Тусклый солнечный диск едва пробивается из-за хмурых туч. Плотный туман пожирает виднеющийся недалеко лес. Ветер свистит в верхушках деревьев, стоящих вдоль разбитой дороги, по которой, обходя брошенные заржавленные машины, быстро движется вооруженный отряд. Семь человек. Точнее шесть. Седьмой лишь напоминает живое существо. Хилое. Измождённое. Кривоногое. Выродок хромает, едва поспевая за чистильщиками. Его тащат на верёвке, затянутой петлёй на поясе. Иногда урод падает и его тащат пузом по заиндевелой земле. Тогда бойцы оборачиваются, пока Митяй, идущий последним, рывком дёрнув привязь, не заставляет выродка встать.

– Почему я должен с ним возиться? – шипит боец, когда урод падает в очередной раз. – Пусть Сухов с ним трахается! Это его багаж!

– Потому, – цедит Седой, – что так мы вообще не дойдём! Забыл, как Тень с ним плёлся? Одни остановки!

– А мне значит по приколу его пасти? – Митяй смотрит на пытающегося отдышаться выродка.

– Рот закрой! – рявкает Седой. – Без твоего нытья башка раскалывается. Двинули! Пока Хлыщ опять тормозит.

Седой быстрым шагом уходит вперёд.

– Вставай, тварь! – Митяй, подойдя к лежащему на спине выродку, пинает его под рёбра. – Живо я сказал! А то зубы выбью!

Урод верещит, перекатывается на живот, становится на колени и, пересилив боль, упираясь руками в землю, с трудом поднимается.

– Ещё раз упадёшь, – шипит Митяй на ухо выродку, тыча в его живот стволом «ублюдка», – грохну, и Винт тебе не поможет. Надоел ты мне. Усёк?

Урод машет покрытой шишками башкой.

– Так-то лучше, – Митяй переходит на быстрый шаг.

Вскоре он догоняет остальных бойцов, уже ушедших метров на пятьдесят вперёд. Вовремя. Отряд останавливается, заметив, как из тумана показывается бесконечный бетонный забор с высящимися за ним приземистыми корпусами серых зданий военной части…

– Хлыщ! – Винт, подойдя к точно окаменевшему разведчику, кладёт руку ему на плечо. – Что на этот раз?

Хлыщ, сидя на одном колене и рассматривая в прицел СКС «Гудок», поворачивает голову.

– Я обещал довести вас до части, вот и довёл. Теперь ты решаешь, что нам делать.

Винт кивает, оборачивается. Дождавшись, когда Митяй и выродок присоединятся к отряду, командир приказывает:

– С дороги уходим, ныкаемся вон там, – чистильщик указывает на кювет, – перетираем, потом действуем.

Отряд спускается в канаву. Убедившись, что бойцы внимают, Винт хриплым голосом, как после тяжелой болезни, говорит:

– Действуем как условились. Заходим двойками и… – Винт прерывается, заметив, что Курц хватается за голову.

– Бляяя… – стонет парень, – что за боль!

Чистильщики переглядываются. Каждый чувствует давящее щемящее чувство. Уши закладывает словно нырнуть на глубину. Кажется, что кто-то, сильными пальцами, вдавливает внутрь черепа барабанные перепонки.

– Харэ ныть! – злится Винт. – Мы и так закололись всем, чем есть, по самые гланды. Терпим. Должно отпустить. Отходим, только если совсем невмоготу станет. Седой, ты пока прикрываешь, – Винт смотрит на пулемётчика, – остальные слушают, Хлыщ, рассказывай, что там.

– Значит так, – разведчик окидывает взглядом бойцов, – мы сейчас на улице Школьная, если идти по ней прямо вперёд, то упрёмся в КПП. Если пройти через него, попадаем в часть, а там… – разведчик оглядывается, – лучше так, глядите. – Хлыщ садится на корточки, берёт палку и начинает чертить на подёрнутой инеем земле.

– «Гудок» условно можно разделить на три части, – разведчик рисует большой квадрат. – Первая – это та, что сейчас перед нами, главная. Это – штаб, казармы и прочая муйня. Если взять правее, то там, – Хлыщ, махнув рукой в сторону, куда-то в туман, концом палки выводит второй квадрат и соединяет его чертой с первым, – склады и дорога к ним. А теперь самое интересное, – разведчик проводит длинную линию сверху вниз, по диагонали, от складов через часть и рисует третий квадрат, – зона антенн. Понятно? – Хлыщ поднимает глаза.

Видя, что чистильщики внимательно его слушают, Хлыщ, продолжает:

– Антенны занимают целые поля, обходить устанешь. Если точнее, то эти поля делятся на площадки. Если идти вниз от части, то это первая, – разведчик ставит крестик на линии, ведущей к третьему квадрату, – вторая, – рядом с первым появляется второй крест, – но главная – это пятая площадка, – Хлыщ ставит жирный крест в самом низу схемы, – там, на таком круглом здании – это станция спутниковой связи, стоит огромная параболическая антенна на поворотно-наклонном механизме. Мы её «фонариком» называли, потому что она следит за спутником и как бы высвечивает его. Возле здания находится локатор и еще немного «тарелок» поменьше размещено на земле. Чуть дальше пруды. Не знаю, что там сейчас. Если дойдём до здания станции, без меня внутрь не входить.

– Почему это? – удивляется Курц.

– Потеряешься, – смеётся Хлыщ, – там столько коридоров, входов и выходов, целый лабиринт. Ребята и до Удара не особо любили дежурить там по ночам, а сейчас даже не представляю, что там творится.

– В смысле? – Курц инстинктивно сжимает автомат.

– Не знаю, – нехотя отвечает разведчик, – ребята говорили, что это всё из-за локатора, сильного электромагнитного излучения, наводки и прочая лабуда, которая на мозги действует. Только я по себе знаю, если не спать и караулить там ночью, то всякая чертовщина видится. Как в страшном кино. Там пруды рядом, так вот, если в тёмную ночь в окно из «стекляшки» выглянуть, ну… пункта пропуска, – уточняет Хлыщ, видя недоумённые взгляды чистильщиков, – то кажется, что из них лезет какая-то чёрная жижа, а ещё серые тени и звуки странные.

