Глава 13
ЗМЕИНЫЙ РАЙ
Тихим маршем выбраться у Пошты не получилось. Из штаба вышли без приключений, несмотря на то, что на площади перед бывшим домом культуры собралось, похоже, все население Старого Крыма, жаждущее посмотреть на живого листоношу (ну, или на то, как он перестанет быть живым). Пробираясь сквозь толпу, Пошта и его спутники особенно тщательно следили за тем, чтобы не нарваться на других людей в серых балахонах. Пару раз Костя (из-за маленького роста и капюшона несколько ограниченный в поле зрения) едва не налетел на настоящих сектантов, но успел увернуться, хотя один раз ему пришлось для этого нырять под брюхо припаркованного «камаза».
Выйдя на центральную улицу поселка, Пошта и его спутники двинулись в сторону окраины, подальше от пиратов, казаков, татар и ополченцев. На блокпостах и заставах на них не обращали внимания — во-первых, сектантов побаивались, а во-вторых, они же выйти из города хотят, а не зайти. Чего их досматривать-то?
На крайней заставе — за ней начиналась двухполосная дорога, ведущая в Коктебель, их поджидал неприятный сюрприз.
У самого шлагбаума собрались семеро сектантов. Встав полукругом, они обратили взоры на заходящее солнце и стали раскачиваться в странном ритме, приветствуя угасающее светило. Наступали сумерки, любимое время адептов Серого Света, и отряд Пошты угораздило нарваться на, если так можно выразиться, богослужение.
— Братья! — обрадованно вскинул руки один из серых. — Вас пятеро! Сам Свет послал вас! Вместе нас будет двенадцать, сакральное число.
— Не будет, — ответил Пошта и хлестким ударом в висок отправил сектанта в отключку. — Валим всех, — прошептал он, подхватив падающего сектанта в братские объятия. — Только по-тихому, а то весь городишко перебудим.
По счастью, товарищи его услышали, и уже через несколько мгновений почти все настоящие адепты Серого Света оказались в бессознательном состоянии, лишь двоим удалось укрыться за грудой мешков с песком.
— Что вы творите, — пискнул кто-то из них. — Мы же братья!
— Шакал тебе брат, — ответил мичман Зиняк, вытаскивая мачете. В отличие от Пошты, он предпочитал избавляться от врагов радикальными методами. — А акула тебе мама.
Двое уцелевших адептов Серого Света выбрали единственно верную тактику из всех возможных: бросились максимально быстро бежать в разные стороны. Одного успел срубить бумерангом Костя; второй на ходу обернулся, капюшон слетел с головы, и оказалось, что это девушка.
— Ты! — завопила она, глядя на Пошту. — Убийца! Мы отомстим!
Мичман Зиняк метнул мачете, но промахнулся. Девица-сектант запрыгнула на подоконник ближайшего одноэтажного домишки, схватилась за карниз крыши, подтянулась и шустро, как сайгак, поскакала к следующей крыше.
— Вы что, знакомы? — уточнил Воловик, меняя магазин АКМ.
— Лично — нет, — ответил Пошта. — Но у меня дурная репутация в их секте.
— Заслуженная?
— Не без того.
— Тогда предлагаю валить быстро, — сказал Воловик. — Религиозные фанатики — народ злопамятный. Сейчас эта сучка к своим прибежит, всех на уши поставит, и будут они за нами гнаться, пока не надоест.
— Им не надоест, — влез в разговор профессор Кайсанбек Аланович. — Они готовы на все ради Серого Света, они никогда не останавливаются.
— Ничего, — пообещал Пошта. — Остановим. Не впервой.
По его расчетам у них была фора во времени — минут сорок.
Пока девица доберется до святилища (коих, по идее, в Старом Крыму должно было быть несколько), пока оповестят остальных, пока те соберутся в праведный крестовый (или как там у них он называется) поход... А сорок минут — это километра три-четыре по пересеченной местности, если бегом.
— Вперед! — скомандовал Пошта. — Бегом марш! Воловик, ты замыкающим, увидишь пригодное место для засады — свисти.
— Как свистеть? — не понял Воловик.
— Громко!
И они побежали. Бег с рюкзаком — вообще увлекательное занятие, а уж с оружием в руках он становится еще интереснее. Не подстрелить себя — раз, не подстрелить товарища — два, не споткнуться и не выронить автомат — три. Поневоле все внимание сосредотачивается на том, как переставлять ноги, не до любования окрестностями.
