Глава 19
ПОВЕЛИТЕЛЬ ДЕМОНОВ
Дэйтар развернулся к врагу, как и его команда, к которой присоединились оба храмовника и люди в придворных одеждах; даже леди Наисса, у которой на кончиках пальцев вместо маникюра со стразами сверкали маленькие молнии.
— В храм, быстрее! — Энхем схватил меня за руку и потащил к зданию под круглым куполом.
— Но там королева!
На самом деле я не могла прятаться, как мышь, когда на моего жениха лезет такая махина. Сердце замирало от ужаса, а ноги стали чугунными, как якоря, и не двигались.
— Справимся! К тому же жрецы должны ее связать и заблокировать. Раз один из них уже здесь, значит, второй остался охранять.
Я поискала глазами. Отсутствовал темнорясник. Его толстый и неповоротливый светлый коллега дышал в затылок Дэйтару, то ли защищая Ворона с тыла, то ли, наоборот, готовясь вонзить в спину отравленный кинжал.
Сар Гринд с бешеным выражением морды лица следил за жрецом и готовился лечь костьми, но перехватить удар белорясника. Красавчик сар Арчи и не уступавший ему статью северный генерал Норис тоже присматривали за белым магом и приготовили щиты и сети. Все следили друг за другом, и до отряхивающегося от каменного крошева демона никому, кроме Дэйтара, дела не было.
— Где она?! — взревел незваный гость.
Не представляю, как королева могла делить ложе с таким кошмаром. Она точно больная.
Энхем дернул меня за руку, поторапливая, и мы отступили к храму, но не успели пробежать и пяти метров. Справа от меня мелькнула знакомая узкоплечая фигура в плаще, что-то выпало из его рук, клацнуло о камень, и выплеснулся фонтанчик заклинания. Невидимого, прикрытого дымкой морока. Но я видела его как черную змею с пастью, светящуюся призрачным зеленым светом. Змея вцепилась в щит, и тот потускнел и медленно растаял, словно у него кончилась батарейка.
Я разъярилась, схватила подлого предателя за черный плащ.
— Это он сломал щит, магистр Чесс! Я видела!
Плащ колыхнулся и опал на брусчатку, под ним никого не оказалось. Пустота.
«Как такое может быть, Аркус? Я же видела, как он шел, как бросил амулет».
«Фантом, птичка. Нетрудно заставить двигаться поток воздуха. Трудно заставить воздух выглядеть, как фигура. Ловко придумано, как доставить амулет в нужное место. Мастер делал. Но это совсем уже наглость!»
На мой крик среагировал не только фантом. Позади захрустели камни, и с гулким — бум! — прыгнул демон.
— Пригнись! — Энхем дернул меня за руку, и я распласталась в пыли. Прощай, пристойный наряд. Буду не в белом, а в сером, как ворона. На эту свадьбу платьев не напасешься!
Над головой засверкало, загрохотало — в потустороннего гостя полетели заклинания. Петухи совсем озверели и с диким воплем ринулись на врага, но отлетели от одного только взмаха чудовищных крыльев.
А через миг монстр из Нижнего мира внезапно оказался не позади, а совсем рядом, уклонился от броска Дэйтара, отмел щитом тьмы стрелы светлых магов, впитал молнии черных. А то, что просочилось, не нанесло чудовищу особого вреда. Он походил на медведя, окруженного стаей воронов. Те больно клевали, но ни уничтожить, ни прогнать не могли.
«Ничего удивительного, — вздохнул Аркус. — Сам хаор сферы Зеф пришел». Мне стало обидно за наших. «Дэйтар тоже хаор», — ответила я. На что Аркус резонно возразил: «Наш — некоронованный, да еще и не полностью инициированный. Зефит невероятно силен. И это он еще не начал драку, только отмахивается».
— Верни мою женщину, мальчишка, или я возьму твою! — взревел демон.
