25
В совет аш входило тридцать человек, половину из которых составляли хозяйки аша-ка. Четверть из них были выборными делегатами среди владелиц чайных, а остальные представляли многочисленные цветочные лавки, мастерские-ателье, аптеки и парикмахерские в окрестностях квартала Ив. Тогда я не видела в них особой разницы: одни седовласые женщины в возрасте от семидесяти до восьмидесяти пяти лет, в элегантных свободных одеждах, скрывающих морщинистые, иссохшие тела, и с пучками на головах. Не знаю, то ли их выбрали за внешнюю схожесть, то ли они стали одинаковыми после того, как их избрали, но я могла различать их лишь по хуа. И все эти женщины выглядели враждебно.
Я стояла перед ними и желала только одного — провалиться сквозь землю, убраться подальше от их осуждающих взглядов. Интересно, они на всех кандидаток в аши смотрят с такой злобой или предпочитают припасти особую ненависть для аш вроде меня, которые доставляют кучу неприятностей еще до своего дебюта?
Тогда мне было почти пятнадцать лет. С дараши оюн прошла всего неделя, и госпожа Пармина сдержала свое слово. В дополнение к временному прекращению занятий мне месяц запрещалось посещать приемы. Поэтому я была вынуждена отклонить приглашения советника Людвига и принца Канса, хотя в чайхане, по словам леди Шади, принц не раз справлялся обо мне.
Мне пришлось вычистить уборные, а перед собранием старейшин неподвижно простоять на улице на коленях с полудня до четырех часов дня. Однако госпожа Пармина могла приготовить для меня наказания похуже. Полагаю, их удалось смягчить леди Микаэле.
— Мы вызвали тебя сюда, поскольку госпожа Пармина подала прошение о присвоении тебе звания аши, — заговорила одна из старейшин.
Надо что-то ответить или просто кивнуть? Леди Микаэла ничего об этом не говорила. Испугавшись, что голос может меня подвести, я склонила голову.
— Это очень необычная просьба. Обычно ученицам на получение знаний требуется еще год. Какими навыками обладаешь ты, раз считаешь, что заслуживаешь освобождения от учебы?
Теперь я поняла, что они перешли к вопросам, которые с незапамятных времен задают всем ученицам, потому что весь город уже знает о моих навыках, пусть и особо приятных.
— Я хорошо успеваю по всем своим занятиям, миледи. Исполняю танцы на уровень выше своего, а по боевой подготовке состою в третьем классе. Знакома с культурой Восьми Королевств, а также Дрихта и городов-государств Ядоши. Свободно владею языком цветов. Умею излечивать раны и читать по стеклянным сердцам. Я посетила более пятидесяти приемов под неусыпным взором своих сестер и всегда старалась слушаться старейшин. — Конечно, последнее можно было утверждать с натяжкой, но ни одна из старейшин даже глазом не моргнула. Сомневаюсь, что кто-то из них вообще моргал, с тех пор как я начала говорить.
— Очень хорошо. Тогда можешь приступать к первой части своего испытания. Мы выбрали для тебя песню «Волны у берега». Начинай.
Я поклонилась и приняла позу. Из-за спин старейшин полилась музыка. Я начала двигаться, пропуская мелодию через себя, отбросила все мысли и сосредоточилась только на песне и том, как мое тело откликалось на нее.
Я отпустила все переживания и страх, мучившие меня последние дни, отгородилась, как меня учили, от постоянного присутствия Фокса в моей голове и осталась наедине с музыкой.
Все эти несколько минут танца я была не более чем гребнем волны, набегающей и разбивающейся о скалистый берег моего разума, которая, откатываясь назад, оставляла после себя на песке боль и с ощущением бессмысленности перед бескрайностью океана обретала покой.
В зале повисла тишина, когда я, закончив танцевать, поклонилась. Однако аши продолжали сидеть со строгими лицами, отчего невозможно было понять, что творилось у них в головах.
— Спой «Праздник в деревне», — приказала одна из старейшин.
В пении я чувствовала себя менее уверенно, но все равно повиновалась и начала петь — во всем репертуаре эта песня считалась одной из самых простых. Леди Тати научила меня правильной модуляции голоса — для гармоничного звучания повышать его в одинаковом с музыкальным инструментом диапазоне. Хотя в отличие от танцев тут мне блеснуть не удалось. В конце песни я снова поклонилась и стала ждать следующих указаний.
