Бывшие хусейновские офицеры разведки все-таки умудрились улизнуть от людей Трейтона. Но вместо того, чтобы покинуть страну, они решили по примеру повешенного диктатора раствориться среди местного населения, понадеявшись на удачу и на старую поговорку: «Дома и стены помогают».

Даже Трейтону с его связями в ЦРУ потребовалось долгих две недели, прежде чем он разыскал беглецов в частной клинике пластической хирургии. Местные «коновалы» изменили их внешность практически до неузнаваемости, не сильно заботясь при этом об эстетической стороне вопроса. Трейтон тоже с ними не долго церемонился, и уже через три дня после операции они с еще не снятыми швами на лице тряслись вместе со спецназовцами в армейском джипе, показывая дорогу к затерянной в горах пещере, где бедуин нашел вход в пещеру.

Получив предупреждение по рации от пастухов о приближении американской армейской колонны к их кишлаку, старейшины приказали спрятать автоматы и крупнокалиберные пулеметы в вырытые в песке неподалеку от ручья тайники, где росла густая растительность. Отправив навстречу армейским джипам детей размахивать заготовленными специально для этого случая американскими флажками, они распорядились зарезать трех молодых ягнят и приготовить их для «гостей». Через десять минут по «боевой тревоге» в кишлаке уже вовсю праздновали свадьбу, и звуки музыки и веселья разносились по всей округе. Жена старейшины небольшого племени езидов, вспомнив, что забыла снять со стены портрет Хусейна, шлепнула себя ладонью по лбу и со словами: «Старая дура, совсем страх потеряла», побежала менять его на портрет Джорджа Буша, поскольку портрет Обамы до сих пор так никто и не привез из города.

— Андерс, отвечаешь за наших гидов. Из машины их не выпускать. Если будут доставать тебя, разрешаю засунуть кляп в рот, — первым выйдя из джипа, отдал приказ лейтенант Суарес.

Девять спецназовцев быстро по отработанной схеме разбежались во все стороны и за две минуты проверили весь кишлак на наличие в нем моджахедов. Четверо держали на прицеле собравшихся в шалаше на свадьбу бедуинов, которых было не менее сотни человек, включая женщин и стариков. Кроме пустых простреленных консервных банок, потекших старых батарей для армейских раций и гильз от крупнокалиберного пулемета, выброшенных в мусорную яму, поисковая группа ничего подозрительного в кишлаке не обнаружила.

— Вы когда-нибудь видели, чтобы свадьбу справляли, когда солнце стоит в зените? — внимательно осматриваясь по сторонам, спросил Суарес своих сержантов, которые стояли по бокам от него со скорострельными модифицированными автоматами Famos наизготове.

— В это время у нас в Сан-Франциско обычно только начинают неспеша стекаться к храму педики и лесбиянки, чтобы объявить священнику во всеуслышание причину, по которой его дружок или подружка не может выйти замуж или жениться, — ответил 30-летний сержант Ламберт, стараясь за шутками скрыть волнение.

— А я все время думал, что они мчатся туда, сломя голову, — поддержал разговор Джимми Лоуренс, сержант первого класса.

— Такое только в фильмах бывает, — сказал Ламберт и присвистнул от удивления.

Восторженные звонкоголосые дети, которые исчезли сразу после того, как джипы остановились, теперь выползли неизвестно откуда в полном «боевом снаряжении», окружив спецназовцев со всех сторон.

— Да ты только посмотри на эту писюрву зеленую, где они все это «нарыли»? — удивился Джимми.

Впервые увидев американских солдат, мальчишки радостно бегали вокруг спецназовцев, обвесившись пустыми пулеметными лентами, осколочными гранатами со снятыми взрывателями, хвастаясь своими старыми ржавыми обрезами середины прошлого века, к которым уже вряд ли можно было найти патроны. Увидев у них в руках сломанные армейские рации, Суарес понял, что мирные пастухи, которые махали им руками, приглашая присоединиться к свадьбе, выполнят сборку-разборку АК-47 с завязанными глазами меньше, чем за четырнадцать секунд. Теперь он не сомневался, что все близлежащие кишлаки уже оповещены об их приезде. Оглядевшись по сторонам, лейтенант обратил внимание на десять откормленных верблюдов с высокими горбами, которые лениво жевали свежесорванную где-то рядом у ручья зеленую траву.

— Джимми, возьми переводчика и покажи старейшинам фотографию пещеры. Постарайся не пугать молодоженов. Ламберт, вы вместе с капралом Дудаско пройдите по следам верблюдов. В ста пятидесяти-двухстах метрах от кишлака должен быть ручей. Там, где следы прервутся, внимательно осмотритесь по сторонам. Ищите выше ручья, в «зеленке». Склад с оружием обычно прячут под кустами.

