Глава 3
Знакомство с сослуживцами
Еремеев отметил, что при его появлении мужички сразу оживились.
«Как-то нехорошо они улыбаются, не по-доброму… Чует мое сердце – с этими Никита точно дружбы не водил. Ну и как мне поступить? Кинуться обниматься – дескать, соскучился за три дня, и пусть встречающие ломают голову, что со мной стряслось? Или, наоборот, сразу драку устроить? Старик предлагал поубавить гонор. Видать, мой предшественник слыл шумным малым. Ну да, помнится, что те двое, приготовившие пирушку шакалам, успели хорошенько получить от него по роже, прежде чем уже меня отдубасили, – от раздвоения личности голова пошла кругом. Приближаясь, Александр внимательно изучал стоявших возле длинного двухэтажного здания. – Хлопцы не из мелких будут и, пожалуй, постарше семнадцатилетнего Нилова, у которого только-только начала растительность под носом пробиваться. А у этих вон уже и бородка почти оформилась. К бабке не ходи – сейчас цепляться начнут. И мне их пристальное внимание заранее не по нутру».
– Никитка, явился-таки? А мы уж и не чаяли свидеться, нежная твоя душа.
«Не нравится мне такое ласковое обращение. Нет, когда к женщинам клинья подбиваешь, можно и намекнуть, что душа у тебя как цветок, но, если мужики так говорят, негоже это, ей-богу, негоже!»
– А ты меня ни с кем не спутал, уважаемый? Давеча от избытка нежности я уже парочку ребяток «приголубил», земля им пухом. И, самое паршивое, не помню, чего мы не поделили?
Ответ обладателя нежной души удивил говорливого мужчину, которого Александру еще следовало «вспомнить». Тем не менее он ехидно продолжил:
– Неужели дела любовные?! Видать, ты не токмо амулеты заряжать можешь, еще и баб научился? Поздравляю!
Рядом собралось еще несколько парней, они громко загоготали.
«Хорошо тут ребятки кушают – самый мелкий, хоть и ростом с меня, но раза в полтора тяжелее. Может, их от магии так разнесло? А меня почему стороной обошло? Не та специализация?»
– Я-то научился, а ты так и не сподобился? Сходил бы к лекарю, может, не все еще безнадежно? – Александр решил не гадать, как бы на его месте ответил Никита. Ведь теперь им был он и имел полное право поступать по-своему.
Белобрысый разговорчивый мужчина явно косил под хохмача, видимо, не в первый раз выбирая объектом нападок Никиту. Похоже, до сегодняшнего дня тот был удобной мишенью. Однако нынче шутки не слишком получались. Раньше у парня и взгляд был другой, и слова не столь складные.
– Смотри, как бы лекарь тебе самому вскорости не понадобился. Если ты все три дня одну бабу уламывал, небось устал шибко. Поди, всю магию на нее извел – кто ж на тебя без приворота-то глянет? Ну? Хоть чем-то удалось ее удивить?
«Вот же заклинило его на бабах. Проблемы, что ли? Ну да, по документам я энергомаг второго кольца, и, судя по оценке этого типа, мои способности не самые престижные. Может, руку ему сломать, чтобы надолго пропало желание насмехаться? Или?..»
Поскольку волшебниками мечтали стать почти все парни здешнего мира, о магах они знали многое. Тот же Радим упомянул, что с ростом мастерства чародеям на каждой ступени надевали костяные кольца. Сначала – на мизинец левой руки, потом – на безымянный палец, средний и так далее. Шестая ступень начиналась с мизинца правой, и кольцо уже было непростым.
– Ага, удивил. Как рассказал про тебя, так ее чуть родимчик не хватил от смеха.
– И чего же ты ей эдакого рассказал? – купился остряк.
«Вот так инициативу в беседе и отбирают. Теперь ты задаешь вопросы, которые я тебе навязываю. Ну что ж, начнем…»
– Истинную правду. Как ты из штанов готов выпрыгнуть, только бы рассмешить публику.