– Хлыщ! – не выдерживает Винт. – Запарил уже со своими байками из склепа! Ты ещё про спрятанных в шкафах скелетах расскажи или подвалах, где мертвецы на цепях висят.

Чистильщики тихо ржут.

– Для кого байки, а для кого – мокрые штаны, – цедит разведчик, – дойдём проверим. Вопросы есть?

– Где может стоять техника? – спрашивает Винт.

– В самой части должны быть «козлы», но, что посерьёзнее, на складах, законсервировано скорее всего, поэтому техника относительно чистая, – Хлыщ указывает палкой на второй квадрат. А, забыл, – разведчик чертит ещё один крест, на линии между частью и пятой площадкой, – здесь ЦРП находится, приметное место, не перепутаем, три многоэтажных прямоугольных здания, есть, чем поживиться.

– А проще нельзя сказать? – злится Винт.

– Центр радиоперехвата, – добавляет Хлыщ, – что тут непонятного? Часть-то непростая, радиоразведка, это вам не дерьмо лопатой кидать.

– Ты про оружие, машины рассказывай! – не выдерживает Седой. – Заливает как духам на казарме.

– По оружию стандартный набор – автоматы, пулемёты на 7.62 и крупнокалиберные, гранаты, патроны, взрывчатка, – продолжает Хлыщ, – ничего такого особенного или тяжелого, это же не спецназ. По крайней мере когда я служил. По технике интереснее. Были «шишиги», комплексы пассивной локации на базе грузовиков, «Уралы», «КамАЗы» с кунгами, пара мотолыг, даже «восьмидесятки» для охраны периметра и групп быстрого реагирования.

– БТР? – переспрашивает Винт. – Много?

– Нам с прибытком хватит. Главное, чтобы завелись, и горючки хоть залейся. Это, не считая всяких ништяков. Взрывчатки, инструментов, электрического оборудования, обмундирования, постельного белья, медикаментов. Если сможем зайти и выйти, Убежищу на многие годы хватит.

Разведчик окидывает взглядом чистильщиков, натыкаясь на колкие оценивающие взгляды.

«Интересно, – думает Сухов, – а группе Фирса то же самое рассказывали? Дельная замануха. Главное, чтобы в следующий раз это другому отряду не говорили».

Нарастающая нервозность буквально витает в воздухе. Передаётся, как заразная болезнь, чистильщикам. Бойцы тяжело дышат. Обмениваются взглядами, словно пытаясь мысленно сказать друг другу стоит ли всё это жизни. Но приказ есть приказ, да и азарт – нарастающее чувство скорого прибытка, как у кладоискателей, затуманивает разум.

– Короче, – Винт начинает терять терпение, – ты по сути говори. Как зайти, выйти, проходы, особенности.

Хлыщ кивает.

– Если, зайдя в часть, пройти мимо зданий и повернуть направо, то попадём на плац. Не перепутаете, за площадкой стоит стела с надписью «1941–1945 Никто не забыт и ничто не забыто». Чуть дальше и левее приметное здание в виде буквы П. Это казармы. Если всё время идти прямо по дороге от памятника, то выходим на склады. Там не очень далеко, но это, если в обычной обстановке, а сейчас не знаю за сколько дойдём, а до локатора ещё дальше.

– Слышь, – встревает внимательно слушавший разведчика Митяй, – если ты говоришь, что все ништяки на складах, на кой ляд нам к твоему локатору переть? Чего там смотреть? Провода на медь резать? – Митяй тихо ржет.

– А затем, – Хлыщ испепеляет взглядом парня, – что локатор по-особому охраняли. Важный объект. Там в здании, в караулке, оружия много, по периметру точки вышки с пулемётами стоят, склады тоже есть, а на въезде, перед бетонными блоками, БТР обычно стоял. Понял теперь, умник?!

Митяй сопит, пытается что-то ответить, но решает промолчать.

– Так, понятно, что дело тёмное, – Винт вертит головой по сторонам, – работаем, ребя. Седой, – окликает командир пулемётчика, – ты с выродком заходишь в часть первый. У тебя же стальной тросик был? – Седой кивает. – Тогда действуем так. Все вместе доходим до КПП. Тень, мы тебя подсаживаем на крышу. Лезешь, осматриваешь, на сколько сможешь, территорию. Мы тебя прикрываем. Если чисто, сидишь там и прикрываешь Седого, пока он запускает на привязи как живца урода. Седой, сколько троса у тебя?

– Метров пятьдесят «двушки», – отвечает пулемётчик, – мы так до вечера провозимся, пока этот, – чистильщик кивает на выродка, – там ползать будет.

– А мы его ускорим, – смеётся Винт, – «турбо» дадим. Будет носиться как ошпаренный.

– Главное, чтобы не сбёг куда не надо, – харкает Седой, – а то я его искать не буду, очередью дам и всё, понимаешь меня? – пулемётчик смотрит в глаза урода.

Выродок часто кивает, пытается изобразить улыбку, хотя в глазах стоит страх.

– Сухов! – неожиданно рявкает Винт. – Ты вроде как с этой тварью закорешился, пока мы сюда топали. Объясни ему в двух словах, что от него хотят.

– Угу, – Тень подходит к дрожащему уроду, мнётся, затем, стараясь не обращать внимания на смешки и издевки ребят, говорит: – Мы тебя привяжем, и ты заходишь в часть, – Сухов машет рукой в сторону забора, – делаешь, что скажут, ходишь, проверяешь всё. Если, – неожиданно для себя решает добавить Сергей, – всё получится, то мы тебя отпустим и ещё припасов дадим.

Сухов внутренне сжимается, ожидая услышать гневный окрик Винта за самоуправство, но командир лишь хмыкает, пробормотав себе под нос: «А сопляк быстро учится».

