Глава 16

В больнице Марина оказалась даже быстрей, чем рассчитывала. Ей повезло. Она собиралась поймать попутку, на которой бы доехала до нужного места с комфортом, но получилось еще лучше. Выйдя за калитку, она столкнулась нос к носу с Андреем. Он уже закрыл за собой ворота и садился в свою машину.

– Хочу купить Катюше какую-нибудь игрушку, – объяснил он. – Девочка что-то сама не своя. Надеюсь, новинка ее хоть немного отвлечет. Тебя куда-нибудь подвезти?

Марина приняла его предложение с восторгом, потому что увидела в этой выпавшей ей удаче добрый знак. И теперь, поднявшись на второй этаж, она помчалась по коридору к заветной двери. Она помнила, с какими предосторожностями входила в ту палату, поэтому удивилась, что теперь дверь никто не охранял. Но пациент лежал все там же.

Марина быстро подошла к нему и заглянула в лицо.

– Да, – произнесла она самой себе, – это ты! Ну что же! Вот я тебя и нашла! Здравствуй, Ганс!

Она взяла его за неподвижную руку и слегка ее сжала. Раненый ничего не ответил ни на это рукопожатие, ни на приветствие. Но Марине показалось, что пикающий у его изголовья аппарат стал пикать чуточку чаще. Она еще раз всмотрелась в черты лица несчастного больного. Сомнений нет. Пусть изможденный и похудевший, это был все равно Ганс. Обрадованная, что может принести хоть какую-то добрую весточку, Марина выбежала в коридор.

Но знакомая медсестра взглянула на нее с ласковым удивлением:

– Конечно, мы знаем, кто это такой. В тот момент, когда полицейские арестовали преступника, покушавшегося на жизнь бедняги, они сняли охрану с его палаты и сообщили нам его данные.

– Вот как.

Марина чувствовала себя немного одураченной. Она-то мечтала, что будет своего рода первооткрывательницей. Хотя с чего она так решила? Ведь Толик ясно ей сказал, что соседа по палате зовут Ганс. Если даже Толик это знал, значит, знала и вся больница.

– Следователь сообщил, что Ганса хотел убить какой-то его дальний родственник. Кажется, они не поделили опекунство над одной маленькой девочкой.

– А еще верней, ее деньгами.

Ну и Сергей! Убил двух своих женщин. Пытался избавиться от Ганса. Да еще Толик ему под горячую руку попался. Совсем распоясался. И все почему? Для чего? Чтобы единолично управлять состоянием дочери? Вот и пусть теперь попытается управлять им из тюремной камеры. Посмотрим, как это у него получится!

– И как удивительно устроена наша жизнь! Андрей ни на что не претендовал, а остался теперь единственным близким родственником Катюши – живым, дееспособным и не под судом.

– Получается, что старший брат расчистил ему путь к богатству. Устоит ли Андрей перед искушением немного зачерпнуть из денег сиротки-племянницы? Как ни крути, а что-то за управление ее средствами он себе возьмет. Катюше повезет, если он все у нее не оттяпает. Мне кажется, Андрей на это способен.

– Почему же? – пожала плечами медсестра. – Когда Ганс очнется, опекунов снова станет двое.

– А… а он очнется?

– Он уже приходил этой ночью в себя. Ненадолго, но зато несколько раз. Его состояние значительно улучшилось. И я думаю, скоро он очнется окончательно.

Вот это была замечательная новость. И перед уходом Марина захотела еще раз взглянуть на Ганса. Медсестра сопровождала ее.

– Обычно мы так много внимания кому-то одному из своих пациентов не уделяем. Но Ганс такой красавчик! Не будь у меня мужа, я бы уж его не упустила.

А вот у Марины мужа как раз не было, и жениха теперь тоже не было. И впервые за эти месяцы она испытала к Толику и его толстой невесте такую безумную благодарность, что едва не расплакалась. Окажись Толик с ней рядом, кинулась бы душить его в своих объятиях от избытка чувств.