Сзади раздался свист. Пошта резко остановился, на него тут же налетел профессор, в которого затормозил Костя. Один лишь Зиняк мудро бежал чуть в стороне и ни в кого не врезался.
— Ну что? — крикнул Пошта.
— Есть хорошее место, — отозвался Воловик.
Пошта огляделся. Они бежали по узенькой тропинке, вокруг которой возвышались покатые холмы, которые тянулись до самых предгорий Кара-Дага. Холмы густо поросли папоротником и невысокими кривоватыми деревцами. После заката резко стало холодно, на листве выступила роса. Тропинка тут делала поворот, забирая влево, и за поворотом виднелись развалины какого-то дома.
— Ну, что задумал? — спросил Пошта матроса.
— Сажаем профессора в дом, как ложную цель. На дороге бросаем один балахон, зря его, что ли, пацан не выбросил. Сами садимся по кустам, только не напротив друг друга, а то перестреляем сами себя, а так, чтобы линии огня сходились под острым углом. Когда они дойдут до этого места — тут одна дорога была все время, так что они не промахнутся, — над балахоном наверняка остановятся. Если у них есть с собой собаки — дадут понюхать, чтобы вернее след взяли. Кайсанбек Аланович долбанет по ним из дробовика, и они решат, что в домике засада, уж очень место удобное. И когда решат домик взять штурмом — мы их покрошим в мелко нарезанный салат.
— Не нравится мне эта идея, — заявил профессор. — А что если они решат не штурмовать домик, а, скажем, расстрелять из гранатомета?
— Откуда у них гранатомет? — удивился Воловик.
— Ладно, в домике посижу я, — вызвался мичман Зиняк. — А вы, профессор, постарайтесь не кашлянуть в засаде.
План удалось реализовать в мельчайших деталях. Серое воинство действительно нагнало их минут через сорок (Пошта успел подремать, у профессора разнылась спина от долгого неподвижного лежания на животе, как вел себя Костя в другой засаде с Воловиком, оставалось загадкой, но Пошта предположил, что вел себя пацан образцово — очень уж он зауважал матроса после случая на скале), действительно остановились при виде серого балахона и даже (опять Воловик угадал) подвели к тряпке двух доберманов, чтобы те взяли след.
Тут Зиняк ударил по сектантам из автомата, серые залегли по обочинам дороги и начали сползаться к домику. Гранатомета у них не было, зато в избытке водилось дымовых шашек. Закидав их куда можно и куда нельзя, серые всю лощину заволокли густым черным дымом, под прикрытием котором приблизились к руинам домика почти вплотную.
Тут в дело вступили две огневые точки — Пошта и профессор с одной стороны, Воловик и Костя с другой встретили адептов Серого Света кинжальным огнем. Парочку успели отправить непосредственно в Серый Свет (или что их там ждет в загробном мире), остальные с воплями разбежались кто куда.
Враг был рассеян, морально повержен, но не уничтожен.
Воловик и Зиняк рвались в погоню, додавить гадину, нельзя оставлять за спиной живых врагов, но Пошта был непреклонен.
— И так много времени потеряли. Нам в Кара-Даг надо. А тут еще до Коктебеля идти и идти! Причем ночью, через предгорья и в хорошем темпе. Не до сведения счетов.
Идти по горам — ну ладно, еще не по горам, по предгорьям — в темноте занятие неблагодарное, скорость передвижения низкая, опасность получить травму — высокая, а даже пустячный вывих притормозит весь отряд весьма значительно, поэтому Пошта решил пренебречь режимом маскировки и переломил парочку химических факелов. Прозрачные пластиковые палочки озарили окрестности призрачным зеленоватым светом, и сразу стало казаться, что в кустах и между деревьями таятся полчища хищных мутантов.
Костя решил включить свой тактический фонарик мощностью в семьсот люмен и тут же пожалел об этом: листва обладает неплохим отражающим свойством, и ночью светить в лесу таким прожектором — верный способ ослепить самого себя.
Шли молча, контролируя сектора. Какое-то странное гнетущее беспокойство овладело всеми.
— Мне кажется, — сказал Костя шепотом, — что за нами кто-то идет.
— Это нормально, — ответил мичман Зиняк. — В лесу ночью всегда что-то чудится.
— Да нет же, — возразил пацан. — Я ж после фонарика не вижу ничего, зато слышать стал лучше. Вот послушайте! Точно чьи-то шаги.
