41

Следующие несколько дней прошли как в тумане. В тот день, перед возвращением домой, Эрену пришлось отвечать на вопросы полицейских, это длилось, как ему показалось, не один час, хотя на самом деле полчасика, не больше. Со временем что-то случилось, оно воспринималось совсем не так, как раньше. Пока он рассказывал, как нашел тело мистера Джеффериса, отец крепко держал его за руку. Полицейские не очень приставали к нему с подробностями. А самому думать о них совсем не хотелось. Он уже чувствовал, что воспоминание окукливается и уходит в подсознание, тем самым предохраняя его от душевных терзаний.

В последующие дни стала поступать информация. Джордж Джефферис умер. Повесился на собственном поясе в кабинете математики. Полиция сообщила: родители мистера Джеффериса признались, что их сын давно уже был чем-то расстроен, пребывал в депрессии. Эрен и не знал, что у мистера Джеффериса есть родители. Еще они сообщили, что у него были неприятности с деньгами и что он был очень одинок.

Полицейские навестили Эрена и рассказали ему об этом. Сказали, его учитель покончил с собой, не подумав о том, что его может обнаружить ученик. Принесли свои извинения.

Все вокруг только и делали, что извинялись.

– Нам очень жаль, что такое с тобой случилось.

– Мне очень жаль, что тебе пришлось это увидеть.

– Школьное руководство приносит за все свои извинения. Мы все понимаем, тебе нужно сейчас отдохнуть, собраться с мыслями.

Он никак не мог понять, почему все извиняются. Они же ничего не сделали. Когда он сказал об этом отцу, отец ответил, что люди всегда просят прощения, когда не находят других слов. В его устах это прозвучало несколько парадоксально, поскольку больше всего извинялся именно он.

Всю следующую неделю в школу ему ходить запретили, а также под запретом оказался и телевизор. Отец не хотел, чтобы он смотрел новости. Но от друзей Эрен узнал, что до теленовостей дело не дошло. Это событие никого не интересовало. Покончил с собой мистер Джефферис, его добрый, веселый учитель математики, и всем на это было наплевать.

И душа у него как будто оглохла. Он больше не слышал ни пения птиц, ни шума машин за окном. Слышал одно только безмолвие. И все краски мира изрядно потускнели, стали не такими, как раньше. Жизнь перестала быть интересной, в ней пропала надежда. На что надеяться, если можно вот так в любую минуту и в любом месте умереть? Он стал много спать. Тайно от сына отец позвонил психотерапевту, но Эрен, стараясь не шуметь, вышел на лестницу и подслушал разговор. После этого у него напрочь пропал аппетит.

В тот же день, позже, в дверь его комнаты постучали. Он не ответил, но посмотрел на часы. Было четыре часа дня. Неужели прошло столько времени?

Дверь приотворилась, показалась голова отца.

– Эрен, тут к тебе пришли.

Эрен перевернулся на другой бок, спиной к нему.

– Мне все равно, – сказал он.

Но отец не отставал:

– Смотри, это же твой друг.

Эрен повернулся и увидел Моргана. И правда, Морган Шеппард с широченной улыбкой на лице. Морган всегда умел его развеселить, но в тот день Эрену показалось, что улыбка у него какая-то натянутая.

– Ну, не буду мешать.

Дверь за отцом закрылась.

Морган скинул рюкзачок на пол посередине комнаты, и из него высыпались учебники.

– Как дела?

– Нормально, – ответил Эрен, хотя все было далеко не нормально.

– В школе только про тебя и говорят, – сообщил Морган. – Неужели все это правда? Неужели ты обнаружил мистера Джеффериса в кабинете математики?

– Да, – ответил Эрен, и перед глазами его промелькнула и исчезла вся картина. – Обнаружил.

– Нам дали по математике другую училку. Дура порядочная. По-моему, даже считать не умеет. Уроки проходят в библиотеке, полный отстой. В тот кабинет никого не пускают.