– Во как подметил! А ведь и взаправду, – раздался голос из толпы.
Народ все прибывал и прибывал.
– Так я, по-твоему, скоморох?! – С лица белобрысого слетела насмешливая ухмылка.
– Скоморохи за потеху деньги получают, а ты задарма надрываешься. Может, кинуть тебе монетку для большего рвения?
– Побереги их для девок, ведь бесплатно с тобой ни одна нормальная точно не пойдет, – попытался перехватить нить разговора хохмач.
– Если мои похождения с девками тебя так волнуют, можешь в следующий раз свечку подержать да поучиться, мне не жалко.
Теперь после слов Нилова усмехнулись сразу несколько человек, перепалка вызвала немалый интерес. Один из парней даже произнес с ехидцей:
– Во как он тебя, Георг!
Еремеев отметил вспышку гнева в глазах хохмача, увидел, как сжались его кулаки. Однако белобрысый сумел себя сдержать:
– Свечку? Это для того, чтобы краля тебя впотьмах не потеряла?
– Ну, ежели ты от женщин прячешься, это не значит, что так поступают и все остальные.
– По-моему, ты нарываешься, Никитка. – Георг вплотную придвинулся к Еремееву.
– Не я первый начал плеваться словами, но, если у тебя морда лица чешется, можем и кости размять. Обещаю очень постараться и не покалечить. – Ответ прозвучал абсолютно спокойно, но в голосе чувствовалась некоторая издевка.
В это время сзади раздались тяжелые шаги. Александр по взглядам зевак понял – появился некто, кого не слишком уважали, но побаивались.
– Тебе и без меня их сейчас разомнут, – злобно прошептал забияка, после чего отступил на пару шагов назад.
– О, кого я вижу! Недоделанный волшебник! Небось скучал без моих тумаков? Могу тебя утешить – есть работенка. Зарядишь несколько амулетов – и бить буду несильно.
Еремеев развернулся и, уклонившись от подзатыльника, разорвал дистанцию. Толстяк немного удивился, но не особо расстроился.
– Ты гляди, какой он нонче ловкий… Ладно, на первый раз прощаю, добрый сегодня, а в следующий учти: я махать рукой даром не привык. Ежели второй раз увернешься, сразу в морду получишь.
«Вот и Вацлав нарисовался. Крупный детина и наглый. Если с первым его качеством ничего не поделаешь, то над вторым следует поработать».
– Насчет морды – вопрос спорный. Твоя харя вдвое больше, мимо нее промахнуться сложно. А что касается амулетов… За хорошие деньги могу и зарядить, ежели в цене сойдемся.
Гомон мгновенно смолк. Подобного дерзкого ответа никто и представить не мог, все ждали продолжения.
– Георг, потрогай малышу лобик, может, у него горячка? – Вацлав слегка нахмурился.
– Его, похоже, бешеный пес покусал, даже подходить к заразному не хочу, – отказался хохмач.
«Так, одного я вроде напугал. Хорошо. Теперь стоит проучить второго, и на ближайшее время меня должны оставить в покое, если не конченые отморозки».
– Придется лечить бедолагу. Не оставлять же его в таком убогом состоянии, – заулыбался толстяк, лениво направляясь к Никите.
Еремеев не знал, сумеет ли новое тело правильно выполнить приемы, которыми он владел в другом мире, поэтому решил воспользоваться простейшими. Собрался внутренне, оставаясь снаружи спокойным и расслабленным. Но только до того момента, когда здоровяк без замаха попытался ударить.
Снова уклонение, подсечка под ту ногу, на которую противник сейчас опирался, и зацеп за вторую. Земля буквально вздрогнула от падения громоздкой туши.
Толпа оцепенела. Присутствующие не ожидали столь стремительной развязки. Хлипкий, по сравнению с Вацлавом, парнишка за секунду уложил громилу, практически не сходя с места.