Отряд по команде Пошлы остановился. Все прислушались. Кроме уханья сов и сопения ежиков до них не донеслось не звука.
— Тебе показалось, — решил Пошта и скомандовал продолжить движение.
— Не показалось, — упрямо возразил мальчишка, но развивать дискуссию не стал.
Миновали заброшенный поселок с милым названием Козья Балка. Дорога пошла вверх, идти стало тяжелее. «Надо бы устроить привал, — подумал Пошта, — но нельзя — вполне возможно, сбежавшие сектанты поднимут казаков или пиратов, и за нами уже отрядили погоню».
Интересно, как там Филателист? Справляется? Или Сургучу пришлось выйти из-под прикрытия и спасать главу клана?
— Пошта, а Пошта, — позвал мальчишка, которому, наверное, было немного страшновато ночью в лесу, — а мне показалось или там, в Старом Крыму, был один из наших?
— Не показалось, — ответил Пошта. — Не думаешь же ты, что Филателист сунулся во вражье логово без поддержки?
— Я думал, мы — его поддержка, — удивился Костя.
— Поддержки много не бывает. Да и не ждал нас Филателист. Он был уверен, что мы выполняем миссию, а не ломимся напролом спасать своего командира.
— Так тот мужик, который тебя на выходе перехватил — он наш, да? Я его, кажется, в Джанкое видел.
— Сургуч его звать, — неохотно сообщил Пошта. — По особым делам порученец.
— Смотрите! — прервал их беседу Кайсанбек Аланович. — Что это там, в небе?
Горизонт перед ними полого забирал вверх, в гору, а над горой, плоской, как стол, сверкали какие-то сполохи, над которыми призрачно мерцали гигантские капли, похожие на светящихся медуз.
— Свят-свят-свят, — перекрестился мичман Зиняк. — Огни Святого Эльма! Я такие только на мачтах видел, перед штормом.
— Тьфу на тебя, — ответил матрос Воловик, — обычное атмосферное электричество.
— Да нет, не похоже это на огни Святого Эльма, — возразил профессор. — Статическое электричество — оно же на чем-то должно скапливаться, а тут прямо в небе висят.
Пошта вытащил атлас и сверился с ним.
— Если мы не заблудились, это гора Узун-Сырт, она же гора Клементьева, — сообщил он.
— А, тогда понятно! — расслабился профессор. — Колыбель крымской аэронавтики!
— Чего-чего? — не понял Костя.
— Планеризма и полетов на воздушных шарах.
— Так это чего — воздушные шары? Не может быть!
— Ну, подойдем поближе — узнаем, — пожал плечами профессор. — Очень на них похоже.
Подъем на гору Клементьева, она же Узун-Сырт, занял у отряда почти два часа. Пологая-то она пологая, но, черт побери, высокая. Взобравшись на яйлу, отряд сделал привал, и Пошта поднес к глазам бинокль. Профессор был прав — сполохи оказались огнями горелок, что подогревали воздух в двух десятках воздушных шаров, висящих неподвижно над плоскогорьем.
Сами шары были заякорены над землей и соединены паутиной тросов. В паутине виднелись вагончики-трейлеры, лестницы, мостки, палатки и будочки.
— С ума сойти, — пробормотал профессор, когда Пошта молча протянул ему бинокль. — Настоящий летающий город! Лапута!
— Интересно, — задумался Воловик, — а чего они там парят? Чем им на земле плохо?
— Не знаю, — ответил Пошта. — Но думаю, что неспроста они выбрали в небо. Идти по плоскогорью с повышенной осторожностью.
Причина тяги обитателей летающего поселка к небу выяснилась очень скоро. Отряд не прошел и ста метров, как Костя наступил на змею — здоровенную такую тварь метра полтора длиной. Она встревоженно зашипела и уползла в высокую траву, а спустя пару минут травяное море, покрывавшее яйлу, заволновалось, будто бы колышимое ветром — только вот ветра никакого не было. Шипение начало раздаваться со всех сторон, трава гнулась под движением множества скользких чешуйчатых тел.
— Змеиный рай! — закричал Воловик. — Бежим!
