Глава 32. Союзники. Тьма
— И?
— Мне назначили сразу две дуэли.
— Прекрасно, — не выказала даже тени беспокойства Ребекка.
Чародейка полулежала на небольшой софе — неведомо какими путями оказавшейся в моей комнате, я же мерил шагами помещение от стены до стены.
– Место проведения – арена нашей Цитадели.
– Отлично! – чародейка вроде бы даже была довольна услышанным.
— За каждую проигранную дуэль — учитывая условия, я получу по десять штрафных баллов и буду понижен до третьего разряда – мне останется всего пять баллов до исключения.
– Тебя это пугает? — Ребекка была удивительно спокойна.
– Они оба второкурсники, и я вряд ли смогу их победить.
Надежда на победу во мне, конечно, теплилась — особенно если я возьму глефу Саяна, но рассчитывать необходимо на худшее.
-- Зачем тебе побеждать? – чародейка не только сама по-настоящему удивилась, но и еще смогла удивить меня.
– Чтобы не рисковать быть исключенным! – на эмоция я даже всплеснул руками.
«Она действительно не врубается?» – в размышлениях тоже был несколько резок, но почти сразу вспомнил, что Ребекка говорила о своем умении читать мысли.
Чародейка в этот момент, впрочем, мысли мои читать явно не была настроена. Приподнявшись на кровати, она приняла более удобную позу и глянула на меня с некоторым снисхождением. Так смотрят на ребенка перед тем, как объяснять ему очевидные вещи.
– Напомни, какая у нас ближайшая цель?
– Выиграть турнир? – даже не задумываясь, выпалил я. И тут же пожалел, заметив как Ребекка расстроенно зажмурилась.
– Выбраться в реа… в мир первого отражения, – исправился я.
– Великолепно, – посветлела лицом Ребекка, показав мне большой палец. – Турнир же это…
– Средство, – продолжил я.
– Для чего?
– Для достижения цели.
– Это понятно. Для чего тебе необходимо выиграть турнир?
– Чтобы мы заработали денег.
– Правильно! – щелкнула пальцами чародейка. – И если – когда, кстати, дуэль? Завтра вечером? Если завтра вечером ты проиграешь – желательно с позором, то в финальном турнире мы сможем сыграть на ставках с гораздо более серьезной выгодой.
– Но…
– К тому же ты можешь проиграть всего одну дуэль. Можешь вообще не участвовать, но один бой тебе все же лучше проиграть.
С немым недоумением я воззрился на Ребекку.
– Ты читал дуэльный кодекс? – с укором вздохнула чародейка.
Я не ответил, но судя по укоризненному взгляду Ребекка поняла, что я его не читал.
– При явном превосходстве уровня твоего противника – а оба они второкурсники, ты можешь попросить замены поединщика.
– Кого я попрошу? – удивился я.
– Ты же рассказал, что конфликт начался с насмешек над этой девочкой, как ее…. Катаной?
– Сакурой, – машинально поправил я, и удивленно воззрился на Ребекку. Та лишь сделала неуловимый, но характерный жест, явно намекая на наш недавний с Юлей разговор в этой комнате, кода мы обнаженными лежали на полу.
– И, ты думаешь… – почувствовал я, как приливает к щекам кровь.
– Я уверена, что она сама сегодня-завтра попросит тебя о замене. Давай теперь о важном, – Ребекка подобралась и деловито выпрямилась на софе.
– Ты узнала о засаде на вилле?
– Да. Но сначала один вопрос. В той сумке, где сначала ничего не было, кроме меня, а потом ничего, кроме меня и дракона, может все-таки было еще что-то?
Кивнув – и так с козырей уже зашел, я достал из сундука статуэтки коня смерти и тролля. Увидев последнего, Ребекка не сдержала эмоций, цокнув языком.
– Ты его знаешь? – поинтересовался я.
– О да, – поджала губы Ребекка. Поднявшись, она принялась доставать из инвентаря вещи – по виду напоминающие алхимические атрибуты, продолжая говорить.
– Это Дмитрий. Он был одним из ведущих сотрудников русского отделения. Можно сказать, Демиург – сразу нескольких миров.
– Каких? Атлантиды, Империи? – стало мне интересно.
– Нет. Хельхейм, Хеллгейт, Нифльхейм – у него определенный тип мышления и мировоззрения.
Рассказывая, Ребекка – действуя быстро и сноровисто, начертила магическими линиями на полу пентаграмму, выставив по углам треножники со сферами отражателей – на каждом из которых чародейка поставила магические свечи.
– Дмитрий обнаружил серьезные нарушения закона в деятельности Концерта Держав, и пытался пойти по пути Сноудена – но что-то не срослось. Последнее что я о нем слышала – его похоронили.
Взмах рукой – и свечи засияли ярким магическим огнем. Подправив треножники, Ребекка добилась того, что лучи света – отражаясь от вогнутых сфер, сошлись на полу в центре пентаграммы.
– Как похоронили?
– Да вот так. Вырыли яму и закопали в землю – в мире Хеллгейт, кстати, который он сам и создавал. Но видимо – судя по тому, что Дмитрий сейчас перед нами, – щелкнула ноготком по вытянутой морде статуэтки Ребекка, – или информация о его похоронах была неверной, или же он сумел как-то выбраться.
Тролль между тем был установлен на перекрестке лучей, после чего чародейка простерла над фигуркой руку и быстро отошла. Широкими взмахами она набросила черную пелену на стены – так что мы оказались в ограниченном тьмой круге, освещенном только приглушенным сиянием свечей.
Ребекка вновь заглянула в свой инвентарь и – подумав немного, достала два комплекта красно-золотой униформы ордена хранителей. Бросив один из них мне, она принялась расстегивать китель.
– Это зачем? – раздеваясь, поинтересовался я.
– Переодевайся, некогда объяснять, – одним движением сняла с себя узкие форменные штаны Ребекка. – Да сейчас все сам поймешь, – произнесла она, заметив мой взгляд исподлобья.
Пока мы быстро переодевались, нефритовая статуэтка, наполняясь магическим светом утолщающихся лучей, начала понемногу расти. Процесс проходил быстрее, чем у чародейки в прошлый раз – и явно безболезненнее для тролля. По крайней мере, когда высокая туша с кожей синеватого цвета рухнула на пол, стонал он не так громко, как Ребекка, и когти себе не ломал.
Пока тролль приходил в себя, Ребекка собрала магические атрибуты, убрав их в свой бездонный инвентарь. Черную пелену на стенах оставила – так что мы втроем находились сейчас в безликом черном колодце.
В тот момент, когда пленник более-менее пришел в себя, начиная осознавать окружающую действительность, чародейка была за его спиной. С трудом поднявшись на ноги, тролль повернул ко мне свою вытянутую морду. Его нижние клыки, заходящие далеко за верхнюю губу, шевельнулись.
– Год какой?
Голос у него был скрипучий, сиплый, а речь – вследствие строения челюсти, не очень внятная.
– Для начала – здравствуйте, – поздоровался я вместо ответа.
– Привет. Я спросил, год какой?
– Ты так и не научился вежливости, – вышла из-за его спины чародейка, становясь рядом со мной.
Лицо тролля перекосило гримасой неприкрытой злобы, огромные кулаки сжались, а фигура еще больше ссутулилась – будто он приготовился к прыжку.
– Ребекка? – с явной угрозой произнес тролль.
Черт, да он же сейчас прыгнет! – напрягся я, увидев, как щерясь от ненависти, смотрит освобожденный пленник на чародейку.
