Глава 9. Курс молодого кузнеца

Сразу после ходовых испытаний лодки на воздушной подушке Пашку плотно оккупировали дети. Обычно они собирались стайками по пять-десять человек, врывались к путешественнику, совершенно не обращая внимания на то, может он говорить, или нет. С собой в качестве переводчика маленькие маскоги вели смущённого Антона, Дашу, реже Марата. И вот окружит такая свора Моторина и начинает его на десяток голосов, перекрикивая друг друга, убеждать. А красный от волнения Антон, бросив бесплодные попытки утихомирить этот обезьянник, поясняет:

– Паша, они все хотят у тебя учиться. Говорят, что не пойдут с племенем на юг, а останутся здесь, чтобы к весне, когда маскоги вернутся, стать мастерами по электричеству и железу.

Моторин уже десять раз говорил, что выучиться за зиму, тем более не зная языка, невозможно, что сам он учился много лет, но детям было этого не понять.

А через месяц, за день до отправления племени в путь, к нему в землянку забрался сам Бизон Седой Хвост. Он держал за руку, как маленького, Марата. Вождь молча подождал, пока занятый намоткой статора путешественник обратит на него внимание, затем коротко кивнул мальчику. Марат смущённо объяснил:

– Паша, вождь говорит, что оставит с тобой до весны десять детей десяти лет, чтобы ты научил их работать с железом и электричеством. – И, увидев возмущённое лицо Моторина, тут же извиняющимся тоном добавил. – Я всё ему говорил, но Бизон не хочет меня слушать.

Вождь что-то спросил на индейском, и мальчик тут же перевёл:

– Вождь спрашивает, не осталось ли у тебя того волшебного зелья, которое помогает понимать чужие языки.

Моторин молча вздохнул, отодвинул станок для намотки, и полез за последней бутылкой.

– Ну ты молодец, Бизон, – без предисловия начал он после второй рюмки. – Значит, когда я мальцам объясняю, что не прокормлю зимой такую ораву, это ничего не значит. А зато вождь командным решением… А! – он огорчённо махнул рукой.

Старый индеец недоуменно посмотрел на собеседника, затем на бутылку. Стало понятно, что коньяк презентационных функций не выполняет. Пришлось подключать молодое поколение и повторять то же самое Марату.

– Паша, а что такое «ораву»? – спросил юный переводчик.

– Подумай, – зло ответил Моторин.

– Не прокормлю ораву… – мальчик пытался воспринять смысл на слух. Потом совсем по-взрослому хлопнул себя ладонью по лбу. – Это много людей, да?

– Очень много…

После следующей рюмки присутствие переводчика уже не ощущалось. Бизон склонился к самому лицу Моторина и доверительно проговорил:

– Ты что же думаешь, Седой Хвост дурак? Или решил, что у меня дети лишние? Ведь они все мне как родные, понимаешь? И я не хочу, чтобы они зимой умерли от голода и холода. Сейчас…

Он, пошатываясь, вышел из землянки, и почти сразу вернулся. Следом за ним тихонько, как мыши, проскользнули, шесть смущенных девушек. В одной из них Пашка с удивлением узнал Таню.

– Ты почему здесь? – пьяно спросил он.

Девушки молчали, ожидающе глядя на вождя. Тот встал, торжественный, как маршал на параде, одним движением руки выровнял девичий строй, и с силой хлопнул Моторина ладонью по плечу.

– Такому великому шаману, как ты, нельзя без женщины, – пафосно начал Бизон. – И ты прав. Не годится тебе ограничивать себя одним родом волка. Дети, бывшие Сапа, теперь Моторины, рассказали, что твоё родовое имя означает ту силу, которая двигала твою волшебную лодку. И это тоже правильно.