– Ах ты, пся крев! – взревел Вацлав, вскочив на ноги. – Башку вырву!
«Везет мне на поляков. То самого шляхтичем назвали, то явился пан с револьвером, теперь вот даритель тумаков пожаловал. И, чувствую, задолжал я ему…»
– Ты бы свою поберег. Хотя зачем человеку голова, ежели мозгов в ней нет?
– Сейчас не будет в твоей.
На сей раз он двинулся осторожней. Подсобрался. Чувствовалось, что чему-то его обучали.
«Боксер, что ли?» – успел подумать Никита, и сразу пришлось смещаться в сторону, пропуская выпад правой.
Скорость удара у Вацлава была недостаточной, и особенно – возвращение руки назад. Нилов успел произвести захват и, подставив предплечье под локоть, проверить на прочность связки соперника.
– А-а-а! – взвыл толстый.
Боль заставила его устремиться вперед, а выставленная на пути нога – рухнуть во второй раз.
– Ну все, Никитка, сейчас кровью умоешься! – Толстяк опять поднялся и выхватил кинжал.
Почти такой же висел на поясе и у Еремеева, но он даже не попытался сравнять шансы. Когда Вацлав подскочил на опасное расстояние, Александр произвел захват кисти и вывернул ее до хруста в суставе.
– А-а-а! – Противник снова завалился на бок, выронив клинок.
«Какие мы, однако, свирепые! Сейчас зубами в глотку вцепится. Этот тип, похоже, не умеет проигрывать! А ведь весьма полезная наука для тех, кто с головой не дружит».
Александр не обратил внимания на движение губ соперника и странное шевеление пальцами. Зато другой человек среагировал сразу: щелчок кнута – и Вацлаву тут же досталось по рукам.
– Отста-а-вить! Команды творить волшбу не было. Пан Вацлав сегодня отправляется чистить общественный нужник. Остальным завтракать – и на плац. Вопросы имеются? Раз-з-зойдись!
Спорить с мужчиной в синем кафтане и высоких сафьяновых сапогах не посмел никто. Когда и как он появился, для многих осталось загадкой. Толпа поспешила покинуть место стычки. Направился за остальными и Еремеев.
– Как же, будет он дерьмо выгребать, – пробурчал шагавший рядом молодой человек комплекции Нилова. – У него трое слуг. И ты, Никита, про них не забывай, сержант не всегда окажется рядом. Так что в городе будь начеку.
– Благодарствую за предупреждение. – Александр приостановился, чтобы отстать от основной толпы.
Задержался и попутчик.
– Слушай, ты меня не просветишь немного? Я в увольнении по башке сильно получил, теперь огромные нелады с памятью. Представляешь, свое имя только по бумажке смог восстановить, а уж про других… Ничего не помню.
– То-то я дивлюсь, речь у тебя корявая стала. Видать, сильно по мозгам хлопнули. Может, еще и магией огрели?
– Вполне возможно, но я и этого не помню. Скажи хоть, как тебя зовут?
– Ларион я, из ремесленников буду. Могу из дерева любую тварь божью вырезать.
– Знать бы еще, из каких я? – задумчиво произнес Еремеев.
– Твой отец – сельский поп. Как прознал, что в тебе колдовские силы зреют, погнал со двора. Ты у кузнеца батрачил, потом явились вербовщики и тебя в магическое ополчение загребли, – сообщил новый знакомый.
– Ну хоть какая-то биография.
– Чего? – Ларион нахмурил брови, пытаясь понять неведомое слово.
– Спасибо, что рассказал хоть что-то о моем прошлом. Вацлав часто надо мной издевается?
– Не только над тобой. Мне тоже перепадает, но в тебе он нуждается. Никто не умеет так быстро заряжать амулеты, как твои ладони. Действительно не помнишь, как тебе доставалось?
– Нет. – Еремеев покачал головой.
– Может, оно и к лучшему? Зато как ты его нынче отделал! Это надолго запомнят.