Энхем, пользуясь тем, что внимание демона отвлечено, потянул меня назад. Мы медленно отступили, стараясь не делать резких движений, и старик раскрыл сначала купол щита и в тот же миг — арку портала.
Демон скосил глаз.
— Куда это вы собрались?
На купол тут же обрушился мощный кулак злодея, смял защиту, но мы с дедом уже прыгнули в арку. Я еще успела запечатлеть в памяти картину, как в багровый светящийся глаз демона летит кулак Дэйтара в латной перчатке, а второй рукой мой великолепный жених кастует заклинание праха, и вся шерсть и ороговевшие шишки на толстой шкуре демона крошатся и осыпаются и монстр становится практически освежеванным.
Крик нечеловеческой боли потряс стены крепости, обрушив с Безумной башни остатки крыши.
Очень эффективное, хотя и совершенно изуверское заклинание, оценила я. Что-то подобное я испытала на себе, когда по приказу короля лекарь-садист возвращал мне лицо Тиррины, расплавляя заживо и наращивая кожу, так что я несчастному демону даже посочувствовала.
— Быстрее, внучка! — Энхем не дал досмотреть боевик, втащил меня и схлопнул портал. — Нас, конечно, не отследить, но мало ли какие сюрпризы…
Я не успела оглядеться, куда мы попали — кажется, это была личная комната дворецкого, — как Энхем подбежал к стене, нажал на невидимый рычаг и открыл потайной ход.
— Куда мы идем? — спросила я, с трудом поспевая за старым магом, прыгавшим по ступенькам, как молодой горный козлик.
— К Оку Истины. Там единственное безопасное для тебя место.
— А разве мы сможем войти туда без милорда?
— У тебя есть ключ, таинэ.
— Кольцо?
Я остановилась. Во мне ожила маниакальная подозрительность Тиррины. Нет, я не заподозрила Энхема в предательстве: старик не раз представал перед Оком, и будь в маге какая-то червоточина, Дэйтар бы ее увидел. Наверное.
— Дедушка Энхем, а если они как раз ждут от нас этого шага, чтобы проникнуть в сокровищницу с помощью моего кольца?
Дворецкий воззрился на меня так, словно я его огрела по голове немаленькой массой того самого Ока.
— Об этом я не подумал. Ты права. Демоны просчитывают на десяток шагов вперед, они вполне могли предусмотреть такой оборот. Тогда нам надо идти в храм, там мы усилили защиту, теперь ни одна тварь не пролезет, но… — Энхем осмотрел скудно освещенные, грубые стены потайного хода, вздохнул. — Но портал туда не открыть. Придется вспомнить самый тайный путь.
— Заинтриговали. И что же это, если мы с вами уже на потайной лестнице? Канатная дорога? Полет на петухах?
— Интересные идеи, но нет, — качнул седой головой старик. Но его слова только усугубили тайну: — Сам Лаори-Эрль может открыть нам любой путь, где он есть.
Замок не сразу нас услышал. Я сходила с ума от неизвестности и переживаний. Может, Лаори смертельно ранен? Может, демон уже убил или покалечил Дэйтара и закусывает остальными защитниками, поэтому замок и впал в оцепенение?
Дворецкий вывел меня через потайную дверь в один из залов центральной анфилады. Выход маскировался драпировкой эркера и стоявшей в нем статуей. Вынырнув из эркера, старик замер перед одной из роскошных рам. Картины, как таковой, на полотне не проглядывалось. Лишенное контраста смутное изображение напоминало рябь неисправного телевизора. И во всех рамах, украшавших залы, наблюдалось то же самое. Лаори-Эрль страдал.
Старик гладил сухими пальцами завиток рамы и что-то бормотал с успокаивающими и просительными нотками в голосе. Так мы стояли несколько бесконечно долгих минут. Я прислушивалась к мертвой тишине замка. Все слуги куда-то спрятались, все маги и рыцари ушли на фронт. Даже стражей, обязанных оставаться на карауле, не видно ни одного.
Самый лучший момент для разграбления сокровищниц.