Выродок, заглядывая Сергею в глаза, тщетно пытаясь разглядеть их сквозь запотевшие из-за частого дыхания линзы, неожиданно протягивает Сухову руку. Сергей, вздрогнув от неожиданности, жмет её, чувствуя, какой предательски липкой стала его ладонь в перчатке.

– Может это твой брат, а? – смеётся Митяй. – А что, два уродца нашли друг друга.

Тень поворачивает голову.

– Хайло своё, тварь, закрой! – тихо говорит Сергей.

Митяй резко перестаёт смеяться, кривит рот, так, что вязкая вонючая слюна капает на переговорную мембрану противогаза, и уже готовится разразиться потоком мата, как Винт поднимает руку.

– Уходим. Все тёрки потом. Вам двоим, – командир окидывает взглядом Сергея и Митяя, – я, когда вернёмся, лично морды раскурочу! Двинули!

Отряд выползает из кювета. Чистильщики выходят на дорогу. Чем ближе бетонный забор, тем мрачнее на душе становится у каждого из бойцов. Винт, Сухов, Митяй, Седой, Хлыщ и Курц пытаются отогнать тревожные мысли. Сердца глухо стучат. Мысли, подстёгнутые «турбо» – химическим коктейлем, приняв который можно пару дней не спать и при этом совершить марш-бросок с полной выкладкой, проясняются. Ноги сами ускоряют шаг, точно чистильщикам не терпится попасть в часть, из которой ещё никто не возвращался с момента Удара…

– Видно, чего? – тихо спрашивает Винт у Сухова, лежащего на бетонном козырьке КПП.

Сергей, оторвавшись от прицела «мосинки», глядя на чистильщиков сверху вниз, мотает головой.

– Чисто. Ни души. Даже псов и воронья не видно.

– Это к лучшему, – Винт смотрит на бойцов, – вперёд.

Чистильщики осторожно, стараясь не наступить на битое стекло, через настежь распахнутые металлические двери заходят в небольшое приземистой здание с «вертушкой», установленной посередине прохода. Сквозь зарешеченные окна завывает ветер. На полу толстым грязно-бурым ковром лежит пожухлая листва. В углу валяется покрытый ржой «амбарный» замок с отомкнутой дужкой. Винт нагибается и поднимает его. Задумчиво вертит в руках, затем резко, точно обжёгшись, отбрасывает в сторону. Замок падает с глухим стуком прямо напротив входа.

Чистильщики осматриваются. Впереди за дверьми виднеется асфальтированная дорога.

– Нам туда, – шепчет Хлыщ, – а там и плац недалеко. Только, – разведчик роется в кармане разгрузки, – надо обозначить себя, – Хлыщ протягивает Винту моток красной изоленты, – намотаем как повязку на руку, чтобы друг друга в тумане не перестрелять.

– Хорошо, – Винт переводит взгляд на Седого.

– Теперь ты. Мы прикрываем.

Седой кивает. Забросив РПК за спину, чистильщик, подозвав к себя бледного как смерть выродка, обматывает вокруг его пояса стальной тросик и защёлкивает петлю наручниками.

– Слушай, – говорит Седой, проверив узел, – выходишь, идёшь строго по дороге, никуда не сворачиваешь. Ты следишь за обстановкой, я слежу за тобой и разматываю трос. Как дёрну, останавливаешься, ждёшь меня. Понял?

Урод часто кивает.

– Двинули.

Седой подходит к дверному проёму. Кладёт бухту тросика на пол, затем, сняв пулемет, берёт его на изготовку.

– Пошёл, – чистильщик отвешивает выродку оплеуху.

Урод, едва не вылетев за дверь, ступает на дорогу. Чистильщики следят за ним, точно он космонавт, впервые ступивший на поверхность неизведанной планеты. Даже пульсирующая в голове боль, придушенная, но не убитая действием амфетаминов, уходит на второй план.

Сухов смотрит, как выродок неуверенно идёт вперёд. Затем переключает внимание на близстоящие здания. Ствол винтовки медленно шарит по окнам. Ни шороха, ни звука, ни движения. Даже ветер, и тот кажется притих в этом проклятом месте. Солнечный диск висит как прибитый. Только туман упрямо ползёт по земле, покрывая её как кожей тонким слоем белёсого налёта. Кажется, что законы физики здесь не действуют.

«Если он дойдёт вон до того угла, – думает Сергей, – то его поглотит туман, а если «включу» ночное зрение, то меня доканает головная боль. Что же делать?»

«Жди, – отвечает внутренний голос, – и наблюдай».

Сухов не удивляется, уже привык, перестав гадать, разговаривает ли он сам с собой или внутри сидит некая сущность, подсказывающая, что делать в сложных ситуациях.

Тем временем выродок проходит метров сорок. Трос дёргается. Урод останавливается, боязливо смотря на приближающийся туман. Шесть пар глаз внимательно смотрят за «живцом». Ничего. Проходит секунд тридцать. Минута. Туман поглощает выродка. Виден лишь размытый изломанный контур тела, но и он вскоре исчезает, превращаясь в еле заметную серую тень.

Седой оборачивается, смотрит на Винта. Чистильщик кивает, мол, иди давай! Пулеметчик, стараясь умерить учащённое дыхание, выходит из КПП. Наматывая трос на руку как верёвку, Седой, понимая, что сейчас его жизнь больше зависит от меткости ребят, чем от его реакции, идёт к выродку.

Сухов провожает его взглядом. Ствол винтовки медленно смещается вслед за человеком. Туман, хоть и искажает расстояние, но Сергей уверен в своей способности выстрелить на опережение, и попасть как тогда, на крыше дома в Сертякино, в мародёра или выскочившую тварь.