— Назови восемь типов доступных нам хирургических манипуляций.
— Надрез, кровопускание, наложение швов, пальпация, разрез, выскабливание, прокалывание… — На миг я запаниковала, потому что последний пункт вдруг вылетел из головы. «Дыши», — успокаивала я себя, прибегая к медитации и дыхательным техникам, которым обучила меня леди Каа. — …И иссечение.
— Назови пять способов применения корня бузины.
— Для лечения подагры, остановки крови в открытых ранах, облегчения боли при разрушении костей, снятия симптомов кашля при пробках в горле и в качестве лекарства на начальных стадиях прогрессирующей слепоты.
— Назови всех действующих правителей, потомков Пяти Великих Героев.
— Принц Канс королевства Одалия, императрица Аликс королевства Кион, король Йеста королевства Даанорис, королева Аделан королевства Архен-Кошо и второй министр Кислинг королевства города-государства Ядоши.
— Ты упомянула принца Одалии, а не его отца, являющегося королем. Почему?
Я откашлялась, надеясь, что щеки у меня не красные, и ответила:
— Э-э… по утверждению короля Рэндралла Тихого, чей труп был воскрешен при… неожиданных обстоятельствах, король Партан, отец короля Телемайна, — потомок не короля Рэндралла, а королевы Лизет и генерала Босвена, командующего королевской армией. Следовательно, он не может происходить от Кошти, одного из Пяти Великих Героев. В отличие от принца Канса, который считается его наследником по материнской линии, поскольку ее предок породнился с семьей Лэтвелл.
— А-а. — Женщина проверила несколько бумаг у себя в руке. — Понятно. История, которая вышла наружу совсем недавно… очень хорошо. В двадцати футах у тебя над головой на веревке висит серебряное кольцо диаметром пять дюймов. С помощью любой из имеющихся в твоем распоряжении рун опусти его вниз.
Я застыла от потрясения. Об этой части испытания мне ничего не говорили. Будь я другой ашей, то с легкостью справилась бы с этим заданием: руной Огня подожгла бы веревку или сильным порывом Ветра сдернула вниз…
Поспешно призвав Тьму, я мысленно устремилась к полу, но ничего не нашла. Ни останков костей или разложения, ни признаков смерти. Тогда я направила разум выше и принялась рыскать вокруг.
Невероятно. Я всегда могла мысленно дотянуться и установить контакт с мертвой мышью, насекомым или любым другим разложившимся животным, каким бы мелким и незначительным оно ни было.
Старые аши внимательно следили за мной. В сумраке их сердца светились серебром.
Они все спланировали, продумали до мелочей, чтобы мне пришлось несладко. Ведь я владела только рунами Тьмы и могла до скончания веков шарить по земле, пока кровь не пойдет из ушей, но так ничего и не найти. Поэтому мне больше ничего не оставалось.
— Я не могу. — Слова разлетелись по залу, эхом отразились от стен и звоном осели у меня в ушах. — Простите, но я не могу этого сделать.
— Это твой окончательный ответ? — насмешливо уточнила старуха.
Я сглотнула.
— Да. Я не могу.
— Испытание окончено. Возвращайся в соседнюю комнату и ожидай нашего решения.
Снаружи меня по-прежнему ждали Фокс, госпожа Пармина и леди Микаэла, только теперь к ним присоединились Полер и Альти, отчего на душе стало тошно.
При виде меня Полер вскочила с места.
— Ну? — нетерпеливо набросилась она. — Как все прошло? Ты сдала? Или позволила этим старым грымзам запугать себя?
— Полер, — одернула ее Альти, — дай ей сказать.
— Я провалилась. — Я чувствовала себя такой жалкой. Мне казалось, что я всех подвела.
— Что значит «провалилась»? Это они тебе сказали?
— Нет, но я почти не сомневаюсь.
— Давай дождемся решения совета, — подбодрила меня леди Микаэла. — Уверена, ты ошибаешься.
Мне не хотелось ее обнадеживать, но я не знала, что еще сказать. Поэтому просто послушно склонила голову. Мне казалось бессмысленным ждать результатов, однако мое подавленное настроение, похоже, остальным не передалось.