– Мм, – отозвался Эрен – он почти не слушал.

– Сэди говорит – теперь там живет привидение. Вот туда и запретили заходить, – сказал Морган, взял со стола пластикового солдатика Эрена и присел на край кровати. – Она говорит, что Эрик рассказывал, будто сестрица Майкла прошлой ночью видела мистера Джеффериса в окне. Врет, конечно, ей лишь бы только ее слушали, потому что…

– Потому что он умер, – перебил Эрен, садясь на кровати.

Морган помахал Эрену рукой пластикового солдатика.

– Да, – вполголоса отозвался он.

– А как ты… – начал Эрен, сдвигаясь на край кровати, поближе к Моргану. – Как по-твоему, зачем он это сделал?

Морган не ответил.

– Что в жизни может случиться такого плохого, из-за чего человек кончает с собой?

– Может, он что-нибудь совершил такое… неправильное, – сказал Морган, возвращая Эрену пластикового солдатика.

Это была пиратская копия игрушечного Супермена, типичная фигурка в плаще, с широкой улыбкой зубастого рта и большими мускулами.

– Все люди делают что-нибудь неправильное… мы же не кончаем с собой.

– Может, жизнь у него была тоскливая.

Эрен о таком тоже думал, но вряд ли это правда. Мистер Джефферис всегда был таким жизнерадостным. Всегда улыбался, много шутил с ними. В нем не было даже капельки грусти. Разве что он умел хорошо ее скрывать.

– Я буду по нему скучать, – сказал Морган. – Да и все наши тоже. Хороший был человек.

– Да.

– И веселый.

– Да.

Морган секунду молчал, потом усмехнулся:

– А помнишь, как он вместо урока нам кино показывал?

Эрен смотрел на фигурку. Червячок сомнения шевелился на задворках сознания. Что-то грызло ему душу. А когда он смотрел на эту глупую игрушку, чувство крепчало. Но что это такое, он не знал.

– А анекдоты на уроках рассказывал? Даже тот, неприличный, помнишь?

Эрен теперь разглядывал боевой пояс фигурки Супермена. Неуловимая мысль вертелась у него в голове.

– А помнишь, как месяц назад он похудел? Штаны все время поддергивал. Да, хороший был все-таки учитель.

Морган подтолкнул Эрена в плечо:

– А может, в игровую приставку сыграем? Хоть немного отвлечешься, а?

Эрен вытаращился на Моргана:

– Что ты сказал?

Морган улыбнулся:

– Игровую приставку. У меня есть неплохая игра, «Уорлд-два». – Он повертел головой. – Где у тебя телевизор?

– Да нет же, – отмахнулся Эрен. – Что ты перед этим сказал?

Морган смотрел на него в замешательстве.

– Что сказал? Про мистера Джеффериса? Штаны у него все время съезжали. Неужели не помнишь? Он даже шутил по этому поводу.

Сжимая в руке фигурку, Эрен смотрел на Моргана. Морган совсем сбился с толку.

– Да, помню, – сказал Эрен. – Раньше не помнил, теперь вспомнил. Очень хорошо помню.

– В чем дело, Эрен? У тебя такое лицо, будто ты привидение увидел.

Эрен вскочил с кровати.

– Ну ладно, ладно тебе, – сказал Морган. – Неудачно выразился.

– Послушай, Морган, мне нужна твоя помощь, – сказал Эрен, подхватил рюкзачок Моргана и бросил ему.

Морган поймал на лету.

– Ты чего это?

– Мне надо вернуться в школу, – сказал Эрен, глядя на Моргана.

На душе вдруг потеплело. Нахлынули воспоминания о мистере Джефферисе. Да, он был веселым человеком. И добрым. Ни капельки не заметно было, что он о чем-то тоскует или несчастен. Ни за что бы он не наложил на себя руки.