Перед глазами Сухова до сих пор стоит картинка огромной туши волкособа, лежащей на земле с простреленной башкой. Вокруг твари стоят чистильщики и почему-то молчат, наверное, отказываясь верить, что из животного мог получиться такой монстр. Длинные когти впились в грязь. Из открытой пасти течёт струйка крови. Клыки длиной в палец человека. И руки-лапы, при взгляде на которые становится по-настоящему жутко, точно тварь слепили из нескольких частей от разных хищников, не забыв заимствовать что-то от человека…

Сергей вздрагивает, гоня прочь страшное воспоминание. «Хорошо, что, падая, ничего себе не сломал, – думает Сергей, – только легкие отбил. Обезболивающее вкололи, и пошёл, а так балласт, а это хуже всего».

Думая об этом, Сухов не забывает следить за Седым. Чистильщик уже подошёл к выродку и что-то говорит ему.

– Голова болит? – спрашивает пулемётчик у урода.

Выродок кивает.

– Сильно?

Урод машет рукой.

– Терпимо значит, – делает вывод Седой, – тогда работаем так. В этом чёртовом тумане нет смысла ходить на весь трос. Я отпущу тебя метров на десять-пятнадцать. Ты идёшь, я за тобой с пулемётом, прикрываю. Услышишь «Ложись!», сразу падаешь харей в землю. Понял? Если замешкаешься, завалю и тебя и того, кто нападет.

Выродок мямлит что-то вроде «урх, урх».

– А ты хоть и квазимодо, а соображаешь, – Седой усмехается, затем поворачивается и машет рукой.

Из КПП осторожно выходят Винт и Хлыщ. Разведчик, подставив плечи, помогает Сергею спуститься с крыши контрольно-пропускного пункта. Бойцы подходят к Седому.

– Ну видно, чего? – голос Винта в тумане кажется каким-то далёким.

– Увидишь тут! – огрызается Седой. – Сам посмотри, дальше пятнадцати метров ни хрена не различить.

– Тогда корректируем план, – Винт смотрит на Хлыща, – куда нам теперь?

– Вон туда, – разведчик вытягивает руку, указывая на едва заметную кирпичную башню, похожую на водонапорную вышку, – это как мы её называли «труба». Рядом с ней плац и дорога к складам.

Винт переводит взгляд на Седого, затем на выродка.

– Работаем, как условились, только сокращаем расстояние до предела видимости. Седой, ты…

– Да знаю я, – обрывает пулемётчик, – я его метров на десять отпускать буду. Если туман рассосется, то на больше.

– Тогда мы за тобой, – завершает Винт, – прикрываем. Тень, – Винт смотрит на Сухова, – дуешь мухой на КПП и цепляешь Митяя и Курца. Они идут с нами.

– Понял, – Сергей срывается с места.

– У нас планы поменялись? – удивляется Хлыщ.

– А толку там сидеть? – Винт меряет разведчика тяжелым взглядом с ног до головы. – Всё равно ни черта оттуда не разглядеть. По выстрелам ориентироваться? Разделяться не будем.

– Эх, нам бы рацию армейскую, – тянет Хлыщ.

– Чё сейчас слёзы лить! – шипит Седой. – Сам знаешь, последняя толковая у Фирса была. Лось скорее всего с неё и выходил на связь. А туристические не возьмут, если вообще здесь работать будут. Пикалка твоя молчит? Фон как?

– А… – Хлыщ достаёт из кармана разгрузки ярко-жёлтую коробочку, напоминающую мыльницу с небольшим экраном, – толку от неё сам знаешь, только если совсем жопа по рентгенам будет. Я порог срабатывания повыше поставил, а то сигнал демаскирует, – разведчик смотрит на показания дозиметра, – уровень высокий конечно, только, где он сейчас низкий.

Слышится топот ног. К бойцам подбегают Тень, Курц и Митяй.

– Так, ёжики, – бодрится Винт, – идём двойками. Впереди Седой и урод. Тень, – чистильщик хлопает Сергея по спине, – ты сам по себе, можешь перемещаться по флангам, но далеко не уходить. Так, чтобы я тебя видел. Затем мы с Хлыщом. Вы, – Винт тычет стволом автомата поочерёдно в грудь Митяя и Курца, – замыкающие. Идёте позади, но держите нас в поле зрения. Всем всё понятно?

– А «турбо» есть ещё? – неожиданно спрашивает Курц.

– Что, устал уже? – удивляется Винт. – Не рано?

– Да нее… – тянет парень, – башка отваливается, вообще пипец просто.

– «Турбо» тебе не поможет, – встревает Седой, – терпи как все. Это место так действует.

– Ускоряемся! – Винт теряет терпение. – Хлыщ! Что опять?

Бойцы поворачивают головы, глядя на разведчика, который внимательно осматривает асфальт.

Хлыщ поднимает руку, затем делает несколько шагов назад, возвращается, проходит метров десять вперёд, затем негромко говорит:

– Винт, подойди, надо перетереть кое-чего.

Командир глухо матерится и быстрым шагом подходит к разведчику.

– Ну?

Хлыщ поднимает голову, смотрит сквозь линзы противогаза в глаза Винта и шепчет:

– Хрень какая-то, командир, почему тел нигде нет? Ни следов, ни трупов, ничего. Только вон, – разведчик вытягивает руку, – тряпьё и мусор всякий валяется. Словно все испарились. Думаю, тут кроме вояк народа немало пыталось сюда по первым дням попасть. Странно, у КПП двери настежь, а даже крови нет и следов пальбы.

– Вот мы и проверим почему! – ярится Винт. – И смотри у меня, никому ни гу-гу, усёк?

Хлыщ кивает. Бойцы возвращаются к группе. Вскоре чистильщики, разбившись на двойки, продолжает медленно идти вперёд, не догадываясь, что за ними уже следят несколько пар внимательных глаз…

По плацу разносятся тихие шаги. Выродок, придерживая трос рукой, осторожно ступает по заасфальтированной площадке. Под слоем грязи угадываются прямые линии, образующие квадраты для построения солдат. Белая краска выцвела от времени и теперь напоминает штрихи, оставленные грифелем карандаша.