Да пока мы тут переминаемся с ноги на ногу, проклятущий демон все перья из моего Ворона выдернет!
Вдруг картина ожила, моргнула круглым черным глазом во все полотно.
Энхем тут же схватился за свой чеер, оглянулся на меня и красноречиво подмигнул. На что он намекает?
— Чеер! — сквозь зубы прошипел маг.
Странно. Нас же никто не слышит, мог бы и громче.
«Паноптес-Аркус, — послушно позвала я. — Энхем хочет пообщаться. Как это сделать? Его позывной — Чессер».
Раздраженный дух откликнулся после длинной паузы:
«Ну что тебе? Там такое творится, такое… А ты тут отвлекаешь! Секретное слово придумала?»
«Оно должно отличаться от нашего?»
«Необязательно. Духовный родственник все-таки, он зла не сделает».
И тут же, едва стих ворчливый голос духа, меня коснулся беззвучный шепот дворецкого:
«Леди Кьорвей? Как интересно. Это кто придумал? Впрочем, об этом потом. Спешить надо. Прикоснись-ка к центру зрачка твоим обручальным кольцом, внучка. Но сначала поверни его камнем внутрь, к ладони».
«Но центр так высоко!»
«Дотянешься, я подсажу».
Маг крякнул, поднял меня за талию, и я осторожно приложила к картине ладонь с кольцом.
Полотно оказалось зыбким, как желе. Оно колыхнулось, двинулось искрящейся галактической спиралью. Она завораживала, брала в плен, заполняла весь мир. Я не заметила, когда Энхем поставил меня на ноги.
А когда звездная спираль развеялась, мы оказались не в залах Лаори-Эрля, а в маленьком храме Небес, и картина над нашими головами еще искрилась затухающим звездопадом.
«Вот это да, Чессер! — Меня охватил восторг. — Лаори-Эрль — сам по себе невероятный портал? И каждая картина на его стенах — потенциальная дверь?»
«Так-то оно так, но не ко всякой двери подойдет даже твой ключ, внучка».
Вопрос, что может быть секретнее сокровищницы, если ее может открыть мое кольцо, замер на моих губах. Только теперь я осознала, что заполучи Тиррина это колечко, она легко добралась бы до Ока Истины.
Но Аркус уже сидел в моей голове, как в собственной.
«Не переживай, птичка, наш хаор не дурак. Настоящая Тиррина не получила бы такой камень в кольце. Дэйтар делал его для тебя, кровью своего сердца. Так поступали все хаоры, по нашему ритуалу, а не по какому-то там издевательству чужих Небес. Камень настроен только на желанную таинэ, и в чужих руках рассыплется».
Просто гора с плеч упала.
Пока я получала порцию счастья от духа, дворецкий обошел вокруг алтаря.
— Странно. Где же королева? — недоумевал он. — Неужели демон ее все-таки забрал?
— Туда и дорога! — от души пожелала я.
— Но следов борьбы нет, и дверь заперта на засов изнутри.
— Может, на Небеса вознеслась? — предположила я.
Но на сердце, и так изнывающем от тревоги, стало совсем пасмурно. Что там с моим ненаглядным? Я покосилась на кольцо — осколок Ока сиял. Следует ли это понимать так, что с Дэйтаром все в порядке?
Слева в пустом углу храма раздался шорох, и тихий, полный иронии голос жреца возвестил:
— Полагаю, теперь для королевы-матери дорога на Небеса будет вдвойне длиннее.
Вот это маскировка! А кто-то говорил, что на меня не действуют иллюзии.
Аркус не дал впасть в заблуждение:
«Это не иллюзии, птичка Кьорвей. Это магия Небес. Игра преломления лучей света в зеркалах тьмы. Жрецы способны создавать зонтик, делающий их невидимыми».
Из говорящего угла донесся слабый хлопок, и перед нами предстали двое: лежащая на полу королева в обмороке и сидящий рядом чернорясник. Он устало привалился к стене, оторванный капюшон болтался на лоскутке, и ничто не скрывало его худощавого лица с длинным острым носом и запавшими глазами. Со лба из рассеченной брови сочилась кровь.