Мир снова засиял всеми красками, зазвучал всеми звуками. А еще в душе вспыхнула искорка надежды. На то, что мир еще не весь погряз во лжи.

Эрен закинул за плечо свой рюкзачок и повернулся к Моргану, который все еще сидел на кровати и ошарашенно смотрел на него.

– Мистер Джефферис не совершал самоубийства, понятно? Его убили.

Он швырнул фигурку Супермена на пол.

Несмотря на велосипед, Морган несколько минут догонял шагающего Эрена. Эрен сам не знал, что собирался делать, но, пробираясь переулками, в которых прекрасно ориентировался, направлялся в сторону школы.

Морган крутил педали рядом.

– Что ты собираешься делать?

– Сам еще не знаю, – честно признался Эрен.

– А с чего ты взял, что мистера Джеффериса убили?

– С того и взял. Убили, и все.

– Послушай, Эрен, он покончил с собой.

Морган то крутил педали, то шел рядом с другом. Один переулок привел их на футбольное поле.

– Ни фига не покончил. Он ни за что не стал бы этого делать.

– Эрен, у меня от тебя крыша едет.

Эрен резко остановился. Морган нажал на тормоза, велосипед упал на землю, и он едва успел соскочить.

– Помнишь ремень? Он повесился на ремне. Я видел, как он висел, своими глазами. Но у мистера Джеффериса ремня не было.

– Нет, был.

– Нет, не было. Вспомни, ты же сам говорил, он поддергивал штаны.

Лицо Моргана прояснилось: кажется, он начал понимать. Такой же свет оживлял лицо Эрена.

– Но это ведь было давно, несколько недель назад. А потом ремень мог появиться. Вспомни, был на нем ремень в тот день или нет?

Эрен изо всех сил старался вспомнить. Но ничего не получалось. На такие мелочи обычно не обращаешь внимания, не замечаешь. А что думал Эрен, если и взрослые этого не заметили. Не обратили внимания, когда проводили расследование.

– Не помню, – признался он, глядя на Моргана, который тоже, видимо, ломал голову, – но это не важно, потому что я твердо знаю: мистер Джефферис этого не делал.

– Откуда? – спросил Морган.

Эрен минутку размышлял. Хороший вопрос, что и говорить. Но он был совершенно уверен: мистер Джефферис самоубийства не совершал. Он знал: существует что-то еще. Какая-то улика, и этой улики ему недостает. Случилось нечто, не вписывающееся в ситуацию. Но он никак не мог понять, что именно.

– Мы должны найти убийцу мистера Джеффериса.

Морган почесал в затылке:

– Да куда уж мне, Эрен. Я еще маленький. Раскрыть убийство… нет, у меня кишка тонка.

– Но это наш долг перед ним.

– Ну, не знаю. Если ты что-то подозреваешь такое, лучше пойти в полицию.

Эрен положил руку Моргану на плечо. Морган недобрым взглядом посмотрел на нее.

– Ты вечно болтаешь о том, что хочешь быть знаменитым. Крикет, видеоигры, актерство… А что, если все это пустое? Что, если ты прославишься в этом деле? Что, если мы возьмем и раскроем убийство?

Услышав о такой возможности, Морган насторожился, секунда – и глаза засияли. Уломать его было нетрудно. Как только они познакомились, Эрен сразу узнал, что у Моргана одно желание в жизни – добиться известности, не важно, где и при каких обстоятельствах. Морган хотел стать кем-то.

– Ладно, – сказал он. – Но ты точно уверен? А если мы обнаружим, что Джефферис в самом деле покончил с собой?

Эрен снова зашагал вперед.

– Нет, – отрезал он.

Такого быть не может. Потому что тогда окажется, что жизнь совсем не такая, как он думал. Окажется, что мир устроен по-другому. Учитель не мог покончить с собой. А если точнее – не должен был. Эрен решительно шагал через футбольное поле. Он должен в этом разобраться, иначе весь его мир рухнет.

