Реактивный самолет разогнался по взлетной полосе и, плавно оторвавшись от земли, взял курс на Милан. Белуджи и Трейтон заняли свои места в изолированном от остальных пассажиров VIP-салоне.

Встретившись взглядом с медиамагнатом, Трейтон решил первым сообщить, кого именно он видел в платье монахини, но Джино приподнял ладонь и перебил его:

— Я тоже видел ее и думаю, что сейчас самое время выпить хорошую порцию виски.

Через минуту самолет набрал нужную высоту. Трейтон налил в тяжелые бокалы по двойной порции «Макаллана» 38-го года стоимостью в десять тысяч долларов за бутылку. Расслабившись в кресле, он все равно не мог найти никакого разумного объяснения увиденному и попытался заполнить неловкую паузу обычной болтовней о качестве виски:

— Этот сорт действительно имеет благородный, насыщенный вкус и аромат. Но если быть откровенным, то для меня он немного крепкий и голова от него болит поутру сильнее, чем от дешевого «Джонни Уокера».

— Перестаньте, Том, я вас уже успел выучить за время нашего сотрудничества. Вам абсолютно наплевать, какой у него вкус и аромат, потому что после полученных боевых ранений ни о каком виски для вас даже и речи быть не может. После сегодняшней шалости вы будете завтра расплачиваться адскими муками, впрочем, так же, как и я. Мы оба находимся с вами в недоумении из-за «явления», иначе и не скажешь, Марты Мейерс в облике монахини, на которую вы еще утром помогали санитарам надеть смирительную рубашку.

Сделав добрый глоток виски, Белуджи продолжил:

— Я все время держал от вас в тайне некоторые деликатные моменты, связанные с этим ритуалом и истинным предметом наших поисков. Но, полагаю, теперь настало время объясниться и ввести вас в курс дела.

В пустом кресле рядом с Джино вдруг из ниоткуда появился демон, принявший облик чернокожего врача в белом халате. Том от удивления выпустил тяжелый бокал из рук, и резкий запах виски моментально заполнил весь салон. Он не верил собственным глазам. Перед ним сидел тот самый хирург, который лет тридцать назад в Анголе спас его от неминуемой смерти. Он вытянул пулю, застрявшую в голове всего в сантиметре от гипоталамуса, буквально вернув его с того света.

— Не следует утруждать себя излишними объяснениями перед подчиненными. Не успеешь и глазом моргнуть, как они начнут клеиться в друзья, а затем требовать свою долю в вашем бизнесе, — остановил медиамагната демон, улыбающийся так же, как и Анкл Бенс с этикетки кетчупа.

— А вам, мистер Браун, ведь именно так вас называли в Анголе, не стоит так сильно волноваться. Теперь, в ваши шестьдесят, у вас может резко подняться давление, а там и до инсульта рукой подать. Прошло то время, когда вы, будучи военным инструктором, могли запросто в одиночку перерезать за ночь отряд пьяных прокоммунистических повстанцев, поспорив на ящик виски со своими коллегами из ЦРУ. Я вижу, вы вспомнили, как после одного из ночных рейдов вас все-таки подстрелили. Только благодаря мне вы остались тогда живы, хотя я и сам не очень-то верил в успех. Надо признать, ваши шансы были совсем ни к черту.

Трейтон почувствовал, что задыхается. Он расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и, достав чистый бокал из бара, залпом выпил двойную порцию виски. Нисколько не удивившись, Джино протянул ему тарелку со свеженарезанным лимоном и спокойно сказал:

— Я вижу, Том, вас задели за живое. Со мной было точно так же, когда мы познакомились в первый раз с этим импозантным джентльменом. Именно об этом я и хотел вам рассказать до его появления.

— Благодарю вас, Джино, все, что будет необходимо знать мистеру Трейтону, я сам расскажу, — сказал Цалмавет, сразу приступив к делу.

— Никто из приглашенных на ритуал персон не должен пострадать. Палардо вам в этом поможет. Вы должны оцепить базилику святого Ювеналия в горной деревне, где родился господин Белуджи, таким плотным кольцом, чтобы туда даже мышь не проскочила. Снайпер, которому вы сегодня хладнокровно прострелили колено — барон фон Раушенбах, сказал вам правду. Орден магистров действительно существует, и в него входят влиятельные, хорошо известные во всем мире особы голубых кровей. Они сделают все возможное, чтобы ликвидировать участников как сегодняшнего, так и последующих ритуалов. Возвращение молодости и здоровья — слишком заманчивые и гораздо более реальные вещи, чем мифическое счастье в Раю, о котором никто из живущих ничего не знает, поэтому искушение отречься от вашего Бога всегда будет очень велико. Мы быстро обретем реальную власть над миром, когда в наши ряды начнут вливаться все новые и новые олигархи. Именно этого Орден магистров и боится больше всего.