– Лиха беда начало. А слуги у него действительно хваткие ребята?
– Такие же наглые, как и Вацлав, но действуют всегда исподтишка. Могут в городе подкараулить, избить до полусмерти. И ведь не докажешь ничего. Не пойман – не вор.
– А сержанта как звать?
– Не сообщал. Говорит, не заслужили мы еще по имени его называть. Он лихой мужик и маг неслабый. Его слово тут – закон.
Новый день принес Еремееву немало новых сильных впечатлений. После завтрака их муштровали на плацу, затем сержант объяснял каждому волшебнику, где его место в бою, если таковой начнется.
Магов в полку насчитывалось до полусотни, половина из них обладала боевыми атакующими специальностями. С помощью чар огня, воды и воздуха можно было создавать стены пламени и ледяные стрелы, вызывать крупный град, смерчи и ураганы. Дальность действия составляла примерно полверсты в зависимости от силы колдуна. Такие специалисты считали себя элитой. Еще дюжина занималась обороной, это были волшебники земли и развеиватели чар. Первые сооружали преграды на пути противника, вторые уничтожали колдовство врага. Еще пятеро являлись мозгоправами, способными овладеть разумом противника и заставить его сражаться против своих. Правда, только на близком расстоянии. Остальные – целители, и отдельно – Никита.
Нилову достался дар быстрого восстановления собственных магических ресурсов. Вот только сам он ими пользоваться не мог, поэтому ему и отводилась весьма непрестижная роль – сидеть возле полковых амулетов и подзаряжать их во время боя.
Полсотни магов составляли стандартное количество для пехотного полка, включавшего десять рот, артиллерийскую батарею и разведывательный взвод. Все это Александру рассказал Ларион. Он умел работать с чужими мозгами, но сразу предупредил – вернуть память не сможет, а вот свести с ума – запросто.
Ларион заинтересовал Еремеева тем, что моментально подмечал любые мелочи. Он был единственным, кто заметил появление сержанта до того, как тот воспользовался кнутом, да и о прошлом Никиты знал не потому, что водил с ним дружбу, – просто мимоходом слышал обрывки разговоров и сложил их в единое целое.
«Шпион бы из него получился славный, – рассуждал Александр, направляясь к строению, где обитали слуги. – Выходит, каждое оброненное слово здесь не пропадает даром. Ведь Ларион не один владеет магией разума, другие тоже имеются. И одного из них зовут Пахомом».
– Никита, привет! – Радим улыбался во все свои тридцать два зуба. Но даже ослепительная улыбка не могла скрыть крупный фингал под глазом. Утром кровоподтека не было.
– И я рад тебя видеть. Откуда синяк?
– Ерунда, – отмахнулся парень. – Тут некоторые посчитали, что я за них должен дерьмо убирать. Постарался втолковать, что они не правы.
– Втолковал?
– Не мог же я отстать от своего господина? Ты, кажут, здоровяка Вацлава заставил землю жрать?
– Уже знаешь?
– Почти полдня минуло. Слуги должны ведать про все, дабы господину помощь оказать, ежели понадобится. Кстати, у слуг выход в город свободный в любое время, а у колдунов – только опосля занятий. Будет надобность послать по делу – завсегда готов.
– Радим, а слуг в клети много?
– Почитай, у каждого второго мага имеется хотя бы один, у некоторых по два, а у Вацлава – трое.
– С этими будь особо настороже.
– Да их все сторонятся. Несколько раз били по ночам, дабы не задавались. Подумаешь, господин у них из купцов, велика невидаль.
– А у Пахома и Гаврилы слуги имеются?
– У Пахома двое. Парни себе на уме, но никого не цепляют. У Гаврилы слуга на вид невзрачный, но явно из боевых холопов. Такой взглянет – и мурашки по коже. Я бы с ним силушкой мериться не рискнул. Зашибет и не вспотеет.
– Кто синяком-то наградил?