Пашка удивлённо смотрел на разговорившегося индейца, подмечая, что понимает его речь почти без помощи Марата. А вождь вещал, как с трибуны:

– Поэтому я хочу, чтобы все рода племени маскоги добавили в свои имена кроме тотемных животных ещё и твоё родовое имя. Эти шесть девушек – каждая достойная дочь своего рода. И теперь они останутся с тобой. Каждая из них родит тебе сына, и ты научишь их всему, что знаешь. И тогда маскоги больше не придётся откупаться от злобных ироку, наши люди не будут терять охотников на своём сезонном пути, не страшны станут болезни и чёрное колдовство. У всех будет железное оружие, самоходные лодки, которые одинаково плавают по воде и по земле…

– Стой, Бизон, – прервал его Моторин. – Это ты мне что, шесть жён привёл что ли?

И не дождавшись ответа громко расхохотался. Он смеялся так долго и заливисто, что индейцы, даже не зная причины, заразились его весельем. Путешественник вскочил с табуретки, сложил ладони под подбородком, и, извиваясь нижней частью туловища, противным голосом запел:

– Если б я был султан, Мухаммед Абдул, я б имел триста жён и детей аул. Но в советской стране при таких делах сколько лет бы дали мне, ой, спаси, Аллах.

Никто, даже Марат, не понял ни слова, но последним тактам все уже прихлопывали и подвывали.

– Я рад, что ты веселишься, брат Пашка, – по-своему понял смех Бизон. – Поэтому повторю. С тобой остаются шесть жён, десять детей и три охотника.

– Решил на меня лишние рты спихнуть? Да чем я их всех кормить-то буду?! – взревел Моторин. – Электричеством? Оно же как огонь – дарит тепло и свет, помогает готовить еду, но нельзя есть сам огонь!

– Как хорошо сказал! – чмокнул губами в восхищении индеец. – За это надо выпить!

И тут же отвесил смачный подзатыльник принюхивающемуся к коньяку Марату.

– Не смей даже нюхать, – строго наказал он. – Только когда сам станешь вождём.

И чуть смягчившись, добавил:

– Или после того, как твой ребёнок пройдёт обряд инициации. Но не раньше.

Седой Хвост поманил Моторина рукой и негромко, так что за пределами лагеря почти не было слышно, пояснил:

– Когда мы пили это зелье в прошлый раз, я был сам не свой. А на следующий день много думал.

Понятно, с похмелья часто появляются философские мысли, вспомнил Моторин, но вслух ничего не сказал.

– Так вот. Все вы знаете, что, когда Великий дух создал человека, он поместил в него частицу своей души. Через неё он с небес смотрит на людей, оценивает их поведение и подсказывает, как в какой ситуации поступить.

Индейцы дружно закивали.

– А это зелье спрятало меня от Великого духа. И тогда моим разумом завладел тотем. Хорошо, что у меня это бизон, а если был бы волк, или росомаха? Тогда всем вокруг пришлось бы худо.

– Подожди, – отмахнулся рукой Моторин. – Ты скажи, чем мне такую толпу народа кормить? У нас и на пятерых-то еды не хватит.

Бизон важно надул грудь, посмотрел на Пашку сверху вниз, несмотря на то, что ростом был чуть ниже, и проговорил:

– Я не оставлю своих людей голодать. Поэтому даю на всех пять мешков плодов земли, зелёных поросят, три мешка маиса, трав для вкуса…

После его слов в землянку принесли кожаные мешки с провизией. Моторин тут же влез внутрь и убедился, что «плоды земли» – это мелкая, со сливу, картошка, а «зелёные поросята» – кабачки цуккини. Вождь же тем временем плотно вошёл в роль благодетеля и поучал:

– Мясо вам добудут охотники, я для того их и оставляю. Им надо построить жильё. А ты за холодное время, – его палец повелительно упёрся в грудь Моторину, – научишь мальчишек делать железные вещи, а ещё сделаешь на каждого мужчину племени по ножу и ещё одну волшебную лодку.

Пашка сделал твёрдый шаг вперёд и Бизону пришлось убрать нагло торчащий палец.

– Забирай своих людей и свои продукты, – сквозь зубы отказался он, – и проваливайте. Я тебе что, подчинённый?