— Кроме охотничьих карабинов, в этих хижинах ничего нет — все чисто, — доложил подошедший к лейтенанту старший сержант Роджерс.

— Получается, мы должны скинуться по сотне и вручить молодоженам конверт, так что ли? — пожав плечами, иронично прибавил лейтенант Найджел.

— Если у них действительно свадьба, то почему все до сих пор трезвые, и к нам никто не лезет обниматься? Для езидов алкоголь никогда не являлся табу, — заподозрил неладное Суарес.

— Да и пальмовые листья на шалаше присыпаны таким слоем пыли, как будто он стоит в самом центре кишлака не меньше года. Обычно их сразу после свадьбы разбирают, — добавил рядовой Барнелл.

Тем временем женщины заносили в шалаш все новые и новые наспех состряпанные закуски. Как только переводчик Али пытался заговорить со старейшинами, музыканты еще громче начинали дуть в свои дудки и стучать в барабаны, так что даже стоящий рядом Джимми не мог расслышать ни единого слова. С интервалами в каждые десять секунд танцовщицы, бьющие в бубны, затягивали свое улюлюканье, и от наплыва децибелов спецназовец вынужден был удалиться, оставив переводчика одного объяснять цель их приезда.

— Они просто издеваются над нами. На столах даже посуда чистая, а у невесты в парандже такие же морщинистые руки, как мои яйца, — объяснил в двух словах обстановку вспотевший не столько от жары, сколько от психологического напряжения Джимми Лоуренс, вернувшись к основной группе.

— Надо прекратить этот балаган и провести личный досмотр с пристрастием, иначе они будут развлекать нас своим завыванием до второго пришествия, — сказал Суарес.

— Я не удивлюсь, если они как раз в этот момент уже надевают пояс шахида на переводчика, — бросил как бы в шутку Роджерс, хотя все понимали, что такой вариант развития событий более чем вероятен.

Суарес уже хотел отдать приказ, как вдруг по рации раздался радостный голос Ламберта:

— Командир, вы как в воду глядели. У них тут целая землянка с оружием! Тут одних автоматов хватит, чтобы вооружить повстанческую армию Тупака Амару, не считая гранатометов и СВУ.

— Молодцы, парни, оттащите в сторону осколочные гранаты и снаряды и по моей команде подорвите все это на хрен. Высылаю к вам Харгрейва с оборудованием.

— Теперь, Роджерс, праздник будет и на нашей улице. Расставь парней вокруг этого свадебного шатра Шахерезады. Постарайтесь не упустить ни одного моджахеда, когда они будут выбегать наружу, и цельтесь, как обычно, выше колен. Мы с Джимми, Лоуренсом и Тэрнбуллом пойдем «молодым» цветочки вручим, — отдал команду лейтенант и неспеша направился ко входу в шалаш.

Перед тем, как расставить людей по своим местам, старший сержант провел краткий инструктаж:

— Через пару минут на вас накинутся эти ведьмы в черной парандже. Они будут пытаться разодрать когтями наши рожи, отвлекая от своих бойфрендов, которые тем временем побегут врассыпную. По возможности, не стреляйте в них, бейте прикладом по ногам или по почкам. Симеон, Барнелл, Андерс, Джонсон, Верретт станут в первое кольцо. Остальные вместе со мной во второе.

Чем ближе Суарес и Джимми подходили ко входу, тем сильнее им в уши врезалась примитивная однообразная музыка «восточного базара». Внутри шалаша везде были наспех, кое-как развешены праздничные гирлянды, а танцовщицы даже не успели нацепить на себя свои традиционные украшения, которыми должны были звенеть во время танца. Переводчик Али, сидя на ковре возле старейшин кишлака, безнадежно пытался выяснить у них, где находится пещера, показывая им фотографию. Но те лишь смеялись, отмахиваясь от него, как от сумасшедшего, а женщины протягивали ему кувшин с вином. Увидев вошедших внутрь американских солдат, танцовщицы принялись еще энергичнее крутить бедрами и бросать на них томные взгляды, преградив им путь. Мужчины размахивали руками, приглашая присоединиться к ним, но по их глазам лейтенант понял, что все они трезвы, как стеклышко. Отодвинув в сторону навязчивую танцовщицу, он спокойно подошел к старейшинам, расплывшимся в улыбке, как будто спецназовцы были долгожданными и самыми желанными гостями на деревенской свадьбе.

— Скажи им, чтобы музыканты перестали играть, — сухо обратился Суарес к переводчику.

Указав рукой на музыкантов, которые сидели в пяти метрах от него, Али перевел просьбу, но старейшины продолжали валять дурака, делая вид, что не понимают его.

