Вода была всюду, сочилась из стен. Прозрачные струи стекали по обоям. Крупные капли дрожали на потолке, срывались вниз бриллиантовыми россыпями, оседали на мебели.

– Что происходит? – прошептала Катя. Она сидела, оглядываясь по сторонам, не в силах поверить собственным глазам.

– Артур!

Она развернулась к нему – муж лежал на боку, спиной к ней.

– Проснись! Нас затопили! – Катя схватила его за плечи, развернула к себе. Глаза Артура были закрыты, он не реагировал на ее прикосновения, не слышал ее криков.

«Господи, он… Нет!»

Охвативший Катю страх был жгучим, едким, как кислота, и таким всепоглощающим, что на какое-то время она позабыла о льющейся с потолка и стен воде. Тормошила мужа, трясла и даже ударила по щеке – бесполезно. Она приникла к его груди – сердце билось. Артур был жив, но что с ним такое? Кома? Глубокий обморок? Как привести его в чувство?

Между тем вода быстро поднималась. Катя увидела, что она дошла до уровня кровати. Мокрое белье, насквозь пропитанное влагой, прилипло к телу. Вода текла по лицу и волосам, как будто Катя стояла под проливным дождем. Откуда ее столько? Прорвало трубу? Соседи сверху позабыли завернуть кран?

Как холодно! Вода была студеной, как та, морская, в только что покинувшем ее сне. А Артур все не приходил в себя…

– Проснись! Что с тобой? – Поддавшись поглотившей ее панике, растворившись в ней, Катя кричала, выла, ползала по кровати, щипала и дергала недвижно лежащего Артура.

Вода продолжала прибывать, грозя залиться ему в уши и нос. Когда до Кати дошло, что Артур может захлебнуться, она подняла его голову и плечи, положила к себе на колени. Поднимая ставшее неподъемно тяжелым тело мужа, она, видимо, потянула мышцы на руках, и теперь ко всем прочим ощущениям примешивалась боль. Но Катя не обращала на это внимания: главное, теперь Артур мог дышать. Надолго ли?

«Соседи!» – пробилась на поверхность всего этого сумасшествия здравая мысль, и в тот же момент Катя услышала, как кто-то колотит в дверь, едва не снося ее с петель. Конечно, их ведь тоже заливает!

Вот оно, избавление – там люди, они помогут! Только нужно скорее открыть им. Пока приедет служба спасения или полиция, они с Артуром могут захлебнуться. Значит, необходимо добраться до прихожей, отпереть дверь.

«Боже! Абсурд! Я что, буду плыть по квартире?»

– Вызовите «Скорую»! Тут кругом вода! Нам нужна помощь! – бессвязно выкрикивала Катя, лихорадочно соображая, как быть с Артуром. Если она опустит его голову, он захлебнется и умрет, пока ее не будет.

Нужно усадить его повыше, прислонить к спинке кровати. Не обращая внимания на боль в мышцах, она схватила Артура под мышки и стала поднимать его, усаживая удобнее. Тело мужа, словно пропитавшись водой, как губка, одеревенело и отяжелело. Руки висели, как плети. Голова безвольно клонилась то вперед, то в сторону, и это зрелище доводило Катю до безумия, которому она изо всех сил сопротивлялась.

– Все будет хорошо, Артур! Я сейчас, еще немножко, потерпи, помоги мне, – не думая, что говорит, бормотала Катя.

В дверь колотили, далеко снаружи слышались голоса – много голосов, и Катя время от времени кричала:

– На помощь! Вызовите «Скорую»!

Наконец ей удалось усадить Артура, подперев снизу подушками, похожими на мокрые валуны. Какое-то время он сможет продержаться: будет сидеть, не сваливаясь в воду, которая уже доходила ему до середины груди. Теперь главное – быстрее добраться до двери.

Катя слезла с кровати, бултыхнувшись в ледяную воду, как в прорубь, не сумев сдержать вопля. Ее колотило так, что она больше не могла кричать, только хрипела и подвывала, как вымокший в непогоду щенок.

Доходившая до пояса вода казалась густой, как патока, идти было трудно, Катя еле переставляла ноги. Все было, как в том сне, да и сейчас напоминало сон, и Катя снова и снова задавалась вопросом, не спит ли она в эту самую минуту.

Только бы не поскользнуться, не упасть, не удариться о мебель и вещи, что островками торчали тут и там! Дойдя до двери, которая была открыта, Катя шагнула в коридор, по инерции, прикладывая усилия, чтобы двигаться в воде.

Только здесь это уже не требовалось, потому что в коридоре было сухо. В растерянности оглянувшись назад, она увидела наполовину затопленную комнату; воду, льющуюся со стен и потолка, словно кровь из открытых ран; Артура, сидящего в той же позе, в какой она его оставила. Голова мужа свесилась на грудь, лица было не разглядеть.

Полупрозрачная толща воды, откуда она только что выбралась, казалась похожей на зеленоватое желе, которое дрожало и колыхалось в паре шагов от Кати. Но здесь, за дверным проемом, воды уже не было, словно она не могла перелиться через невидимую преграду, некую разделительную линию. Что-то удерживало ее внутри, не давая хлынуть наружу.

Зрелище было сюрреалистическим, но задумываться о причинах происходящего некогда: Артуру требовалась помощь. Катя заспешила по коридору, оскальзываясь босыми ногами на гладком полу и оставляя за собой цепочку влажных следов.