– Спасибо! – шептала Марина. – О, спасибо тебе!

Со слезами умиления она толкнула дверь палаты и поняла, что та заперта. Медсестра тоже это увидела.

– Что-то не так! – с тревогой воскликнула она. – Дверь должна быть открыта.

И приникнув ухом к дверному полотну, воскликнула еще громче:

– Там что-то происходит! Я за подмогой!

Но Марина понимала, подмога может не успеть. Судя по звукам, которые доносились из-за двери, в палате шла борьба не на жизнь, а на смерть. И девушка решилась.

– Эх, была не была!

С этими словами она толкнула дверь соседней палаты и пронеслась через нее, словно вихрь. Оттолкнула со своего пути Нину Георгиевну, отпихнула Настю, которая от ее удара отлетела в сторону мячиком. На счастье Марины, окно было открыто, и никто из этих двух женщин не успел сообразить, что происходит. Мгновение, и Марина уже вскарабкалась на подоконник и скрылась из виду.

– Это снова она! – услышала она негодующий вопль Нины Георгиевны. – У нее сохранились к Толику чувства! Эта ведьма не хочет его отпускать

А следом за этим писклявый голос Насти:

– Мама, что происходит? Она нас преследует, да?

Марина не стала тормозить, чтобы узнать, как же выкрутится Толик из той ситуации, которую она ему устроила. Да, сегодня она простила Толику все и сразу, но все же… Да, нечто вроде легкого злорадства Марина все же испытала. Но долго предаваться этому приятнейшему чувству у нее не было времени. Она уже преодолела три четверти пути, и до заветного окошка было рукой подать.

Преодолеть эту последнюю часть пути Марине удалось как раз к тому времени, когда из окна со звоном вылетел белый больничный табурет. Задержавшись в воздухе на долю секунды, он камнем полетел вниз. За ним на улицу посыпался град осколков. Окажись девушка в этот момент всего на один шаг ближе к своей цели, она бы улетела вниз вместе с ними. Но это обстоятельство задержало Марину лишь на мгновение. Она остановилась, перевела дух и снова двинулась вперед.

Шаг, еще один шаг, и вот она уже в палате. Тут творилось нечто невообразимое. В воздухе летали предметы, стоял звон разбивающихся вещей и скрип осколков под ногами. Вся аппаратура, свернутая на пол, лежала разломанная на куски. А среди всего этого разгрома сцепились в смертельной схватке двое мужчин. Они катались по полу, не замечая, что уже оба покрыты множеством кровоточащих царапин. Но это их не останавливало, а лишь еще больше раззадоривало. При этом оба они были опутаны проводами до такой степени, что теперь если бы и хотели, вряд ли смогли бы разъединиться.

Марина пыталась понять, кто же эти двое. Она взглянула на кровать, но на ней никого не было. И тогда она не столько поняла, сколько догадалась, что второй сражающийся мужчина – это тот самый пациент. И как он может сражаться, если совсем недавно отдавал Богу душу? Но, видимо, в момент опасности все имеющиеся в запасе силы его организма активизировались. Вот только надолго ли их могло хватить? Нет, совсем ненадолго. Девушка видела, что один из противников явственно начинал слабеть, и второй, торжествуя, уже приподнялся над ним.

Он замер, прицеливаясь и желая нанести решающий смертельный удар в лицо врага, но тут Марина издала протестующий вопль:

– Не-ет!

Вопль был такой силы, что он отразился от стен и оглушил саму Марину. Враг тоже поднял голову, и Марина оторопела, увидев, кто перед ней.

– Ты!

Тот тоже увидел ее. Лицо мужчины исказилось от ненависти.

– Ты следующая! – прохрипел он и тут же вернулся к своему занятию, схватив Ганса за горло.

И Марина не сомневалась, этот человек выполнит свою угрозу. Сначала расправится с Гансом, а потом с ней. Она будет его следующей жертвой, и ей не жить. Но это не помешало Марине броситься на выручку Гансу. Только его одного она видела. Только ради него сейчас жила и действовала. И в тот момент, когда руки врага сомкнулись на его шее мертвой хваткой, Марина огрела убийцу первым, что ей подвернулось под руку, – старинным утюгом, до сей поры завалявшимся у нее в сумочке.