Белуджи превратился в одно большое ухо и сильно нервничал, даже не заметив, как принялся нарезать тонкими ломтиками третий лимон и намазывать красную икру на тосты с холодным маслом. Демон ухмыльнулся и, приняв привычный для себя облик фараона, произнес:

— Ох уж эти итальянцы, жить не могут без того, чтобы хоть какую-то стряпню не приготовить своими руками.

— Мы таким образом боремся со стрессом. Кстати, не найдется ли у вас случайно еще несколько чудодейственных листочков, ведь если со мной в самый неподходящий момент случится приступ, то в этой глуши мне и помочь будет некому.

Цалмавет бросил на стол хорошо знакомый черный бархатный мешочек с тисненным золотым гербом.

Глаза Джино загорелись. Быстро вынув из него зеленый листок, он жадно запихнул его в рот и тут же потянулся за другим.

Том удивился его поведению. Он еще никогда не видел, чтобы руки шефа тряслись от волнения, будто он держал не простой зеленый листок, а Кох-и-Нор.

— Надеюсь, после сегодняшнего ритуала они мне больше не понадобятся, — облегченно вздохнул Белуджи, ополаскивая рот виски.

Демон обратился к Трейтону повелительным тоном:

— Позвоните Палардо и передайте, чтобы сразу же по прибытию на авиабазу они без промедления вылетели в сторону деревни Сан-Бернардино. В ста тридцати километрах на юго-запад от нее находится городок Каспогджо. Там есть резервная взлетно-посадочная полоса в хорошем состоянии. Отдайте приказ вашему пилоту, чтобы он смело садился на нее.

Хорошая порция виски быстро привела в чувство выбитого из колеи Тома. Он вопросительно посмотрел на шефа и, получив утвердительный ответ, направился в кабину пилота. Уже на выходе из VIP-салона Трейтон услышал голос демона:

— Не вздумайте задавать никаких вопросов Марте или смотреть ей в глаза. Мне действительно будет искренне жаль вас.

Сделав круг над небольшой живописной альпийской деревней, пилот рассчитал угол приземления и повел самолет на резервную посадочную полосу. Глядя в иллюминатор, Джино почувствовал прилив жизненных сил. Влияние чудодейственного листочка в сочетании с двойной порцией виски усилилось, и медиамагнат, находясь в заметно приподнятом настроении, жизнерадостно обратился к Трейтону:

— Не вешайте нос, старина. В шестьдесят умирать еще рано. Если со мной произойдет все так, как было обещано этим господином, с которым вы сегодня мило побеседовали, и я действительно излечусь и помолодею, то в следующем ритуале уже будете принимать участие вы, — заверил его Белуджи.

— А что взамен? — пристегнув ремень, спросил Том.

Белуджи резко отвел взгляд от иллюминатора и, подозрительно посмотрев по сторонам, ответил:

— Поверьте мне, я говорю с вами искренне не только потому, что наш таинственный гость исчез, хотя я уверен, что он слышит каждое наше слово. Взамен они просто просили оказывать максимальное содействие в реализации их скромных просьб, и не более того.

Заметив явное недоверие во взгляде Трейтона, медиамагнат добавил:

— Не будьте ребенком, Том, и выбросьте из головы этот первобытный бред насчет договора купли-продажи бесценной человеческой души. В нашем урбанизированном мире — это товар абсолютно мифический и гроша ломаного не стоит. Каждого человека очень конкретно оценивают по его возможностям и по тому, насколько он может быть полезен для решения тех или иных задач.

Трейтон промолчал и лишь крепко сжал подлокотники кресла, когда шасси сначала легко коснулись бетона, а затем самолет завибрировал всем корпусом, гася скорость на небезупречном покрытии взлетно-посадочной полосы. Джино снова посмотрел в иллюминатор и, к своему удивлению, заметил с три десятка черных джипов «хаммеров». Они блестели, как лакированные туфли, стоящие в ряд возле старого серого двухэтажного здания недействующего аэропорта. В диспетчерской вышке мелькали фигуры людей, а на поле неподалеку вращался локатор, направляя еще находящиеся в воздухе самолеты один за другим на полосу. Все свидетельствовало о том, что кто-то разбудил спящий аэропорт только лишь для того, чтобы принять гостей на одну ночь. Несколько человек, одетых в одинаковые черные костюмы, вышли из здания и, запрыгнув в джипы, повели их в сторону приземлившегося самолета.

— Похоже, что наш ветхозаветный фараон уже обо всем позаботился, — сделал вывод Белуджи.

— Судя по внушительному количеству транспорта, гостей сегодня будет немало, — согласился с ним Трейтон.