Спустя целую вечность в комнату наконец вошла женщина. Я сидела, не отрывая взгляда от пола, потому что боялась увидеть лица остальных, когда она скажет правду.
— Большое спасибо за ожидание, госпожа Пармина. Рада сообщить вам, что Тия прошла испытание на высочайшем уровне. Теперь она готова дебютировать в любое время. Еще раз поздравляю.
Дальше я не видела ничего, кроме кожи и рук, потому что Полер рывком поставила меня на ноги и торжествующе заключила в объятия.
— Ты прошла, да еще на первом уровне! Ха! А зачем-то скромничала, думая, что провалилась…
— Тия, я так тобой горжусь! — рассмеялась леди Микаэла. Полер загребла ее в объятия и тоже притянула к себе. — Это замечательные новости!
— Мы устроим твой дебют через несколько дней, — объявила госпожа Пармина. — Не вижу причин откладывать. Дом Валерианы нужно привести в порядок и сообщить Рахиму с Чеш…
— Но… но я не понимаю, — недоумевала я. — Я же провалила последнее задание. Как я смогла пройти на высочайшем уровне?
Леди Микаэла мягко высвободила нас из рук Полер, которая с тем же энтузиазмом вцепилась в Альти.
— Что это было за задание?
— С рунами. Меня попросили опустить серебряное кольцо на потолке, а я отказалась.
— Почему?
— Потому что мне было некого воскрешать. Даже крошечного муравья не нашлось.
— Это неудивительно, Тия. Перед каждым испытанием аш все залы очень тщательно убирают. Во время своего испытания я столкнулась с той же ситуацией.
— Но как же ты сдала?
— Сделала то же самое, что и ты, — отказалась.
Я смотрела на нее с еще большим непониманием.
— Сама подумай, Тия. Тебе не нужно показывать свое владение магией Тьмы. Если их не убедил твой призыв мертвецов в «Падающем листе», то уж то, когда ты прогнала ази, точно все доказало. Если ты не могла воспользоваться руной Воскрешения, то какие еще варианты у тебя оставались?
— Я могла использовать Принуждение, — ответила я, — и заставить одну из женщин опустить его за меня. Но решила, что им это может не понравиться.
— Да. Теперь ты понимаешь, почему прошла?
Она оставила меня в раздумьях, когда ко мне подошел Фокс.
— Ты счастлива? — Теперь я больше не отгораживалась от него, а потому ощущала, как его мысли вторят моим.
— Думаю, да, — ответила я, не замечая Тьму, притаившуюся в дальнем уголке моего сознания. Я уже привыкла, как только к моему списку фамильяров добавляется кто-то новый, делить свой разум на ячейки: Фоксу, как и Вождю, было отведено свое пространство, и каждый из них, смутно ощущая присутствие другого благодаря нашей связи, уже приспособился друг к другу. Но о том, что пряталось в самой глубине, не подозревал никто из них. И сейчас, когда мне сообщили, что я стала ашей, внутри меня что-то щелкнуло, словно после многовековой дремоты очнулся спящий великан, который теперь готов начать охоту.
Забудь. Это все неважно.
Усилием воли я подальше отодвинула мысли о нем, оставив их для более подходящего момента.
— Тогда это все, что мне нужно знать, — просияв, сказал Фокс и тоже обнял меня. — Поздравляю, сестренка.
Я улыбнулась в ответ — это единственное, что можно было сделать. Впервые с его воскрешения я осознала: как бы ни был Фокс посвящен в мои мысли, он знал далеко не все.
Испытание Лика прошло не так гладко. Мы снова встретились с советом аш, но если я оставалась со старейшинами один на один, то сейчас перед ними он стоял рядом со мной, Полер и леди Микаэлой.
— Такого не было никогда, — решительно заявила одна из старейшин. — Он нарушает традиции, а традиции должно почитать превыше всего.
— Но эта традиция уже устарела, — возразила я, чувствуя себя сильнее и уже не такой напуганной, как на своем собственном испытании. — Я не понимаю, почему мужчинам, которые умеют петь, танцевать и рисовать руны, запрещено стать ашей, если они соответствуют всем требованиям.
— Это оскорбление нашей профессии! — прогремела другая аша. — Это так же нелепо, как если бы женщина стала Искателем смерти!