Кажется, что плац хранит шум голосов родителей, следящих из-за натянутой по периметру площадки красной ленты, как их сыновья принимают присягу. Слышится громкий голос командира: «Граждане! Примите до бордюра! Не наваливайтесь!». Толпа подаётся назад и затихает, едва завидев марширующих солдат, выносящих красное знамя.

Выродок озирается по сторонам. Зачем-то принюхивается к морозному воздуху, оборачивается и дёргает трос. Туман уже немного рассеялся и в нём угадывается контур человеческой фигуры. Седой сидит на одном колене, держа плац на прицеле. Остальных чистильщиков не видать. Выждав пару минут, пулемётчик встаёт и быстро подходит к уроду.

– Ты что-то чуешь?

Выродок машет головой.

– А чего тогда нюхаешь?

Урод смотрит Седому в глаза. Затем сдёргивает респиратор, указывает вперёд и неожиданно проводит ребром ладони по горлу.

– Ты что-то знаешь? – Седой не опускает ствол РПК. – Рассказывали те, с кем ты был?

Выродок кивает.

– Что нас ждёт? – чистильщик всматривается в туман.

Урод сгибает пальцы, как когтистую лапу, и резко проводит рукой по груди.

– Тварь как мы убили?

Выродок, задумавшись, машет головой.

– А что тогда? – удивляется Седой.

Урод открывает рот и издаёт звук, похожий на кашель.

– Хрен тебя разберёшь! – Седой теряет терпение. Подняв руку, чистильщик сжимает растопыренные пальцы в кулак.

Слышится топот ног. На плац забегают Винт и Хлыщ. Позади них, метрах в тридцати, сереют две тени, которые шарят стволами автоматов по сторонам.

– Хлыщ, долго нам ещё здесь ковыряться? Ты обещал вывести нас на склады! – шепчет Винт.

– Так мы и идём к ним! Вот дорога, – горячится разведчик. – Или, ты думаешь, сто метров прошли и дошли? До них ещё пёхать и пёхать!

– А это что? – Седой тычет стволом РПК в сторону нескольких зданий, высящихся с левой стороны плаца.

– Это, – Хлыщ показывает пальцем на приземистое длинное двухэтажное строение, – штаб. Рядом с ним учебка. Ещё дальше, казарма первого батальона. Прогуляемся?

– Да пошёл ты! – Седой разматывает трос. – Проводник хренов!

– Ша! – рявкает Винт. – Без вашего тупилова голова раскалывается! Идём на склады! Остальное потом, если время будет. Ещё бы знать, где Лось сидит.

– Если только ещё не сдох! – Седой знаком показывает выродку, чтобы он шёл вперёд. – А Тень где? Это же его кореш.

– Бродит где-то, – нехотя отвечает Винт, – надеюсь, прикрывает.

– Я тоже, – Седой идёт вслед за выродком и вскоре исчезает в тумане…

«Опять тёрки, – думает Сергей, наблюдая из-за угла здания за перебранкой Седого и Хлыща, – или мы такие или место такое. – Сухов смотрит в прицел винтовки, ведя стволом по зданиям. – Никого. Даже стёкла целые, странно, – продолжает размышлять Сергей, – точно все разом встали и ушли отсюда, и никто не пришёл. Как так? – ствол «мосинки» смещается левее, упираясь чёрным зрачком в забор. – Не могли же они исчезнуть? Или… их что-то заставило уйти? – мысли скачут в голове как мячики от пинг-понга. – Если уже в посёлке какая-то аномалия, то что может быть здесь. А вдруг… – Сергей вздрагивает от догадки, – как и в Сертякино, нам всё это только кажется. Может и тумана нет, и часть разрушена, а мы идём по развалинам? Или мы стоим на месте и всё это происходит лишь в мозгу? – Сухов пытается не свихнуться. – Нее, не может такого быть. Слишком всё натурально. Даже если нам что-то и видится, надо быть начеку. Пули мародёров и клыки волкособа были настоящими».

Сергей, заметив, что Седой скрылся в тумане, выходит из укрытия, подходит к Винту и Хлыщу.

– Видно чего? – спрашивает Винт.

– Нет, всё то же. Туман.

– Движухи никакой?

– Только мы, как вымерло всё. Птиц и тех нет, – Сергей перехватывает винтовку, – я буду идти вдоль забора, с правой стороны.

– Давай, – Винт хлопает Сухова по плечу, – внимательнее там!

– Угу, – кивает Сергей, – справлюсь.

Тень уходит в туман. Чистильщики провожают его взглядом.

– Командир, – обращается Хлыщ к Винту, – заметил, теперь голова меньше болеть стала.

– Ну да, – соглашается чистильщик, – может «турбо» сработало?

– Не думаю, – неуверенно отвечает Хлыщ, – как-то резко прям. Надо у Митяя и Курца узнать.

– Давай, – Винт поворачивается, чтобы махнуть рукой ребятам, сидящим на краю плаца, но его прерывает разведчик.

– Обожди, ещё одно.

– Чего? – Винт застывает.

– Почему и здесь трупов нет? – отвечает вопросом на вопрос Хлыщ. – Тел, стреляных гильз, оружия, странно, да? Словно кто-то прибрал всё.

– Может просто не стреляли? – Винт озирается по сторонам. – Или мы ещё не дошли, часть-то огромная.

– Может быть, – эхом отзывается Хлыщ, – но мне это не нравится.

– Тебе всё с самого начала не нравится, – режет Винт, – дойдём до складов и узнаем. Двинули, а то Седой опять ворчать будет.

Разведчик кивает. Винт машет рукой и через несколько секунд к чистильщикам подбегают Курц и Митяй.

– Слушай меня, – командует Винт, – мы идём дальше, вы следуете метрах в тридцати – сорока. Не разбредаться. Идти строго по дороге. Стрелять только если уверены, что перед тобой враг, а то своих зацепите. Поняли?

– Да, – одновременно говорят ребята.

– А Сухов где? – вворачивает Митяй.

– Вдоль забора идёт, – спешит ответить Хлыщ.