Весь оставшийся вечер Эрен с Морганом без дела слонялись по улицам. Школу закрыли на все запоры. Идти, в общем-то, было некуда. Они гуляли молча, Морган медленно крутил педали рядом с Эреном. К Эрену домой вернулись около шести, и папа Эрена заказал пиццу. Они поели, поиграли в видеоигру, пока Моргану не пришла пора возвращаться домой. О мистере Джефферисе не сказали ни слова.

В последующие несколько дней ничего особенного не происходило. Эрен вернулся в школу, и одноклассники, да и дети из других классов, замучили его вопросами, всем хотелось услышать побольше жутких подробностей. Учителя делали все, чтобы это прекратить, но Эрен продолжал вкратце повторять одно и то же, снова и снова – и они, похоже, оставались довольны. И очень скоро всем это надоело.

Не надоело однако самому Эрену – отнюдь. Смерть мистера Джеффериса тяжким грузом легла ему на сердце и давила даже сильнее, чем в тот роковой день. Где-то в подсознании все ярче разгоралась единственная мысль: учитель этого не делал; душу Эрена грызло назойливое чувство, что он пропустил некую очевидную и очень важную подробность.

Примерно через неделю Эрен с Морганом после школы отправились в парк. Впервые с тех пор, как Эрен пришел к своему убеждению, друзья остались вдвоем. Морган валял дурака, балансируя на узенькой кирпичной стенке, оставшейся от разрушенного дома на краю парка. Эрен сидел на траве, покусывал травинку.

– Может, в кино сходим? – предложил Морган, расставив руки в стороны, чтобы удержать равновесие. – У меня там двоюродный брат работает, недавно устроился. Если хорошенько попросить, он пропустит нас на «Бешеных псов». Там один мужик себе ухо отрезает, все так натурально показано, зашибись!

Эрен не слушал. Вертел в пальцах травинку. И думал о том дне. Он всегда теперь думал об этом. Что-то там было такое, о чем он забыл, и теперь старался припомнить.

– Эрен… ну, Эрен, – приставал Морган. – Слышь, Эрен?

– Чего надо? – раздраженно отозвался Эрен.

Морган улыбнулся:

– Что с тобой сегодня? Ты какой-то совсем пришибленный.

– Думаю. О том, как увидел тогда мистера Джеффериса.

Морган спрыгнул со стенки, шлепнулся на траву и драматически развел руками:

– Ты что, все еще не забыл об этом? Ведь прошло уже…

Эрен ясно представил, как в голове у друга крутятся шестеренки.

– Прошло уже больше двух недель!

Две недели – это почти целая жизнь, воспоминания Эрена изрядно потускнели. Защитный кокон, берегущий их, разрушился. Но он не хотел ничего забывать. Потому что понимал: ответ на его вопрос скрывается именно здесь. Нутром чувствовал, и чувство это было сильно, как никогда.

– Я все стараюсь вспомнить, – сказал Эрен, отрывая новую травинку, – но это непросто.

– А ты расскажи мне все вслух, с самого начала, – попросил Морган. – Говорят, отличный прием.

Морган – парень простоватый, но даже Эрен не мог отрицать, что мысль он подал очень даже недурную.

– Ладно, – сказал он и зачем-то встал перед Морганом, словно собрался выступать на сцене.

– Начни с самого начала, – сказал Морган, – если считаешь, что нам не обязательно смотреть «Бешеных псов».

– Морган, не отвлекайся.

– Да слушаю, кретин, слушаю!

Эрен пропустил его слова мимо ушей.

– Ладно, в общем, все началось, когда я шел домой. Я полез в рюкзак за конфетами, увидел, что там нет тетрадки, и понял, что забыл ее в классе. Мы с Бенни Мастерсоном на математике играли в ней в крестики-нолики, и я понял, что забыл положить ее в рюкзак. Не знаю почему. Видел, что лежит на парте, и не взял. Не знаю, как это происходит, но у меня вечно так. Всегда где-нибудь ее забываю.