– Эй! Откройте! Что у вас там?!

– Это полиция! Мы выбиваем дверь!

Голоса слышались отчетливо, и Катя едва не разрыдалась от облегчения, что помощь так близко, что там, в паре метров от нее, стоят люди, готовые спасти их с Артуром.

Нашарив дрожащими руками замки, она так быстро, как только смогла, отомкнула их, один за другим. Дверь немедленно распахнулась, и на пороге квартиры возникли люди.

Поначалу Катя не могла разглядеть их, как ни старалась: перед глазами повисла плотная белая пелена. Лишь чуть позже зрение прояснилось, и до нее дошло, что несколько человек были в форме – полиция, «Скорая» или спасатели, а дальше, за их спинами, толпились соседи. Катя загораживала им всем проход, но не могла двинуться с места и отойти назад, как будто ноги ее были сведены судорогой и приросли к полу.

– Батюшки! Как же это! – на одной ноте причитал женский голос. Кажется, это вездесущая Лилия Ивановна.

– Там! – Катя мычала и показывала рукой себе за спину. – Вода… Артуру плохо… Затопили…

– Что произошло? Есть пострадавшие? С вами все в порядке? – спрашивали Катю, и она в конце концов сумела собраться, отступить назад, пропуская спасателей в квартиру, и внятно ответить:

– Нас затопили! В спальне полно воды. Там остался мой муж, ему нужна помощь!

По коридору загрохотали шаги, послышались обрывки слов и фраз.

– Где у них спальня?

– Перекрыть…

– Долго не открывали…

– Где вода?

Какая-то женщина накинула на Катю платок, и она смутно подумала, что стоит почти голая перед всеми этими людьми.

– Катюша, что у вас тут? – спросил кто-то.

– У нее, видно, шок, – со знанием дела пробасил мужской голос.

Соседи говорили еще что-то, перешептывались. Лилия Ивановна поминутно вздыхала и качала головой, дряблые губы ее шевелились и казались Кате похожими на жирных фиолетовых червей. Она отвернулась и, сообразив, что ей нужно к Артуру, побрела в спальню.

«Что со мной? Торможу, ничего не соображаю».

Навстречу ей шел один из полицейских. Он взял Катю за руку и попытался отвести в гостиную, не давая пройти в спальню.

– Что с Артуром? – неожиданно звучно и твердо спросила Катя, безуспешно пробуя вырваться. – Вы вытащили моего мужа из воды? Куда вы меня тянете?

– Девушка, с ним врач, не волнуйтесь. Он сделает все возможное. Не нужно туда ходить.

– Как вы будет откачивать воду? – не успокаивалась она. – Почему никто не вынес Артура из комнаты?

– Ему оказывают помощь. Все будет в порядке. Не нужно мешать.

– Да как можно оказывать помощь там? Кругом же вода! – крикнула Катя и дернулась так резко, что полицейский, опешив, слегка ослабил хватку. Воспользовавшись его секундным замешательством, она выдернула руку и метнулась к спальне.

– Погодите, девушка!

Полицейский бросился следом, собираясь остановить ее, не дать забежать в комнату. Он успел взяться за Катино плечо, но останавливать ее не потребовалось: она сама замерла на пороге, больше не делая попыток прорваться в спальню.

Верхний свет был включен, и каждый уголок комнаты ярко освещен. Палас на полу, расправленная кровать, скомканные простыни, зажженный ночник, раскрытое окно, ноутбук на прикроватной тумбочке Артура…

Неплотно задернутые шторы слегка колыхались на ветру. Катины домашние тапочки, похожие на пушистых зверьков, притулились возле кресла, на спинке которого висел небрежно брошенный ею с вечера банный халат. Настенные часы показывали без четверти четыре.

Обыденность картины нарушали лишь люди в форменных костюмах, склонившиеся над лежащим на кровати Артуром. Одна рука его свесилась вниз, почти доставая пальцами до пола.

– А где вода? – тупо спросила Катя. – Здесь же был настоящий потоп.

Она оглянулась на полицейского, который стоял за спиной, все еще не убирая ладони с ее плеча. Он молчал, избегая смотреть на Катю.

– Я же видела… Я же вся… – Катя нагнулась, ощупывая ладонями ночнушку. Наброшенный кем-то платок свалился на пол. – Вся мокрая… – Выдохнула она, уже понимая, что это не так. Короткая кружевная сорочка, которую она купила этой весной на распродаже в «МЕГЕ», была абсолютно сухой.

– Успокойтесь, – проговорил полицейский, и в голове его теперь звучали сочувственные нотки. – Это стресс. Вы испугались, перенервничали из-за приступа…

– Какого приступа? – непослушными губами выговорила Катя, по-прежнему не понимая, что происходит.

– У него раньше были проблемы с сердцем? – спросил другой голос, выше и тоньше. – Он состоял на учете?

– Кто? На каком учете? – Катя не могла отвести взгляда от безвольно повисшей руки Артура, от белизны его кожи, от скрюченных пальцев, на одном из которых тускло блестело обручальное кольцо.

– Да уведите вы ее! – сказал кто-то третий. – Сколько можно!

Катя, разом поняв все, в одно мгновение, всем своим существом, каждой клеткой, осознав, что произошло непоправимое, жуткое, немыслимое несчастье, закричала и забилась в чужих руках.