– Точно? – язвит Митяй. – А то может позади плетётся. Это я так, чтобы случайно не пристрелить его.

– А ты сходи проверь, – Хлыщ демонстративно сжимает СКС, – может найдёшь кого по дороге.

– Сам иди! – повышает голос Митяй. – И…

– Тебе как, вмазать или сам заткнёшься? – Винт тычет кулаком в плечо парня. – Ну?

Бойцы чувствуют, как забытая после Сертякино злоба разгорается с новой силой. Хочется рвать и метать. Или вцепиться в горло собеседнику и разорвать его. Чистильщики часто дышат. Смотрят друг на друга. Пауза затягивается. Молчание нарушает Митяй:

– Да я так пошутил, чего ты?

– Шути про себя, – зло говорит Винт, – погнали!

Бойцы разворачиваются и исчезают в тумане…

«Чисто, – думает Сухов, рассматривая в прицел длинное приземистое здание с будкой КПП, возле которого стоят военные грузовики, – вот и дошли. – Винтовка смещается левее. Сергей фокусируется на мрачном лесе, стоящем сплошной стеной по другую сторону части. Парню почему-то кажется, что деревья тоже за ним наблюдают. Чего-то ждут. Или что-то прячется между корявых стволов с раскидистыми ветвями, с которых уже стала облетать пожухлая листва. Сергей невольно вздрагивает. – Хорошо, что туман рассеивается, – размышляет Сухов, – хоть что-то можно разглядеть. – Парень до рези в глазах всматривается в прицел, наблюдая за Седым и выродком, ушедшим от пулемётчика метров на сорок вперёд. – Значит, на всю трос размотал. Так, а это что? – Сергей вперивается в кучу мусора, собранную на углу склада. Чем сильнее парень смотрит на тряпьё, какие-то сгнившие доски и разорванные мешки, тем сильнее болят глаза. – Хрень какая-то».

Сергей, глянув на чистильщиков – Винта и Хлыща, Митяя и Курца, остановившихся метрах в двадцати друг от друга, решает сменить позицию. Махнув рукой командиру и показывая, что он перемещается ближе к лесу, Сухов срывается с места и бежит к противоположной стороне забора.

Сто метров даются с заметным трудом, словно продираться сквозь вязкий кисель. Сергею кажется, что к ногам и рукам привязаны пудовые гири. Странная слабость разливается по телу, наполняя конечности свинцом. Сухов пересиливает себя, решив, что это последствия недавнего падения.

«Головой-то я точно долбанулся. Значит, сотрясение есть, хотя меня и не тошнит. По фиг!»

Сергея поднимает винтовку и снова следит за выродком. Урод стоит в нерешительности перед входом на склад и явно ждёт команды Седого. Чистильщик, быстро наматывая трос на руку, направляется к «живцу» и, судя по его энергичной походке, слабости он не испытывает.

– Ну, чего встал? – грубо спрашивает Седой у выродка. – Давай двигай! Так и будем до вечера перебежками передвигаться? – Чистильщик тычет стволом РПК в спину урода. – А то прикладом переебу! Хочешь?

Выродок мотает головой. Затем смотрит на огромные ворота склада. Зелёная краска с металла облупилась. Местами проступила ржавчина и кажется, что под покрытием обнажилась изъязвлённая бурая кожа, покрытая струпьями.

Выродок переводит взгляд на чуть приоткрытую калитку в воротах. Словно её нарочно отворили, как бы приглашая войти именно здесь. Щель чернеет на фоне ворот и от этого становится не по себе. Точно смотришь на капкан, который готов захлопнуться, едва ты возьмёшься за ручку.

– Пошёл! – Седой вполсилы бьёт прикладом между лопаток выродка.

Урод спотыкается, едва не падает, затем медленно и нехотя идёт к двери. Тросик стелется по земле. Кольца разматываются. Чистильщики ждут.

Подойдя к двери, выродок, прежде чем зайти, поворачивает голову, несколько секунд смотрит на Седого, затем исчезает в дверном проёме. Тросик натягивается, затем ослабляется и метр за метром затягивается внутрь склада.

Седой, следя за тем, чтобы тросик не запутался, держит дверь под прицелом, при этом оставаясь под прикрытием кустарников, окружающих ангар со стороны входа. Сердце глухо стучит в груди. Мысли путаются.

«Слишком легко что-то всё получается, – думает чистильщик, – пришли, зашли. Никто не мешает. До складов вот дошли. Захочу, встану и уйду. Тогда почему про часть столько слухов и ещё никто не возвращался? Где подвох?»

Размышления Седого прерывает громкий крик выродка, раздавшийся из глубины склада. Трос резко дёргается, затем провисает и рывком уходит внутрь ангара. Воцаряется тишина. Седой оборачивается, смотрит на Винта и Хлыща, сидящих метрах в пятидесяти от него.

Пальцы чистильщика сжимают и разжимают рукоятку РПК. Ствол нацелен в черноту дверного проёма. Слышится топот. К Седому подбегают Винт и Хлыщ. Одновременно Митяй и Курц занимают точку, оставленную командиром отряда и разведчиком.

– Ну чего там? – спрашивает Винт.

– А хер его знает! – горячится чистильщик. – Этот заорал, потом трос дернуло и затянуло внутрь. Надо идти проверять.

Винт задумывается. Переводит взгляд на Хлыща. Спрашивает:

– Что там?

– В смысле, кто выродка утянул, или, что на складе находится? – теряется разведчик.

– Не тупи! – злится Винт. – Что там хранится?

– А… – тянет Хлыщ, – техника разная. Грузовики, как я и говорил, БТР раньше был. Это когда я служил, а теперь чёрт знает, что там!

– А оружие, патроны, обмундирование, ништяки, где тогда?

– Дальше, – разведчик машет рукой, – ещё метров пятьсот пройти, вон за теми деревьями, – Хлыщ указывает на лес впереди, – ещё четыре ангара.

– А этот склад изнутри помнишь? – Винт буравит взглядом Хлыща.