— А что? Очень хорошая идея, госпожа, — протянула Полер. — Миледи, это Кион, а не Дрихт. Мы живем во времена, когда мужчины и женщины в отличие от наших братьев-варваров с юга равны. Так почему женщина не может выступить с просьбой присоединиться к Искателям смерти, а мужчина стать ашей?
— Ты осознаешь, какие последствия за собой могут повлечь такие мысли? — рявкнула пронырливая старуха, сидящая в конце стола. — Для мужчин и женщин абсолютно противоестественно вступать в панибратские отношения!
— Если только вы не желаете купить сотканные ими хуа, — не удержалась я. Повидав достаточное количество работ Рахима, я сразу могла определить, что на старухе платье из мастерской Арракана.
— Возможно, — мягко заговорила леди Микаэла, — Лик хотел бы высказаться сам.
С трудом сглотнув, Лик выступил вперед. В отличие от нас на нем было простое серое одеяние.
— Когда мне было три года, я понял, что не такой, как все остальные мальчики. — По залу плыл его тихий нежный голосок. — Мне не нравились грубые забавы, игры с деревянными солдатиками и подобными игрушками. Я любил кукол и платья. Свой первый дараши оюн я увидел в шесть лет и с тех пор представлял себя ашей. Сегодня я предстал перед вами для того, чтобы сказать, что я никогда в жизни не был настолько в чем-то уверен.
— А также чтобы просить за свою жизнь. — Его голос дрогнул. — Мне не выдержать обучение Искателя смерти. Я это знаю. Моим черным братьям от меня будет единственный прок — стать новым трупом на поле брани. Очередной жертвой будь то для дэва, Безликого или разбойника. Но здесь, в квартале Ив, я способен на большее, вам не придется жалеть о своем решении. Я прошу у вас три месяца, чтобы показать, чего я стою, а в конце вы решите, стоит ли мне остаться или уйти. Для вас это всего лишь три месяца, но от них зависит вся моя жизнь.
Только на следующий день сообщество аш вынесло свой вердикт:
— Не нам решать, способен ли проситель выдержать строгую подготовку Искателей смерти или ему больше подходит путь аши. Мы здесь для того, чтобы защищать законы и традиции квартала Ив и следить за их точным соблюдением. Ввиду этих обстоятельств мы отказываем просителю в удовлетворении этой просьбы, но готовы снова ее пересмотреть после наступления его дня руны Сердца.
Спустя три дня состоялись похороны. В бою против ази погибли три аши, и все жители пришли почтить их память. Я стояла на улице и смотрела на гробы, укрытые тяжелым черным мехом горностая. Леди Селени из Дома Ястребинки. Леди Брижет из Императорского Дома. Леди Дианна из Дома Дельфиниума. Я все думала о леди Полер — она же потеряла свою сестру по аша-ка, возможно, друга. Я помнила Брижет по чайной «Падающий лист». И хотя у меня остались не особо приятные воспоминания, мне было ее жаль. Зоя всем своим видом старалась не выдать себя и, высоко подняв голову, шла рядом с гробом, где покоилась ее подруга. Вскоре вся процессия завернула за угол и скрылась из виду.
Несмотря на мрачное настроение, леди Пармина решила не откладывать мой дебют. Приготовления к нему оказались даже суматошнее тех, что сопровождали церемонию леди Шади, но хуже того — теперь я была в самом эпицентре этого вихря. В Дом Валерианы устремился нескончаемый поток людей, многие из которых заходили в мою комнату и заставали меня в разной степени наготы. А все для того, чтобы снова снять с меня мерки для нового хуа, либо нарядить.
— Они не могут сначала стучаться, прежде чем заходить? — причитала я, прижимая к груди отвергнутое платье. Только что из комнаты вышла группа мужчин, которые долго обсуждали предстоящий вечером банкет, даже не обращая внимания на то, что я была в одном нижнем белье, когда они только вошли.
— Я же тоже мальчик, — ухмыляясь, ответил Лик. И хотя официально моим парикмахером считалась Чеш, она, зная о нашей с ним тесной дружбе, брала его своим помощником каждый раз, когда Дому Валерианы требовались ее услуги.
— Но тебя-то я знаю. Ты другой, — ответила я и хмуро глянула на него. Отказ сообщества аш он воспринял лучше меня. — Все, я не пойду на это.
