Глава 18

Около полуночи зазвонил телефон. Комната закружилась, и целую минуту я не могла понять, где я. Первый месяц после переезда со мной творилось то же самое.

Телевизор, тяжелые шторы, полоска света из-под двери – от уличных ламп. Цифры на часах, звонок телефона справа от меня. Я резко села и нащупала мобильный.

– Лия? – Голос Кайла звучал то ли встревоженно, то ли разгневанно, то ли огорченно.

Кайл звонил среди ночи. С какими вестями? От страха сон как рукой сняло. Что я сейчас услышу? Я представила Эмми, какой увидела ее в последний раз: смех, волосы, развеваемые ветром.

– Да?

Кайл помолчал, хлопнула дверь машины.

– Я заехал к тебе. Стою возле дома. Тебя нет, и я заволновался. Извини, я только хотел узнать… – Вновь заминка. – Я просто переживал.

Я еще раз глянула на часы. Мысленно увидела на подъездной дорожке Кайла: везде темно, моя машина исчезла. Представила, что он подумал. Мало ли, где я могу быть в такое время.

– Я не с другим мужчиной, если ты об этом.

– Не об этом. – Так я и поверила! – Ладно, об этом. Ну да, это не мое дело. Я оказался рядом, а день был, в общем, был день, и я решил тебя проведать, просто узнать, все ли в порядке, а твоей машины нет…

– Я испугалась, – сообщила я, и мне сразу стало смешно. Какая глупость! Я в мотеле в десяти минутах от дома. Никто не знает, что я здесь. – Услышала от тебя про Джеймса Финли и не захотела оставаться дома. Поехала в мотель. Теперь чувствую себя ужасно глупо.

– А… А! Так с тобой все хорошо.

– Да, все хорошо.

В трубке шелестел ветер.

– Прости, что разбудил.

– Ничего. Я все равно толком не спала.

Ложь. Я полностью отключилась, мозг наконец расслабился.

– Где ты? – Кайл прижимал губы к самому микрофону.

– А что, думаешь заскочить на минутку?

Я пошутила и тут же поняла – нет, не пошутила. Вспомнила вчерашнее утро, Кайла в постели, шрам у него на груди, равномерное движение грудной клетки в такт дыханию. И сама затаила дыхание в ожидании ответа.

– Да, думаю заскочить.

Губы непроизвольно растянулись в улыбке.

– Мотель «Брейк-Маунтин». Седьмой номер.

Я увидела свет фар сквозь щель в шторах, услышала гул машины, затем металлические щелчки в заглушенном моторе. Шаги на дорожке, тихий стук – тень Кайла закрыла светлую полосу под дверью.

Я встретила его в том же виде, в каком ответила на звонок: свободные штаны и футболка, волосы заплетены в нетугую косу.

– Привет, – сказал Кайл и проскользнул мимо меня в комнату, словно заговорщик.

– Ага, привет. – Я заперла за ним двери.

– Шикарно. – Он оглядел помещение, усмехнулся одной половинкой рта.

– Мы прямо как преступники. – Я уперлась рукой в бедро.

Наши слова казались частью какой-то шутки. Ролями, разыгрываемыми для невидимой публики. Двое людей, которые действуют по сценарию и отчаянно пытаются вспомнить следующую реплику. Иначе спектакль прервется и встанет вопрос, какого черта мы тут делаем – уже трезвые. Это вам не случайная встреча в баре, а спланированное свидание.

Кайл, не снимая обуви, упал на кровать поверх покрывала, подложил под голову руки.

– До меня тут дошло… Явился среди ночи и все такое… Выглядит так, будто я позвонил тебе с определенной целью. Хочу заметить в свое оправдание, что для меня сейчас как будто шесть вечера. Я только с работы.

– И ты… хочешь ужинать? – с улыбкой осведомилась я.

Он, тоже улыбаясь, покачал головой на подушке.

– Тогда твое оправдание – полная ерунда, – заявила я и засмеялась, когда Кайл обхватил меня за талию и завалил на постель.

Я продолжала смеяться, пока он проклинал паршивую кровать и паршивую комнату, пока шутил – надо бы поторапливаться, не то с нас потребуют плату за лишний час. Однако я вдруг на мгновение увидела себя со стороны – вновь субъект и объект одновременно. Неужели эта картина – тоже часть самого дна?