– Есть там один, он у Вацлава главный на службе. И я в долгу не остался – зуб ему, гаду, выбил.
– Молодец. – Александр похвалил улыбчивого парня. – После ужина сходим в город.
– Господин, тут через Фрола, старика, которому оружие сдают, одна дама записку передала. Он меня вызвал и просил срочно доставить. Вот. – Радим протянул конверт. – Видать, дамочка не из бедных – такой конверт денег стоит.
«А Никита, оказывается, был не промах! Если ему небедные барышни письма шлют…»
Еремеев прочитал послание. Потом еще раз. Знакомые буквы, понятные слова, но само письмо было абсолютно бессмысленным.
«Можно, конечно, допустить, что девушка мозгами не блещет, вон какой почерк корявый, и накропала несколько строк от нечего делать. Но почему-то мне в это упорно не верится. Что не так в этом послании?»
Он перевернул листок обратной стороной – ни одной строчки там не увидел, зато приметил нечто иное.
«Забавно. Некоторые слова так сильно продавлены, словно их другой ручкой писали. Чует мое сердце, неспроста это».
Когда прочитал только их, получилась совсем короткая записка:
«Срочно топай в кабак «Потьма». Не испытывай моего терпения».
У Еремеева как-то сразу возникли большие сомнения, что писала женщина.
– Что-то не так? – заволновался слуга.
– Ужин отменяется. Прямо сейчас идем в кабак «Потьма», разузнай у Фрола, где он находится. Я подойду через минуту.
Александр решил все-таки заглянуть в комнату, номер которой был отчеканен на выданном комендантом ключе. За дверью оказалась крохотная клетушка, где умещалась кровать, тумбочка, стул и стол. Даже одежного шкафа или полок внутри не наблюдалось.
«А вот это я возьму с собой! – Он несказанно обрадовался, заметив на столе открытый блокнот с записями. – Надеюсь, записи прояснят хоть что-то из «моей» прежней жизни».
– Кабак «Потьма» тут неподалеку, – объяснил Радим, когда парни вышли за ворота. – Фрол сказал, что поужинать там обойдется в десять грошей. Лучше заказывать блюда из мяса, рыбу готовить не умеют. Пиво хорошее, а белое вино – так себе.
– И все это ты сумел вытянуть из старика за минуту? – Удивился Еремеев.
– Фрол правильный мужик, с ним легко калякать.
«Надо поскорее наплечной кобурой обзавестись, таскать револьвер в штанах неудобно, – размышлял по пути Александр. Ему казалось, что брюки так и норовят упасть под тяжестью оружия и кошелька. – И дотянуться до карманов непросто – сперва надо полы зипуна поднять, потом… В общем, пока доберешься до оружия, тебя трижды пристрелят. Одежду тоже под себя сделаю, как только время появится».
Еремеев не забывал про висевший за поясом пистоль, но ему казалось, что два выстрела – это слишком мало для решения тех проблем, которые его ждут.
В пути Радим не умолкал, рассказывая новости города, которые ему пересказали сегодня. Из них получалось, что Смоленская республика, куда помимо столичного города входили и обширные территории вокруг, переживает не лучшие времена и готовится к нападению Швеции.
Король Швеции Карл Семнадцатый недавно потеснил войска Московии, но увяз в русской обороне где-то неподалеку от Пскова. Ему была необходима легкая победа, чтобы поднять дух войска, и Смоленская республика подходила для этого как нельзя лучше.
Самим смолянам справиться с врагом было сложно, а помощь им предлагали как с востока, так и с запада. И, конечно, не задаром.
«Помню, наш Смоленск входил в состав Речи Посполитой где-то веке в шестнадцатом или семнадцатом, со Швецией воевал Петр Первый уже в начале восемнадцатого. Короля тоже звали Карлом, но Двенадцатым. Была Полтавская битва, шведам наваляли по самое не могу… А тут как? Трудно ориентироваться, не зная расклада».