К сожалению, одного удара оказалось мало. С лицом, залитым кровью, которая хлестала из рассеченной брови, преступник стал вставать на ноги. И тут Марина врезала ему еще раз, а потом еще и еще. Наверное, она забила бы его до смерти, но ее остановили сотрудники больничной охраны, которые справились в этот момент с дверью и ворвались в палату.

Дальнейшее Марина помнила смутно. Люди и события слились для нее в какую-то одну серую гудящую массу. Сильнейший стресс, который она пережила, дал интересный результат. Марина словно бы ослепла и оглохла на какое-то время. Из всего, что происходило вокруг нее, она хорошо различала лишь два ярко-синих огня, горящих для нее среди всей этой неразберихи. И как ей показалось, огни эти горели со все большей признательностью и интересом.

Очнулась Марина от едкого запаха. Она отпихнула вонючую ватку от своего носа и с возмущением уставилась на знакомую медсестру. Но все возмущение девушки исчезло, едва она увидела рядом с собой высокого светловолосого мужчину, который не сводил с нее своих синих глаз. Она сделала попытку поднять руку, чтобы приветствовать Ганса, но рука сама собой упала. Ганс тут же оказался рядом, он взял ее ладонь и нежно поцеловал пальцы.

– Я готов умереть за каждый из этих пальчиков, – произнес он. – Никогда не забуду, как, выйдя из комы, тут же чуть было снова не простился с жизнью. Этот гад бы меня точно прикончил. И спасла меня ты!

И, не выпуская руки Марины из своей, он повернулся к сбежавшимся врачам, охране и просто любопытным и с восторгом заявил им:

– Она врезала ему вот этим утюгом! Раз! И еще раз! Она била его изо всех сил!

В толпе раздался восхищенный шепот:

– Вот это женщина!

– Мне бы такую!

А Ганс, чьи прекрасные синие глаза горели все ярче, продолжал восхищаться героизмом Марины:

– Сражалась за меня, как львица! Ты держала утюг вот этими тонкими пальчиками и била его по голове! Вот только объясни, откуда у тебя в сумочке взялся этот утюг?

– Катя мне его подложила.

– Ты удивительная женщина. Носить в сумочке такую тяжесть!

– Так ведь пригодился же!

– Катя – это твоя подруга? Познакомь меня с ней! Она тоже моя спасительница. Не такая как ты, но все же!

В общем, Ганс был в таком восхищении, что не мог никого другого ни видеть, ни воспринимать. Он прочно занял место рядом с Мариной, не отпуская ее руки, и все время шептал, что пока она с ним рядом, ему бояться вообще нечего. Несколько иную позицию занял следователь, когда до него дошли последние новости. И нельзя сказать, чтобы он был ими доволен. Даже совсем напротив, совсем недоволен. И поведение Марины вызвало у него самую жесткую критику.

– Это что же такое происходит, хочу я вас спросить, голубушка? – закричал он на нее. – Что же вам с подругами на месте-то не сидится? Вы хоть понимаете, как рисковали? Этот человек расправился до вас уже с двумя жертвами! И еще на двоих покушался. Да он бы убил вас, красавица, даже не поморщившись! Вы разве этого не понимаете?

Понимала ли Марина, какой опасности подвергала свою жизнь на сей раз? Разумеется, да. Но это ее нисколько не волновало. Как не волновало и Ганса все то, что происходило сейчас вокруг них двоих. Он не сводил с Марины своих замечательных сияющих глаз и твердил, что она самая удивительная и прекрасная девушка из всех, кого ему только доводилось видеть. И он так убедительно это говорил, что Марина и сама начала верить в то, что все прочие девицы ей и в подметки не годятся.

