Ра – Солнечный Диск – медленно и тяжело опускался за пирамиду Божественного Хуфу. Богиня ночи Гатгар готовилась укутать Долину Царей своим черным душным покрывалом до рассвета, когда Ра снова вернется в этот такой жестокий и такой прекрасный мир. Так происходило всегда, это уже знал маленький Менес, сын гончара Мома, хотя от роду ему было всего четыре весны. А что, если Ра больше не вернется к сыновьям и дочерям Та-Кеми? При этой мысли Менес зябко поежился, хотя вечер был нестерпимо душным.

Дети Та-Кеми – Черной земли, – как и любое двуногое существо, испытывали, глядя на закат, странную грусть. В их генах дремала память тех невообразимо древних времен, когда их предки еще жили на деревьях и были легкой добычей хищников. Первобытные монстры выходили на охоту с наступлением темноты, и каждый закат мог оказаться для обезьяноподобного человеческого предка последним.

С тех пор над этой землей, которая дала людям жизнь своим плодородием и в благодарность досыта напилась крови многочисленных сражений, пронеслась бездна лет. Рослый потомок скакавших по веткам существ сумел забраться на самый верх пищевой цепи, превратил Та-Кеми, Черную землю в долине великого Нила, в цветущий сад и научился возводить грандиозные пирамиды, дающие живому богу – Пер-О – вечную жизнь Там, Откуда Никто Не Возвращался. Однако по-прежнему каждый заход золотого Солнечного Диска – Ра – погружал сыновей Та-Кеми в первобытную тоску и предчувствие приближающейся смерти.

У подножия пирамиды Божественного Хуфу, куда впервые привел маленького Менеса отец его, гончар Мом, чтобы показать величайшее творение человеческих рук, бесновалась толпа. Перекошенные лица в нервно пляшущем свете факелов напоминали звериные морды. Высокий человек с реявшей на ветру бородищей вздымался над морем черных голов. Он бросал в толпу слова, как камни:

– Горе, горе тебе, народ Черной Земли! Воды рек твоих превратятся в кровь, и в крови той будут копошиться черви! Но ты все равно будешь пить эту воду, ибо не будет больше питья для тебя! И будут черви глодать тебя изнутри! Тучи пёсьих мух облепят тебя, о народ Черной Земли, и скот твой, и рабов твоих! Они будут забираться тебе в нос, в уши, в срамные отверстия, облепят гортань твою, и ты будешь умирать в невиданных мучениях, если не освободишь сынов Израилевых!

Толпа ответила истошным воем.

– Покроетесь вы язвами и нарывами гнойными и будете разлагаться заживо, как трупы, и гангрена пройдет по лицам жен ваших, – продолжал бородатый гигант, перекрывая зычным голосом рев толпы. – Отвалятся у вас носы, отгниют пальцы на конечностях. Половые органы у мужчин и груди у женщин отпадут, словно хвосты ящериц. Мертвящий Сет принесет тучи саранчи, которая пожрет ваши посевы, и будете вы пить мочу свою и есть кал свой, чтоб утолить жажду и голод, о, гибриды осла и шлюхи! Дети ваши издохнут в блевотине и кале! Семя ваше превратится в кровь и гной, а жены родят от вас жаб и сколопендр! Псы будут лакать кровь вашу и насыщаться плотью! Жены ваши станут вдовами, а кости ваши сожжет солнце!

Менесу стало страшно, хотя ему еще ни разу не было страшно, когда он держался за крепкую мозолистую ладонь отца.

– Кто это, отец? – боязливо спросил он, прижимаясь ближе к родителю.

– Это Мозес, маг из народа хабири, которые сами называют себя сынами Израилевыми. Говорят, слово его может прожечь человека насквозь, – отозвался отец и крепче сжал руку сына.

Так Менес впервые познал страх…

Божественный Пер-О не внял угрозам мага, и в одну из ночей хабири снялись с насиженных мест и ушли из Черной Земли – Та-Кеми – прямо в пылающие пески. Пер-О послал войска, чтобы остановить безумцев, вернуть… Больше его колесниц никто не видел.

Вслед за массовым самоубийством хабири на Черную Землю опустилась тьма.