Он схватил замершего в удивлении вождя за плечо и с силой развернул в сторону выхода. Седой Хвост очнулся и начал сопротивляться, но Пашка взял его на болевой и потащил наружу против воли. На ходу обернулся и молча махнул головой несостоявшимся жёнам, мол, тоже проваливайте. Девчонки невероятным финтом протиснулись между вождём и стеной, и торопливо затопали босыми пятками по деревянным приступочкам.

Бизон рычал, вырывался, но каждое движение вызывало боль в вывернутом локте. Только возле двери он упёрся левой в притолоку и напрочь отказался выходить. Поупиравшись, противники остановились. Индеец вывернул голову и посмотрел на русского почти трезвыми глазами.

– Никогда больше не угощай меня своим зельем, – еле слышно сказал он.

Как ни странно, Моторин понял всё без перевода. Он согласно кивнул и выпустил локоть старого охотника.

– Сейчас я попрошу принести травяного отвара, – продолжал вождь. – Мы сядем, попьём и поговорим, как следует двум мудрым мужчинам.

Он высунулся наружу, с секунду покрасовался, скорее всего, чтобы все видели, что их вождя никто не победил. Затем поговорил с девушками, которые стайкой толпились у двери. Те дружно прыснули в сторону.

За чаем Моторин начал первым.

– Ты думаешь, что варить железо очень просто, – без обиняков начал он. – А для этого надо сначала много чему выучиться. И, прежде всего, читать.

Последнее слово он произнёс по-русски, и Бизон тут же удивлённо поднял брови.

– Ну… – замялся Пашка. – Это значит, разбирать знаки на бумаге так же, как ты видишь следы в лесу.

Моторин достал тетрадку, в которую мальчишки записывали новые слова, нюансы металлургии и прочие наблюдения. Когда-то он их приучил вести что-то вроде словаря, который со временем разросся почти до дневника. Пашка открыл его на первой попавшейся странице. Это оказался неумелый, но уже с размерами, чертёж судна на воздушной подушке. Очень удачно. Моторин показал рисунок вождю.

– Узнаёшь?

Тот долго вглядывался, но потом всё-таки покачал головой.

– Ну как же? – удивился путешественник. – Вот борта. Вот три мотора сверху.

– Это твоя лодка?

Моторин кивнул.

– А зачем эти закорючки?

Вождь ткнул в размеры, почти правильно вынесенные Антоном за границы кривой, но узнаваемой, изометрии.

– Это и есть знаки, о которых я говорил. И мальчишки их читают так, как ты следы. И сами же пишут, чтобы потом снова прочитать и вспомнить. И этому надо учить всех, кого ты хочешь здесь оставить. А ещё моему языку. А ещё счёту, а ещё физике, химии, да много чему. Я сам учился наукам дольше, чем ты живёшь.

Бизон замер, внимательно вгляделся в глаза собеседнику. Его взгляд перескакивал с одного зрачка Моторина, на другой, наконец, он удовлетворённо кивнул.

– Ты выглядишь моложе большинства моих охотников. Как ты мог так долго учиться?

Моторин некоторое время подбирал слова, затем пояснил:

– Великий шаман прислал вам старика, но сделал его снова молодым.

Бизон важно кивнул, и еле заметно улыбнулся.

– Значит всё-таки шаман, – сказал он. – Я так и знал.

– Ладно, – махнул рукой путешественник. – Оставляй ребятишек на зиму. Обещать не буду, но курс молодого кузнеца им устрою. Что успеют, то и сделают.

Итогом разговора всё-таки стали не только три мальчишки, но и все шесть девушек. Моторин уже прикинул, как научит их трепать местную крапиву, которая росла здесь на каждом шагу, вить нити и ткать из неё лёгкую и дышащую одежду на лето. Детей же решил понемногу учить всему, что знает. Что делать с охотниками, он не представлял. А главное, как успеть построить троим взрослым мужикам дом?

– Настоящий мужчина сам всегда сможет поставить свой вигвам там, где ему будет удобно, – пояснил вождь. – Так что пусть занимаются домом сами. Опять же, без мяса вам холода не пережить, так что чем им заняться, охотники найдут.

Моторин только отмахнулся. Небось, не маленькие. Мысли тут же свернули в сторону размещения и питания женщин и детей.