— Помочь, ваше преосвященство? — спросил Энхем.
— Было бы неплохо, — кивнул жрец. — Эта ведьма меня так потрепала, что моих сил хватило только на пару минут «Плаща невидимки». Но вы же некромант, а не целитель, магистр Чесс.
Дворецкий хмыкнул и вынул из кармана обычный бинт — рулончик тонкого полотна.
— Бинт пропитан заживляющим заклятием и противовоспалительной мазью. Как вы правильно заметили, пресветлый, мы, некроманты, можем поднимать на ноги только трупы, а вам до этого состояния еще далеко. — Болтая, Энхем перевязал рану храмовника. — Увы, восполнить резерв вашей магии я не могу.
— Понимаю, — усмехнулся темнорясник. — Спасибо за посильную помощь.
— Вы не знаете, что происходит снаружи?
— Все еще дерутся. Моя спина чувствует дрожь камней.
Королева слабо пошевелилась, открыла покрасневшие от ярости глаза, дернула связанными руками и бессильно обмякла.
— Мой Зеф-Эмитх сотрет вас в пыль вместе с этими камнями!
Она скользнула бешеным взглядом по моему лицу и больше не смотрела.
— Возможно, — пожал плечами храмовник. — Но ему нужны не вы, леди Риата, а его наследник.
— Леди? — фыркнула женщина. — Ты забываешься, черный сморчок. Я королева!
— Уже нет. Небеса Риртона отторгли скверну. Вы не можете носить корону и владеть землей, которую предали.
— Я мать короля!
— Этого не отнимешь, — вздохнул жрец. — Но уже ненадолго. Бедный наш король вынужден будет отречься от трона. Династия, запятнавшая себя грехом предательства и связи с Нижним миром, не может оставаться у власти. Вы предали одного сына ради другого, ради того, кто убьет вас из вашего же чрева еще до рождения. Вы никогда не задумывались, почему у повелителя демонов Зеф-Эмитха нет сыновей?
— И знать не хочу! — дернулась королева, попытавшись плюнуть в храмовника. — Потому что я должна была родить ему наследника. Я должна была стать его императрицей!
Узкие губы жреца раздвинулись в усмешке.
— Нет, заблудшая женщина. Потому что у демонов все исковеркано, не по-людски и не по-божески. Кто-нибудь слышал о беременной демонице? Их не бывает. Детей демонам всегда рожают пленницы и рабыни чужой крови. Те, кого не жалко. Потому что демонята в чреве питаются силой матери. Они опустошают матерей до дна, сводят с ума. Вот и у тебя твой всегда ясный разум помутился. Девочек легче выносить, их даже возможно родить, не прибегая к рассечению живота. Но не мальчиков. Самцы берут все, до капли крови, до капли магической силы, до искры разума. Их не донашивают. Матерей разрезают, чтобы спасти плод, или он разрывает их изнутри.
— Замолчи! — прохрипела Риата, схватившись за живот. — Ты лжешь!
— Рабыни всегда умирают: они отравлены кровью демона. Ты знаешь, что это страшный яд? От него единственное противоядие — слюна демона. Ты до сих пор жива только потому, что твой любовник не забывал вовремя целовать тебя, свою жертву. Он даже на тебе женится, ненадолго, как женился на других человеческих женщинах, которые не смогли подарить ему наследника ценой жизни. Если тебя изолировать, нам и убивать не придется. Тебя убьет твой чудовищный ребенок. Ты просто глиняный сосуд для него, который не жалко разбить.
— Не верю, нет!
— Мне и не нужна твоя вера, грешница. И сама ты никому не нужна.
Королева ерзала, пытаясь сесть. От неловких движений лохмотья сползли с ее белых ног.
— Тогда выпусти меня, если не нужна. И дай мне пить.