Следующие дни прошли просто восхитительно. Ганс выписался из больницы, буквально настояв на этом. Медперсонал, особенно его женская составляющая, восприняли это как личную драму. Все медсестры в момент выписки собрались возле Ганса и пытались убедить его побыть с ними еще хоть немного. Но Ганс был непреклонен. Он оделил всех сиделок, медсестер и врачей вкуснейшими шоколадными конфетами, парфюмом и особенными комплиментами, но остаться с ними не пожелал.

– Милые дамы, я благодарен вам за все, что вы для меня сделали. Но теперь я должен остаться со своей любимой Мариной.

Часы напролет Ганс просиживал рядом со своей девушкой, держа Марину за руку и пылко описывая ей те города и страны, которые он мечтал ей показать. Девушка слушала Ганса, и ей казалось, что он объехал весь свет.

– А как же Катюша? Девочка мечтает, что ты возьмешь ее к себе.

Но этот вопрос не поставил Ганса в тупик.

– Мы возьмем ее с собой, – пожал он плечами, мол, какой пустяк.

– В путешествие вокруг света?

– А что тут такого? Детям в ее возрасте очень полезны путешествия. Особенно вокруг света.

И у него это так уверенно прозвучало, что Марина даже не стала сомневаться, что так они и поступят. У Ганса все получалось как-то легко и вроде бы само собой. И Марина была искренне рада за Катюшу. Оказаться на попечении у дяди Ганса было куда приятнее, чем в лапах у другого своего дяди. Всякий раз, когда Марина думала о том, что могло случиться с Катюшей, приведи Андрей в исполнение свой злодейский план до самого конца, девушке становилось страшно. Судьба Катюши могла стать похожей на судьбу маленькой Люси. Или даже оказаться еще страшней.

– Ведь это Андрей убил Евгению и расправился с Ритой, свалив всю вину за эти два преступления на своего брата. Он и Сергея планировал убить, для чего испортил систему управления в машине брата и позволил тому пьяному сесть за руль. Но Сергей каким-то чудом уцелел, вернулся домой живым. Машину свою разбил, а сам выжил. И Андрей понял, если не удается прикончить брата, то нужно избавляться от него каким-то иным способом. Отсиживая за решеткой тюремный срок, Сергей не мог бы управлять финансами своей дочери. И это в полной мере устраивало Андрея.

– Ему лишь надо было избавиться от еще одного человека, который мог помешать. От Ганса.

– И он пытался его убить.

– Но сперва совершил досадную оплошность, перепутав его с Толиком. Накинулся на Толика и пытался того задушить ремнем от брюк своего брата.

– Ганс и Толик! Эти двое совсем не похожи! Как можно было их перепутать?

– В темноте, издалека и в спешке? Очень даже можно. Они оба высокие светловолосые молодые люди. Андрей знал, что Ганс будет добиваться встречи с племянницей. Знал, что его нужно караулить где-то поблизости. И когда в темноте он заметил крадущегося к дому соседей Толика, то принял его за Ганса.

– Последовал за ним и попытался задушить. А почему не задушил?

– Понял, что ему в руки попал совсем другой человек. Вблизи-то эти двое и впрямь не похожи. Так что он перестал душить Толика, дав тому пусть и крохотный, но все же шанс на спасение.

– А Ганс?

– До него Андрей добрался той же ночью, когда Ганс все же явился к своей племяннице.

– Куда явился?

– Сюда. В ваш поселок. Андрей заманил его под предлогом встречи с Катюшей.

– Но Катюши тут не было.

– К сожалению, Ганс об этом не знал. Андрей обманул его.

– Андрей заманил Ганса, рассчитывая его убить?

– Андрею было крайне важно раз и навсегда устранить всех, кто мог претендовать на роль опекуна девочки. Он хотел быть им единолично и единолично же распоряжаться деньгами, которые оставил девочке ее дед.

– А сама Катюша? Где она была в это время?

– Андрей спрятал девочку в надежном месте неподалеку отсюда.

– Так что же… Кто же тогда похитил Катюшу?

– Андрей.

– Нет, не может быть!