Я подумала: «Смотри, Лия, смотри на себя, ты падаешь все ниже». Мысленно отошла в сторону, оценила открывшийся вид. Тут Кайл прошептал мое имя, и я посмотрела не на себя, а на Кайла, и вернулась к нему. Нашла то, что искала. Ведь он не отрывал от меня взгляда, смотрел и смотрел в мерзком свете лампы, как будто не верил, что я здесь, что я настоящая.

В понедельник утром я все еще пребывала в состоянии эйфории. Вела первый урок, а сумка с вещами ждала в багажнике на преподавательской парковке. Я покинула мотель, решила вернуться домой. Узнать, кто прислал мне газету. Выяснить, есть ли реальный повод для страхов или у меня просто воображение разыгралось.

Поэтому я пропустила гудок чьего-то мобильного. Продолжила говорить, стоя лицом к доске. Не обратила внимания на первый шепоток, легкий намек, прошелестевший в воздухе и коснувшийся моего затылка.

Весь урок я слушала дружную вибрацию мобильных телефонов, принимавших сообщения. Видела взгляды украдкой, бросаемые в сумку или под парту. Кивки друг другу и в мою сторону.

Я помнила, когда подобное происходило в последний раз и что тогда было. Все это время я лишь ждала очередной беды.

– Что там? – очень резко и громко произнесла я. – Кто-нибудь, скажите уже, что там?

Сказала Иззи Марон. Ровным спокойным голосом:

– Из озера за «Таверной» вытаскивают машину. Сейчас.

От потрясения я уронила руки на стол.

– Какую машину?

Все взгляды теперь были прикованы ко мне. Я повысила голос:

– Какую машину, спрашиваю?!

Иззи набрала сообщение, дождалась ответа.

– Коричневую. Универсал. Старый.

Я ушла. Бросила класс, урок, все. Схватила сумочку и через боковой выход кинулась к своему автомобилю.

Позже, когда меня спрашивали, я не могла вспомнить ту поездку. Совершенно. Только что находилась в классе – и вот уже тормозила у обочины возле «Приозерной таверны», чья парковка была запружена аварийно-спасательными автомобилями. Я рванула за ресторан, сбежала с насыпи, хватаясь за ветки редких деревьев.

Открылась картина: косые солнечные лучи на спокойной поверхности озера. Мошкара над высокой травой. Опавшие листья, вдавленные в сырую землю. Толпа зевак с телефонами. Полиция, сдерживающая толпу. И эвакуатор, развернутый лебедкой к озеру.

Лебедка громко затарахтела, из воды медленно поползла машина. Из окон хлынула мутная вода, я шагнула ближе. Кто-то произнес несколько слов. Кто-то указал в мою сторону. Краем глаза я увидела Кайла. Он шел ко мне, что-то говорил, протягивал руки, шевелил губами, но я ничего не слышала.

– Это ее машина, – произнесла я.

Произнесла так спокойно и разумно, что почти обманула саму себя. Будто я в норме. Однако ноги вдруг зажили отдельной жизнью, люди поблекли, вся картина подернулась дымкой.

Кайл пытался меня удержать. Его рука стискивала мою талию. Я ощущала чужие взгляды. Он говорил негромко, очень интимно, прижимался губами к моему уху, и все смотрели.

Это была машина Эмми, никаких сомнений. Хромированный бампер, тусклый справа; щербинка на задней фаре, отсутствующий на номерном знаке винтик. Я успела позабыть такие подробности.

Из открытых окон текла вода. В дверные швы набился ил.

На переднем сиденье темнел силуэт.

И вдруг я стала другим человеком.

Тем, кто прорывает полицейский кордон, расталкивает всех, требует показать. Тем, кого толкают вперед горе и ужас, от кого люди смущенно отводят взгляд.

Кайл догнал меня через мгновение. Твердо ухватил обеими руками за талию, зашептал что-то на ухо.

Я же вытянула шею, заглянула за полицейского, вставшего на пути, – и увидела.

Машина продолжала ползти из воды, силуэт на переднем сиденье обретал форму. Человека удерживал на месте ремень безопасности. Машина наклонилась вперед, солнце высветило тело, и я рассмотрела: с неподвижной фигуры стекают вода с илом; волосы светлее и короче; плечи шире.

На переднем сиденье был мужчина.

Джеймс Финли.