– Я снаружи покараулю. – Радим остался у входа в кабак.
– Хорошо, – кивнул Еремеев перед тем, как войти.
«Двадцать четыре столика. Думаю, нетерпеливый должен уже быть тут. Если учитывать, что пришел он, скорее всего, один, то вариантов немного. Либо тот полный, с осоловевшими глазами, либо… – закончить с предположениями ему не дали – мужчина в красном кафтане поднял руку, стоило встретиться с ним взглядами. – Непростой тип. Явно не из последних в городе и уверен, что я его знаю. Как бы мне его не сильно огорчить».
Александр направился к важной персоне. Сел за стол, хотя ему не предлагали, да еще и спросил небрежно:
– Чего звал?
Мужик от неслыханной наглости подавился куском свинины и долго не мог прокашляться. Наконец он успокоил дыхание:
– Пороли тебя мало в детстве, Никитка, но это несложно исправить. Ты почему исчез из города, не предупредив?
Мужчина напоминал Еремееву атамана с картины «Казаки пишут письмо турецкому султану». Длинные свисающие усы, курительная трубка, которую незнакомец не выпускал из рук даже во время еды…
– Значит, на то были причины.
– Как ты запел, малыш! Сказывай, узнал чего? Если нет, я буду сильно огорчен. А когда я огорчаюсь, некоторые наглецы плачут горючими слезами.
– Определенно я что-то пронюхал. Трижды меня за это «что-то» пытались убить. Видать, сведения были важными.
– Что значит – были? – «Казак» наклонился над столом. Он понизил голос до шепота. – Ты со мной шутить вздумал?
– Какие шутки? Мне в увольнении мозги до мозолей отбили. Пару часов имени своего вспомнить не мог, тут уж не до смеха.
«По-моему, мужик сейчас вскипит. А что ему еще сказать? Начну плакаться – так и слушать не станет, вон два пистоля за поясом. Бабахнет разок – и нет Никиты Нилова, который на самом деле Сашка Еремеев».
– Ты все забыл?
– Да. Но знаю, у кого спросить…
– Достал ты меня, Никитка. Больше нянчиться с тобой не буду. Пора платить по счетам. – Он положил ладонь на рукоять пистоля.
Дзиньк!
Когда в груди собеседника появился металлический стержень, Александр упал на пол. Второй стержень пробил спинку стула. Еремеев понимал, что стрелять здесь нельзя, но успел заметить, откуда летят болты. Выхватил пистоль и пальнул в большую картину, висевшую на противоположной стене.
В обеденном зале тут же поднялась суматоха. Полупьяные посетители заорали и начали разряжать оружие в воздух. Какой-то тип, прорвав холст, вывалился из ниши, находившейся за картиной, и угодил на лысого посетителя. Тот вскочил и врезал уже покойнику в морду. Полет трупа закончился приземлением на соседнем столе, из-за которого сразу поднялись недовольные испорченным ужином…
«У меня всего две минуты, которые нельзя тратить попусту. Пора осваивать науку Радима – он умеет быстро шарить по карманам трупа. Чем я хуже?»
Александр обыскал собеседника. Забрал бумаги, кошелек, какие-то побрякушки, а когда заметил походную сумку, стоявшую возле ног «казака», сгрузил все внутрь. Подумав, засунул туда еще и пистоли.
«Не пропадать же! Этому точно не пригодятся, а мне будет нелишним».
– Там человека важного убили! – заорал Еремеев, когда столкнулся с вышибалами у выхода. – Стражу вызвать догадались?!
Те покачали головой.
– Так чего тут торчите? Один за хозяином, другой за стражей. Бегом!
За порогом подскочил Радим:
– Никита, что там?
– Опять пытались пристрелить. Не дался. Держи торбу, и делаем отсюда ноги. Быстрее!
Они успели отойти всего на полсотни шагов, когда Радим свернул в ближайший проулок, заметив вдали городской патруль.