— Не пойдешь на что?
— Они хотят, чтобы я стала ашей, так? Что, если я откажусь и отложу церемонию до тех пор, пока они не поменяют свое решение?
— Я не позволю тебе этого сделать ради меня. — Лик перекинул мои волосы на одну сторону и принялся закалывать их великолепными гребнями из горного хрусталя.
— Стой спокойно, — проворчал Рахим, протягивая мне на примерку очередное платье. По традиции я должна надеть хуа, подчеркивающее герб Дома Валерианы, — синих оттенков и цвета морской волны, с поясом, украшенным узором океанских волн. По краям его рукавов тянулись серебристые ракушки. — Это традиционное платье ты наденешь один-единственный раз. После этого я создам фасоны на твой вкус. Хотя оно все равно прекрасно, и цвет тебе идет. Будь у меня такое гладкое личико… — Со смачным звуком он поцеловал кончики своих собранных щепоткой пальцев. — Krasivyy! Агата, заправь этот кончик сюда, и сейчас займемся поясом.
Я вывернулась из рук Рахима.
— Я серьезно.
— Спасибо, — грустно улыбнулся Лик. — Ты, наверное, думаешь иначе, но дебют аши касается не столько ее самой, сколько аша-ка. Помни, что отказ навлечет позор на Дом Валерианы и всех его обитателей.
— Но это нечестно, — жаловалась я. — Ты больше походишь на ашу, чем я!
— У нас еще есть время. И меня обнадеживает то, что они готовы пересмотреть свое решение после моего дня руны Сердца. Такого исхода я не ожидал. — Лик застенчиво улыбнулся. — Выглядишь прекрасно.
— Как бы мне хотелось сделать для тебя больше. Но я рада, что ты сегодня здесь, рядом со мной.
— Все аши, они ostorozhnyy, — усмехнулся Рахим, затягивая мой пояс. — Лицемеры. Их не остановят чувства и сантименты. Они очень жадные, uchenik. И лучший способ склонить их на свою сторону — это дать им то, чего они хотят. Сначала сообщество тоже мне отказало. А потом я пришел к ним со своими хуа и платьями, которые им тут же захотелось получить, и теперь меня принимают.
— Вы уже закончили? — В комнату заглянула раздраженная госпожа Пармина. — Уже пора, я не хочу опаздывать. Снаружи собралась толпа людей.
— Толпа людей? — воскликнула я.
— Как бы тебе это ни нравилось, Тия, но ты феномен. — Леди Микаэла убедила госпожу Пармину в том, что она чувствует себя хорошо и может вставать с постели. И теперь сидела возле меня, пока Лик и Рахим вносили в мой образ последние штрихи. — Не стоит удивляться, что после случившегося ты стала знаменита в Анкио. Наслаждайся этим событием, пока можно. Не каждый день устраивают такой дебют.
Меня терзали сомнения. По правде говоря, я боялась не самого предстоящего шествия, пусть и у всех на виду. Больше всего меня пугало место назначения.
Госпожа Пармина не преувеличила: как только я вышла из дома, толпа разразилась громкими радостными криками, и их ликующие возгласы сопровождали меня всю дорогу. Наверное, после мрачных событий жители были только рады какому-нибудь торжеству.
И в то же время такое количество народу меня злило. «Вы не понимаете! — хотелось мне крикнуть им. — Вам нет до меня никакого дела! Вы лишь видите магию, красивые наряды и танцы! А когда все закончится, большинство из вас даже не вспомнит моего лица!»
Как и всегда, Фокс, не спросив ни у кого разрешения, шел рядом со мной. Он положил руку мне на плечо, и его присутствие грело мою душу. «Я знаю, Тия, — прошептал он, — и согласен с тобой. Но ты же понимаешь, что сейчас не место и не время».
Госпожа Пармина, как вторая почетная гостья, шагала впереди с высоко поднятой головой и сияла так, словно весь этот парад был устроен в ее честь. Позади меня шли леди Микаэла, Полер и Альти, а где-то рядом с ними — Зоя. Время от времени я поглядывала назад, но по лицу аши было трудно понять, о чем она думает: для настоящих чувств у нее был слишком невозмутимый вид и слишком спокойное стеклянное сердце.