Отряд бросился бежать, прорубаясь сквозь заросли травы с помочью мачете, топора и бумеранга Кости. За ними по пятам следовало бесчисленное множество змей, блестящих в темноте. Пошта слыхал легенду про змеиный рай — место, где змеи расплодились в таком количестве, что пожрали все живое и стали питаться друг другом, пока не остались только самые большие и самые сильные; что люди, живущие неподалеку от змеиного рая, приносят гигантским тварям жертвы — чтобы те не расползлись по всему острову и не уничтожили человеческое население подчистую.
До сего момента Пошта считал эту легенду очередной страшилкой для детей, которую следует рассказывать на ночь глядя, дабы внушить трепет подрастающему поколению.
Но — легенда оказалась правдой. Теперь понятно, почему эти чудики не слазят со своих воздушных шаров.
Змеи догоняли.
— Надо поджечь траву! — предложил Зиняк.
— Не загорится, слишком сырая, — ответил на бегу Воловик.
— Может, расстрелять парочку, и остальные передумают? — спросил Костя, воинственно взмахнув бумерангом.
— Не сработает, у змей нет стадного инстинкта, — ответил профессор.
— Они ядовитые? — уточнил Пошта.
— Не думаю, — сказал Кайсанбек Аланович, — но при таком количестве и размерах это уже и не важно.
Выхода из сложившейся ситуации не было. Змеи ползли быстрее, чем люди бежали; переводить на них патроны было бессмысленно. «Эх, сюда бы огнемет», — подумал Пошта мечтательно; но огнемета не было и не было из чего его соорудить.
От отчаяний Пошта сорвал с разгрузочного жилета пару гранат и швырнул в траву позади себя. Взрыв, столб земли, ошметки змеиных тел. И тут с неба раздался протяжный вой.
— Мать моя женщина! — Мичман Зиняк от неожиданности аж присел.
— Это еще что за иерихонские трубы? — удивился профессор.
— А что такое иерихонские трубы? — уточнил Костя, вертя головой в поисках источника звука.
— Потом объясню, — пообещал Кайсанбек Аланович.
— Это сирена, — догадался Пошта. — С летающего города!
И тут на землю обрушился огненный дождь. С каждой гондолы, с каждого шара, трейлера, кабинки и корзины вниз полетело что-то горящее — бутылка ли, бочка, баклажка, коробка или самодельная граната — но, пролетев положенное расстояние, метательный снаряд взрывался, уничтожая десяток-другой ползучих гадов и сотрясая землю взрывной волной.
— Так вот зачем они там висят! — догадался профессор. — Не жертвы змеям приносить, а контролировать численность популяции! Наверняка это филиал какой-то биостанции, может быть, даже Кара-Датской!
«Ох уж эти яйцеголовые, — подумал Пошта. — Что тут контролировать, тут уничтожать все под ноль надо. А они, значит, только на массовые перемещения змей реагируют. Ну что ж, спасибо и на этом».
Однако вскоре выяснилось, что судьба отряда Пошты занимала обитателей воздушных шаров меньше всего — зажигательные бомбы падали все ближе и ближе к листоношам, профессору и матросам.
— Теперь нам точно труба, — обреченно заявил мичман. — Если не змеи, так бомбы. Ну что за ночка!
«Да уж, — мысленно согласился Пошта, — попали из огня да в полымя». Впрочем, бомбы — это не так страшно, если ты листоноша и твои рефлексы лучше, чем у простых людей.
— Уходите, — скомандовал он. — Я прикрою.
Пошта вскинул «Тавор» к плечу и пошел в хвосте отряда спиной вперед. Каждую бомбу, грозящую упасть поблизости, он сбивал на лету — обычно они взрывались метрах в двадцати над землей, орошая травяное море пылающим содержимым. От гари и копоти лицо и руки Пошты покрывал слой черной маслянистой пленки, глаза слезились от дыма, но рефлексы работали исправно. Один выстрел — одна бомба.
Пока отряд выбрался из зоны поражения, Пошта израсходовал три полных магазина. Значит, сбил девяносто бомб. Нехилый у летунов боезапас оказался. Интересно, как они его пополняют... Наверняка у них есть и наземная база где-то. А вот с летающим городом точно никто связываться не будет — обрежут якорные канаты, разбомбят все к дьяволу и улетят. Грозная сила, хорошо, что змеями занимаются, а не политикой. Пошта содрогнулся, представив себе эту махину над Джанкоем.
— Все, вырвались, — выдохнул Пошта, когда они приблизились к обрыву. Здесь заканчивалось плоскогорье и начиналось побережье. Над морем вставало солнце.
Перед отрядом лежал Коктебель.