– Впрочем, не знаю, можно ли назвать это полноценным похищением. Андрей явился к Катюше на пляж и предложил девочке отвезти ее к дяде Гансу. И Катюша с восторгом согласилась. Своего дядю Ганса она очень любит в отличие от того же дяди Андрея, которого девочка побаивается точно так же, как отца и дедушку.

– Но Катюша пропала, когда мы ели шашлыки. И Андрей все время был с нами! Он никуда не уезжал. Его машина стояла во дворе.

– Тут до пляжа от силы четверть часа ходьбы пешком. На машине можно управиться за несколько минут. Андрей же не все время сидел с вами. Он вставал, выходил, уходил и приходил. Разве не так?

– Ну да. Где-то полчаса он и впрямь отсутствовал. Сказал, что готовил маринад для мяса. Но на кухне я его что-то не заметила.

– Вот в это время он и забрал Катюшу с пляжа. Машину, на которой он за ней приехал, он приготовил заранее. Она была точной копией машины Ганса. И поэтому Катюша не усомнилась, что дядя Ганс одолжил дяде Андрею свою машину, чтобы привезти племянницу к нему в гости. Андрей даже замаскировался под Ганса, чтобы, во‐первых, посторонние девочки-свидетельницы его не узнали, а во‐вторых, чтобы они назвали приметы, по которым можно было бы вычислить именно Ганса.

– Татуировка на руке! Длинная фраза на эльфийском языке. У Ганса такая есть.

– А у Андрея нет!

– Сделать себе временную татуировку легко и просто. Это же как переводные картинки, можно справиться и самому. Андрей сверкнул татуировкой на пляже, забирая с собой Катюшу, а затем перед возвращением домой избавился от татушки. Попросту соскреб ее с кожи.

– А что потом?

– Итак, он спрятал девочку в доме, где за ней присматривала специально нанятая женщина, которой Андрей представился Гансом и которая все время твердила Катюше, что ее дядя Ганс любит ее и скоро они вместе поедут отдыхать.

– Это Андрей велел ей так говорить?

– Ну да.

– А на самом деле бедному Гансу предстояло загнуться в больнице?

– Да. Когда поиски Катюши вошли в активную стадию, Андрей послал Гансу уведомление с просьбой приехать. Якобы у него есть новости о Катюше. Разумеется, Ганс тут же примчался. Он ведь не подозревал о дурном умысле Андрея.

В ту же злополучную ночь, когда у Толика возникла тяга к отпущению грехов, которое он надеялся получить от Марины, в поселке появился и Ганс. Толик пожаловал первым, за что и поплатился. Ганс приехал часом позже.

– И у Андрея и с ним тоже получилась промашка?

– Похоже, силенок у Андрея хватало только на баб. С ними у него выходило без сучка да без задоринки. Раз – и покойница. Раз – и вторая. А вот с мужиками что-то туго дело шло.

– Кишка тонка, так выходит?

– Ну, Толика ему вообще убивать не хотелось. Как только он понял, что это совсем незнакомый ему тип, он тут же оставил его в покое. Это была вообще его ошибка, которую он признал и оставил Толика пусть и без чувств, но зато живого. А вот Ганса… Да, с Гансом у него получилось неаккуратно. Андрей полагал, что Ганс мертв, и оставил его. А Ганс был еще жив, ему удалось выползти на проезжую часть, где его и нашли какие-то люди. Они его пожалели и доставили в больницу, где он пусть и не сразу, но сумел выкарабкаться.

– А Катюша?

– Девочка находилась под присмотром нанятой Андреем женщины, которая хорошо обращалась с девочкой. И когда Андрей счел, что избавился от всех конкурентов и Катюше можно возвращаться, он вернул племянницу. Одурманил девочку каким-то сильным снотворным, засунул в мешок и подкинул к воротам дома своего отца, где вы ее затем и обнаружили.

– Значит, исчезновение Катюши не имело ничего общего с похищениями других девушек?