– Помню, – кивает разведчик, – не думаю, что его переделали за это время.

– Тогда действуем так, – Винт переводит взгляд на Седого, – вы вдвоём заходите внутрь, я с ребятами остаюсь снаружи. Прикроем.

– Кто бы сомневался, – зло усмехается Седой, – готов? – чистильщик обращается к Хлыщу.

– Как обычно, – разведчик перехватывает СКС, – пошли.

Чистильщики направляются к входу в ангар. Сооружение нависает над людьми. Загораживает солнце, от чего создаётся впечатление, что наступил вечер. Из проёма веет холодом и тьмой. Хлыщ щелкает кнопкой налобного фонаря. Из светодиодника вырывается тусклый луч, который пару раз моргнув гаснет.

– Чёрт, батарейки сдохли, – ругается разведчик, – а новых нет.

– Возьми мой, – Седой протягивает фонарь, – я всё равно за тобой пойду, он мне без надобности.

Хлыщ кивает, затягивает крепление на голове, сдвигает рычаг включателя, и чистильщики, идя друг за другом, заходят в ангар.

«Так, вошли значит, – думает Сергей, рассматривая через прицел склад. Сухов видит, как к Винту подбегают Митяй и Курц. Винт поворачивает голову, пристально смотрит на снайпера и затем отворачивается, держа на прицеле вход в ангар. – Если меня не позвал, – Сергей продолжает мысленный разговор сам с собой, – значит, опасается чего-то с фланга. Посмотрим».

Сухов, пригнувшись, пробегает метров пять вдоль забора и ныкается за бетонным блоком, перегораживающим часть дороги. Положив винтовку на блок и приникнув к прицелу, Сергей наблюдает за дальней частью дороги, конец которой теряется метрах в трёхстах от него. Туман почти рассеялся, и Сухов видит, как из дымки выступают контуры длинных приземистых зданий с полукруглыми стенами.

«Так, что здесь у нас? – Сергей всматривается в склады, стараясь рассмотреть ангары. – Чёрт! – ругается Сухов. – Из-за этого поворота ни фига не видно!»

Парень думает пройти вперёд, чтобы расширить сектор обзора, как его внимание привлекает серая тень, вроде как метнувшаяся рядом со зданием дальнего склада. Встав, Сергей смещает винтовку правее.

«Да не, наверное, показалось, – Сухов до рези вглядывается в прицел, – не может же быть, чтобы… – мысль о втором волкособе заставляет сердце ускорить обороты, – они здесь жили, – заканчивает догадку Сергей».

Парень поворачивает голову. Смотрит на Винта. В голове Сухова борются две мысли. Первая плюнуть на приказ, пройти вперёд метров пятьдесят и как следует всё рассмотреть. И вторая – подойти к командиру и рассказать об увиденном.

«Хотя… – сомневается Сергей, – что я увидел? Тень? Опять смеяться будут. Лучше подождать, пока Седой с Хлыщом не выйдут, и тогда решим».

Сухов смотрит на ангар, по которому бродят чистильщики, надеясь, что они скоро выйдут…

– Хлыщ! – тихо зовёт Седой едва чистильщики входят в здание. – Ты главное, если что, падай сразу! Я из «Анютки» отработаю, а потом ты присоединишься.

– Хорошо, – повернув голову, эхом отзывается разведчик, – за мной иди, шаг в шаг, а то нырнёшь ещё куда не надо.

Хлыщ смотрит вперёд, освещая дорогу налобным фонарём. Свет плавно скользит вдоль высоченных стеллажей, уходящих под полукруглую крышу, на которых лежат детали двигателей и агрегаты ходовых частей. Мосты, амортизаторы, карданные валы, блоки цилиндров лоснятся от масла.

– А где грузовики? – удивлённо спрашивает Седой, ведя стволом РПК по местам хранений. – Ты же говорил, что машины будут.

– Не суетись, – Хлыщ смотрит под ноги, разглядывая тросик, тянущийся в глубину склада, – они дальше стоят, здесь оперативное хранение запчастей, чтобы не бегать туда-сюда при ремонте.

– Законсервировано всё? – Седой смотрит по сторонам.

– Ага, – разведчик подбирает тросик, тянет его. Тросик натягивается и не идёт дальше. – Зацепилось что ли? – шепчет Хлыщ. – Седой, готовсь! Я иду, ты за мной!

Разведчик закидывает за спину карабин и достаёт из кобуры ПМ. Седой, пользуясь своим ростом, кладёт ствол пулемёта Хлыщу на плечо. Чистильщики, пригибаясь, медленно идя вдоль лежащего на полу тросика, продвигаются вперёд.

Миновав длинный проход между стеллажами и повернув за угол, бойцы попадают в огромный зал. Тусклый солнечный свет, попадая внутрь помещения через длинные узкие оконца, расположенные почти под самым потолком, высвечивает длинный ряд грузовиков, стоящих вдоль стены. Взгляд людей скользит по «шишигам», паре «буханок», «Уралам» с кунгами и с зачехлёнными кузовами, под которыми угадываются контуры антенн. Чуть дальше, в сумраке, виднеется характерный угловатый контур БТР.

– Туда, – машет рукой Хлыщ, показывая на площадку, посередине которой виднеется проём и откинутый стальной люк, – тросик туда ведёт.

Седой кивает, затем бросив на ходу: «Теперь мой черёд», – рукой отстраняет с дороги Хлыща.

Чистильщик с пулемётом наперевес осторожно подходит к люку.

– Посвети мне! – приказывает Седой.

– Думаешь, как тогда в гараже? Утащили? – Хлыщ нехотя делает пару шагов вперёд.

– А мне почём знать?! – ярится Седой. – Сейчас проверим.

Чистильщики, держа оружие наготове, заглядывают в проём.

– Левее свети! Да вот так! – Седой, словно отгородившись от возможной угрозы стволом пулемёта, заглядывает вниз. – Чёрт, глубоко как. Что там?

