Глава 28
Заняв в самолете свои места, отгороженные шторкой от остального салона, сотрудники агентства «ЭФ» расположились со всем возможным комфортом, окруженные чуткой заботой бортпроводниц.
– О, да тут жить можно! – одобрила Алевтина, избавляясь от своего полупальто и усаживаясь в кресло. – Всегда теперь так летать буду! Ариша, детка, садись к окошку, там красиво будет.
– Разлеталась она, ты ж смотри! – проворчал Никанор, занимая кресло позади Феликса. – Гера! Ну-ка иди сюда! Садись со мной! А то вдруг поплохеет старику в полете, тут ты и позаботисся!
Гере ничего не оставалось, как сесть к Никанору, а место рядом с Феликсом занял Сабуркин.
Командир корабля поприветствовал пассажиров, стюардессы раздали пассажирам первого класса подушки, одеяла, свежую прессу, и самолет покатился по взлетной полосе.
– Что ж, Салоники, – усмехнулся Феликс, – скоро свидимся.
– Хоть приятные воспоминания? – покосился на него Валентин.
– Разные. Надеюсь, в этот раз приятных будет больше.
Самолет оторвался от земли и стал набирать высоту. Минут через двадцать полета Гера коснулся плеча Феликса и спросил:
– Ты как, нормально себя чувствуешь?
– Не знаю, смогу ли оправдать твои ожидания, но со мной все в порядке. И я собираюсь поспать, а то ночью не вышло.
– Предполетный мандраж не давал? – посочувствовал Сабуркин. – Я вот тоже перед дорогой заснуть не могу.
– Именно, – Феликс рывком сунул подушку сначала под голову Вале, потом себе, – так что будем спать.
Натянув одеяло до самого подбородка, Феликс закрыл глаза.
И не открыл их даже тогда, когда стюардессы принесли вино и горячие закуски.
Для остальных сотрудников трехчасовой полет прошел так же легко и непринужденно, как для спящего Феликса и похрапывающего на его плече Сабуркина. К моменту снижения все уже были изрядно навеселе, вволю надегустировавшись отличного греческого вина.
Феликс открыл глаза только после касания шасси о посадочную полосу.
– Валя, вставай, приехали. – Он похлопал по щеке крепко спящего Сабуркина.
– Что? Уже? – Тот широко зевнул, беспомощно щурясь спросонок. – А чего так быстро?
– Так не в Таиланд летим! – хохотнула раскрасневшаяся Алевтина. – О, а давайте потом прямо из Греции в Таиланд рванем? Я такой шикарный купальник с пляжным платьем прикупила, они прямо жаждут по парочке стран прогуляться!
– Не говорите, что успели напиться, – Феликс привстал, окидывая взглядом соседние и задние ряды. Пунцовый румянец играл на щеках у всех сотрудников, включая старика Никанора.
– Да брось, начальство! – воскликнула Аля. – На курорт едем! Какой-никакой, а все-таки отпуск!
– Один день вам сегодня на отпуск, а завтра…
– Завтра встанем к рабочему станку, не боись! А давайте споем? Какую-нибудь греческую песню! Надо же поприветствовать Грецию хорошей песней!
Но спеть они не успели – стюардессы отдернули шторку и с ласковыми улыбками принялись открывать багажные полки, выпроваживая дорогих пассажиров на выход.
Оказавшись на трапе самолета, Феликс на мгновение замер, вдыхая такой знакомый и почти забытый запах разогретого солнцем южного разнотравья. Улыбнувшись этому запаху, он достал из бокового кармана сумки черные очки и легко сбежал по ступенькам к поджидающему пассажиров автобусу.
Пройдя таможенный контроль и получив багаж, сотрудники агентства вышли из здания аэропорта «Македония» в жаркий летний день, так не похожий на московский октябрь. Люди немедленно принялись снимать верхнюю одежду и заталкивать ее в сумки, а Феликс направился к стоявшей неподалеку от выхода веренице сине-белых такси. Подойдя к первой машине, он открыл дверь и на чистейшем греческом языке сказал, что ему нужно попасть в центр города на площадь Аристотеля, в отель «Электра Палас», но в одну машину все его друзья не поместятся, ехать надо на двух машинах.
– Нет проблем, господин! Как хотите, так и поедем! – Мгновенно встряхнувшийся от золотого блеска шофер выскочил на дорогу и бросился к такси, стоявшему за ним. Распахнув дверь водителя, он что-то закричал, размахивая руками. Из салона выскочил второй шофер, и они оба бросились к подоспевшей группе пассажиров, наперебой вырывая у них из рук багаж.
– Сабуркин, садись вперед, – сказал Феликс и устроился на заднем сиденье вместе с Никанором.