– Ни малейшего. Там работала банда работорговцев без чести и совести. А тут мы имеем дело с одним-единственным злодеем.

– А по мне, так Андрей еще худший мерзавец, чем Макс с подельниками. Те хотя бы творили зло с чужими им девицами, а Андрей… Что натворил он! Это же в голове не укладывается. Из-за каких-то там денег он убил двух своих невесток, подставил брата, осиротил племянницу. И еще неизвестно, как бы он затем поступил с Катюшей.

– Один его трюк с возвращением девочки в мешке для мусора чего стоит!

– Вот как он к ней относился! Как к расходному материалу. Нет, хуже! Как к мусору!

– А что же Сергей?

– Полагаю, что он вскоре выйдет на волю. К нему лично у закона никаких претензий нету. Конечно, ему стоит меньше пить и лучше разбираться в людях, но в целом ничто не мешает Сергею вновь жить привычной жизнью. Думаю, что после всего случившегося он не станет препятствовать общению Катюши с ее дядей Гансом.

На этом общение со следователем и его помощниками для подруг и их нового друга закончилось. Полицейским не терпелось вернуться к своим обязанностям. Их ждали новые преступники, плетущие новые коварные планы. А подруг… Подруг ждало возвращение домой, чему они все трое были очень рады.

Перед отъездом Ганс обратился к Кате с вопросом:

– Я случайно видел в сарае великое множество самого разного спортивного инвентаря. Это показалось мне крайне любопытным. Ты не знаешь, откуда все эти прекрасные вещи скопились там в таком количестве? Ими разве никто не пользуется? Это неправильно.

Катя объяснила, что это все вещи из детской спортивной секции, которую пришлось закрыть за неимением преподавателя.

– Нам нужен человек, который мог бы обучить детишек пользоваться всеми этими вещами.

– В самом деле? Знаешь, а я как раз и есть такой человек!

– Ты?

Катя смотрела на Ганса с улыбкой.

– Да, я сейчас как раз подыскиваю, чем бы мог заняться в вашем городе. И такая работа вполне мне по душе. Я люблю детей. И люблю валять дурака. Мне кажется, это вполне укладывается в понятие преподавателя по экстремальным видам спорта.

– Но секция работает на благотворительных основах. Все эти вещи подарили люди. И прежние преподаватели не получали за свою работу денег.

– Мне деньги и не нужны, – заверил ее Ганс. – У меня есть бизнес, который приносит мне стабильный доход. А занятие мне нужно чисто для души. Так что? Берете меня?

Катя заверила, что все будут только рады принять в качестве преподавателя такого замечательного человека, как Ганс. А потом побежала и поделилась с Мариной:

– Я так рада! Так рада, что работать у нас будет именно Ганс! Просто камень с души. Мне ведь до начала летних каникул было позарез нужно найти преподавателя, чтобы летом дети могли развлекаться, а не просто болтаться по улицам. Я уже отчаялась кого-нибудь отыскать, и тут вдруг Ганс сам изъявил желание поработать у нас!

Нетрудно догадаться, что сильней всего из всех троих радовалась своему возвращению в город Марина. Отпуск ее скоро заканчивался, и до его окончания ей следовало сделать еще одно дело, которое не терпело отлагательств.

И в этом ей помог, кто бы вы думали, сам Толик. Он позвонил Марине в тот день, когда они с Гансом вернулись в город.

– Еще раз хочу у тебя уточнить, – послышался в трубке его унылый голос, – между нами теперь точно все в порядке? Мир и все такое прочее? Да?

– Да. Мир. И знаешь… Скажи своей маме, что после отпуска я сразу же напишу ей заявление о своем уходе.

– Как? – поразился Толик. – Ты увольняешься? С такой прекрасной работы?

– Увольняюсь! – завопила Марина в полном восторге от того, каким унылым сделался голос Толика от этой новости. – Увольняюсь и уезжаю на Килиманджаро! Так ей и передай!

И она разразилась таким торжествующим хохотом, что вконец перепуганный Толик не выдержал ее смеха и первым бросил трубку.