— Нет. Сейчас нельзя. Тот огонь, который сушит тебя изнутри, сушит и твой яд. Ты поведешь воспитанницу твоей семьи к алтарю. Я должен быть уверен в ее безопасности.
— Живодер! Изверг! Твоя смерть будет мучительной! Что ты со мной сделал?
— Пока ничего. — Темнорясник поправил разодранную юбку женщины, скрыв наготу. — Все сделает обряд. Сегодня — третий этап предстояния перед Небесами. Магия Небес коснется всех, кто войдет в храм в это время. И на тебя, леди Риата, тоже прольется их свет и опрокинется их тьма. Все получат преображение, если обряд завершится. Не только жених и невеста.
Да пора бы, затосковала я. А то от жениха и клочков не останется.
Королева обессиленно замолчала, но вся искрилась злостью. Храмовник отвернулся от нее, поднял мрачные карие глаза на дворецкого:
— Ты ведь не скажешь, как вы вошли, не тронув запора? Я услышал шум, но не заметил, откуда он исходил. Магии портала не почувствовал, да и нельзя открыть портал в наши храмы.
Энхем отрицательно покачал головой:
— И не просите, ваше преосвященство. Не моя тайна.
Королева неожиданно вскинула ресницы и посмотрела прямо мне в глаза.
— Тиррина, — ее голос приобрел проникновенный тембр, — заклинаю тебя, помоги мне!
Я сделала вид, что поддалась гипнозу. Шагнула к ней, но цепкие пальцы дворецкого сжали мой локоть.
— Чем я могу помочь, миледи? — спросила я. — Моя магия сгорела три года и два месяца назад.
— Передай моему сыну… — Королева бросила быстрый взгляд на темнорясника. — Ваше преосвященство, если я осуждена без суда, могу высказать последнее желание? Дайте мне поговорить с девочкой. Всего лишь пару слов передать для моего сына, вашего пока еще короля.
Ни за что не подойду. Ведьма наверняка что-то задумала.
Хватка на локте стала сильнее.
«Аркус, передай Чессу… то есть Чессеру. Не беспокойся за меня, я еще не сошла с ума, чтобы приближаться к ядовитой змее».
Энхем отпустил мой локоть.
Кстати, о ядовитых гадах. Что-то опять мне плохо, голова снова закружилась. Или это от духоты и остаточных эманаций боевых заклинаний, которыми тут обменивались королева и храмовник? Надо хотя бы Энхему сказать. Может, у него найдется волшебный бинт и для моей головы?
Но я не успела.
Дверь, заложенная засовом, содрогнулась от дробного стука, словно били отбойным молотком. Темнорясник положил ладонь на символ круга, висевший поверх рясы, прислушался так внимательно, словно некромант к чееру. Стук стих, а жрец, подхватив полы одеяния, побежал к дверям.
— Присмотри за нашей грешницей, магистр, — бросил он на бегу дворецкому.
Надеюсь, он не меня имел в виду. Я невинна в обоих мирах. Была. Если Тиррина так же бережно относится к моему телу, как я — к ее.
Темнорясник снял с двери магический засов, обезопасил настороженные заклинания, повернул ключ в замке и распахнул храмовые врата.
Хлынувший внутрь алый закатный свет тут же заслонила толпа, и впереди, сияя умопомрачительной улыбкой и выжженными прорехами в свадебном костюме, шел его сиятельство граф Орияр, хаор Суаф, мой таир, живой и почти невредимый, если не считать слегка заплывшего глаза и ссадины на скуле. Он что, на кулаках с рогатой горой дрался?
Я посмотрела на свой запыленный и помятый наряд и хмыкнула: полная гармония!
— Мы готовы к ритуалу, ваше преосвященство, — поклонился Ворон сначала темноряснику, потом ввалившемуся следом за графом толстому жрецу в уже далеко не белом и не целом одеянии.
Думаю, в анналы истории рода Орияр и королевства Риртон наша церемония войдет как «свадьба оборванцев».