Оставив Белуджи наедине со своими мыслями, он направился к охранникам отдавать указания. Неизвестно откуда взявшаяся в этой глуши новая сервисная машина подкатила к остановившемуся самолету трап. Двое охранников с автоматами наперевес спустились, а за ними немного погодя вышел кинолог Гюнтер, держа немецкую овчарку на поводке. Четыре новых бронированных джипа остановились возле трапа. Сука по кличке Евра принялась радостно вилять хвостом в предвкушении стимулирующего вознаграждения в виде кусочков вяленого мяса. Когда дело дошло до водительской двери, она жалобно заскулила, прижавшись к ногам своего хозяина. Черные, блестящие, как смола, волосы водителя, его черные очки, костюм, галстук и лакированные туфли сливались с цветом машины, делая его неотъемлемой частью заводской комплектации «Хаммера». Поджав хвост, собака отбежала назад к трапу, подальше от водителя. Виновато опустив голову, она наотрез отказалась проверять остальные машины. Немного осмелев возле охранников, которые любили дергать ее за уши, Евра принялась снова втягивать носом воздух, пытаясь уловить молекулы испугавшего ее запаха. Почувствовав враждебные феромоны, она начала недовольно фыркать, рычать и скалить зубы, отворачивая морду в сторону.

Помощник Трейтона подошел к следующему джипу и сразу отпрянул от неожиданности. За рулем сидел брат-близнец водителя первой машины, от которого его собака только что в страхе убежала. Он оглянулся, чтобы убедиться, что ему не померещилось, но нет — все было так, как он и подумал. В замыкающем колонну «хаммере» сидел близнец и с олимпийским спокойствием смотрел на него стеклянным взглядом. В то время, пока один из охранников, глядя в зеркало, привинченное к металлической трубке, осматривал днище джипов, Гюнтер осторожно приблизился к третьей машине, больше всего в эту минуту боясь увидеть за рулем еще одного близнеца. Он не знал, как реагировать, потому что при моделировании проблемных ситуаций во время обучения никому и в голову не приходило, что такое возможно. Тем не менее его рука инстинктивно незаметно потянулась за пистолетом. Когда до водительской двери оставалось всего пару шагов, близнецы из третьей и четвертой машины сами вышли наружу и пристально посмотрели ему прямо в глаза. Ноги Гюнтера стали ватными, и он явственно услышал в своей голове чей-то властный голос:

«Опусти руку вниз. Подойди к машинам, загляни внутрь салона и доложи Трейтону, что все чисто. Собаку оставь в самолете».

Повинуясь приказу, Гюнтер, как зомби, повернулся к самолету лицом и обратился к Трейтону по внутренней связи:

— Все чисто, кроме водителей в джипах никого больше нет, но Евра ведет себя странно. У нее сухой нос и она тяжело дышит. Боюсь, что собака заболела. Придется ее оставить. С собой ее точно брать нельзя, а то еще сдохнет по дороге.

Через пять минут все пассажиры покинули самолет. Как только колонна из четырех джипов с людьми Белуджи и монахинями выехала из аэропорта, другой эскорт остановился напротив только что приземлившегося самолета.

— Похоже, у них тут конвейерная система, — удивился Джино.

Миновав деревню, утопающую в живописной горной долине в лучах заходящего солнца, «хаммеры» начали достаточно быстро подниматься в горы по извилистому серпантину. Посмотрев в боковое окно на крутой обрыв, Трейтон уже пожалел о том, что не посадил за руль своего проверенного водителя. На горных склонах росли высокие сосны. Воздух был опьяняюще насыщен кислородом, и Белуджи начал зевать.

Он опустил стекло и несколько раз глубоко вдохнул полной грудью:

— Как здесь легко дышится по сравнению с вечно загазованным Римом. Не потому ли мы болеем, что сознательно запихиваем себя в неестественно агрессивную среду, а потом наивно полагаем, что организм как-нибудь, да адаптируется, и по-прежнему будет работать, как швейцарские часы.

— Да, вы правы, Джино, будущее за мутантами, — согласился с ним Трейтон, озабоченно посмотрев на водителя. Его очень беспокоила мысль, что все они были на одно лицо и никто из них не обронил ни единого слова и даже не улыбнулся, когда Том попытался с ними заговорить. Они как будто и вовсе не слышали его.

— Клоны, а не люди — хрень какая-то.

— К сожалению, Том, но это распространенное заблуждение. Клонирование подразумевает всего лишь наследственную идентичность, а не внешнюю, так что клоны вовсе не должны быть близнецами, а скорее наоборот. Но я полагаю, что это лишний раз доказывает, что все происходящее с нами сегодня имеет сверхъестественную природу.

Том явно чувствовал себя не в своей тарелке, так как привык любое передвижение, да еще и по незнакомой местности, заранее тщательно планировать, а не находиться в неизвестности, не зная откуда в машину полетит снаряд из базуки. Развернув на коленях карту, он прикинул, что до деревушки Сан-Бернардино придется трястись в джипе не менее двух часов и к месту проведения ритуала они прибудут приблизительно к одиннадцати часам вечера. Прочитав его мысли, Джино спокойно сказал:

— Я не разделяю вашу тревогу, хотя и понимаю вас. Нас пригласили сыграть роль в этом спектакле, даже не ознакомив предварительно со сценарием. Но будет лучше, если мы хоть раз в жизни просто смиримся с этим и не станем придумывать на скорую руку свой.

Свежий горный воздух, насыщенный озоном соснового леса, подействовал на Белуджи, как снотворное, и вскоре он крепко заснул, окутанный очарованием родных мест.