Не удивившись избитому стереотипу, который преобладал в поведении мусульманских общин при встрече с оккупационными коалиционными войсками, лейтенант вызвал по рации сапера.

— Харгрейв, что там у тебя?

— У нас все готово, жду команды.

— Через пять секунд взрывай, — отдал приказ командир отряда и, вытянув вперед руку, начал загибать пальцы перед старейшинами, быстро сообразившими и без переводчика, что он имеет в виду.

Как только лейтенант загнул большой палец, по мановению волшебной палочки прогремел мощный взрыв, волной от которого сорвало верхний слой пальмовых листьев с крыши «свадебного» шалаша. Музыканты тут же притихли, прислушиваясь, как осколки от СВУ, со свистом рассекая воздух, падали где-то совсем рядом, на расстоянии метров пятидесяти от кишлака.

— Ну что, будем и дальше придуриваться или поедем к пещере? — превратившись в живой датчик, реагирующий на движение, спросил лейтенант, сняв автомат с предохранителя.

Али быстро пришел в себя от легкого шока и перевел вопрос, снова показав фотографию, сделанную генералом Осканом месяц тому назад.

Старейшины были явно разочарованы таким молниеносным развитием ситуации, которую, как им казалось до этого момента, они вполне контролировали. Не успел 70-летний Ибрагим определиться с решением, как снаружи прогремели короткие автоматные очереди, и все пошло совсем не так, как планировалось изначально. Стоило одной из женщин завизжать, представив, что американцы стреляют в детей, как у остальных тут же проснулся материнский инстинкт и они, подхватив ее визг, бросились сломя голову наружу. Спецназовцы, оглушенные их криками, внимательно следили за мужчинами, направив на них «фамусы». Бедуинов так и подмывало последовать примеру своих жен, но автоматные очереди, раздающиеся со всех сторон, заставили их вести себя благоразумно.

Али ретировался от греха подальше и с жутким акцентом, заикаясь от волнения, сказал лейтенанту:

— Они нас обманывать. Я слышать, как старейшины говорить между собой, что лучше было сразу завалить вход камни и убивать генерал Оскан.

Один из музыкантов, сидящих ближе к выходу, выхватил спрятанный под циновкой пистолет, но не успел он его направить на лейтенанта, как тут же упал, сраженный пулей в голову, выпущенной Джимми. Боевой пыл всех остальных сразу же заметно поостыл.

— Всем медленно поднять вверх руки! — спокойно скомандовал Суарес и обратился к переводчику:

— Скажи им, что если они приведут нас к пещере, то мы забудем о складе с оружием. Но если они и дальше будут упрямиться, то все мужчины от восемнадцати до пятидесяти лет будут посажены в тюрьму по обвинению в терроризме и выйдут лет через десять в лучшем случае.

Али в свойственной ему эмоциональной манере перевел слова лейтенанта, при этом для убедительности постоянно указывая пальцем на убитого «музыканта».

Старейшины посовещались, и глава общины Ибрагим-бей дал согласие при условии, что его люди внутрь не пойдут, а после того, как американцы заберут из пещеры все, что их интересует, они ее взорвут.

Когда командир отряда вышел наружу, Роджерс сразу подвел его к джипу, в котором санинструктор перевязывал простреленные ноги генерала Оскана и живот полковника Рашида. Рядовой Саммерс, увидев суровое выражение лица лейтенанта, виновато опустил глаза и начал оправдываться:

— Этот урод, Оскан, просился в туалет, но я не выпускал его до окончания зачистки кишлака. Тогда он высунул член и начал ссать прямо в джипе. Когда я выпихнул этого ублюдка наружу, он сразу дал деру, а этот псих Рашид схватился за автомат, не давая в него стрелять. Тут подбежал Кристиан и шлепнул его прямо в живот, а я прошил этому уроду ноги.

— Да ни хрена с ним не будет, еще побегает по бабам, ну а с Рашидом, конечно, дело — труба. Еще денек, может, и попыхтит на морфине, но завтра точно ластами щелкнет, если, конечно, чудо не произойдет, — сказал санинструктор.

— Отнесите их в шалаш, пусть эти припудренные квочки, вместо того, чтобы тарахтеть без умолку, лучше займутся ими, — распорядился лейтенант.

— Да-да, компрессик из верблюжьей мочи на голову положат и намажут раны плесенью подрейтузной, — глядишь, к вечеру оба и подохнут, — пустил в ход черный юмор санинструктор Корнелл.

— Роджерс, возьми семерых парней и наведи тут порядок. Проверь у них документы и надень на всех подозрительных наручники. Я уверен, что тебе есть о чем с ними потолковать, а мы пока съездим на экскурсию к пещере вместе со старейшиной.