Наш путь завершался возле храма. Из его купола по-прежнему поднимался белый дымок. Леди Микаэла, как и полагалось, позвонила в колокол, извещая о нашем визите. Мне было неловко оттого, что на меня устремилось столько глаз, но я, собравшись с духом, отворила дверь и вошла внутрь. А после с облегчением и радостью, что в жизни аши еще есть место уединению, закрыла ее.
С нашей последней встречи жрица не изменилась: она по-прежнему была с головы до ног укутана в шелковые одеяния и протягивала руку к полыхающему в большой металлической жаровне огню. Языки пламени, словно живое существо, подрагивали и вспыхивали, а с приближением ее руки успокаивались.
— Какова твоя жертва?
На этот раз я подготовилась. Вынула из волос любимую металлическую заколку, которую в самом начале выбрал для меня Лик. В сумраке ярко блеснули сапфиры.
— Брось ее в огонь.
Я с грустью смотрела на то, как потонувшее в огне украшение скрылось из виду.
Жрица шевельнулась и склонила голову в мою сторону.
— Ты видела дракона, — сказала она. — Разум, с растущими из него тремя головами.
— Да. — Я думала, что жрица спросит, почему я не пришла раньше, но та промолчала.
— Они считают, что это ты прогнала его. Они считают, что ты заставила его бежать из Анкио.
— Да.
— Но это не так.
На этот вопрос было трудно ответить, тем более прозвучал он вовсе не как вопрос.
— Не так.
— Почему?
Я вскинула голову.
— Потому что моя наставница умирает. Она никогда мне об этом не говорила, но я знаю. Она всю жизнь охотилась на этих демонов, а взамен получила подорванное здоровье. Тем не менее она не желает останавливаться и уже обрекла себя на раннюю смерть. Она не хочет противиться судьбе, поэтому я все это делаю ради нее. Если есть другой способ усмирить этих созданий, не жертвуя телом и душой Темной аши, не воскрешая и не убивая дэвов, пока твоя жизнь уходит, я найду его. И не только ради нее, но и ради себя, а также ради каждой Темной аши, которая войдет сюда. Я верю, что ази — ключ к ее и моему спасению. И если смогу подпустить его ближе, то узнаю, как воспользоваться им.
Как только слова слетели с моих губ, я поняла, что за такие мысли меня могут наказать. Ведь жрица может передать мою речь совету. Но на миг мне показалось, что сквозь прозрачную вуаль я разглядела ее улыбку.
— Возвращайся ко мне, когда обретешь двух фамильяров, — сказала она. — Одного живого, а второго никогда не знавшего жизни. Можешь идти.
Как только я вышла из храма, толпа снова возликовала — голубой дымок позади меня свидетельствовал о моем успехе. В качестве благодарности собравшимся я выдавила из себя улыбку.
— Ты хотел меня о чем-то спросить, — проговорила она.
— Ты солгала. — Таурви, не обращая на нас никакого внимания, резвился в воде. — Ты специально послала мне тот сон. Ты вызвала меня сюда.
— Я не лгала. Ты сам увидел то, что хотел видеть.
— Но почему? Мы же никогда не встречались раньше. Почему ты позвала именно меня?
— Потому что твоя слава бежит впереди тебя, Бард. Потому что однажды ты полюбил девушку, которая влюбилась в каменщика.
Я похолодел.
— А какое она имеет к этому отношение?
— Большее, чем ты думаешь. Ты знаешь, что значит быть преданным законом, преданным обществом, которое должно защищать тебя, а не того, кто ответственен за твое горе. Она умерла, ведь так?
— Да.
— От руки своего отца.
— Да. — Волны разбивались о берег; вода лужами собиралась вокруг щиколоток, поднимая грязь и песок, а потом уносила их обратно в море.
— Почему?
— Он сказал, что своим бегством она опозорила его. И спасти свою честь он мог только одним способом — убить ее, потому что каждый день ее жизни стал бы для него напоминанием о ее предательстве. — Несмотря на палящее солнце, я весь дрожал. — Он убил ее. А они, сказав, что это справедливо и законно, отпустили его.
Девушка успокаивающе положила руку мне на плечо.
— Я выбрала тебя, — тихо произнесла она, — потому что тебе известно, что значит жаждать мести за убийство любимого человека. Как и мне.