Как только автомобили тронулись с места, таксист заговорил. Глядя на пассажира, а не на дорогу, он выдал пулеметную очередь каких-то громких жизнерадостных слов, половина из которых, судя по интонации, была вопросами. Сабуркин быстро поморгал и выдавил:
– Нихт ферштейн…
– О, шпрехен зи дойч? – И с той же непринужденностью таксист разразился тирадой на немецком.
– Вероломнейший поступок, однако! – хмыкнул Никанор, опуская стекло. – Не бережешь работников.
– Привыкать надо к полевым условиям, привыкать, – усмехнулся в ответ Феликс.
За окнами такси проносились пальмы, цветущая зелень и здания такой… такой наискромнейшей архитектуры, что Сабуркин даже умудрился выбраться из словесного плена таксиста, чтобы обернуться и поинтересоваться:
– Я не понял. А где Греция?
– Вокруг тебя, – ответил директор. – Ты чего-то другого ожидал?
– Ну да! Колонны там эти всякие… белые!
– На пару тысяч лет опоздал с колоннами. Но не волнуйся, сейчас доберемся до центра – будут тебе колонны. Правда, не очень белые и не очень целые, но все-таки колонны.
Центр города, главная площадь, полукруглые здания в византийском стиле немного скрасили впечатление от увиденного, даже Сабуркин стал с интересом посматривать по сторонам.
Такси остановились у здания гостиницы, вогнутым фасадом смотрящего на набережную. Расплатившись с обоими водителями, Феликс направил своих не в меру развеселых, желающих немедленно отправляться на пляж сотрудников заселяться в отель. Пока он общался с администраторами, команда бродила по холлу, рассматривая интерьер. Возникла небольшая заминка – на самом последнем и самом дорогом этаже не нашлось шести свободных одноместных номеров.
– Давайте один двухместный, только с раздельными кроватями, – сказал Феликс. – Заселите нас пока что на неделю, если понадобится – продлим.
Пока оформляли документы, улыбчивый персонал принес воду, кофе, печенье, чтобы гости не скучали. Рассевшись в кресла, они принялись шутить, что наконец-то дошло дело и до кофия.
Закончив оформление, получив ключи и отказавшись от сопровождения, Феликс объявил общий подъем, и команда потянулась к лифтам. На этаже Феликс лично заселил каждого в номер, показав, где и как включаются свет, вода, кондиционер. Двухместный номер Никанора и его внучки оказался по соседству с апартаментами Феликса.
– Красотища! – одобрил старик, затаскивая внутрь свой рыжий чемодан. – Поспать бы теперича часок-другой.
– Отличная идея, – кивнул Феликс, – как раз время сиесты. Сейчас отдохнете, и пойдем прогуляемся, поужинаем заодно.
Оставив старика с Ариной располагаться, он снова прошелся по номерам, велел всем отдыхать, никуда из комнат не расползаться и ровно в пять собраться у него.
Закрыв дверь своего номера, Феликс первым делом положил трилистник в футляр, убрал его в сейф, после тщательно намазал лицо и руки солнцезащитным средством и вышел на балкон. Вдохнув солнечный воздух, напоенный запахом морской воды, он улыбнулся каким-то своим воспоминаниям. Конечно, город изменился: стал просторнее, выше, чище, оброс пальмами, апельсиновыми деревьями, яркими вывесками магазинов и кафе. С центральной набережной пропали трамвайные рельсы, исчезли одноэтажные домишки с узенькими улочками, куда едва могла протиснуться телега с лошадью, но в целом город со своими тысячелетними древностями остался прежним – они, как главные маяки, оставляли его лицо узнаваемым.
Взгляд Феликса обозревал Салоники с высоты гораздо большей, чем высота пятого этажа гостиницы. Минуя площадь Аристотеля, он рассеивался по улицам все дальше и дальше, выхватывая всевозможные мелочи в городских картинах. Молодежь, болтающая в кафешках; лица водителей в несущихся машинах; хозяйки, вешающие белье на балконах… Совсем другие люди, женщины, девушки иного склада, «кроя», парни, мужчины – все другие. Точеные гречанки с прическами бабеттами, в платьицах с пышными юбками до колен, юноши с какой-то особой, горделивой статью – неужели все они бесследно растворились во времени? Нет, они все так же прогуливались или куда-то спешили, но теперь они превратились в изящных старушек на каблучках, а прежние юноши в отглаженных костюмах гуляли, опираясь на тросточки.
Глядя на места, где раньше бывал, таверны, где доводилось обедать, Феликс улыбался им, как старым знакомым. И словно был здесь только вчера, но за ночь каким-то чудом успело промелькнуть почти полвека.