– Ну да, как в тот раз, когда ты забыл ее возле аквариума, – засмеялся Морган.

– Да, – сказал Эрен, не желая спорить, ему хотелось поскорее продолжить. – В общем, я вернулся в школу. Там было тихо. Очень тихо, я раньше такого не замечал, даже на родительских собраниях. Не было вообще никого, только уборщик, я его видел в первый раз в жизни. Он натирал пол какой-то штуковиной. Класс мистера Джеффериса был открыт. И я зашел. И увидел его. Потом закричал…

Эрену не очень-то хотелось признаваться в том, что он кричал и плакал, даже Моргану.

– …и прибежала мисс Рейн и другие учителя, правда, я уже закрыл глаза и не видел, кто именно. Потом мы пошли в учительскую, а потом пришел мой папа. А потом полицейские меня допрашивали, целую вечность.

– Гм, – сказал Морган, с умным видом скребя подбородок.

– Что «гм»?

– Да вот думаю… выкинь ты все это из головы, – закончил мысль Морган.

– Ничего мне больше не надо! Только найти, кто убил мистера Джеффериса, – прокричал Эрен, да так громко, что мальчишки, гоняющие мяч по футбольному полю, остановились и повернулись в их сторону.

Морган сделал шаг, заслоняя от них Эрена.

– Успокойся, болван. Может быть, тебе нужно еще время, чтобы все понять. Мистер Джефферис покончил с собой. И это очень печально. Мы все очень переживаем. И это ужасно, что ты его обнаружил. Но все-таки он покончил с собой. И я не думаю, что бегать и повсюду кричать, что его убили, – хорошая идея.

– Так ты мне все-таки не веришь? – чуть не плача, спросил Эрен.

– Я думаю, что ты увидел нечто ужасное и у тебя было потрясение. И поэтому тебе надо поскорее забыть об этом. Забыть, и все. А для этого посмотреть на что-нибудь не менее ужасное. Например, натуральное отрезание уха. Там все прекрасно видно.

– Знаешь что, Морган, ни в какое кино я с тобой не пойду, – резко ответил Эрен и отвернулся.

Обидно, конечно. Если лучшего друга невозможно убедить в том, что мистера Джеффериса убили, как он может надеяться, что поверят другие?

– Неужели ты не хочешь узнать, что на самом деле случилось? Неужели не чувствуешь?

– Что я должен чувствовать? – спросил Морган.

– Что он этого не делал. Не мог, и все.

– Не знаю… Думаю, все возможно. Но не может же полиция ошибаться. Они никогда не ошибаются. Мама так говорит.

– А если ошибаются? Что, если убийца сейчас разгуливает себе на свободе? А я знаю: тут есть что-то такое, что я упустил из виду.

Эрен с отвращением выдрал пучки травы, разбросав повсюду землю.

– Вот если бы была такая машинка для чистки мозгов. Как у того уборщика. Чтобы промыть тебе мозги как следует, – сказал Морган.

– Глупо… – начал Эрен и тут же замолчал.

Вот оно что. Вот что он упустил. Он внимательно посмотрел на Моргана:

– Этот уборщик. Я его раньше не видел.

– Так ведь уборщик у нас Фредди, – сказал Морган.

К уборщику в школе все обращались по имени: Фредди. Это был маленький, тихий человечек в огромных очках с толстыми стеклами. В школе его видели постоянно, днем он слонялся по коридорам, менял перегоревшие лампочки, ворчал на школьников, которые вечно таскают грязь на подошвах. Администрация школы могла позволить себе только одного уборщика, поэтому работы у него хватало.

– Это был не Фредди, – сказал Эрен и побледнел.

– А кто же тогда? – медленно проговорил Морган, заметив, как друг изменился в лице.

Они долго молчали.