– Это технический люк, – отвечает Хлыщ, – помню, лазили туда, чтобы дренажные трубы проверять. Они тянутся под ангаром и выходят наружу в приёмный колодец. Водоотвод, чтобы технику можно было под крышей мыть. Тихо! – разведчик обращается в слух.

Проходит несколько секунд.

– Чего? – не выдерживает Седой.

– Да так, показалось что-то, – уклончиво отвечает Хлыщ.

– Глубоко там?

– Метра три.

– А вылезти оттуда наружу можно? – Седой пытается рассмотреть хоть что-то в тусклом свете.

– Мы по туннелю не пролезем, а вот урод, думаю, вполне, – Хлыщ нагибается над люком, – думаешь, ноги сделал?

– Пёс его знает! – злится Седой. – Надо лезть, смотреть, за что трос зацепился. Не мог же он его перегрызть и смотаться!

– А если его тварь утащила? – предполагает Хлыщ.

– Тогда бы трос с концами утёк, а так зацепился.

– Кто полезет? – спрашивает разведчик.

– Ты конечно! – лыбится Седой. – Фонарь-то у тебя, а я прикрою.

– Хитро придумал, – смеётся разведчик, – главное, в меня не пальни, когда обратно полезу.

– Не боись, отличу, – Седой нагибается над зевом проёма, целясь в черноту.

Хлыщ, положив СКС на пол, перекрестясь и держась левой рукой за металлические скобы, а правой сжимая рукоять пистолета, медленно, подсвечивая себе, спускается вниз. В звенящей тишине слышится, как скрипит проржавевший металл. Блеклый луч фонаря, точно живое существо, пляшет по стенкам колодца, исполняя нервный танец. Разведчик, сопя и мысленно молясь, чтобы выдержали скобы, спускается вниз, стараясь не думать, что если внизу притаилась тварь, то пока он выстрелит, она успеет вцепиться ему в ноги. Возникает то неприятное чувство, если плыть ночью в море. Воображение рисует разных тварей, прячущихся в толще чёрной воды и ждущих только того, как утащить тебя в глубину.

Хлыщ гонит страшные мысли прочь. Поднимает голову, видя, как в паре метров от него, нависая над проёмом, стоит Седой, целясь точно по центру.

«Случись что, он пальнёт и меня, вместе с тварью, нафарширует свинцом», – думает разведчик.

Хлыщ гонит дурные мысли прочь. Ноги становятся на твердую поверхность. Разведчик пригибается и, держа ПМ прижатым к животу и повернутым стволом в сторону дренажного канала, оглядывается.

Седой видит, как луч фонаря поворачивается на сто восемьдесят градусов. Сверху Хлыщ кажется призраком, копошащимся на дне ямы. Тусклый свет фонаря, закреплённого на голове, усиливает это впечатление. Из глубины колодца слышится учащённое дыхание. Затем раздаётся чертыханье, и разведчик, скукожившись, внезапно исчезает из поля зрения, протиснувшись в боковой ход.

Проходит секунд тридцать. Седой видит, что луч фонаря то пропадает, то вновь появляется.

«Протискивается он куда-то что ли?», – чистильщик чувствует, как нервы напрягаются до предела.

Тросик внезапно натягивается. Затем резко уходит вниз, провисает, затем снова натягивается. Одновременно свет фонаря исчезает, слышится звук возни, тихий вскрик, затем воцаряется мёртвая тишина.

– Эй! – не выдерживает Седой. – Хлыщ, ты чего там?

Чистильщик нагибается над проёмом. Седой всматривается в колодец, больше всего на свете желая снова увидеть отблеск фонаря. Секунды кажутся минутами. И когда Седой уже решает лезть вниз, свет снова появляется.

– Живой? – орёт Седой вниз.

– Да! – эхом отзывается Хлыщ. – Пролез на сколько мог!

– Урода нашел?

– Тут он!

– Да ладно?! – не верит Седой.

– Заныкался как заяц за трубу, еле отцепил! – смеётся Хлыщ.

– А чего он там схоронился?

– Навернулся скорее всего в проём, когда шёл, – отзывается разведчик, – головой долбанулся и сознание потерял. Вот и лежал, а потом попытался смотаться, только тросик захлестнуло, ни туда, ни сюда.

– Тащи его наверх! – приказывает Седой. – Я ему объясню, о чём мы договаривались!

– Сейчас!

Снизу доносится шум возни. Мат. Слышатся звуки громких оплеух. Вскоре из проёма показывается выродок, подталкиваемый снизу Хлыщом. Седой видит, что лицо урода залито кровью. Лоб рассечён, а глаз заплыл от удара.

– Это ты его приложил? – чистильщик грубо хватает урода за руку и рывком вытаскивает его из колодца.

– Неа, – машет головой Хлыщ, вылезая следом, – это он, видимо, когда падал, приложился.

– А как он туда умудрился упасть? – спрашивает Седой. – Не ночь ведь, хоть немного, а видно.

– Я думаю, – разведчик подбирает с пола карабин, – он хотел дёру дать. Увидел открытый люк. Полез. Не удержался и упал вниз. Так? – Хлыщ смотрит на выродка.

Урод лежит на боку, тихо поскуливая как побитая собака.

– Ах ты, сука! – Седой замахивается прикладом, собираясь прибить выродка.

– Нет! – кричит Хлыщ, метнувшись вперёд и прикрывая собой урода. – Он нам нужен!

– Да пошёл ты! – бесится Седой, легко отшвыривая разведчика в сторону. – Я его предупреждал!

Приклад РПК нависает над головой выродка. Урод закрывается руками, сворачивается калачиком. Чистильщик размахивается и уже готовится размозжить голову выродка, как снаружи доносится одиночный винтовочный выстрел. Затем ещё один. Вслед за ними грохают автоматные очереди. Затем слышится протяжный вой.

Седой и Хлыщ переглядываются. Затем, не сговариваясь, пинком заставив выродка подняться, бегут вместе с ним из склада на улицу, туда, где разгорается отчаянный бой…