– Ну что, Никитка, добегался? Конец тебе пришел, малыш.
В подворотне стояло шестеро. Трое с огнестрелом, остальные – с саблями наголо. Обращался к нему безбородый тип в зеленом доломане и отороченной мехом шапке с пером.
«Нет, ну вконец достали местные! Куда ни глянешь – везде припасен негодяй со стволом в руке, который так и норовит проделать во мне дырку. Этот вообще вырядился как на парад! Не иначе – главарь. Может, хоть он скажет, чего им от Никиты надо? Забодали в край! И ведь фиг чего сделаешь. Под прицелом держат, сволочи. Никогда не ходил по ресторанам без дамы, один раз изменил привычке – и вот результат. Обидно».
– Ежели конец, то чего медлишь? Удовольствие растягиваешь? Смотри, как бы оно тебе боком не вышло, – не скрывая раздражения, огрызнулся Александр.
– А куда ты денешься? Хочешь сгинуть легко – поведай, о чем с Кузьмой балакал?
«Хоть какая-то информация. Выходит, мужика Кузьмой звали?»
– Про жизнь говорили, про погоду. Денег он мне пообещал, когда тебя грохну.
– И чё, грохнул? – рассмеялся тот, поправив шапку.
– Так он задаток не успел выдать, а я задарма не работаю, дураков нет. Все вы одним миром мазаны – так и норовите объегорить простого человека.
– Это ты у нас простой?! – Враги немного расслабились, двое даже опустили пистоли.
«Успею или нет? Хоть бы одного подстрелить перед смертью. Эх, жаль подарок! Дали второй шанс, а его только на пару дней и хватило! Надо Радима предупредить. Он малый сообразительный, умеет кинжал в цель бросать, должен бы и понять».
– А ведь я говорил тебе, Радимка, – не надо в этот проулок сворачивать. Вот из-за таких теперь приходится живота лишаться. А ну, иди сюда, морда твоя поганая! – сказал Еремеев.
Тот съежился, но подошел:
– Господин, так откуда же я знал?
Подмигнув, Александр мощно врезал слугу по скуле. Так, что парень не устоял.
– Я тебе деньги плачу, значит, должен знать, куда хозяина ведешь. – Еремеев для натуральности пару раз наподдал ногой. Тот защищался сумкой, с ней и укатился после второго удара. – Фух, отвел душу. В наше время так сложно найти хорошего слугу.
– Твоя правда, слуги нынче ленивы и неповоротливы. Уж, казалось бы, чего легче прибить такого заморыша, как ты? Так нет – самому пришлось за дело браться.
– Ладно, ты хотел услышать про разговор с Кузьмой? Уверяю, в нем ничего интересного не было. Он все важное на бумаге излагает, только бумагу эту лишь я прочитать и могу. Ежели веры нет, могу показать.
– Давай.
Никита полез было в карман рубахи, но тут же был остановлен.
– Не так быстро, малыш, – на него снова направили пистолеты. – Лех, Вит, видите – пан слуги лишился, подсобить нужно.
Два молодца направились к Нилову. Один сунул руку за пазуху и, вытащив блокнот, направился к вожаку, другой остался рядом и саблей перерезал пояс. Пистоль упал на землю, но Еремеев сделал вид, что на ногу. Он выругался, запрыгал на одном месте, споткнулся и умудрился свалиться. Противники заржали в голос.
«Негоже смеяться над чужим горем, господа нехорошие».
Александр выхватил револьвер и открыл стрельбу сначала по вооруженным огнестрелом. Двоих поразил сразу, а вот с главарем получилась заминка – пули от него отскакивали.
«Фокус не удался! Но я хотя бы попытался»
Он уже видел направленные на него глазки стволов, затем пороховой выхлоп и почувствовал дикую боль в груди. В глазах потемнело. Кто-то еще стрелял, доносились крики, стоны. Потом его понесли.
«Обещали ведь прикончить! Никому в этом мире нельзя верить!»
